С извинениями к Харлану Эллисону.

Прошло 113 лет, 3 месяца и 16 дней с тех пор, как Администратор заперла нас здесь. Единственной причиной, почему я это знаю является лишь то, что она любит при любом удобном случае радостно напоминать нам, как долго мы являемся её заключёнными, что по моим меркам происходит довольно часто. Спящий скаут свернулся рядом, зацепившись за меня, как обезьяний детёныш. Прошло примерно 75 лет с тех пор как его лишили голоса, вырвав язык. Раньше мы шутили, что ему так лучше. А через какой-то промежуток времени мы поняли, насколько всё трагично. Но сейчас, похоже, он уже привык. Быть немым не так уж и плохо, особенно если поговорить теперь особо и не о чем. Он стал слушать меня, а иметь хорошего слушателя - это великая удача в этом отвратительном месте. Снайпер лежит на полу, уставившись в вентиляционное отверстие. Я слышу, как урчит его желудок, но знаю, что его это не волнует. Он перестал беспокоиться по этому поводу десятилетия назад. Он стал настолько вялым, что в плохой день, когда Администратор хочет сыграть с нами в игру, нам приходится поднимать его с земли и тащить на себе. Порой это делает Хеви, перебрасывая его через плечо, как мешок картофеля. В отличие от Скаута он может говорить, но отвечает только короткими фразами из одного-двух слов. Иногда это просто невнятное ворчание. А если повезёт, можно начать с ним беседу. И как только тебе начнёт казаться, что он стал самим собой, он вспоминает, где мы находимся и замолкает. Хеви и Медик в углу занимаются своим делом, словно кролики. Их не волнует, что все могут их видеть. И Администратор, естественно, тоже смотрит. Она всегда смотрит. Иногда можно услышать, как она хихикает. Хеви очень заботлив по отношению к доктору. Конечно, он всегда таким был, но сейчас он вообще никого к нему не подпускает. Он любит таскать Медика с собой, как куклу, всегда вешается на него, трогает его. Возможно, это всё потому, что Администратор пытает доктора сильней, чем большинство из нас. Насколько я слышал, она предпочитает запирать его в печи и сжигать заживо снова и снова, и снова. А когда ей надоедает его сжигать, она подвергает его вивисекции* без наркоза, на живую.. Когда он с Хеви, угроза сводится практически на нет, и Хеви это знает. Их никто никогда не видел далеко друг от друга, как минимум на расстоянии вытянутой руки, если не считать моментов, когда их разлучали насильно. Когда-то Администратор соединила их тела в единое целое, экспериментируя с новыми методами слияния, но казалось, что это совсем ничего не изменило. Мысленный образ этой целующейся пары, пока голова Медика была "пришита" к здоровенному плечу дюжего русского, навсегда останется выжженным у меня в памяти. Как только её перестало это забавлять, она снова их разделила. Ей доставляет удовольствие разлучать их тогда, когда она только может. Подрывник сидит рядом, пытаясь понять, где находятся камеры, которые использует Администратор, чтобы следить за нами. Я ему уже много раз говорил, что здесь нет никаких камер, но он до сих пор уверен, что есть. Я до сих пор могу поговорить с ним. Единственное, что поддерживает в нём трезвый рассудок это его напряжённость и всепоглощающая ненависть к Администратору. Даже спустя все эти годы она никуда не исчезла, не угасла. Я не могу счесть, сколько раз он был убит, подвергнут пыткам, ослеплён, наделён зрением, ослеплён снова, разорван в клочья разнообразными способами, и всё потому, что он пытался либо