***
— Ты серьёзно, Сан? Я думал, мы сможем поговорить об этом. Я думал- — Нет, Уён. Ты знаешь, что так будет лучше. Он ощущает взгляды, направленные на них двоих и шёпот, который не может разобрать, но он определённо уверен, что он относится к ним. Он хотел бы затащить своего парня в место, где гораздо более уединённо, чем посреди поля, где их сокурсники ходят вокруг них, так как церемония выпуска закончилась всего несколько минут назад, но он застыл. Он не мог сдвинуться с места, пытаясь осознать то, что пытается сделать Сан. — Давай не будем усложнять наши отношения, — просил Сан, — давай уже покончим с этим. Уён не может поверить своим ушам. Сан просит его прекратить их четырёхлетние отношения, как будто это самое простое, что можно сделать. Он чувствует комок в горле и слёзы, которые вот-вот польются из глаз. Он крепко сжимает ткань своей выпускной мантии, как будто изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. — Как, — Уён сделал паузу, горько рассмеялся и покачал головой, — почему тебе так легко говорить это? Он хотел сказать так много вещей, но он не может сделать это из-за давления, которое он чувствует в груди, что не даёт ему говорить, и просто позволяет слезам течь по его щекам, даже если он изо всех сил старается не плакать. Чон Уён не плачет. Может, временами, но не перед другими людьми, а особенно своей любовью. Он не часто показывает свою уязвимость, но он не может перебороть это, особенно в такие моменты, как этот. Он глубоко ранен. Сан посмотрел вниз и вздохнул, — Я сожалею, Уён. Я знаю, что так будет лучше для нас обоих. Спасибо за всё. Уён смотрел, как Сан уходит, пока слёзы не застелили ему глаза. Он хотел последовать за Саном, но он знает, как Сан упрям, он просто разобьёт его сердце ещё больше. Он продолжал всхлипывать, не обращая внимания на вздохи и бормотание вокруг. Он не может обращать внимания на то, что происходит вокруг него. Единственное, что он чувствует, — это сжимающееся сердце и тяжесть на плечах, когда он всхлипывает ещё сильнее.***
— Итак, класс. На сегодня всё! Не забудьте подготовить свои работы к презентации в эту пятницу, хорошо? В студии послышались смешанные «да» и «хорошо, сонбэним», что заставило Уёна улыбнуться, когда он увидел, как его ученики складывают учебники в свои сумки, оживлённо разговаривая друг с другом. Он помахал рукой на прощание, приветствуя родителей, которые уже стояли возле двери и ждали своих детей. Он вздохнул с облегчением, прощаясь с последним учеником. Он оглядел студию. Он более чем рад, что продолжил вливать свою страсть в область балета. После трёх лет непрерывного обучения и накоплений ему удалось купить собственную студию, и теперь он балетмейстер, которому удаётся заполнить свои классы учениками. Его студия является одной из известных балетных студий по всему городу, и он гордится этим. — Уён-ги? Уён улыбнулся, узнав голову парня, высунувшуюся из двери. — Ёсан, ты как раз вовремя, я закончил последний урок. — сказал Уён, обнимая своего лучшего друга в знак приветствия. — Я рад, — просиял Ёсан. — Я скучал по тебе. Давно не виделись. Уён засмеялся: — Что ты имеешь в виду? Прошло всего три дня с тех пор, как мы в последний раз виделись из-за твоей командировки. Не переигрывай. — Я не могу просто сказать, как сильно скучал по своему лучшему другу, да? Это грубо. — Ёсан нахмурился, но Уён знал, что он просто шутит. Ёсан начал болтать о своей поездке, ожидая, пока Уён закончит уборку студии, прежде чем закрыть её, чтобы они оба могли поужинать в своём любимом ресторане. Уён рад, что Ёсан всё ещё рядом, в качестве его лучшего друга, даже после того, что произошло шесть лет назад. Трудно оставаться друзьями с теми людьми, которые одновременно были друзьями твоего бывшего парня. С Ёсаном всё по-другому. Он не поверил Сану, когда тот сказал ему, что его отношения с Уёном охладели. Он знал, что гордость Сана слишком высока. Ему было неприятно слушать Сана, когда он узнал всё со стороны Уёна, но решил не вмешиваться, потому что Уён сказал ему не делать этого. — Как дела с Сонхва? — спросил Уён, как только они сели и сделали заказ. Ёсан улыбнулся при упоминании своего парня, — Он в порядке, хотя и занят в своей юридической фирме. Он сказал мне, что хочет снова с тобой встретиться, так как прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы виделись в последний раз. — Ну, на самом деле, — Ёсан колебался, думая продолжать или нет. — Прошло много времени с тех пор, как мы встречались и перекусывали все вместе. Вместо ответа Уён сжал губы в тонкую линию. — О, подожди. Не в восьмерых, я имею в виду в семерых, так как знаешь… Тот, Кого Нельзя Называть, так и не появлялся после нашего выпуска. Прости, что поднял эту тему, У. Я просто скучаю по временам, когда мы были дружны, даже если нас было только семеро. — Всё в порядке, Ёсан. Я понимаю, как ты скучаешь по тем временам. Я тоже скучаю по ним. Хотя, я рад, что всё ещё могу общаться с ними, кроме, сам знаешь, кого. Вообще-то, сегодня шестая годовщина его разрыва со мной. — Уён поморщился. — Перестань называть это годовщиной, Уён. Это не то событие, которое можно называть этим словом, чёрт возьми. Ты пробовал встречаться с другими людьми? Уён покачал головой. Ёсан закатил глаза. — Я говорил тебе, что ты должен попробовать снова. Прошло шесть, ух ты, какого хрена, уже шесть лет! — А я сказал тебе, что ещё не готов к свиданиям. Я не хочу вступать в отношения для того, чтобы отвлечься. Я, вероятно, наврежу человеку, с которым в итоге начну встречаться. Это пустая трата времени. Я не против побыть один и сосредоточиться на балете. Вот и всё. — У, мы не становимся моложе. В этом году нам исполняется по тридцать. Что, если ты останешься с собаками и не найдёшь того, с кем проведёшь всю жизнь? — раздражённо спросил Ёсан. — Пусть будет так. Что, если я не из тех, кто женится? Всё хорошо, Ёсан. Ничего особенного. — О боже, — Ёсан закатил глаза в сотый раз за день, — Уён, ты должно быть шутишь. Я знаю, что ты планируешь свадьбу с четырнадцати лет. Не заставляй меня начинать. Уён пожал плечами. — Я пока не знаю, Ёсан. Ты прекрасно знаешь, что я ещё не переехал, хотя прошли уже годы. Это отстой. Я так хотел забыть Сана, но не могу. Я слишком привык к нему, что выбросить его из головы кажется невозможным, как бы я ни старался. Давай… давай поговорим о другом.***
