Миссия для сильных

      Когда меня отправляли на ликвидацию, я вообще не понимал, что меня ждёт. Сказали, что надо, — значит надо, и без всяких вопросов. Я ехал, и даже представить себе не мог, куда меня отправили, и что нужно будет делать. Ехал, и всё. Никто тогда не понимал масштабов трагедии, ведь если ты своими глазами не видишь угрозу, значит её нет? А как увидеть радиацию?       Прибыв на место, я увидел суету, и в то же время все работы были хорошо организованы. Меня привели в палатку к тем, с кем я должен буду работать и жить, и честно говоря, сначала они мне не понравились. Один из них представился Бочо. — Нам надо будет провести зачистку. На месте объясню суть задания.       Я ехал в грузовике на задание, смотрел на пустые безлюдные улицы и не понимал, как вообще такое могло произойти на моей Родине? Что теперь будет со всеми нами, с землёй, с другими людьми? Казалось, что голова скоро лопнет от количества вопросов в ней. И вот мы доехали до места… — Вот твоё ружьё. — Но я никогда не стрелял, да и кого убивать здесь… — Домашнюю скотину, собак. Только старайся одним выстрелом убивать, а если не получилось с одного, обязательно добивай, не позволяй им мучиться.       Задание получено, но мне казалось, что я ослышался. Я, конечно, понимал, зачем убивать этих животных, и с какой-то стороны это вполне правильная и оправданная мера, но с другой ведь заражённых людей не убивают, они ведь живут?       Первый выстрел дался мне нелегко. Наверно главная моя ошибка была в том, что я смотрел в их глаза, и после этого уже ничего не мог сделать. Я не мог думать о том, что я не убиваю, а наоборот спасаю их, ведь их хозяев больше нет, а из-за радиации они всё равно долго не протянут…       У меня был приказ проверять каждую квартиру, каждый дом. И вот в одной из квартир мне послышалось, будто кто-то плачет. Сначала я с ужасом подумал, что это маленький ребёнок, а потом… Увидел буквально только ощенившуюся суку и её щенков. Я смотрел на них, опустив ружьё в пол, а она смотрела на меня, то на своих копошащихся детей. Я просто не мог. Не мог направить на них оружие и пристрелить. На глаза навернулись слёзы, руки задрожали, но я продолжал смотреть, думая, что всё же соберусь с силами и сделаю то, что мне приказали. То, что меня звал Бочо, я услышал не сразу. — Что тут у тебя? — Он заглянул из-за моего плеча и тоже замер. Я боялся смотреть на него, как же так, мужик, а готов расплакаться при виде собаки с щенками… Что поделать, видимо такой я слабый и ранимый. Меня не растили в жестокости и не растили обижать слабых. Они ведь доверяют нам, людям… Сначала ты свистишь, подзывая к себе поближе, а потом стреляешь, как по мишеням в тире… — Иди, я сам.       Я сорвался. Сорвался, и чуть ли не бежал по ступенькам вниз. Каждый шаг раздавался выстрелом за спиной. Шаг. Выстрел. Шаг. Выстрел. На улице я не сдержался. Рыдал в голос. Плевать, что они оба обо мне подумают, скажут, что расскажут другим. Я не могу убивать тех, кому люди протягивают руку помощи. Не могу. Теперь мне будут сниться эти глаза, эти умные, всё понимающие глаза. — Всё, пойдём на обед, на сегодня с тебя хватит. Ты молодец, — Бочо по-дружески потрепал меня по плечу. — Спасибо, я не хочу есть. — А я и не предлагаю еду. На, выпей, — он протянул мне полный стакан водки. Конечно же, я не пью. Но сегодня такой особенный день, что мне показалось, что если я не выпью сейчас эту водку, то точно сойду с ума. И я выпил. Буквально за два-три глотка целый стакан. И даже не поморщился. Бочо снова одобрительно потрепал по плечу. — Павел, ты пойми, мы должны делать это. Или мы, или кто-то другой. Ты сейчас плачешь над собаками. А я когда-то плакал над людьми. Точнее, не конкретно над теми, кого убил. А над тем, что эту пулю выпустил я, что я теперь убийца… Ну, а потом это прошло. Со временем ты понимаешь, что делаешь верное дело, и что так правильно. Ты не убийца. Всем им ты спас жизнь. На радуге им будет лучше, чем здесь, поверь.       Конечно, я понимал. И верил, что на радуге им будет лучше. Но в голове всё равно кое-что не укладывалось. В трагедии, которая случилась, виноваты люди. Или, если не на прямую они, то то, что создано их руками. Пострадало очень много людей, сколько ещё будет пострадавших — никто не знает. Сколько животных погибло из-за чьей-то ошибки, растений… Да просто масса жертв и ради чего? Люди не умеют учиться на своих ошибках, они из всего стараются извлечь прибыль, но не всегда эта прибыль — что-то полезное, или не всегда идёт на что-то полезное.       Конечно, можно высмеять меня за мою слабость. Можно высмеять слабости других людей. Можно высмеять вообще что угодно. И будет смешно до тех пор, пока сам не окажешься во всём этом. Будет смешно, пока тебя не отправят выполнять миссию для сильных, а ты окажешься слишком слабым.