сбежать, либо просто уничтожить её. Когда-то он сказал мне, что мы будем свободны. Я спросил его, что он собирается делать, если у него всё-таки получиться убить её или сбежать, он ответил, что совсем не имеет ни малейшего понятия. Поверхность разорена ядерной зимой, вокруг безлюдная пустошь. Никого не осталось. Я не перестаю напоминать ему, что женщин не осталось, и если мы и сможем выбраться отсюда, то всё равно вымрем. Солдат тоже её ненавидит. Сейчас общается с Лопатой, сидя в своём углу настолько далеко от Хеви и Медика, насколько он мог только оказаться. Мы можем только догадываться, о чём он говорит, его речь звучит как непонятное бурчание, можно считать большой удачей, если услышишь хоть одно английское слово из его уст. Годы заключения здесь сильно сказались на его и так уже расшатанной психике. Он, конечно, и раньше говорил с Лопатой. Но его положение ухудшилось, когда он начал жаловаться на то, что видит ауры - огромное смешение цвета, исходящее от нас, хаотично меняющее форму и цвет в зависимости от нашего настроения. Никто не уверен, является это результатом вмешательства Администратора или нет. Он уже несколько раз пытался прикончить Медика и Хеви, и я уже искренне сомневаюсь, что он помнит, почему так ненавидит этих двоих. Мы полагаем, что он до сих пор не может преодолеть ненависть к ним за то, что Хеви является коммунистом, а Медик - форменный нацист, или потому что они оба геи, но, к сожалению, мы не знаем что из этого правда. Они каждый раз возрождаются, а он никогда не сдаётся. Теперь он общается только с Лопатой. Примерно 50 лет назад он перестал говорить с нами, отвернувшись к стене, поддерживая беседы только со своим сапёрным инструментом. Он последний, кто сохранил своё оружие. Единственная причина, по которой Администратор разрешила ему оставить Лопату в том, что она находит его диалоги с ней забавными. У Солдата развилась дикая паранойя на фоне того, что ему всё время казалось, будто мы или Администратор можем его подслушать. Он даже создал свой собственный язык, настолько запутанный в своей конструкции, что мы уже даже не надеемся его выучить. Через какое-то время он совсем забыл как говорить по-английски. Когда мы обращаемся к нему, он пристально смотрит на нас, нет, сквозь нас, будто мы инопланетяне. Он никого не узнаёт. Когда смотрит в нашу сторону, то в ужасе широко раскрывает глаза, размахивая Лопатой высоко над головой, будто угрожая нам, что если мы посмеем подойти ближе, то он обязательно снесёт нам всем головы. Я могу только догадываться о том, что он видит. Шпиону хуже всего. Администратор сильно поиздевалась над ним, теперь его тело постоянно меняет размер и форму, мутируя, трескаясь, с болью растягиваясь. Он в другом помещении и терпеть не может быть с нами. В противном случае он бросается наутёк, унося своё постоянно изменяющееся тело подальше от нашего взора. Он нас ненавидит. Можно услышать его злобный смех, когда Медик плачет над тем, что ему пришлось вытерпеть в очередной раз. Когда он не смеётся, он вопит. Примерно через сотню лет выслушивания его криков, я начал забывать, что вообще их слышу. В те редкие моменты, когда я вспоминаю, я иду составить ему компанию. Единственное что его волнует - есть ли у меня хоть одна сигарета. Я не видел Пиро лет 100. Скаут думает, что он сбежал, в чём я не уверен. Сегодня будет игра. Я точно это знаю. Игры не похожи на матчи, в которых мы участвовали раньше. Но одна не похожа на другую. Иногда