Уён продолжает вертеться в кровати. В его комнате темно, только неоновые синие лампы электронных часов служат источником света. Уже одиннадцать вечера, а он всё не может заснуть, хотя про себя чувствует, что устал от сегодняшних занятий. Он глубоко вздыхает и садится на кровати, оглядывая свою одинокую комнату. Он чувствует себя одиноким. Он ненавидит это чувство. Он думал, что больше не будет чувствовать одиночества, но вот он здесь, задыхается мало-помалу. Он решает, что ему нужно выйти, чтобы хоть немного отдышаться, вместо того чтобы топить себя ненужными мыслями. Он не вынесет ещё одной ночи, когда будет плакать и засыпать. Он слишком устал, чтобы плакать. Уён встал с постели, чуть не поскользнулся на одном из своих тапочек, накинул на себя халат и надел эти же удобные тапочки, убедившись, что взял свой телефон и кошелёк вместе с ключами, прежде чем выходит из своей квартиры. Свежий воздух улиц Сеула приветствовал его. Это намного лучше, чем ощущение одиночества в квартире. На улице нет ни одной машины, так как начинает становиться темнее, только несколько грузовиков и такси, направляющихся к месту назначения. У него нет определённого места, где он мог бы провести время. Он заметил кафе в конце улицы, которое всё ещё открыто, и решил провести время там, вместо того чтобы питаться полуфабрикатами из круглосуточного магазина. Лучше выпить хороший горячий шоколад и, возможно, перекусить пирожными, если у них они есть, а не это. Он заметил, что он снова начинает набирать вес от количества рамена, который он ест. Войдя в кафе, он увидел, что там всё ещё много людей, даже сейчас, почти в полночь. — Хах, это место, должно быть, популярное. Почему я раньше не слышал об этом кафе? — подумал он про себя, но внутренне успокоился, потому что зачем ему знать об этом месте, если он слишком занят своей работой, он даже не потрудился бы открыть блоги о еде в последнее время. — Добро пожаловать в Валкафе, могу я принять ваш заказ? Уён прищурился, наклоняя голову, и его глаза расширились, когда он понял, кто стоит перед ним. Просто, прежде чем он открыл рот, чтобы что-то сказать, мужчина оборвал его. — Сэр, могу я принять ваш заказ? Вы задерживаете очередь. Уён оглянулся и увидел позади себя троих людей. Он кланяется и извиняющимся тоном бормочет «извините» и снова поворачивается к баристе, стоящему перед ним. Он хотел что-то сказать, но передумал. Он заказал обычную чашку горячего шоколада с добавлением мальв и кусочек черничного чизкейка на перекус. Он отдал деньги и поспешил к одному из свободных мест, не дожидаясь, пока бариста поблагодарит его. — Боже мой, пиздец! Он выудил телефон из кармана толстовки и начал искать номер Ёсана, прежде чем, не раздумывая, нажать кнопку вызова. Ёсан определённо будет снова кричать за то, что он позвонил ему в нечестивый час, но ему всё равно. Ёсан должен знать. — Боже мой, Уён. Зачем ты звон- — Я видел Сана. — Уён, — вздыхает Ёсан. — у тебя, должно быть, галлюцинации. Это один из твоих кошмаров или что? Спи дальше, Господи. — Нет, нет! Послушай, я нахожусь в кафе в конце улицы. Я решил выйти, так как я задыхался в своей квартире. Это первый раз, когда я посетил это кафе, и я так чертовски потрясён, увидев его в качестве бариста. Ёсан, он здесь! — Ты уверен, что это не галлюцинации? Я знаю, как ты скучаешь по нему, У. Но- — Блять, Ёсан. Это не галлюцинации. Я не могу его не опознать. Это он стоит за прилавком и готовит мой горячий шоколад и черничный чизкейк. Боже мой, Ёсан. Он работает на улице, находящейся рядом с моей квартирой. Боже мой. — Эй, дыши, — напомнил ему Ёсан, и Уён выдохнул, не осознавая, что задержал дыхание, — я верю тебе, хорошо. Он узнал тебя? — Нет, — Уён нахмурился. — как раз когда я собирался произнести его имя, он прервал меня и сказал, что я задерживаю очередь, и это правда. — Может, он действительно забыл тебя. — Ёсан вздохнул. Уён решил закончить разговор после того, как пожелал спокойной ночи и извинился перед Ёсаном за то, что внезапно позвонил ему поздней ночью. Может быть, Ёсан прав, может быть, Сан действительно забыл его до такой степени, что решил двигаться дальше без него. Он чувствует, как сжимается его сердце, он снова чувствует горе. Если Сан смог это сделать, почему Уён не может двигаться дальше? Может быть, он любил Сана гораздо больше, чем он его, и именно поэтому ему так трудно забыть этого человека.***
— Итак, горячий шоколад был хорош? А также черничный чизкейк? Уён поднял голову со стола, на котором лежал. Он закончил занятия рано, так как у него сегодня нет вечерних. Ёсан положил бумажный пакет, который он держал, на стол. — Китайская еда на вынос, — Ёсан сел перед ним. — Решил перехватить по дороге, пока добирался сюда. Я подумал, что ты не в настроении идти куда-то ужинать, судя по тому, как ты мне пишешь. Кажется, у тебя совсем не осталось сил. Уён тихо улыбнулся на такое заявление. Ёсан никогда не упускал возможности понять его текущее настроение, даже если оно находится за экраном. — Спасибо и да, — выдохнул Уён, — я не в настроении выходить. Я просто хотел отдохнуть здесь, в своей студии, а потом, возможно, вернуться в свою квартиру. — Что ж, я рад, что приехал ещё до того, как ты решил поехать домой. Ты, вероятно, будешь снова задушен своими мыслями, так как ты один. Нет, как будто бы я не поехал к тебе домой, если бы тебя здесь не было. Но как бы то ни было, тебе лучше быть в студии. Я знаю, что здесь легче дышится. Уён кивает и берёт ложку жареного риса. Ёсан всегда прав. Опять же, он благодарен, что с ним рядом Ёсан, а не он один. — Возвращаясь назад, ты сказал мне, что видел Сана, верно? Уён снова кивнул и снова вздохнул, вспомнив, как Сан сразу же отвёл глаза, заметив, что Уён смотрит на него. — Я знаю, что он всё ещё помнит меня, Ёсан. Он просто избегает меня, как чумы. Если бы ты был со мной прошлой ночью, ты бы так разозлился из-за того, что он избегает моего взгляда. Рядом с ним я чувствую себя совершенно чужим. Как ему это удаётся? Я имею в виду… мы были вместе четыре года. Как он может относиться ко мне, как к незнакомому человеку, после стольких лет? Ёсан посмотрел на него почти с таким же количеством печали в глазах, — Я действительно не понимаю, как некоторые люди делают это. Делить столько интимных моментов со своим любимым человеком и после этого вести себя, как незнакомцы, это безумие. Как бы сильно я не злился на Сана, я хочу понять его, так как он был таким хорошим другом тогда, пока не отрезал себя от меня и тебя. Не знаю, как остальных. Я знаю, что у Сана всегда есть свои причины. Просто эта его гордость… чёрт возьми, его гордость на другом уровне. Его друг кивнул в знак согласия: — Да, его гордость — это нечто другое. Но люди меняются, верно? Люди растут, учатся на своих ошибках и со временем взрослеют. Что, если Сан уже не тот, каким был шесть лет назад? — Уён, — Ёсан глубоко вздохнул, — как бы я ни хотел, чтобы ты снова был счастлив, я так не думаю. Если он изменился, то должен был вчера вечером поговорить с тобой, а не избегать тебя. Это просто ребячество. — Но Ёсан, что, если он просто боится? Ты же знаешь, как Сан иногда далёк от людей. — Послушай, У. Ты не просто обычный человек, о котором ты говоришь. Ты Уён, его бывший парень. Тогда, в колледже, когда люди сходили с ума по вам обоим. Может, он вырос мудаком, который не знает, как всё исправить. — Эй, не говори о нём так плохо, — сказал Уён, нахмурив брови. — Ладно, извини, но я просто констатирую возможные обстоятельства. Если бы я был Саном, я бы обязательно поговорил с тобой и, может быть, объяснил свою сторону после того, как отрезал себя на целых шесть лет. — Давай признаем, что это не так просто, Ёсан. Шесть лет не говорить с кем-то настолько значимым для тебя тогда нелегко. Я чувствую, что мы оба затупили прошлой ночью, не зная, как начать разговор друг с другом. Если это действительно легко, то я должен был поговорить с ним, но я не сделал этого, потому что я не могу. — объяснил Уён, и Ёсан поднял руки, признавая своё поражение. — Ладно, намёк понят. Что ты думаешь об этом прямо сейчас?***
