kiss me hard

Кроули тихо прикрыл дверь в книжный магазин, перевесил табличку и дал понять всему миру, что беспокоить их сейчас и сегодня нельзя. Предательски скрипнула половица под дьявольской ногой, ступившей в дом ангела. Зашуршал бумажный пакет из соседней пекарни. Теплые солнечные лучи, пробившиеся из окна, осветили лицо Азирафаэля, который уже несколько секунд наблюдал за попытками Кроули сделать ему какой-никакой сюрприз. — Ангел, — протяжно и нежно позвал Кроули, — ты можешь совершить одно маленькое чудо и сделать вид, что не заметил меня? Демон, не изменяя своей соблазнительной походке, подошёл поближе. Азирафаэлю было сложно сдерживать свою огромную счастливую улыбку. А ещё он почувствовал этот запах! Запах ангельского бисквита! — Кроули, я не могу обманывать сам себя. И тебя, — он опустил глаза и считал себя самым наивным из всех ангелов. Неужели вся эта прелесть могла принадлежать ему? — Закрой, закрой свой чудесный рот. Кажется, бутылочка белого вина лежит где-то на втором этаже? Сюрприз снова не удался. Кроули и не старался, нет, он хотел, чтобы ангел его обнаружил. Он любил его за надёжность и предсказуемость. Все шесть тысяч лет. — Да, она наверху. Ты знаешь это. Азирафаэль пытался вытрясти из головы звенящее счастье, но всё перед ним плыло, переворачивалось и вело к одному — к Кроули. — Уточняю, вдруг ты выпил последнее, пока меня не было, — демон уже взметнулся вверх по лестнице, пока ангел, окутанный флером романтики, плелся за ним. — Нет, я не могу пить в одиночестве. Предаюсь унынию. Мне всегда плохо после этого, — слегка встрепенувшийся, Азирафаэль чуть быстрее начал подниматься по лестнице. На втором этаже всё было как обычно. Эта светло-молочная комната, книги, новейший ноутбук, столик, пара кресел и огромные шторы, персиковые от закатного солнца. — Да, тогда пить можно только с кем-то, — Кроули положил пакет со сладким на столик и резко повернулся к Азирафаэлю, — со мной? Демон слегка опустил солнцезащитные очки и, утонув в неге ангельских глаз на три долгих секунды, оставил нежный поцелуй на лбу Азирафаэля. И тут же поднес руку к губам, заигрывающе улыбаясь. — Ты обжигаешь, святая благодать. Азирафаэль, расплываясь в этом ощущении тепла, с удивлением посмотрел на Кроули. — Прости, я не знаю, что с этим делать, — ангел смутился. — Мне нравится, — демон нежно приподнял его подбородок и прикоснулся к его губам. Азирафаэль был уже точно не на Земле. Невероятное ощущение. Это было горячо и приятно, восхитительно и… быстро закончилось; Кроули знал, что ещё секунда и бутылка вина уже будет никому не нужна. А он ждал все это довольно долго. — Бокалы в шкафу, — с лёгким румянцем на щеках шепнул Азирафаэль. — Бокалы в шкафу! — призывая к действию, он пошел в сторону кухни, пока ангел пытался почувствовать ногами пол. Музыка с улицы зазвучала как нельзя кстати, кажется, кто-то из соседей включил её на полную громкость. Странная песня, не любимая Азирафаэлем классика, не громкий кроулевский рок. То, что играет в придорожных кафе, когда там никого нет, то, что слушают в наушниках влюбленные подростки, сидя у пруда в парке. Ангел приземлился в любимое кресло напротив окна. Город медленно утихал, замирал и набирался сил перед тем, как оттолкнуться и нырнуть в новую ночную жизнь. Закат обнимал здания, листья на деревьях тихо шептали и всё говорило о том, что бог благословляет этот момент на любовь. Кроули звенел бокалами и старался не обращать внимания на эту красоту. Получалось не очень; романтика сводила с ума и его. Ведь у него будет целая ночь, целая жизнь с Азирафаэлем, полная подобных моментов. Осознание этого обрушивалось на демона так часто, что он почти привык к таким великолепным мыслям. — Азирафаэль, твой бокал, не роняй его, — доверив хрупкий сосуд ангелу, Кроули присел на соседнее кресло и разлил ароматное вино по бокалам. — За что выпьем сегодня? — За вечность, — слегка взбодрившись, предложил ангел. — Скучно. За ангелов и демонов!  Кроули усмехнулся. — Не хочу пить за них, — Азирафаэль с грустью посмотрел на Кроули. — За нас с тобой, ангел. Бокалы со звоном дрогнули, и этот звон растворился в песне, ненавязчиво звучащей из окна. Облака на небе розовели, также, как розы под окном, также, как скулы Кроули. — Сегодня замечательный вечер, не находишь? — Азирафаэль прочувствовал на языке любимое вкус и посмотрел на сияющий благодатью вид. — Ночь будет ещё лучше, — подливая себе вина, улыбнулся Кроули. Он пытался запить все те сомнения, что были в голове. Мысли про Ад и Рай, про жизнь на Земле, про людские глупые ценности и проблемы. Почему это всегда лезет в голову? Он не хотел огорчать ангела, который словно весь состоял из добра и любви. Азирафаэль всё равно читал всё по встревоженному взгляду. — В этом нет сомнений. Как дела с работой? — Не хочу о работе. Поговорим о тебе, — Кроули отставил второй, осушенный начисто бокал и наклонился ближе к Азирафаэлю. — Обо мне? Мы не так часто об этом разговориваем, — он, насколько это позволяло его состояние, постарался принять серьезный вид. — Это большое упущение. Я бы мог говорить о тебе часами, знаешь, я подготовился к таким разговорам, — сам того не замечая, Кроули всё ближе тянулся к Азирафаэлю. — Ты лишь хочешь меня соблазнить. Хочешь сделать ангела самовлюблённым, — Азирафаэль правда пытался. Но чем больше он пытался быть серьезным, быть настроенным на разговор, тем сильнее хотелось снова обжечь свои губы о чужие. Искушению Кроули было сложно не поддаваться. — Я соблазняю тебя последние шесть тысяч лет, — какая-то сила удерживала Кроули от того, чтобы в эту же секунду не встать с этого кресла и разорвать эту томительную негу. И целовать ангела снова, и снова, и снова. Какой же влюбленный демон. Чертовски влюбленный. Разве положено ему чувствовать подобное? — Признаюсь, порой удачно, — Азирафаэль бросил попытки казаться серьезным. Нежность поглотила его сознание. Его тянуло к Кроули с неимоверной силой. Поцелуй меня крепко, пока ты еще не ушел. Я хочу, чтобы ты знал, лучше этого нет ничего. Раз, два, три, четыре… прозвучало в той песне на улице и, когда этот отсчёт закончился, солнечная пыль пронзила каждый сантиметр Земли и обнажила сердца для безгранично огромной любви. Чёрное и белое, Солнце и Луна, и другие людские сравнения, всё это определяло их. Ангел и демон не были ни на Земле, ни в Раю, ни в Аду. Они были только друг у друга. Их местоположение не имело координат. Человеческие тела чувствовали тепло губ, прикосновения к мягким волосам, вкус алкоголя; их сущности были где-то за пределами Вселенной. Вечное и бесконечное лето. Грусть в уголке сознания, грусть из-за понимания, как всё это мимолётно. Любовь. Слишком большая для этого мира, любовь.