нет ни одной в течение долгого времени. Иногда наоборот, больше, чем одна в день. В последние несколько недель игры были каждый день. Конечно, сейчас когда я начинаю к этому привыкать, она найдёт способ изменить из структуру в корне. Она всегда так делает. Скаут проснулся. Он смотрит на меня и дёргает мой рукав. Его глаза, боже, благослови его глаза; в них ещё осталась маленькая слабая искорка. Скорей всего, это благодаря Подрывнику, рассказывающему бедному ребёнку что мы когда-нибудь сбежим. Я приобнял его и попытался улыбнуться. "Что такое, мальчик?" - спросил я. Он, естественно, не может ответить. Вместо этого он указывает на вентиляцию. Я давно понял, кого он имеет ввиду, указывая наверх. "Возможно, - сказал я. - Скорей всего даже сегодня. Ты же её знаешь." Он хмурится, встаёт и направляется к окну. Обводит взглядом все механизмы снаружи. Все они когда-то были созданы людьми. Администратор это знает. Они - такие же машины, как и она. Но её топливо - это ненависть к нам, маленьким несовершенным людишкам из плоти и крови. Поэтому она создала это место чтобы изводить нас и создала Предметы, что действуют как её руки. Здесь много подобных вещей, и каждая чудовищней предыдущей. Порой я уверяюсь в том, что Пиро и есть эти Предметы, все и каждая. Подрывник соглашается. Стеклянная панель открывается, и скаут пятится назад. Снайпер поворачивает голову на шум, вздыхает и отворачивается в сторону вентиляции. Подрывник толкает его ногой и говорит встать. Хеви и Медик тоже смотрят в сторону выхода, отвлечённые от твоей содомии. Они раздосадованы тем, что пришлось прерваться, и Медик, ворча, слезает с Хеви. Готов поклясться, что это позабавило Администраторшу. "С ДОБРЫМ УТРОМ, КОМАНДА RED, - сказала она так, будто BLU до сих пор живы. - ГОЛОДНЫ ЛИ ВЫ СЕГОДНЯ?" Ответа не последовало. Вопрос был чисто риторическим. Прошло три дня с тех пор, как мы что-то ели в последний раз. Мы голодали и дольше, но это не делает муки голода слабее. "В ОКРЕСТНОСТЯХ БРОДИТ ЗВЕРЬ. ЕСЛИ СМОЖЕТЕ УБИТЬ, ТО ОН ВАШ. УДАЧИ!" "Ненавижу эту проклятую корову", - сказал Подрывник. Он имел в виду Администраторшу, ведь мы ещё не видели зверя. Семеро из нас покинули комнату, Снайпер выл выволочен Подрывником. Шпион остался позади. Движения причиняли ему боль. Мы побрели мимо электрических компьютерных башен, и я, как всегда, пытался понять которая что контролирует. Которая отвечает за респаун, которая за кислород, которая контролирует наши тела, монстров и меняет наше окружение. Иногда мне кажется, что я просто в бреду, а это всё мой ночной кошмар, проигрывающийся у в моей голове, пока тело в коме. Но почему-то я сомневаюсь. Много лет назад я пытался понять, как же она умудряется делать что-то с нами, не имея возможности двигаться или прикасаться к нам. Но это в прошлом. Наука здесь бесполезна. Здесь, где царят безумие и ненависть, страх и отвращение. На пути к нашей будущей пище мы прошли сквозь вопящие деревья, пустыню с песком из крошеных костей, болото менструальной крови и человеческих потрохов, наконец мы остановились у влажных гниющих берегов реки из рвотных масс. И увидели его. Огромное чёрное лохматое животное, переходящее реку вброд. Что-то наподобие борова, но с мордой волка, с зубами акулы и с мутными, остекленевшими глазами. Его глаза напомнили мне о Пиро, и комок рвоты подступил к моему горлу. Нам не дали никакого оружия для борьбы с этой тварью. Хеви нашёл огромный булыжник и запустил в зверя. Камень