Знакомый звук эхом разнёсся по кафе, сигнализируя персоналу, что появился клиент, который вошёл в скромную обитель печально известных кофейных зёрен и пирожных на улице Чунгму-ро. Запах кофе, а также свежей выпечки поприветствовал человека, который зашёл в заведение. — Добро пожаловать в Валкафе, хотите попробовать специальное блюдо сегодняшнего дня? Уён осмотрел кафе и заметил, что людей не так много, как во время его визита два дня назад. Он также заметил, что людей из персонала трое, а не как в прошлый раз, только один бариста. Уён сделал глубокий вдох, может быть, это шанс украсть его на время, чтобы поговорить с ним. — Да, я хотел бы поговорить с тобой, если ты не против. Уён заметил блеск удивления в его глазах, но, тем не менее, он слегка улыбнулся. — Хорошо, займи столик. Я приготовлю напитки для нас обоих. — Но я ничего не заказывал. — Это за мой счёт. Теперь иди. Сбитый с толку Уён пробрался к свободному месту, которое нашёл рядом с огромным искусственным растением в углу кофейни. Он сел и стал смотреть, как Сан готовит две чашки горячего шоколада и два кусочка шоколадного мусса, а потом похлопал кого-то из персонала по плечу, вероятно, велев ему подменить его или что-то в этом роде, прежде чем направиться к столу, за которым расположился Уён. Он не знает почему, но чувствует себя немного нервным. Он, наконец, поговорит с Саном после шести лет в месте, которое находится недалеко от его дома. Действительно, какой же мир маленький. — Может, это игра Вселенной надо мной, — подумал Уён. — Привет, — тихо поздоровался Сан, усаживаясь в кресло перед Уёном, — горячий шоколад и шоколадный мусс. — Спасибо. — пробормотал Уён, беря чашку в руку, прежде чем сделать глоток. Если честно, он понятия не имеет, что сказать Сану. Он не ожидал, что заговорит с ним. Спасибо его беспокойным мыслям, которые заставили его снова выйти из квартиры в такой нечестивый час, чтобы просто поговорить с ним. Он думал, что он уже собрался с духом, но почему сейчас он начал нервничать? — Давно не виделись, хах. Я не ожидал увидеть тебя здесь. — сказал Сан, беря ложку шоколадного мусса. — Вообще-то, я тоже, — Уён поставил чашку на стол, — я думал, ты уже забыл обо мне. — Тебя? Невозможно. — Сан усмехнулся. — Но ты игнорировал и избегал меня, когда я впервые пришёл в это место два дня назад. — Я знаю, — Сан наконец посмотрел на него. — Прости, Уён. Просто я не знаю, что сказать. Шок довёл меня до того, что я почти потерял дар речи. Я так хотел поговорить с тобой той ночью. Я думал, что ты никогда не вернёшься сюда снова, и уже позволил сожалению снова съедать меня. — Я думаю, что для меня невозможно не посещать это место, так как это кафе ближе к моей квартире, чем обычное кафе, в которое я ходил раньше, — объяснил Уён. Между ними воцарилось молчание. Они пьют из кружек и иногда, не говоря ни слова, понемногу едят мусс. Как будто они разговаривают в тишине. Уён никогда не скажет этого, но присутствие Сана рядом заставляет его чувствовать себя намного легче, чем раньше, и в то же время он чувствует себя несчастным. Сан так близко, но он не уверен, сможет ли он снова обнять этого человека или нет. — Я так скучал по тебе, — произнёс Уён почти шёпотом, — так сильно. Уён поднял на него глаза, встречая его взгляд, и увидел там смесь эмоций, которые не мог описать. Была меланхолия вместе с искрой надежды, удивления и сожаления. Уён хочет поцеловать Сана, просто после взгляда ему в глаза. Ему хотелось обнять его. Он хочет, но не может. Они больше не вместе. — Прости, Уён. Это моя гордость и эго говорили шесть лет назад. Я был настолько незрелым, что позволил своему иррациональному решению взять верх надо мной вместо того, чтобы позволить тебе что-либо сказать. За то время, когда мы перестали разговаривать из-за недоразумения, я выстроил высокую стену. Она была так высока, что я не знал, как её сломать, и поэтому позволил тебе ускользнуть из моих рук. Прости, что оставил тебя страдать в одиночестве, Уён. Уён почувствовал, что по его щекам текут слёзы. Он не заметил, что начал плакать. Он вытер свои щёки рукавами толстовки. Он пообещал себе не плакать, разговаривая с Саном. Он пообещал, что не позволит своим эмоциям встать у него на пути. — Ты даже не представляешь, как мне хотелось на тебя разозлиться. Я пытался ненавидеть тебя. Я пытался ненавидеть тебя так сильно, Сан, но я просто не могу. Я позволил себе обожать тебя так сильно, что не смог скрывать это ненавистью. Мир так жесток. Я пытался забыть тебя вплоть до этого дня, но не смог. — Уён успел даже воскликнуть, не обращая внимания на дрожащий голос. — Я искренне извиняюсь за то, что так легко покончил со всем, что у нас было. Я позволяю себе не думать о том, что ты чувствуешь. Я не знаю, сколько извинений могут это компенсировать. — Мы можем начать всё сначала? Я хочу, чтобы ты снова вошёл в мою жизнь. Я без колебаний открою дверь, чтобы ещё раз принять тебя, Сан.***
