***
Эрза сжимает руку в кулак, чтобы сдержать себя от необдуманных действий, потому что разнести квартирку заклинательницы вовсе не хочется. Грей одинаковыми шагами меряет уже минут пятнадцать комнату волшебницы. Лишь только Нацу как-то неуверенно сидит на кровати Люси, смотря на Хэппи потерянным взглядом. Всё началось неделю назад, после того случая, когда Эрза в последний раз решила заглянуть в гости к Люси. После очередной порции странностей, которыми одарила её Хартфилия, витающая в облаках половину вечера, волшебница не на шутку испугалась за подругу: а вдруг это какой-то посттравматический синдром после той битвы, а вдруг её поведение уже никогда не изменится? Чтобы выяснить, что же происходит с волшебницей, Эрза решила подключить ещё двух людей: Нацу и Грея. Разносить плохие известия о том, что Люси Хартфилия сошла с ума, было совсем некстати. И так гильдия только пришла в себя после событий полугодовой давности. Маги решили начать с простого: проводить с Люси как можно больше времени. А вдруг она где-то проболтается. Ну или ей просто полегчает. Но вот только друзья не рассчитали, что заклинательница сама будет их избегать, куда-то исчезать и убегать от них. Понимая всю безвыходность этой ситуации, маги пошли на более радикальные методы, хотя и понимали, что это несправедливо по отношению к Люси. Они начали следить за тем, куда в тайне от всех сбегает блондинка. В первый же день слежка и чуткий нос убийцы драконов, который был против, но после долгих уговоров Эрзы с мечом в руках согласился, привели их в магазин со специями, где блондинка купила ваниль, корицу и ещё немного вкусных пряностей. И со всем этим блондинка не пошла домой, а словно та самая девочка в красном капюшоне с корзинкой на сгибе локтя, которая без задней мысли вприпрыжку пошла по протоптанной кем-то лесной тропинке, даже не думая, что попадет в логово к волку, побрела в лес. И попала в небольшой домик в чаще леса, который долгое время пустовал, а теперь оттуда пахло каким-то свежим хлебом. Запах чего-то приготовленного и специй сбивал нос Нацу, поэтому он не смог определить, что ещё за запах витает возле дома, хоть и чувствовал в нём что-то довольно знакомое. Люси пришла сюда ещё раз на следующий день, но даже тогда им не удалось узнать, к кому так быстро сбегает подруга, связан ли этот человек с письмами, которые получает блондинка. Эрзой же было решено оставить Грея, как самого уравновешенного здесь, чтобы узнать, что происходит возле этого дома, когда Люси находится с ними, а два оставшихся мага должны были всеми силами задержать блондинку в гильдии. Тогда-то всё и поменялось, ведь Грей увидел то, что привело его в глубокий шок. Выйдя из дома, изгнанный за все свои злодеяния маг молний спокойно накинул висящий на шнуре плащ и надел на голову капюшон. Его маленькое перевоплощение удалось, поскольку в этом белом плаще он совсем не бросался в глаза и был похож на обычного путешественника. Наверное, именно поэтому все не обращали внимания, ведь в городе путников полно. Фуллбастер тут же смекнул, что пора сваливать из этого чёртового дома и бежать к Эрзе. И всё равно в голове не укладывалось, как Люси может водиться с Лаксусом Дреяром? И после этой новости Эрза была полностью уверена в том, что они обязаны прочесть те самые письма: а вдруг маг молний угрожает их подруге? Нацу продолжал сомнительно смотреть на друзей, никак их не останавливая, но и не принимая совершенно никакого участия в маленьком бунте Скарлет, который всё никак не прекращался. Вторжение в личную жизнь Люси было резким и неожиданным, что даже у Хэппи не хватало духу сказать что-либо взбунтовавшейся мечнице, хотя обычно именно синий кот был тем, кто совершенно не боялся Эрзы, ведь он мог просто