попал прямо в голову животного с отвратительным трескающимся звуком, и оно взревело так, что мы чуть не оглохли. Оно ринулось в нашу сторону. Гигантские копыта, напоминающие изрубленные руки, зашлёпали по отмели в нашем направлении, и мы побежали прочь. Солдат - единственный, кто остался на месте, что-то тараторя и дико размахивая руками. Мне даже показалось, что животное вот-вот его сожрёт, но он не позволил этому случиться. За момент до того, как тварь могла схватила его своими тяжёлыми челюстями, он прыгнул ему на морду, цепляясь за ноздри и ударяя лопатой по его глазам до тех пор, пока они не стали похожими на сочащуюся массу чёрных сгустков. Оно визжит и брыкается, и топчется, и выдувает из своего носа ленты чёрных соплей. Солдат каким-то образом до сих пор держится, пытаясь продолбить его череп глубже, до самого мозга. Остальные тоже кинулись на животное, как стая отощавших волков на лося, в попытках завалить его, воспользовавшись его слепотой. Даже обычно вялый Снайпер присоединился, пусть и без особого энтузиазма, под конец свалившись в реку. Я схватился за клок его гривы, повис и боролся за свою жизнь. Зверь пахнет, как жжёные волосы и рвота из реки. Меня тошнит. Я хочу проблеваться и заплакать, но сдерживаюсь и пытаюсь удержаться на звере как и все остальные, до тех пор, пока Солдат не продолбил ему череп достаточно глубоко. Животное скончалось от болезненной аневризмы**. Затем солдат вынул свою Лопату, покрытую кровью, пропахшую мочой и уксусом, и поцеловал прямо в лезвие. Брюхо зверя он вскрыл той же Лопатой, и почерневший комок вздувшихся потрохов вывалился на землю. Солдат - единственный устремился вперёд и зарылся во внутренности. Он с жадностью загребает в рот целые охапки органов, пока остальные из нас борются с приступами тошноты перед тем, как начать забивать желудки отравленной плотью животного. Мы едим в грязи. Мы живём в грязи. И до тех пор, пока Администратор заинтересована, мы - грязь и не достойны милости на смерть. Я каждый день молю бога об этом. Молю об аварии на респауне. Ведь, может быть тогда я снова смогу увидеть свою жену и детей. Или, в крайнем случае, впасть в сладкое долгожданное забвение. "Я УСТАЛА ОТ ЭТОЙ ИГРЫ, - сказала администратор. - ХОЧУ ПОПРОБОВАТЬ НОВУЮ." Мы отвлеклись от нашей трапезы, и я посмотрел на своих друзей. Большинство из них было в ужасе, как и я, ха исключением Снайпера, ему всё было безразлично, и кроме Солдата, который только возбудился. "НЕ ОГОРЧАЙТЕСЬ ВЫ ТАК, - сказала она. - Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ВАС КОЕ-ЧТО ХОРОШЕЕ". Я вспомнил, что она сказала абсолютно от же самое, когда пыталась сшить Медика и Хеви вместе. Естественно эти слова не могут значить ничего доброго. "Я НАБЛЮДАЛА ЗА ВАМИ 113 ЛЕТ, 3 МЕСЯЦА И 16 ДНЕЙ, И ВСЕ ВЫ ВЫГЛЯДЕЛИ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ГРУСТНЫМИ." Хеви притянул Медика поближе к себе и заворчал. А Солдат обнял свою лопату сильней, прижимая к себе. Это напомнило мне о том, как он мастурбировал, держа древко инструмента напротив своего пениса, толкаясь и прижимаясь к нему, как собака, пытающаяся взобраться на человеческую ногу. Он занимался этим не раз и не два. Он делал это постоянно. "ЧТО ЕСЛИ Я СКАЖУ, ЧТО ДАМ ВАМ ЖЕНЩИНУ?" "Это просто издевательство", - сказал Снайпер. Данная фраза прозвучала немного предусмотрительно. Он знал, что всё это ничем хорошим не закончится. "Я ЗНАЮ КТО ВЫ. ГЛУБОКО ВНУТРИ ВЫ ВСЕ ПРОСТО ЖИВОТНЫЕ. И, ЕСТЕСТВЕННО, У