— Ты сделал что?! Уён проворчал, снова уткнувшись лицом в подушку и пытаясь укрыться одеялом. Ёсан-и спускает ещё один преувеличенный вздох, садясь на край кровати Уёна. Последний благодарен, что сегодня воскресенье, и у него нет занятий, поэтому он может провести время в своей квартире, думая о решениях, которые он принял вчера вечером. Он на самом деле не планировал сообщать Ёсану об этом так скоро, но он настоял на видеозвонке, и он заметил, как неловко выглядел Уён, поэтому он продолжил подталкивать его, пока Уён, наконец, не рассказал всё, заставив Ёсана ахнуть, и после этого он сказал ему, что отправится к нему, как проснётся. И зная Ёсана, он действительно так и сделал. Он пришёл в квартиру Уёна в пижаме. Хорошо, что Ёсан не тот, кто просыпается рано утром, что делает время его визита более разумным. Сейчас десять утра. — Ёсан, скажи мне, почему я такой глупый. — Во-первых, — Ёсан цокнул языком, — как бы я не хотел согласиться, что ты глупый, я знаю, что ты сделал это только потому, что умирал от желания поговорить с ним снова. Но дать ему разрешение снова войти в свою жизнь? О Боже, У. Это похоже на то, что ты даёшь злоумышленнику проникнуть в твой дом и снова украсть дорогие вещи из него. Уён сел на кровати и снова раздражённо вздохнул. — Он не злоумышленник, Ёсан. — А что, если он всё тот же мудак? Что, если он счастлив, что у него появилось чьё-то сердце, которое он снова разобьёт, как будто это самая лёгкая вещь, которую только можно сделать? Уён, мы не разговаривали с Саном шесть лет. Мы не уверены в том, вырос он или нет. Что, если он снова причинит тебе боль, У? — Тогда я возьму вину на себя. Это просто. Это я открыл дверь и снова дал ему разрешение, и если он причинит мне боль, я прогоню его и никогда не впущу обратно. Я просто хочу, чтобы он вернулся, даже как друг, Ёсан. Ты знаешь, как сильно я по нему скучал. — Уён прижал пальцы к вискам, как будто у него заболела голова от простого разговора. Ёсан подошёл ближе и заключил Уёна в тёплые объятия, — Прости за нытьё, У. Ты знаешь, как сильно я забочусь о тебе. Я просто был встревожен после того, как ты это сказал. Я так чертовски боюсь того, что Сан может сделать с тобой. Я не хочу видеть тебя разбитым снова из-за одного и того же человека. Уён обнял его в ответ и тихо вздохнул. — Я знаю, что ты беспокоишься, поэтому ты так говоришь. Но, как ты мне говорил, — он посмотрел на Ёсана, — мы не становимся моложе. Я должен рискнуть, пока не поздно.***
— Раз, два, шаг. Раз, два, поворот. Студия снова заполнена учениками утреннего урока. Он полон вновь зачисленных студентов, так как Уён решил создать ещё одну группу после окончания сольного концерта своего класса новичков, и его ученики из этого класса могут либо записаться в умеренный класс, чтобы продолжить, либо нет. Ощущение тепла распространяется по его груди, когда он наблюдает, как его ученики поднимаются по ступенькам и осторожно двигают конечностями при каждом счёте. Балет всегда, всегда, всегда будет занимать особое место в его сердце, и он никогда не променяет свою работу ни на что другое в мире. Как будто это его душевное спокойствие в мире хаоса. Грациозные движения вместе с классической музыкой облегчают всё и всегда напоминают ему о том, каким успешным он стал — от простого студента, который смотрел видео про балет на Youtube и учился один в своей комнате в свободное время до известного балетмейстера, у которого есть своя студия в центре Сеула. Урок продолжался до тех пор, пока часы не пробили 11:30, заканчивая двухчасовой утренний класс. Он закончил его сладким прощанием со своими учениками. Ему повезло, что он всегда заканчивает с кучей милых детей, всегда прощаясь с ними с помощью объятия и даже небрежного поцелуя в щеку. Он поклялся себе, что усыновит одного ребёнка, как только найдёт свою вторую половинку. Как раз когда он собирался начать уборку студии, чтобы после пойти на обед и передохнуть перед его классом в три часа дня, кто-то вошёл в студию. Он посмотрел на зеркальную стену, ожидая увидеть вошедшего. Он поднял брови. — О, привет. — Ах, это ты. — Да, это я. Чем я могу тебе помочь? Он не ожидал, что Сан придёт в его студию. Сан показал ему флаер, который держал в руках. Это листовка его студии, в которой говорится, что он принимает ещё одну партию студентов для своего класса новичков. — Я увидел это. Ну, я не знал, что ты управляешь этой студией. Удивительное место, да. — Сан осматривал студию и остановился, как только его взор упал на Уёна. Уён улыбнулся. — Да. Я тут уже третий год. Ты… ты собираешься записаться? Сан усмехнулся и покачал головой: — Нет, я собираюсь записать своего сына. Он любит балет, и я это знаю. Он просто стесняется этого, думая, что одноклассники будут дразнить его по этому поводу. Хорошо, что балетмейстер не женщи- Эй, Чулсун. Представь себя своему учителю. Я обещаю, что он хороший. Уён застыл, когда Сан упомянул, что у него уже есть ребёнок, но прежде чем он спросил об этом, маленький мальчик вышел из-за спины Сана и посмотрел на него. Он не может не улыбнуться ещё шире после взгляда на малыша. Его щёчки были пухлыми и слегка розовыми, копна каштановых волос и тёмно-карие глаза. Чулсун улыбнулся, и он увидел сходство с Саном, ямочки на щеках и едва заметную улыбку на губах. — Здравствуйте, учитель. — он слегка поклонился, его щёки порозовели. — Привет, Чулсун, — Уён опустился на его уровень и погладил по голове. — Так ты любишь балет? Он видел, как Чулсун просиял, услышав этот вопрос, и как сверкнули его глаза. Он может подтвердить, что маленький мальчик любит балет только по его реакции. — Я люблю балет! — воскликнул Чулсун, хлопнув в ладоши, отчего Уён хихикнул и взъерошил ему волосы. Он снова встал, чтобы посмотреть на Сана, который улыбается им обоим. — Уже обед. Мой следующий класс будет около трёх. Может быть, мы сможем перекусить и поговорить некоторое время, в частности о расписании Чулсуна. Надеюсь, неплохо звучит? Все трое пошли в ближайшую от студии кофейню, куда Уён часто ходил перекусить. Ощущение того, что он будет есть там вместе с Саном и его сыном заставляет его чувствовать головокружение, и он не знает, почему он чувствует себя так. Ещё одно ненужное чувство, напомнил себе Уён. Они сделали заказ и направились к столу. — Сколько уже лет Чулсуну? — спросил Уён, глядя на Чулсуна, который в данный момент был занят просмотром «Пороро» с телефона Сана в наушниках. Наушники выглядели большими на его голове, скорее всего, это наушники Сана. Сан улыбнулся, бросив быстрый взгляд на сына, — Через несколько месяцев ему исполнится пять. 20 октября, если быть точным. Уён кивнул головой на Чулсуна: — Его ямочки определённо от тебя. — Да, определённо. — Сан слегка рассмеялся. — Я знаю, что не должен задавать лишних вопросов, но мне просто любопытно, — Уён перевёл взгляд на Сана. — Так что… ты женат или живёшь со своим партнёром? Сан показал ему свою руку, кольца на ней нет. Уён наморщил лоб, словно в замешательстве. Ну, на самом деле, он смущён и одновременно ему любопытно. — Я родитель-одиночка, — сказал Сан без малейшего намёка на смущение, — его матери, а также её семье не понравилась идея завести ребёнка сразу после колледжа. Мы оба были пьяны, а потом кое-что случилось. Я сказал ей, что возьму на себя ответственность и заявил, что буду воспитывать Чулсуна сам. Я рад, что он есть у меня. — Вау, — выдохнул Уён, — похоже, ты прошёл через многое, но я рад, что теперь всё хорошо. Кажется, что Чулсун счастлив и здоров. — О да, он действительно здоров. Ты видел его пухлые щёчки? Он любит поесть. Ну, а чего ты ждал? Он тоже получил