The Jeon Pack

Когда Чонгук проснулся, он был один в кровати. Застонав, альфа перекатился на живот и уткнулся носом в то место, где спал Чимин. Простыни сильно пахли им как напоминание о том, что они делали вчера. Он улыбнулся в подушку, подумав о его ночи с Чимином. Сначала всё казалось нереальным; так много откровений. В это было сложно поверить, но они с Чимином быстро слились, будто были предназначены друг для друга. Волк Чонгука всегда жаждал Чимина, и какое-то время он думал, что его чувства к омеге появились из-за этой жажды. Но теперь он понял, что он и его волк — одно целое, как и их любовь к омеге. Он любил Чимина, и каждая мелочь в нём заставляла сердце Чонгука бешено биться, а его живот заполняли бабочки. Он так много лет хотел обнять и поцеловать его, сказать ему, как много он для него значит, шептать нежности и видеть его улыбку. С детства это было для него просто мечтой. Он знал, что ему никогда не удастся сказать человеку, которого он любит, то, что он действительно чувствовал. Мало того, что чувства эти были безответными, Чимин ненавидел его, по крайней мере, он так думал. Но Чимин любил его... Он перевернулся на бок, глядя на пламя, горящее в камине. Чимин, должно быть, развёл его, прежде чем уйти. Ему было так тепло, будучи укутанным в одеяла, которых, он был уверен, не было здесь, когда он заснул. Чонгук лежал так несколько часов, наедине со своими мыслями. Он не мог ничего делать, потому что был прикован к постели, поэтому всё это время он размышлял. Чимин впервые открылся ему и рассказал всё. Он знал, что всё было не идеально. Чимин причинил ему боль, но это была не его вина. Они оба оказались в невыносимых обстоятельствах, он не чувствовал обиды или горечи по отношению к омеге. Жизнь была слишком коротка, чтобы испытывать такие чувства. Чонгук мог умереть в тот день из-за того, что знал, и он был бы проклят, если бы он покинул мир с такими чувствами в своём сердце. Он чувствовал к Чимину только любовь и восхищение. Омега была такой сильной; Чонгук понимал это и раньше, но теперь, когда он знал всё, альфа не мог даже представить себе, что тот пережил. Чимину приходилось жить под командованием человека, который ранил его семью. Он делал это изящно и с такой сдержанностью, но неповиновение всё ещё горело в его глазах. Это было пламя, которое никогда не потухало, независимо от того, через что он прошел, и Чонгук всегда восхищался этим, даже сейчас. Кровь Чонгука кипела от одной только мысли о его отце. Он поклялся, что убьет его. Однако Чимин был прав. Он должен проявить сдержанность и волю, прямо как Чимин. Он должен аккуратно принимать решения, сейчас не время делать ошибки. Резкий стук в дверь поразил его. — Входи! — крикнул он, как только узнал запах человека снаружи. Сокджин толкнул дверь. Он был одет в роскошную шубу, которая идеально сидела на нём. Чонгук на мгновение задумался, не он ли охотился на это животное, из шерсти которого сделана эта шуба. — Хён, — приветствовал его альфа, садясь. — Привет. Сокджин на секунду уставился на него, сморщив нос от запаха в комнате. — Твоя омега была здесь, — заявил он. — Да, — Чонгук смущенно улыбнулся. — Ты... — он очень странно засмеялся, но Чонгук посчитал его смех заразительным, начав смеяться вместе с ним. Он подошел к его кровати, как только его смех стих, взъерошив волосы Чонгука. — Я видел, как ты утащил его. У вас был грубый секс? — спросил он, комично шевеля бровями. Чонгук снова засмеялся, расслабляясь в присутствии Сокджина. — Нет. Мы... — он сделал паузу, подбирая правильные слова, которые описали бы его ночь с Чимином. Это было так страстно и искренне, все его эмоции были открыты только для Чимина. — Мы занимались любовью, — наконец сказал он, зарывая лицо в своих ладонях, его щёки горели от признания. Он почувствовал, как кровать опустилась, когда Сокджин сел рядом с ним, обняв его за плечи. — Ты милый, щенок. Чонгук нахмурился. — Я не щенок. — Ты можешь быть сильным альфой, но для меня ты щенок, — улыбнулся он, глядя на огонь. — Знаешь, Чонгук, раньше я не был уверен, заслуживает ли тебя Чимин, но... Чонгук взглянул на него: — Но? — То, что он устроил вчера было восхитительно. Теперь я испытываю к нему огромное уважение. Чонгук гордо улыбнулся. Его омега бросила вызов человеку, которого все боялись и которому никогда не смели перечить. — Он тот самый боец, который нужен нам на поле боя, — продолжил он. — Юнги тоже видел это. Вот почему он вмешался. Чонгук совершенно забыл о вчерашнем вмешательстве Мин Юнги. Он был благодарен альфе за то, что вступился быстрее Чонгука. Он даже представить не мог, что произошло бы, если бы он выступил против вожака. — Я думаю, что ему действительно понравился Чимин, — добавляет Сокджин. Чонгук напрягся, прищурив глаза. — Воу! — он засмеялся. — Спокойно, парень! Я не имел это в виду. Чонгук вздохнул, потирая шею от смущения. — Прости, — в последнее время его волк