ВАС ЕСТЬ ПОТРЕБНОСТИ. ОДНА ИЗ НИХ ЭТО НЕ ПРОСТО СЕКС, НО ПОТРЕБНОСТЬ В РАЗМНОЖЕНИИ. ВЫ ХОТИТЕ ПОРОДИТЬ ГРЯЗНОЕ, КОРЧАЩЕЕСЯ, УРОДЛИВОЕ ПОТОМСТВО, ЧТОБЫ ПОТОМ, МОЖЕТ БЫТЬ, ВОЗРОДИТЬ СВОЙ ВИД, КОГДА ВЫ НАКОНЕЦ МНЕ НАСКУЧИТЕ." Мы обменялись взглядами. Правда ли это? Или она снова над нами издевается? Где она вообще могла бы найти женщину? В командах не было женщин даже когда она взорвала оба ядерных арсенала BLU и RED и убила радиацией абсолютно всё на поверхности . После того, как мы были заперты с ней здесь, никто больше не видел команду BLU. Мы поняли, что они погибли, когда она обратилась к нам как к последним выжившим. Она так долго прятала от нас женщину? Неужели её приводило в восторг, что мы использовали друг друга для получения сексуального удовлетворения? Насмехалась над тем, как мы унижаемся, трогая себя и друг-друга, в то время, когда она прятала женщину? "Мы не заинтересованы, - отрезал Хеви. Он прижал Медика поближе, чтобы его снова не забрали. - мы с Доктором не нуждаемся в женщинах." Скаут зыркнул на Хеви и прошептал - "Я согласен". Полость его рта выглядит гораздо больше без языка. "Ой, и ты всё это время прятала эту девочку от нас, да неужели? - спросил Демо. - Я как-то сомневаюсь." "Что это за игра?", - спросил я. Она засмеялась и я почувствовал, как холодок пробежал по моей спине "ДРУГАЯ ИГРА. СОРЕВНОВАНИЕ. ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧИТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕДАТЬ СВОЙ ГЕНЕТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ И ДЕЛАТЬ С ЖЕНЩИНОЙ ВСЁ, ЧТО ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕТ." Я снова почувствовал приступ тошноты. Протухшее мясо в моём желудке, возможно, сыграло в этом свою роль. Я был заперт здесь более века, но мысль о совершении насилия над леди до сих пор вызывает во мне отвращение. Особенно, если над ней издевались так же, как и над нами. Могу ли я думать, что мои сокамерники ощущают то же самое, что и я? "Пиздишь, - сказал Подрывник. - Я почувствовал жирную подъёбку, когда услышал это." "ТЫ ДУМАЕШЬ Я ВРУ?" "Будто ты раньше не делала подобного," - сказал Снайпер. Это было самой длинной фразой, выдавленной им из себя за весь день. "ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В ГЛАВНУЮ КОМНАТУ УПРАВЛЕНИЯ, И Я ВАМ ЕЁ ПОКАЖУ", - сказала она. Мы скептически отнеслись к сказанному, но всё же пошли обратно, по путям, которыми добирались сюда. Дорога заняла несколько часов. Мы шагали через человеческие отходы, задерживая дыхание. Хеви тащил своего драгоценного доктора на спине, будто маленькую коалу. Я им завидую. Они могут в этом не участвовать, так как они есть друг у друга. Я знаю, что не один мечтаю иметь при себе кого-то кто бы по-рыцарски таскал меня через трясины гниющей плоти. Наконец мы прибыли домой, в комнату управления, чтобы снова чувствовать себя карликами по сравнению с башнями схем размером с небоскрёбы. Мы огляделись и не увидели никакой женщины. "Я ж сказал, что она врёт", - сказал Снайпер, окончательно скиснув. Скаут начал паниковать. Если бы он мог говорить, то начал бы утешать себя и нас. Я попытался его успокоить, но как-то не получилось. На сей ноте в комнату вошла она, и мы обомлели от ужаса. "Я УСТАЛА ОТ ЭТОЙ ИГРЫ, - сказала администратор. - ХОЧУ ПОПРОБОВАТЬ НОВУЮ." Мы отвлеклись от нашей трапезы, и я посмотрел на своих друзей. Большинство из них запаниковало, как и я, за исключением Снайпера, ему всё было безразлично, и