их от своего отца, — рассмеялся Сан, и Уён засмеялся вместе с ним. Уён почувствовал облегчение, когда Сан сказал ему, что он всё ещё один. Он снова посмотрел на Чулсуна, и у него на душе стало тепло, когда он увидел его. Это безумие. Сан теперь отец, и его сыну вот-вот исполнится пять лет. — Итак, расписание Чулсуна…? — А, да — Уён выпрямился на своём месте, — вообще-то, урок у нового класса был сегодня, но я всё ещё могу записать Чулсуна, там всего семнадцать человек. Наличие дополнительного очаровательного ребёнка в классе не является проблемой вообще. Занятия начинаются в 9:30 утра, и не беспокойся о форме, у меня есть пара запасных. Уён продолжал обсуждать дни недели, по которым Чулсун будет посещать занятия вместе с оплатой, и всё решилось легче, чем он думал. Их обед скоро принесли, и они втроём принялись за еду, разговаривая друг с другом вместе с Чулсуном. — О, учитель. Знаете что, — усмехнулся Чулсун и смущённо улыбнулся, словно пытаясь раскрыть секрет, — Аппа всё ещё любит собирать плюшевые игрушки. Я думаю, что половина нашей большой кровати полна пушистиков! Уён ахнул, как будто он был удивлён, — правда? Ничего себе, может быть, твой Аппа того же возраста, что и ты. Чулсун ахнул, расширив глаза в чистом удивлении, прежде чем посмотреть на Сана, — Аппа, правда? Тебе тоже исполняется пять лет? Уён засмеялся, наблюдая, как Сан, посмеиваясь, потирает затылок, пытаясь объяснить Чулсуну, почему он до сих пор коллекционирует плюшевые игрушки. Это восхитительное зрелище, и он не может не чувствовать себя комфортно с этими двумя. Уён чувствовал себя как дома, поедая свою любимую еду с двумя важными людьми рядом с ним. Потом он невольно вздыхает. Он не должен был так думать. Сан заметил, как он вздохнул, что объясняет, почему он перестал объяснять и переключил своё внимание на Уёна. — Всё в порядке? Уён только улыбнулся и кивнул: — Всё отлично.***
— Ёсан, я думаю, что заставляю себя страдать. Он услышал смех на другом конце линии, и Уён не мог не застонать, заставляя себя думать о том, почему он даже потрудился позвонить Ёсану перед сном, но он знал, что должен рассказать кому-то свои мысли, прежде чем его собственный разум погонится за ним и придушит его снова. Ёсан является единственным человеком, которому он может доверять это. — О мой бог, — сказал Ёсан после смеха, и если бы Уён видел его, он, вероятно, вытирал бы слёзы на глазах от смеха. — Да, У. Ты действительно заставляешь себя страдать. — Значит тебе, наверное, весело наблюдать за тем, как я тону в страданиях. — Эй, нет! — Возмутился Ёсан, — Но тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы заметить, да. Уён не может этого отрицать. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как он встретил Сана в кафе, которое нашёл в конце улицы, пытаясь отвлечься холодной июньской ночью. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как он встретил Чулсуна, который стал одним из его лучших учеников, и как бы он ни хотел это отрицать, он слишком хорошо общался с этим ребёнком, что не заметил, как привязался к нему. Он видит себя в этом маленьком мальчике. Кстати о Чулсуне, его день рождения состоится в ближайшие две недели. — Ёсан, — сказал Уён, на что он ответил гулом, чтобы дать понять, что слушает, — день рождения Чулсуна состоится в ближайшие две недели. — А, дитя Усанов. — Заткнись, — простонал Уён, — я же просил тебя не называть нас так. У него есть имя, Сан. И Чулсун. Чхве Чулсун. — Ну, ты не можешь меня переубедить. Ты обращаешься с ребёнком так, как будто это твой собственный ребёнок тоже. Ты никогда не относился к своим ученикам так по-особенному. Я знаю, что у тебя есть этот предел в отношениях учителя и ученика, но с Чулсуном? О, ты явно любишь ребёнка так сильно, что даже тратишь на него почти сто баксов в неделю, пытаясь наполнить его желудок. Ты даже подарил ему две пары балетных туфель. Я давно не видел, чтобы ты так делал. Точнее, никогда. Уён замолчал, осознав, сколько внимания и заботы он на самом деле уделял Чулсуну. Ёсан прав, ну опять же, он никогда не ошибается. Он относится к Чулсуну, как к родному сыну, и мысли об этом делают его одновременно грустным и счастливым. Чулсун — ребёнок Сана, а не его. Сан больше не его любимый человек. Это невозможно. Ну, может быть, не невозможно, так как он, вероятно, лучший дядя, который был у Чулсуна, и этого достаточно. — Как ты думаешь, как Сан меня воспринимает? — неожиданно спросил Уён, помолчав добрую минуту. — О, так ты не спишь. Мне показалось, что ты снова заснул, разговаривая со мной. — Ёсан коротко усмехнулся. — Ну, если честно… Я не знаю, так как, во-первых, я не Сан. Во-вторых, прошло всего четыре месяца. Четыре месяца не сравнятся с шестью годами, У. — Я знаю. Но ты думаешь, что… — Уён замолкает. — Думаю ли я, что есть шанс? — спросил Ёсан, и Уён просто пробормотал короткое «да» — Может быть, да, может быть, нет. Шанс всё ещё невелик. Может быть, он действительно забыл тебя, может быть, он ещё не забыл тебя. Ты никогда не узнаешь, пока не спросишь, Уён. Это золотое правило жизни. И опять же, Ёсан никогда не ошибается.***
Уён получил сообщение от Сана. Он дважды внимательно прочитал сообщение. Сан приглашает его на ужин после последнего урока на сегодня. Он чуть было не ответил «нет», как на автопилоте, но решил сказать «да». Он повторил себе, что рискнёт, потому что время движется вперёд, и он не может взять назад то, что сказал. Собравшись, он бросил ещё один взгляд на свою студию с ощущением уюта, распростёртого у него на груди. Он начинает слишком привыкать к присутствию Сана с Чулсуном. Он не знает, куда это приведёт, но в данный момент он счастлив. Он действительно счастлив после долгого времени, и каждая вещь больше не имеет значения, пока он чувствует, что… Сан снова стал частью его повседневной жизни. Как будто цветы, которые увяли внутри него, снова расцветают с помощью присутствия Сана. Горечь, поселившаяся на его языке, начинает подслащиваться. Мрачное облако над его головой начинает пропускать солнечные лучи. Он, должно быть, боялся чувствовать то же самое раньше, но потом снова напомнил себе, что в том, что он делает, нет ничего плохого. Он искренне счастлив, и это всё, о чём он просил. — Добро пожаловать в Валкафе, могу я… о, Уён. Ты не написал мне, что скоро придёшь! Сан направился к Уёну после снятия фартука, чтобы поприветствовать его быстрым объятием, которое стало частью того, как они приветствуют друг друга, что они и не заметили, так как Чулсун — это тот, кто всегда настаивает на групповом объятии, когда они встречаются или прощаются после занятий. — А где Чулсун? Сегодня он не пришёл на занятия. — Сказал Уён, отстранившись от Сана. Сан поднял брови, — О, точно. Я забыл тебе сказать. Чулсун остался с моей мамой сегодня, так как она позвонила вчера и говорила о том, как сильно скучает по внуку. Вот я и исполнил её желание. Уён улыбнулся при упоминании матери Сана. Он не может отрицать тот факт, что скучает по госпоже Чхве. Если только он сможет снова встретиться с этой великой женщиной, он обязательно покажет ей свои балетные движения, которые он обещал показать раньше.***