улететь. И вот теперь, когда письма были прочитаны и вся подноготная Хартфилии была вывернута наизнанку, волшебники «Хвоста Феи» терялись в собственных мыслях и чувствах. Эрза злиться, но непонятно на кого. С одной стороны, Хартфилия казалась ей виноватой, что скрывала так долго всё то, что начало происходить в её жизни почти что с самого момента ухода Дреяра. И хоть все письма были подписаны «Господин Никто», волшебница сразу же угадала манеру речи и письма убийцы драконов. Оставалось лишь дождаться саму заклинательницу в её собственной квартире, куда друзья незаконно проникли, не сомневаясь ни на секунду, что это всё для её же блага, что Люси потом ещё и будет им благодарна. Эрза тряхнула головой, взглядом цепляясь за немного потрескавшиеся уголок плинтуса, который явно не переживёт ещё одной склоки магов. Лаксус Дреяр в её голове вставал тем жутким образом мужчины, который без колебаний пошёл на всё, чтобы получить в свои руки власть, который уверенно перешагнул бы через мёртвые тела своих товарищей, который, наверное, мог бы даже свою верную команду под предводительством Фрида пустить на мясо, если бы это было необходимо ему самому. Хэппи, сидя на коленках Нацу, большими глазами сверлил деревянную дверь квартиры волшебницы. Большим синим ухом он несколько раз дёрнул, словно желая услышать с улицы через открытое окно шаги девушки, её радостное или сбитое дыхание. Нацу чихнул от того, что Хэппи под его носом поводил своим пушистым ушком, разрушая напряжённую тишину. Была ли необходимость влезать в ту часть жизни Люси, которой она не хотела делиться? Тяжёлые шаги в коридоре, стук каблуков, а потом скрежет ключа в замочной скважине. Ни у кого не оставалось сомнений, что Хартфилия вернулась домой, но именно это и заставило магов застыть в напряжённом ожидании. — О-о-па… — протянула волшебница, тут же останавливаясь в дверях. Её рука неуверенно продолжала лежать на дверной ручке, холодный металл приятно отдавал температуру в руку. — Вы чего такие хмурые? — от такого вида друзей, Люси почувствовала, как на виске выступила маленькая капелька пота, а ладошки мигом начали становиться горячими, что даже холод металла её не спасал. — Что бы ты сейчас не сказала, ты должна знать, что мы сделали это для твоего же блага, — слова Эрзы звучали как свист занесённого над головой топора. После таких слов никогда не следовало ничего хорошего, лишь только чья-то голова летела в небольшую, уже неприятно пахнущую от крови плетёную корзину. Сердце Люси начало биться быстрее, от такого неожиданного выпада со стороны друзей запотело под коленками, которые тут же немного задрожали, лишь дверная ручка, за которую продолжала держаться девушка, помогла ей устоять на месте. — Что вы сделали? — собственный голос показался Хартфилии чужим, каким-то диким и охрипшим. Так от безысходности перед смертью воет животное, которое никто не спасёт. — Мы знаем, что ты часто навещаешь Лаксуса, — Скарлет всегда была деликатной, как ручная граната. Как зачинщица всего этого переполоха, Эрза приняла весь удар на себя, не позволяя ни Нацу, ни Грею сейчас вступить в этот разговор. Хартфилия нервно сглотнула, первым делом тут же переводя взгляд на Нацу, который понуро опустил голову, словно стыдился, что принял участие в этом мероприятии. Люси смотрела на него несколько секунд, дольше чем обычно, отчего Драгнилу становилось не по себе, он начинал чувствовать дикую вину и сожаление. — И… — Люси облизала пересохшие губы, наконец-то сводя взгляд с Нацу. И хоть ей не верилось, что её друзья так подло обошлись, приходилось принимать реальность такой, какая она была. — Что с того? — В смысле «что с того»? — Скарлет, кажется, немного всполошилась, как говорит Нацу, «воспылала». — Люси, он опасен. Ты