Место, где мы никогда не будем счастливыми

      Томас, ты действительно много чего пропустил.       Тяжёлая дверь удивительно легко скользит по полу, без единого скрипа открывая взору то самое место.       Место, где мы никогда не были. Помнишь ту фотографию? Конечно нет, тебя не было, когда я гулял у алтаря. Возможно, ты и провел бы меня к нему, если бы не захотел закончить, даже не начав.       Все помещение усыпано цветами, в основном белыми и искуственными. Шаг, еще один. Несмелый и недоверчивый, после более уверенный. Красиво. Все вместе и каждый элемент по отдельности.       Помнишь, когда та девушка поцеловала тебя на глазах у всего офиса? Прости, даже твой томный низкий голос не сможет уверить меня, что она красивая. Только тебя я считаю красивым. Неужели сорвавшиеся с моих уст слова не помогли нам сблизиться?       Изящные пальцы скользят по гладкому дереву, места уставлены вдоль комнаты. Спокойно вышагивает Александр от самых дальних, что ближе к двери, до одного из первых рядов, задумываясь, вероятно, о чем-то важном.       Ты помнишь многих людей, что вторгались в твою жизнь. Почему же так норовишься забыть именно меня?       Где же его место? Может, пора остановиться именно здесь? Может, не стоило путать мысли сказками о счастливой жизни? Чтобы продолжить путь, придется приложить силы. Много сил. А они на исходе. Что предпримешь, Гамильтон?       Я хотел бы идти с тобой рядом всю жизнь. Как печально, ведь ты даже не до конца осознаешь, что я пытаюсь догнать тебя. Надеюсь, ты рад, превеликий Александр Гамильтон смотрит на тебя с красными от слез глазами. Знаешь ведь, сколько уже впитала когда-то ранее белоснежная ткань моей подушки.       Истощенный и пустой, его взгляд устремляется на ряды позади, а мужчина уже разворачивается на пути к ним. И идет. Здесь нет "но", нет "как вдруг", Александр чувствует это, и теряет разум.       В изобилии цветов и изящно выведенных рисунков на стенах.       Ты такой забавный, когда слышишь очередное признание в любви. Я тоже хочу признаться тебе. Я достоин твоего насмешливо-изучающего взгляда? Ты думал о том, что ответишь мне? Если и нет - неважно, ты ведь все равно сделаешь правильный выбор.       Мгновение. Взгляд. Характерное рычание, переходящее в хрипоту. Лепестки, бережно сложенные в плетёную корзинку, начинают свой энергичный, после — плавный и медленый танец в созданном Александром хаосе. Украшения и декорации попали под Гамильтонову руку, и не спастись теперь ранее созданной иллидии от гнева и злости, желчи, что покоилась в мужчине до этого самого дня. Ничему не спастись.       И ему тоже.       Ты не замечаешь меня? Ты ведь совсем рядом! Прямо здесь! Почему? Скажи, я хочу знать, в чем моя ошибка. Может, я сам ей являюсь? Ты хочешь устранить меня?       Лепестки оседают на сиденья для гостей и места между ними. Цветы — большинство, до каких мог дотянуться Алексанр — давно уж ненужным мусором валяются в углу зала. В центре всего этого стоит мужчина, тяжело дышащий и... Кажется, весёлый. Хотя, конечно, мало кто соотнес бы эту странную, в некоторой степени жуткую улыбку с таким чувством как веселье.       Он оживает. Поднимает голову и шествует к ярко украшенной кафедре. Не менее яркая арка вызывает смешанные чувства, когда Гамильтон становится под ней. Растрёпанные волосы так и норовят упасть на раскрасневшееся лицо, но остаются незамеченными.       Мужчина садится (вероятно, падает здесь подойдёт как нельзя лучше) рядом с кафедрой, зарываясь дрожащей рукой в и без того хаотично раскиданные волосы. Закрывает глаза.       Кажется, скоро рассвет.       Я ненавижу тебя, Томас Джефферсон. Выйдешь ли ты за меня?