— Ты уверен, что твоя мать примет нас? — спросил обеспокоенный двадцатиоднолетний Уён, когда его хватка вокруг руки Сана стала крепче. Сан только мягко улыбнулся ему, — Моя мама уже знает о тебе. Я не могу перестать говорить о тебе с тех пор, как встретил тебя, Уён-ги. Перестань так волноваться. Она уже любит тебя. То, что сказал Сан, заставило Уёна спокойно выдохнуть, но тревога всё ещё бушевала в нём. Его прошлые партнёры никогда не представляли его своим родителям, так как у них не было всё настолько серьёзно, но вот Сан, который забрал его из общежития и сказал ему одеться как угодно, чтобы он мог представить его своей матери. Сан рос со своей матерью и смутным воспоминанием об отце, так как он умер, когда он был маленьким. Его мать — великая женщина, Уён может сказать так. Он может сказать это по тому, что у Сана всегда есть свой чай в запасе в его общежитии наряду с другими упакованными продуктами, которые его мать сказала ему купить перед возвращением в город. — Мама! –крикнул Сан: — Мы здесь! Они оба вошли в дом, и запах домашней еды приветствовал их. Беспокойство Уёна тут же улетучилось и сменилось ощущением пребывания дома. Их дом не такой большой, но он чувствует себя уютно, как только входит. В разгар блуждания его глаз по маленькой обители, он услышал сладкий голос. — О, Санни, — его мама обняла Сана и поцеловала его в щеку, прежде чем посмотреть на Уёна, — а ты, должно быть, прекрасный парень моего сына, Уён. Уён улыбнулся после её слов. То, как мать Сана назвала его, поразило его, и он не мог не почувствовать себя незащищённым. То, как она крепко обняла его, словно выражая признательность, и то, как она смотрела на него блестящими глазами, заставляло его чувствовать себя хорошо. — Какой красивый мужчина. Я рада, что ты здесь, Уён. Я рада, что Сан привёл тебя сюда. Начался ранний ужин, и они сели на пол, поставив еду на маленький круглый стол, достаточно большой для них троих. Его мать не может перестать говорить о своём собственном Сане, и она продолжает хвалить Уёна за то, что он такой милый парень. Они обменялись историями и посмеялись. Это был шикарный ужин, и Уён пребывал в состоянии блаженства. — А теперь скажи мне, Уён. Есть ли что-то, чем ты хочешь заниматься после колледжа? — спросила госпожа Чхве, предлагая ему ещё одну тарелку тёплого супа, который он с радостью принимает. — Да, — он кивает головой, — я хочу продолжить заниматься балетом. Я учусь балету ещё со средней школы. Вот почему я выбрал специализацию танцев. Госпожа Чхве широко улыбнулась, — Это удивительно! Я не могу дождаться, когда ты вернёшься сюда, и я увижу, каким успешным преподавателем балета ты стал. Я знаю, что ты добьёшься успеха. Уён хотел заплакать от счастья, потому что чувствовал себя признанным. Его родители никогда не поддерживали то, чего он хотел. Чёрт, они даже не знают, что он предпочитает мужчин женщинам. Госпожа Чхве приняла его так, словно он является частью её семьи, и он не может не испытывать искреннего восторга по этому поводу.***
Уён и Сан устроились за столиком, который последний зарезервировал в ожидании их заказа. Уён обвёл взглядом ресторан. Он не может причудливо не улыбаться, осматриваясь вокруг. Интерьер ресторана выполнен в классическом стиле: стены украшены колоннами, крыша расписана фресками эпохи Возрождения, играет группа скрипачей. — Наш ужин не должен быть таким роскошным, Сан, — сказал Уён, чувствуя себя немного неуверенным, потому что он чувствует себя недостаточно прилично одетым. Сан улыбнулся ему: — Это я тебя пригласил, так что это мой выбор, куда тебя привести. Это хорошее место, не так ли? Уён кивнул: — Здесь очень красиво. Они начали разговаривать, когда их еду принесли. После нескольких месяцев Уён узнал, что Сан на самом деле владелец Валкафе, что объясняет, почему ему так легко достаются бесплатные напитки и куски пирога, когда он привозит Чулсуна в студию. Он рад узнать, что Сан преследовал свою страсть стать бариста и даже стал владельцем кафе. Он не может не задаться вопросом, что могло бы произойти, если бы они не расстались после колледжа. — Похоже, ты думаешь о чём-то серьёзном, Уён-а. Ты в порядке? — Сан вырвал его из своих мыслей. Уён покачал головой и усмехнулся, чтобы скрыть это: — Я в порядке. Ничего страшного. — Эй, — усмехнулся Сан, — тебе меня не обмануть. Что с тобой? Уён сначала колебался, но знал, что всё равно скажет, — Мне просто интересно, если бы мы знали, что наши разные планы после колледжа сработают, и мы будем успешными, как сейчас, мы бы остались вместе? Просто типичное «если», оно не выходило у меня из головы с тех пор, как я снова тебя увидел. Сан некоторое время не отвечал, а Уён молчал. Они решили, что тишина снова накроет их обоих так же, как она окутала их четыре месяца назад, когда они впервые встретились. Они оба знали, что молчание — лучшее решение, когда они не могут найти, что сказать. Наконец, Сан улыбнулся. — Может быть, если бы мы только знали. Ужин закончился, когда Уён сказал, что ему рано вставать следующим утром, потому что ему нужно убраться в своей квартире. Это не оправдание, потому что ему действительно нужно это сделать. Сан предложил Уёну подвести его, и проводить до квартиры, так как уже поздно, и Сан сказал, что ему не нравится идея Уёна возвращаться домой по темноте. Уён принял предложение с улыбкой. Поездка была тихой, но в то же время успокаивающей. Это не тот тип тишины, в которой ты просто хочешь выболтать глупость, чтобы неловкость ушла, а тот, в котором ты можешь устроиться и наслаждаться ею. Уён не может отрицать, что ему нравится нахождение Сана рядом с ним. Он никогда не сможет отрицать этого. Как раз перед тем, как Уён собирался зайти в дом, быстро поблагодарив и пожелав спокойной ночи Сану, он почувствовал руку, которая схватила его за запястье, остановив. Он обернулся и увидел Сана, который смотрел на него так, словно это он рассыпал звёзды по ночному небу. Количество эмоций, скопившихся в глазах Сана, снова переполняют его. В этот момент он позволил своим эмоциям взять верх над ним, несмотря на то, что в прошлом он заключил договор с самим собой, чтобы он этого не делал. Он мягко улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать Сана. Здесь он почувствовал тоску, которую долго-долго держал в клетке. Как раз в тот момент, когда он собирался отстраниться, Сан так нежно положил руку ему на затылок и захватил его в ещё один поцелуй. То, как Сан двигает своими губами в такт с ним, заставляет его чувствовать себя настолько полным эмоций, которые пробились к его глазам, что он слегка толкает Сана, прерывая поцелуй. Слёзы текут по его щекам, и он не может поверить, что он снова рыдает перед ним. Он чувствует себя так, словно его вернули на шесть лет назад, когда он впервые заплакал перед ним. — Я не могу, — прошептал Уён и, прежде чем Сан успел что-то сказать, поспешно вошёл внутрь, словно убегая от прикосновения Сана.***