думаешь, Мастер его из гильдии изгнал за то, что он в игрушки неправильно играет? Эрза стукнула ладонью по столу, как бы ставя на этом точку в своём обвинении. Содрогнулся, кажется, не только стол, но и пол, и вся квартира, а вместе с ними и сама Хартфилия, которая отшатнулась к двери. — Он не опаснее всех вас, — добавив про себя «сейчас», Хартфилия специально сделала шаг назад, упираясь спиной в дверной косяк. Чувствуя себя снова в том страшном лесу, где они впервые встретились после изгнания Дреяра, девушка понимала, что сейчас её никто не спасёт. — Люси, пойми, мы твои друзья, — Эрза снова начала говорить, делая шаг вперёд, словно пытаясь утешить волшебницу, но Люси это лишь напрягало. — Мы желаем тебе только добра, пойми же ты! И Лаксус тут никак не вяжется, потому что он настолько сложный и непонятный, что ты пострадаешь от него уже скоро. Её маленькая уютная квартирка сейчас превратилась в страшный лес, точнее, в его глубину, неизведанные пучины деревьев и тропинок. И на одной из них, как и несколько месяцев назад, её поджидал голодный огромный серый волк, готовый накинуться на неё. И убегать бессмысленно, позади неё толстый ствол векового дерева, дальше — заросли колючего кустарника. Путей к отступлению нет, а хищник приближается. Уже готовый прыгнуть, он чёрными глазами смотрит на Хартфилию, изучает жертву целиком, словно выбирая место, куда лучше укусить. Тогда, пару месяцев назад, волк был отброшен в сторону сильным ударом какой-то палки. И хоть её спаситель хотел лишь отпугнуть животное, от неудачного падения и удара об другое дерево хищник оказался на пороге смерти, Люси была рада, что больше её жизни ничего не угрожает. А сейчас хищников трое. Они все сверлят её своими глазами, наблюдая за тем, как жертва, раненная в самое сердце, мучается в предсмертных конвульсиях. Но это не значит, что это был их последний выпад — это только начало, ведь дальше всё будет по известным рассказам: звери накинуться сворой, начнут грызть и отрывать куски плоти, пока человек не умрёт от боли, потери крови и отсутствия жизненно важных органов. — И эти письма, Люси! Это немыслимо! — схватив со стола какой-то листок, Эрза судорожно начала трясти его перед лицом волшебницы, словно пытаясь ей что-то этим сказать. Рука волшебницы медленно начала терять равновесие. Это напоминало ей другой поход в лес, когда она, заблудившись, бродила там, пока не начался дождь. В попытках выбраться, девушка бежала лишь дальше в чащу, а надежды спастись было всё меньше и меньше. Ветки хлестали её тогда по телу. Было больно, настолько, что хотелось кричать. Но всё познаётся в сравнении. И эта боль, которую причиняют ей острые шипы слов друзей, более жгучая, чем та. Рука соскользнула с дверной ручки, так же, как и Хартфилия тогда, зацепившись за какой-то корень, полетела в овраг, в тёмную глубину леса, уже не уверенная в том, откроет ли потом глаза. Хартфилия больно вонзила ногти в руку, заставляя себя не пропадать из реальности. И тело напомнило о себе, начиная ныть и просить о пощаде. Но ведь сердце, которое помнит тот уютный шалашик на окраине, тёплый белый плащ с вышитыми инициалами «L. D» и то, как было тепло и совсем не страшно. Рядом лежали кое-какие медикаменты, а самые сильные царапины были немного криво и неумело перевязаны. А сейчас душа просилась наружу, как люди обычно ходят на прогулку, когда им становится тяжело что-то переносить. — Да как ты посмела? Да как вы все посмели? — Хартфилия с трудом подбирала слова, стараясь как можно яснее и короче выразить нужные ей мысли, но получалось с точностью наоборот. — Вы все!.. Следили за мной, влезли в мой дом, прочитали мои личные письма! И после этого будете указывать, как мне жить и с кем водиться? — Мы сделали