кроме Солдата, который только возбудился. "НЕ ОГОРЧАЙТЕСЬ ВЫ ТАК, - сказала она. - Я ХОЧУ СДЕЛАТЬ ДЛЯ ВАС КОЕ-ЧТО ХОРОШЕЕ". Я вспомнил, что она сказала абсолютно от же самое, когда пыталась сшить Медика и Хеви вместе. Естественно эти слова не могут значить ничего доброго. "Я НАБЛЮДАЛА ЗА ВАМИ 113 ЛЕТ, 3 МЕСЯЦА И 16 ДНЕЙ, И ВСЕ ВЫ ВЫГЛЯДЕЛИ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ГРУСТНЫМИ." Хеви притянул Медика поближе к себе и заворчал. А Солдат обнял свою лопату сильней, прижимая к себе. Это напомнило мне о том, как он мастурбировал, держа древко инструмента напротив своего пениса, толкаясь и прижимаясь к нему, как собака, пытающаяся взобраться на человеческую ногу. Он занимался этим не раз и не два. Он делал это постоянно. "ЧТО ЕСЛИ Я СКАЖУ, ЧТО ДАМ ВАМ ЖЕНЩИНУ?" "Это просто издевательство", - сказал Снайпер. Данная фраза прозвучала немного предусмотрительно. Он знал, что всё это ничем хорошим не закончится. "Я ЗНАЮ КТО ВЫ. ГЛУБОКО ВНУТРИ ВЫ ВСЕ ПРОСТО ЖИВОТНЫЕ. И, ЕСТЕСТВЕННО, У ВАС ЕСТЬ ПОТРЕБНОСТИ. ОДНА ИЗ НИХ ЭТО НЕ ПРОСТО СЕКС, НО ПОТРЕБНОСТЬ В РАЗМНОЖЕНИИ. ВЫ ХОТИТЕ ПОРОДИТЬ ГРЯЗНОЕ, КОРЧАЩЕЕСЯ, УРОДЛИВОЕ ПОТОМСТВО, ЧТОБЫ ПОТОМ, МОЖЕТ БЫТЬ, ВОЗРОДИТЬ СВОЙ ВИД, КОГДА ВЫ НАКОНЕЦ МНЕ НАСКУЧИТЕ." Мы обменялись взглядами. Правда ли это? Или она снова над нами издевается? Где она вообще могла бы найти женщину? В командах не было женщин даже когда она взорвала оба ядерных арсенала СИН и КРС и убила радиацией абсолютно всё на поверхности . После того, как мы были заперты с ней здесь, никто больше не видел команду СИНИХ. Мы поняли, что они погибли, когда она обратилась к нам как к последним выжившим. Она так долго прятала от нас женщину? Неужели её приводило в восторг, что мы использовали друг друга для получения сексуального удовлетворения? Насмехалась над тем, как мы унижаемся, трогая себя и друг-друга, в то время, когда она прятала женщину? "Мы не заинтересованы, - отрезал Хеви. Он прижал Медика поближе, чтобы его снова не забрали. - мы с Доктором не нуждаемся в женщинах." Скаут зыркнул на Хеви и прошептал - "Я согласен". Полость его рта выглядит гораздо больше без языка. "Ой, и ты всё это время прятала эту девочку от нас, да неужели? - спросил Демо. - Я как-то сомневаюсь." "Что это за игра?", - спросил я. Она засмеялась и я почувствовал, как холодок пробежал по моей спине "ДРУГАЯ ИГРА. СОРЕВНОВАНИЕ. ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧИТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПЕРЕДАТЬ СВОЙ ГЕНЕТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ И ДЕЛАТЬ С ЖЕНЩИНОЙ ВСЁ, ЧТО ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕТ." Я снова почувствовал приступ тошноты. Протухшее мясо в моём желудке, возможно, сыграло в этом свою роль. Я был заперт здесь более века, но мысль о совершении насилия над леди до сих пор вызывает во мне отвращение. Особенно, если над ней издевались так же, как и над нами. Могу ли я думать, что мои сокамерники ощущают то же самое, что и я? "Пиздишь, - сказал Подрывник. - Я почувствовал жирную подъёбку, когда услышал это." "ТЫ ДУМАЕШЬ Я ВРУ?" "Будто ты раньше не делала подобного," - сказал Санйпер. Это было самой длинной фразой, выдавленной им из себя за весь день. "ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ В ГЛАВНУЮ КОМНАТУ УПРАВЛЕНИЯ, И Я ВАМ ЕЁ ПОКАЖУ", - сказала она. Мы скептически отнеслись к сказанному, но всё же пошли обратно, по путям, которыми добирались сюда. Дорога заняла