Уён решил отдохнуть, вместо того, чтобы тратить время на разгребание своей комнаты. Не совсем отдохнуть, скорее размышлять. Вот он снова здесь, позволяет своим мыслям поглощать себя. Он хотел кричать из-за разочарования, которое накапливалось внутри него, но он решил не делать этого. Вместо этого он молча лежал на кровати и смотрел в потолок. Как он сможет смотреть на Сана после того, как оттолкнул его, плача? Почему он вообще заплакал? Возможно, он был слишком ошеломлён этим до такой степени, что почувствовал себя испуганным и уязвимым. Сан чувствовал себя в такой безопасности, что прикосновение его губ вдруг показалось ему неправильным. Голос Сана звучал так спокойно, что, услышав его, он почувствовал себя таким хрупким. Он в ужасе. Что, если Сан снова разобьёт его сердце после того, как разнёс его на куски? Но кого он обманывает? Он был в состоянии вернуть части своего разбитого сердца с помощью Сана. Это запутанный и искажённый рассказ, который Уён больше не может понять. Он хочет уничтожить Вселенную из-за того, как она работает. Как может Вселенная разлучить двух влюблённых и позволить им снова встретиться после многих лет отсутствия и возможности видеть друг друга? Это чистый абсурд. Он не может этого понять. Он начинает отворачиваться от своих слов. Да, он чувствует себя искренне счастливым рядом с ним, но теперь, когда он снова почувствовал его прикосновение и поцелуй — счастье превратилось в тревогу. Он знает, что у него есть возможность вернуть Сана обратно в свои объятия, но он боится того, что он может потерять его снова. Он продолжает говорить себе, что нужно рисковать, рисковать. Но прямо сейчас, он просто не может позволить себе ещё одно большое горе в почти тридцать лет, потому что он определённо уверен, что повернётся спиной к этому миру, и он не хочет, чтобы это произошло. — Чёрт, влюбляться так сложно. Я просто хочу любить. Он уткнулся лицом в подушку и разочарованно застонал. Вот что происходит, когда ты позволяешь людям, которые разрушают тебя, снова войти в твою жизнь. Он сходит с ума, но он не может снова чувствовать себя несчастным. Он взрослый, напоминает он себе. Он умеет действовать и мыслить рационально. Он не может избегать Сана вечно, особенно с его ребёнком, который его ученик. На этот раз он застонал громче, сильнее уткнувшись в подушку.***
— Завтра день рождения Чулсуна, верно? Когда Ёсан упомянул об этом, Уён остановился, подметая деревянный пол в квартире. Он посмотрел на календарь, который висел рядом с книжной полкой за углом, и он подтвердил, что завтра 20 октября, пятый день рождения Чулсуна. — Боже мой, как я мог забыть об этом? — Что? Ты до сих пор не купил ему подарок? Я думал, ты уже сделал это? — Ёсан, — Уён обернулся, чтобы посмотреть на него, — ты идёшь со мной. Я собираюсь купить подарок. Пара лучших друзей бродят по торговому центру, продолжая говорить о том, что будет лучшим подарком для Чулсуна. Ёсан сказал ему, что если он не сможет придумать определённый подарок, то лучше, если он просто купит огромную коробку для него, чтобы заполнить подарками. Уён задумался с одобрительным гулом и тем не менее согласился, вместо того чтобы обсуждать, что купить. — Я всё ещё не могу поверить, что ты почти забыл про день рождения своего любимого ученика, Боже. — Ты же знаешь, что я занимаюсь только своими занятиями и ничем больше. — Я знаю, но разве это не смешно? — Ёсан немного засмеялся, — Чулсун — твой ученик, и ты в основном видишь его каждый день. Это невозможно, что ты забыл о его дне рождения, но ты это сделал. Уён не хочет спорить, потому что Ёсан поставил точку. Просто прошло уже четыре дня с тех пор, как он в последний раз разговаривал с Саном, даже с Чулсуном. Он изо всех сил пытался игнорировать Сана даже на этой неделе, но он не заметил, что на этой неделе день рождения Чулсуна. Сан не настаивал на разговоре с ним, за что он был ему благодарен. Возможно, Сан понял намёк на то, что Уён сначала хотел немного побыть один после того, что произошло в конце их ужина. Им не потребовалось много времени на покупку подарков, чтобы положить их в огромную пастельно-синюю подарочную коробку, которую Ёсан лично выбирал. Упомянутый лучший друг также купил пару вещей, которые он положил в лавандовый бумажный пакет в качестве подарка, так как он сказал Уёну, что он также хочет сделать Чулсуну подарок. Они вдвоём вернулись в квартиру Уёна, чтобы наполнить коробку подарками, которые Уён лично выбирал. В середине сбора подарка телефон Уёна завибрировал на столе. — Сан прислал мне сообщение. Это адрес их квартиры, где они с Чулсуном живут. Он добавил, что это всего лишь небольшой ужин между нами тремя. — Сказал Уён, прежде чем взглянуть на Ёсана, держащего свой подарок, который он собирается положить в коробку. Ёсан кивнул, — Тогда иди. Ты не можешь игнорировать Сана вечно, У.***
— С днём рождения, Чулсун-и! — Учитель! Чулсун подбежал к двери, в которую вошёл Уён. Уён положил свою сумку и огромную коробку, чтобы захватить Чулсуна в объятия, уже пятилетний ребёнок хихикал в его руках, когда он крепко обнял Уёна. Он, кажется, так рад видеть своего учителя в их квартире. — Чулсун, где же Уё-. А, ты уже здесь, — сказал Сан, выходя из кухни с кастрюлей яичного супа, который он приготовил, поставив уже на полный стол. — Аппа! Ты не сказал мне, что учитель придёт! — сказал Чулсун, слегка надув губы. — Конечно, я пришёл. Это день рождения моего любимого балеруна. — Воскликнул Уён, и Чулсун широко улыбнулся, показав ему зубастую улыбку, от которой Уён не мог не ворковать. Ужин начался после пения песни С Днём Рождения и задувания свечей на торте. Счастливый Чулсун хлопал в свои крошечные ладошки, как тюлень. Уён не мог не хихикать каждый раз, когда Сан игриво ругал Чулсуна за то, что он набивает рот слишком большим количеством еды. Чулсун просто дуется и бормочет небольшое извинение, а затем делает это снова, делая его пухлые щеки больше из-за количества пищи во рту. Все трое разговаривают, продолжая есть. Большая часть разговора — это случайные истории от Чулсуна, особенно о деятельности в школе, и о том, как его друзья рады видеть его в балете, так как он будет показывать выступление на одном из небольших событий, которые школа устраивает, что заставило Уёна улыбнуться. Он заметил, что Чулсун уже не тот застенчивый мальчик, которого он встретил тогда, он поднабрал достаточно уверенности, чтобы представить себя перед множеством людей. После ужина, Чулсун открыл огромную коробку, которую принёс Уён, и которую уже так полюбил. Он вздыхал каждый раз, когда доставал из неё подарок. Все трое устроились на диване в гостиной, чтобы посмотреть любимый фильм Чулсуна, так как он попросил их. Чулсун устроился посередине с довольной улыбкой на лице, пока они молча смотрели фильм, время от времени поедая попкорн. В середине фильма Уён почувствовал волну домашнего тепла, растекающуюся по его телу. Он посмотрел на Сана и Чулсуна и заметил, что они смеются над фильмом, а на щеках у них появились ямочки. Чулсун действительно был очень похож на Сана. Он улыбнулся, наблюдая за ними. Он не заметил, что Сан поймал его взгляд, и ещё до того, как Уён отвёл его, Сан мягко улыбнулся ему. Уён извинился и пошёл на кухню за стаканом воды, чтобы немного прояснить мысли. Он открыл холодильник, достал кувшин и наполнил свою чашку холодной водой, выпив её залпом. Как раз, когда он собирался вернуть кувшин в холодильник, он увидел рядом с собой Чулсуна, который протирал глаза тыльной стороной ладони. Он носил Чулсуна до тех пор, как малыш не сжал его руку. — Уже хочешь спать? — спросил он, и малыш кивнул с лёгкой улыбкой. — Я счастлив, учитель. Спасибо. — пробормотал Чулсун, обняв его за шею своими маленькими ручками. — Не стоит благодарности, Чулсун-и. Я тоже счастлив быть здесь. Чулсун замолчал, казалось, на минуту, и Уён подумал, что малыш заснул у него на руках, но он услышал его бормотание. — Учитель? — тихим голосом спросил Чулсун, и в ответ раздалось хмыканье Уёна. — Могу я… можно я тоже буду называть тебя моим Аппой? Я помню, как Аппа рассказывал мне историю о том, что вы с ним раньше были парой, и он всё ещё любит тебя. Чулсун-и рад это слышать. Мы теперь семья? Уён был застигнут врасплох, но тем не менее мягко улыбнулся: — Тебе нужно отдохнуть, Сун-и. Я скоро отвечу на этот вопрос. Спокойной ночи. — Чулсун… о, он уже спит? Уён обернулся и увидел, что Сан смотрит на них. Они вдвоём уселись на диван после того, как Сан уложил Чулсуна в постель, не пропустив мимо ушей то, как он пробормотал: — Я люблю моего Аппу Уёна и Аппу Сана, — что заставило его улыбнуться и одновременно заволноваться. Это заставило его задуматься, что, если бы Чулсун сказал то же самое Уёну. Конечно, он помнит время, когда Чулсун просил его рассказать истории перед сном, которые заканчивались тем, что он рассказывал истории о нём и Уёне во времена колледжа. Чулсун заинтересовался и спросил, были ли они вместе. Сан спросил Чулсуна, почему он спрашивает об этом. Чулсун объяснил, что Сан упомянул, что ему нравилось держать руку Уёна тогда, и маленький ребёнок добавил, что всякий раз, когда он видел идущую пару, они держались за руки. Чулсун — умный и наблюдательный ребёнок. — Чулсун кое-что сказал мне, когда мы были на кухне. — Сказал Уён, что выбило Сана из его мыслей, последний посмотрел на него и обнаружил, что Уён тоже смотрит на него с лёгкой улыбкой на лице. — Я думаю, что уже знаю, что сказал тебе Чулсун. Больше не было необходимости обмениваться словами, так как они оба знали, что происходит. Сан придвинулся ближе к Уёну, что заставило последнего усмехнуться над его действиями. Сан просто смущённо улыбнулся, прежде чем наклонился, пока их с Уёном лбы не соприкоснулись. Они смотрели на друг друга так же, как и в первый раз, когда они были в кафе с Саном, прежде чем Уён наклонился для целомудренного поцелуя после их трапезы, и когда они отстранились друг от друга, Сан попросил быть его парнем тогда. Та же пара глаз, которую Уён никогда не ожидал снова увидеть, потеряв её на целых шесть долгих лет. Сан сократил расстояние между ними и нежно поцеловал его в губы, когда они оба закрыли глаза. Их руки блуждали по телам друг друга, как кусочки головоломки, в нужных местах. Поцелуй отличался от того, который они разделили после ужина. Подавляющее чувство возвращается ещё раз, но на этот раз Уён не хотел убегать. — Я всё ещё люблю тебя. Сан выдохнул с той же мягкой улыбкой и ответил: — Я знаю. Я думаю, что я тоже.***
Уён провёл эти шесть лет в одиночестве в своей одинокой квартире с надеждой на возвращение своей любви, даже если это было невозможно. Он продолжал жить с этой надеждой, как будто это единственное, что удерживает его вместе с его страстью к своей карьере. Он продолжал молить звёзды исполнить его единственное желание — вернуться домой, в объятия Сана. Уён чувствовал себя таким потерянным за шесть лет поиска себя. Он берёт на себя вину за то, что позволил себе жить в чувстве того, что Сан рядом с ним, что потеря его чувствовалась так, как будто он стал бездомным. Несмотря на бесчисленное количество раз, когда он желал того же самого, он никогда не предполагал, что Вселенная исполнит его желание. Он думал, что Вселенная презирает его с тем количеством боли, которое она постоянно выдаёт. — Уён-ги Аппа! Упомянутый человек посмотрел вниз и увидел, что Чулсун просится на руки. Он очень скоро узнал, как Чулсун любит быть на руках, Уён не жалуется, так как он любит ощущение восхитительного малыша в своих руках. Он почувствовал, как он небрежно чмокнул его в губы и пробормотал: — Люблю тебя, — прежде чем Чулсун уткнулся головой в изгиб его шеи. Уён не может не смеяться над его действием. Малыш действительно любит его. Вскоре он также узнал, что Чулсун очень ласковый, как и Сан. Ну, Чулсун действительно маленький Сан. — Уён-а, дорогой? Он повернулся на месте, пытаясь понять откуда доносился голос, и увидел ту самую женщину, которую обещал навестить снова, когда станет успешным балетмейстером, — ту, которая приняла его таким, какой он есть. Она стоит перед ним с искренней улыбкой на лице и блестящими глазами. — Я не могу поверить в то, что услышала, когда Чулсун сказал мне, что он со своими двумя папами, потому что, насколько я помню, Сан — единственный родитель. Я не ожидала, что это будешь ты, мой вечно прекрасный балерун. Уён улыбнулся в ответ, чувствуя, как его глаза стали влажными от слов миссис Чхве. Он почувствовал руку Сана на своём плече и повернул голову к нему. — Мама, ты права. Мы всегда возвращаемся домой к нужному человеку, даже после того, как мир разлучил вас обоих. Я подумал, что будет приятным сюрпризом привезти его сюда. — Госпожа Чхве, я более чем счастлив вернуться сюда после того, как пообещал стать успешным балетмейстером, — Уён заметил, как миссис Чхве просияла после его слов, — И так же, как отец Чулсуна. Я рад, что смог найти дорогу домой.