это для тебя же! — Эрза снова попыталась сделать шаг вперёд, но непривычный жгучий взгляд заклинательницы остановил её. Грей попытался охладить пыл Скарлет, придерживая её, не подпуская близко к Люси, в то время как Нацу и Хэппи понуро продолжали смотреть в пол, ненавидя свой слух за то, что он такой чуткий, что им слышен каждый тихий разочарованный вздох девушки, каждый всхлип, который старается подавить Люси, каждый хриплый выдох… — Для меня? Простите, что вы сделали для меня? Влезли в мою жизнь? Оклеветали дорогого мне человека? Посчитали, что можете следить за мной, за Лаксусом? — Люси судорожно выдыхает, рукой начиная ерошить волосы. Там, в лесу, всё было так тихо и спокойно. Лаксус пёк вкусный хлеб и готовил ужин, дожидаясь приходов девушки. И всё было совсем не так, как могли представить себе её друзья. — Скажи честно… Он тебя принуждает к чему-то? Угрожает? Ты поэтому не можешь остановиться, рассказать нам? — Эрза посмотрела на Хартфилию взглядом, который был полон хрупкой надежды на то, что волшебница согласиться с её словами. — Эрза, да что с тобой? Почему ты не можешь поверить в то, что Лаксус не такой уж и плохой? — Люси покачала головой, поджимая губы. Всё, что сейчас происходило, казалось ей каким-то глупым сном, словно она, читая очередную книгу, уснула прямо за столом, а от того, что слишком сильно впечатлилась, ей снится странный сон. — Люси, будь честна с собой. Лаксус бабник и эгоист, немного нарцисс… И совершенно точно, что он хватается за любую ниточку, которая свяжет его и власть, силу, титул… Он пошёл против собственного деда, — встрял Грей в разговор между двумя девушками, поскольку от переизбытка злости у Эрзы уже не хватало слов, она вся мелко тряслась и, очевидно, хотела что-нибудь побить. — По-моему, вывод сам собой напрашивается. Аргументированность, существенные доказательства, логичность построения мысли и холодный тон Фуллбастера буквально были ледяным озером, куда она провалилась зимой ещё до того, как попала в гильдию. И тогда тоже, какой-то странный незнакомец, разбив кулаком лёд, куда она уплыла по течению, достал её из воды. Кто бы мог подумать, что размытое лицо спасителя, которое она кое-как смогла увидеть, когда на пару мгновений пришла в себя, будет так схоже с лицом Дреяра? Он снова и снова, словно красной нитью судьбы они были связаны, появлялся то тут, то там. Тогда она хриплым голосом спросила: «Кто ты?» И чей-то немного насмешливый тон тут же отозвался: «Никто». — Лаксус сложный, но надёжный, — отходя от дверного косяка, Люси втянула побольше воздуха, стараясь даже не смотреть на своих товарищей. — И я люблю его. — Но он же чуть всех нас не убил. Из-за его прихоти за один день чуть не погиб весь город! — Эрза выдвинула последний аргумент, который у неё был, поскольку злость и обида на подругу затмили её рассудок. Люси горько усмехнулась, как обычно люди начинают кривиться, когда попадается кислый мандарин. Да, Эрза была права, но это ничего не значило. — Зато он вкусно готовит, — открывая входную дверь, волшебница сурово поглядела на «Хвостатых». — А теперь выметайтесь, видеть вас не хочу.***
Собирая в свой маленький розовый рюкзачок только вещи первой необходимости, Люси поглядывала на оставленную на столе записку. В её голове была горькая мысль, что раз уж её друзья так любят ковыряться в её личных вещах, то это прощальное письмо они непременно найдут. И больше не должно быть между ними таких недопониманий, ссор и недоверия. Для себя Хартфилия уже всё решила: она уйдёт, как они и мечтали с мужчиной, в путешествие вдвоём. Сейчас гильдия не имела совершенно никакого значения, ведь девушка поняла, как чётко они для себя расставляют приоритеты. И раз так, то пусть судьба расставит всё на свои места.