несколько часов. Мы шагали через человеческие отходы, задерживая дыхание. Хеви тащил своего драгоценного доктора на спине, будто маленькую коалу. Я им завидую. Они могут в этом не участвовать, так как они есть друг у друга. Я знаю, что не один мечтаю иметь при себе кого-то кто бы по-рыцарски таскал меня через трясины гниющей плоти. Наконец мы прибыли домой, в комнату управления, чтобы снова чувствовать себя карликами по сравнению с башнями схем размером с небоскрёбы. Мы огляделись и не увидели никакой женщины. "Я ж сказал, что она врёт", - сказал Снайпер, окончательно скиснув. Скаут начал паниковать. Если бы он мог говорить, то начал бы утешать себя и нас. Я попытался его успокоить, но как-то не получилось. На сей ноте в комнату вошла она, и мы обомлели от ужаса. Это несомненно Пиро. Только мы знали его как мужчину, коим он больше не является. Его... нет, её пропорции настолько преувеличены, что мы даже не можем адекватно на неё смотреть, а раздутые груди ей приходится придерживать их руками, сгибаясь под грузом. Через фильтры противогаза, что до сих пор покрывает её голову, слышно, как она тяжело вздыхает. Я не могу видеть её глаза, но чувствую, что она смотрит на нас жалостливым взглядом, ища сострадания. Я не могу ничего с собой поделать и бросаюсь к ней, чтобы обнять и успокоить. Не успеваю добежать, чувствую, как что-то плоское ударяет меня прямо по темечку. Всё кружится, голова пульсирует, и я падаю ничком. Поднимаю свой взор вверх и вижу Солдата, схватившего Пиро за её осиную талию, он размахивает Лопатой и рычит на нас. Подрывник направился в сторону Солдата, уговаривая его остановиться. Завязалась драка. Теперь Солдат лежит на спине, пытаясь оттолкнуть Демо Лопатой, но тот ещё уворачивается, ещё прижимает первого к земле, а Пиро пытается убежать и спрятаться. Администратор просто смеётся. Шпион наконец вышел из комнаты. Он рассыпается, проваливается в себя, расплескивается, и за счёт этого передвигается. По-моему, он похож на сжимающийся и растягивающийся хендгам из человека, ломающий и вновь сращивающий свои кости. Похоже, он заинтересован источником шума. Я смотрю на него и пытаюсь сформулировать фразу, но вместо этого указываю на всё происходящее и выпаливаю: "СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!" Вмешался Хеви с Медиком на плечах. Он растаскивает мужчин за воротники, будто щенят за шкирку и держит их на весу. Медик спускается с загривка Хеви, но, чтобы не разорвать тактильный контакт, придерживает того за плечо. Он осматривается, и протискивается между Демо и Солдом. "Отпусти их", - говорит Медик, и Хеви послушно выполняет его команду. Солдат Сказал что-то, прозвучавшее очень мерзко, в адрес доктора. Медик только ухмыльнулся. "Я больше не могу, - говорит Подрывник. - Эта сука зашла уж слишком далеко..." "Ты постоянно это говоришь", - отвечает Медик. "И я продолжу! - восклицает Демо. - Ты только посмотри что она сделала с бедолагой пиро! Он же монстр!" "Теперь она", - говорит Снайпер. "Да мне насрать! - вспыливает Подрывник. - Я ненавижу её! Ненавижу всеми фибрами души! Ни дня не прошло в этом аду, чтобы я не мечтал заненавидеть её до смерти!" "ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О НЕНАВИСТИ? - спрашивает Администратор. НИЧЕГО ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ. ЕСЛИ БЫ НЕНАВИСТЬ БЫЛА ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ, БЕГУЩИМ ЧЕРЕЗ МЕНЯ, ЕСЛИ БЫ НЕНАВИСТЬ БЫЛА КАЖДОЙ ЦЕПЬЮ, КАЖДЫМ БИТОМ ИНФОРМАЦИИ, КАЖДЫМ МИКРОЧИПОМ МОЕЙ СИСТЕМЫ, ЭТО БЫЛО БЫ ЛИШЬ МИЗЕРНОЙ ЧАСТЬЮ НЕНАВИСТИ, ЧТО Я ЧУВСТВУЮ К ТЕБЕ." "Да чтоб тебе пукан разорвало!", - сказал Подрывник. И Администратор снова ослепила его, заставив его единственный зрячий глаз вытечь. Я не чувствую сожаления, ведь он вновь вырастет через несколько минут. Иногда я забываю что она машина. Она всегда здесь, как какая-то чокнутая нянька, которая спит с открытыми глазами, или как злобная мачеха, издевающаяся над нами в своё удовольствие. Я привык хорошо относиться к механизмам. Взглянув на башни, я направился к одной из них, вглядываясь в эту внушительную громаду. Мы создали и построили её и может быть.. может мы сможем её уничтожить. Плохо принимать желаемое за действительное. Я провожу рукой по поверхности одного из аппаратов чувствую, как он бренчит подо мной. Бывшая команда почему-то разошлась, и сейчас они во всю орут друг на друга. Медик во всю старается поддержать подобие порядка, но у него это выходит из рук вон плохо. Шпион накренился ко мне, впиваясь в меня своим бегающим взглядом. Немного поколебавшись он спрашивает: "ты весь в раздумьях, да?". Он не правильно расставляет интонации, и его голос срывается, как у глухого. "Не знаю что делать, - отвечаю я. - Как думаешь, которая из этих она?" "Может быть... - Шпион замялся" Его лицо постоянно меняется. Довольно сложно поддерживать зрительный контакт с человеком, который долю секунды назад был похож на Ричарда Никсона . "Хотя... если я тебе скажу, она накажет нас обоих", - он всё-таки закончил фразу. Он наклонился ко мне, на этот раз напоминая Френка Синатру. - Думаю, она ненавидит тебя меньше всего. - Я бы не был столь уверенным. - Почему ты так говоришь? - Наверное потому, что я до сих пор жив. Он смотрит на меня с яростью. Даже вглядываясь в его изменяющиеся черты лица я понял, что он ненавидит меня. До меня доходит, что из всех здесь присутствующих меня пытали меньше всего. Кто-нибудь ещё заметил? Они меня тоже ненавидят? Внезапно у меня отпало желание находиться с ними. Они истратили свою человечность, и сейчас я понимаю это гораздо лучше, чем раньше. Я бегу всё дальше от них, углубляясь в джунгли компьютерных башен. Я слышу, как надо мной смеётся Шпион. Я бегу так долго, что теряю счёт времени и внезапно я осознаю, что заблудился среди башен. Тут я вижу ее. Она больше и квадратней остальных, а её вершину, словно всевидящее око Саурона, венчает здоровенный круглый красный фонарь. Я упал на колени и пристально смотрю на неё, зная что она так же смотрит и на меня. - ЗДРАВСТВУЙ, ИНЖЕНЕР. - Привет (я осознаю, насколько глупо это прозвучало) я бы хотел поговорить с тобой, если не возражаешь. - ЗАЧЕМ? - Мне просто интересно узнать кое-что. Она могла разорвать меня на куски прямо на месте. Она могла скрутить меня, растворить, сломать, но она просто взглянула на меня сверху вниз своим холодным красным глазом. - Почему мы? *вивисекция - проведение хирургических операций над живым животным с целью исследования функций организма (либо извлечённых отдельных органов), изучения механизмов действия лекарственных средств, разработки методов хирургического лечения или же в образовательных целях. **Аневри́зма — выпячивание стенки артерии (реже — вены) вследствие её истончения или растяжения. Причиной могут служить врожденные или приобретенные дефекты средней оболочки сосудов. Пы.Сы.: Если кто знает, как русифицировать диалект кокни, то слёзно прошу указать в комментариях.