Счастье есть

      2008 год, декабрь.       В очередной вечер я сидела в маленьком кафе мисс Ли Сын Ми, ела свой суп и смотрела в окно. Где же эта чёртова белая полоса? По законам этого мира после чёрной всегда наступала белая. Так где же моя?       Если бы не эта добрая женщина, я б давно уже умерла с голоду, наверное.       -Юная леди, можно к Вам присоединиться? — услышала я совсем рядом.       Я посмотрела на человека, который задал этот вопрос. Взрослый мужчина лет тридцати пяти по-доброму улыбался мне и держал в руках свой поднос с мисками еды. Мне не очень хотелось, чтобы кто-то нарушал моё уединение, но окинув взглядом совсем крохотное помещение на 5 столиков, я поняла, что все они заняты. Свободное место оставалось только возле меня.       -Присаживайтесь, это место не куплено, — указала я на стул напротив.       Он присел, а я снова отвернулась к окну.       -Мисс Ли очень вкусно готовит, не правда ли? — начал он.       -Да, её еда самая вкусная, если сравнивать с ближайшими заведениями, — ответила я.       Не очень хотелось разговаривать с незнакомцем, но и не ответить было бы невежеством с моей стороны.       -Что такая маленькая девочка делает здесь так поздно? — снова спросил он, уплетая кимпаб за обе щеки.       -Ужинает, — довольно грубо ответила я. — И ночует.       Я все ещё смотрела в окно, но чувствовала, как он смотрит на меня изучающим взглядом. Да, наверное это странно, русоволосая худая девчонка сидит поздно вечером в кафе одна, без родителей.       -Меня Бан Шихек зовут, — сказал он, положив палочки на стол и протянув мне руку.       Я с недоверием уставилась на него. И что он привязался? Ел бы, да шёл отсюда.       -Ким Оксэн, — ответила я, с настороженностью протягивая ему свою руку в ответ. Он легонько сжал её и улыбнулся мне. Впервые за долгое время человек улыбался мне доброй, открытой улыбкой, не считая мисс Ли.       -Сколько тебе лет, Ким Оксэн? — продолжил он беседу. Его улыбка обезоруживала и я сдалась.       -Шестнадцать, мистер Бан.       -Мне кажется, я тебя видел здесь раньше, Оксэн? — сказал он, не то спрашивая, не то утверждая.       -Да, мистер Бан. Я ночую здесь, на втором этаже у мисс Ли. И, пожалуйста, зовите меня просто Окс, — я улыбнулась ему в ответ.       -Тогда ты зови меня Шихек — аджосси, по рукам? — спросил он.       -Хорошо, — я совсем расслабилась в его присутствии. Общение с ним складывалось так просто и легко, что я совсем отбросила свои защитные колючки.       -Почему ты здесь одна в столь поздний час? — спросил он, удивленно. — Ты родственница мисс Ли?       -Нет, ачжосси. Я просто девчонка с улицы, которая не имеет ни дома, ни родителей, ни денег. Ничего, кроме доброго отношения ачжумы.       Ахаха, бедная богатая девочка. Самой смешно. Мать оставила меня отцу сразу после рождения и сбежала. Я её не виню, меньше гнилых людей в моей жизни. А отец… Отец всеми силами пытался восполнить эту потерю в моей жизни. Переживал за меня за двоих, любил за двоих, крепко обнимал за двоих и боялся за меня за двоих. И мне этого было более, чем достаточно, чтобы не задавать вопросов о матери. Отец страдал без неё первое время, а потом смирился и стал жить дальше. Его дела пошли в гору потому, что, как он говорил, я была его маленькой мотивацией. Открыл свой бизнес, поначалу маленький и совсем не прибыльный, но с его умом и хваткой шёл постепенно вверх, шаг за шагом и к моим двенадцати годам стал достаточно уважаемым бизнесменом с немалым годовым доходом. Но для меня это было не важно, потому что мой папа — Ким Хок Сэн — продолжал уделять мне все свое свободное время, иногда даже забирая меня с собой на работу. Деть меня порой было некуда, вот я и проводила с ним целый день, сидя рядом и рисуя цветными карандашами, либо прогуливаясь с ним по производству и наблюдая за работой разных отделов. От тётки помощи было мало — такая же избалованная, как и моя мать, и думающая только о себе. Она хотя бы навещала нас изредка и оставалась на ужин. Только с возрастом я поняла, что она надеялась женить на себе моего, преуспевающего уже на то время, отца.       -Где же твои родители? — вернул меня к реальности Шихек — ачжосси.       -Нет у меня родителей, — довольно жёстко ответила я. Каждый раз, когда хотелось реветь, я злилась и грубила. Что угодно, лишь бы не плакать. Нельзя давать слабину.       -Как же так вышло? — спросил он с сожалением на лице.       Я никогда никому не открывалась, все держала в себе, но его участие, неподдельная грусть располагали к себе.       -Папа умер год назад и оставил тётку опекать меня. А ей нужны лишь его деньги, до меня никакого дела. И как только огласили завещание, она выперла меня из дома. Хорошо, что он был проницательным. Не дал в её распоряжение все накопления и компанию. Выделил определенную сумму на год, на которую должны были жить мы обе. Но я не увидела ни копейки, — я горько усмехнулась. — Ачжума приютила меня. Я подрабатываю у неё, чтобы совсем не быть нахлебницей. А она взамен кормит меня и даёт ночлег.       -Бедная девочка, — покачал он головой. — Хорошо, что в жизни встречаются добрые люди.       -Да, мне повезло с ачжумой, — констатировала я.       Он доел последнюю чашку.       -Окси, если тебе что-то понадобится, ты теперь можешь обращаться и ко мне тоже, — сказал мистер Бан и протянул свою визитку.       -Спасибо, ачжосси, — поблагодарила я, — и извините. Я вовсе не хотела Вас разжалобить.       -Всё хорошо, малышка, — улыбнулся он. — До встречи.       Он помахал рукой на прощанье и вышел из кафе.       2010 год, октябрь.       Прошло два года. В день моего восемнадцатилетия позвонил адвокат отца и сказал, что с завещанием не все было так просто. Отец все завещал мне, только пока я не стала совершеннолетней, не имела права распоряжаться финансами. Это должен был делать опекун. Ага, как же, алчная стерва.       Тётка рвала и метала в кабинете отца перед коллегией, когда узнала, что с наступлением восемнадцати я вступила в полные права наследования и ей не остаётся ровным счётом ничего.       Я вышла из здания компании совершенно ошарашенная. Мне сразу же открыли доступ к деньгам, когда узнали, что я нищенствую. Я шла в, теперь снова, мой дом, пребывая в полной прострации и думая, что дальше делать.       В тот вечер, я вытащила из квартиры все, что напоминало о пребывании тётки там и оставила только папино - его любимое кресло из чулана (хорошо она его не выкинула), наши с ним не многочисленные фотографии, мягкую игрушку, что он мне подарил когда-то. Я ревела и ревела. Все напоминало о нем. Я наконец-то вернулась домой, в родную обитель, только его там уже не было. Давно не было.       Вытерев слезы, я постаралась собрать мысли в кучу и понять, что делать дальше. Нужно было жить, не существовать.       На следующий день я появилась с утра в компании отца, в таком знакомом месте, где я всех знала. Меня же узнали не сразу, с последнего моего визита прошло долгих три года. Я понимала, что компания отлично и без отца работала три года и приносила доход. Но теперь я стала наследницей и не хотела просто пользоваться деньгами. Мне хотелось вернуться в этот мир и продолжить дело отца, стать ему достойной заменой. Руководители не сопротивлялись мне, я ведь официально всем распоряжалась. После долгих переговоров мне выделили наставников и я стала обучаться всему в этой компании, начиная с обычного менеджера.       В первые же дни, узнав, что я совсем не нищенствую, а наоборот, я отправилась к ачжуме, что так долго грела меня под своим крылом.       -Ачжума, это я, - крикнула я, придя рано утром, когда кафе ещё не работало и посетителей пока не было.       -Ох детка, ты не ночевала сегодня и я так за тебя беспокоилась, - сказала она, снимая фартук и раскрыв руки для объятий. - Где ты была, моя маленькая?       -Ачжума, Вы не поверите, - кинулась я в её объятия, - я, оказывается, богатая наследница. Вчера мне сказали, что мой папа позаботился обо мне. Даже тогда, когда его давно уже нет, он продолжает заботиться обо мне.       Я отстранилась от неё и улыбнулась, смахивая слезы с глаз. На её лице читалось крайнее удивление.       -Ты все ещё не ответила, Окси, почему тебя не было здесь прошлой ночью? - сказала она строго.       -Я ночевала дома. У себя дома. Я наконец-то вернулась в родной дом, ачжума. И сегодня я пришла вернуть Вам долг за все хорошее, что Вы для меня сделали, моя добрая ачжума. Возьмите, - я протянула ей деньги.       Она посмотрела на меня с теплотой и сжала обеими ладошками мою руку, так и не взяв денег.       -Оксэн, - сказала она нравоучительно, будто нашкодившему малышу, - я не могу взять этих денег. Когда я приютила тебя, моего маленького ангелочка, я вернула свой долг. А ты сможешь вернуть свой долг тогда, когда поможешь нуждающемуся человеку.       -Но я не понимаю, - пролепетала я в растерянности.       -Однажды, в моей жизни стало все настолько плохо, что мне нечего было есть и негде спать. Меня уволили с работы, а новой все не находилось. И вот я настолько отчаялась, что просила милостыню на улице. И один человек, увидев, как я замерзаю, отдал мне свою куртку. Эта куртка спасла меня от пробирающего до костей холода. А утром он шёл на работу и снова, увидев меня, не прошёл мимо. Он предложил мне место посудомойщицы у него в ресторане и спальный мешок в подсобке. Он тогда помог мне, буквально спас, не столько от смерти, сколько от отчаяния. Он дал мне надежду. И когда я наконец-то смогла накопить, чтоб вернуть ему долг, он сказал, что я должна не ему, а такому же нуждающемуся человеку. И сейчас, когда у тебя все наладилось, детка, я вернула свой долг. Теперь твой черёд. Добро начинается с одной куртки, с протянутой вовремя руки помощи, с одного человека.       Я зарыдала и бросилась ей на шею.       -Спасибо, ачжума. Спасибо огромное. Я обязательно верну этот долг, обещаю.       Она лишь крепко обнимала меня и гладила нежно рукой по волосам.       2010 год, ноябрь.       В один из обычных, теперь уже, вечеров моей новой жизни я шла до автобусной остановки - я сдала внутренний экзамен компании на повышение в должности и коллектив настоял на том, что это нужно отметить. Выпив пару бокалов вина, за руль я уже не позволила себе сесть, хотя при первой же возможности сдала на права и приобрела машину, понимая, что с моей работой она просто необходима. Намереваясь ещё поработать дома с бумагами я поняла, что в моем холодильнике мышь повесилась и надо купить в кафе себе ужин и завтрак. Крикнув на ходу “спасибо” повару, что так старательно упаковал мне коробочки еды в пакет, я пулей вылетела за дверь на остановку. Мой автобус должен был подойти с минуты на минуту. От скуки в ожидании я начала разглядывать людей на остановке - замужнюю пожилую пару и невысокого темноволосого парня примерно моего возраста. Был поздний вечер, поэтому неудивительно, что людей на остановке так мало. Моё внимание задержалось на парне с тёмными волосами - он смотрел в раскрытую ладошку, в которой лежала мелочь на проезд, и его лицо выражало отчаяние. Время от времени он отводил взгляд от ладони в сторону, будто размышляя пойти пешком или поехать на общественном транспорте. Он выглядел слишком худым для его роста. Это настораживало.       Вспоминая слова ачжумы, я задумалась - нужно ли помогать сейчас? Автобус уже показался из-за поворота и я поняла - сейчас или никогда. Помочь сейчас или всю жизнь жалеть об упущенной возможности, понимая, что я могла что-то изменить для этого парня и не решилась.       Я достала из кармана пару крупных купюр, засунула их в пакет между коробочками с едой и пошла в его сторону.       -Держи, - резко сказала я и сунула пакет ему в свободную руку. Он на автомате сомкнул пальцы на ручках пакета, а я уже запрыгивала в раскрывшиеся двери автобуса.       -Зачем это? - спросил он, не понимая, что происходит. - Забери.       -Тебе нужнее, - ответила я и двери между нами захлопнулись. Мы лишь пару секунд смотрели друг другу в глаза и автобус тронулся, а парень так и остался стоять на остановке с недоумением на лице.       POV Юнги       Несколько долгих секунд я стоял в ступоре и смотрел в её глаза, пока двери автобуса закрывались. Черт, и что это было?       Не сразу осознал, что все еще держу в руке пакет. Я аккуратно раскрыл его, ожидая чего-угодно, однако оттуда запахло горячей едой. А он тяжёлый, сколько же там всего?       Одно я понял точно, ужин у меня сегодня есть, а значит можно не экономить на проезде.       Уже дома, вытаскивая коробочки с едой, я обнаружил деньги. Достаточно много денег, чтобы и в ближайшие дни не выбирать между поездкой на автобусе до дома или раменом на ужин. Хм, а ещё полчаса назад я сетовал на жизнь.       Поедая лапшу с мясом, я крутил в руке бумажку с информацией о прослушивании в агенстве BigHit. Но мысли о работе в голову совсем не лезли, перед глазами были только закрывающиеся двери автобуса и её пронзительно зеленые глаза, полные решительности.