был в стрессе. — Всё хорошо. На самом деле, — сказал он, понижая голос, будто кто-то мог услышать их снаружи, — я думаю, что Юнги положил глаза на кое-кого из твоей стаи. Чонгук поднял бровь. — На кого? — Я забыл его имя, но, думаю, он ваш главный целитель. — Тэхён?! — Думаю, да. — Он альфа...? — Да. — Оу, — Чонгук переваривал информацию. Альфа никогда не сцеплялся с другим альфой. Это считалось странным и неестественным в их стае. — У Юнги есть свой типаж, — объяснял Сокджин. — И Тэхён подходит под него. Чонгук подумал об этом: — Ну, если Тэхён не против, тогда и я тоже. — Что скажет твой отец? — спросил Сокджин. Настроение Чонгука сразу ухудшилось. — Неважно, что он думает, — Чонгук не планировал позволить своему отцу жить после войны. — Я собираюсь убить его. Сокджин, казалось, не был шокирован его откровением. — Пока ты осторожен, — всё, что он сказал, крепче обнимая Чонгука за плечи. Чонгук был удивлен тем, как легко он доверял Сокджину и как они сблизились за такой короткий период времени. Если бы хоть слово о том, что говорил Чонгук, дошло бы до вожака, его отец немедленно покончил бы с ним. — Спасибо, что поддерживаешь меня, хён. Сокджин покачал головой. — Тебе не нужно благодарить меня. Мы с Юнги будем поддерживать тебя в любом решении. Никому из нас не нравится твой отец. Он изменчивый человек, которым правит его гордость, — Сокджин сделал паузу, задумавшись. — Я не доверяю ему в защите наших стай. Чонгук вздохнул. — Я тоже, хён. — Эй, — сказал Сокджин, толкая его плечо своим. — Не волнуйся слишком сильно, хорошо? Я знаю, что ты со всем разберешься. Многие люди стоят на твоей стороне. Их больше, чем ты думаешь. Чонгук улыбнулся. Теперь у него были друзья, и парень, который поддержит его. Ну, они еще не сцепились, но оба хотели. Чонгук чувствовал вину за то, что был рад всему происходящему и что не мог бороться с теплом, которое распространялось по его груди. — Теперь, — сказал Сокджин, отстраняясь, — расскажи мне о своей дикой ночи. Здесь пахнет сексом. Лицо Чонгука покраснело. — Хён! — Ну же! Расскажи мне. Как он? — Я не расскажу тебе! — Чонгук засмеялся, когда Сокджин попытался вырвать из него информацию, напав на младшего. — Расскажи мне! — требовал Сокджин, игриво оседлав его на кровати, вспоминая о его ране. Он прижал Чонгука к простыням, смеясь, пока Чонгук пытался оттолкнуть его. Чонгук улыбнулся. — Хён, ты знал, что это одеяло покрыто засохшей смазкой? Сокджин замер с открытым ртом, глядя на грязные простыни. Смех Чонгука застрял у него в горле, когда он услышал, как кто-то заходит в его хижину. Он повернул голову и увидел Чимина, стоящего у двери, его взгляд бегал между альфой и Сокджином. — Ч-Чимин! — Чонгук запнулся, сталкивая Сокджина с себя. Он скатился с кровати, вскочил на ноги, и его голова заболела от внезапного движения. Он почувствовал головокружение, но в одно мгновение Чимин оказался рядом с ним, крепко хватая его за плечо. Чонгук закрыл глаза, ожидая, когда голова перестанет кружиться. Это всё из-за проклятого яда. — Чонгук, с тобой всё хорошо? — спросил Сокджин, протягивая руку, но Чимин зарычал на него, обнажая клыки и притягивая Чонгука ближе к себе. Сокджин поднял руки. — Извините! Чонгук наблюдал, как омега угрожающе уставилась на Сокджина. Зрачки Чимина были сужены, из-под верхней губы выглядывали клыки. Он выглядел устрашающе, даже самый сильный альфа свернулся бы калачиком при его виде. Он почувствовал, что его щёки вспыхнули от такого вида, и ему потребовалась секунда, чтобы понять, что он возбуждается. Оу. — Я-Я в порядке, просто слишком быстро встал, — запинался Чонгук, обращая внимание омеги на себя. Глаза Чимина горели. Чонгук мог растаять под его пристальным взглядом. — Чонгук, — равномерно сказал он. — Тэхён дал мне инструкции и лекарства для лечения твоих травм, — он указал на корзину, которую держал в свободной руке. — Оу, хорошо. Эм, — он повернулся к Сокджину, и тот, похоже, понял, потому что вскочил на ноги и прошёл через комнату. — Я поговорю с тобой позже, Чонгук! Пожалуйста, позаботься о себе, — он поспешно вышел за дверь, закрывая её за собой. В течение нескольких мгновений царила напряженная тишина, когда Чонгук смотрел на пол, и лицо Чимина горело. Рука омеги всё ещё крепко держала альфу за плечо, и хватка была почти болезненной. — Хён, мы ничего не делали- — Да, — прервал его Чимин. Он отпустил его, отстраняясь, чтобы дать Чонгуку личное пространство. — Всё нормально, — сказал он, но жесткие черты его лица не ослабли. — Чимин... Он покачал головой. — Всё хорошо, правда. Кроме того, я не имею права говорить тебе, что ты можешь и не можешь делать. Чонгук наблюдал за Чимином, пока тот возился с корзиной в руке. — Не говори так, хён. Мы договорились, что хотим быть вместе, верно? — Да, — сказал он, глядя на альфу. — Ты ведь не передумал, верно? — осторожно спросил Чонгук. — Конечно же, нет! Чонгук смягчил голос: — Тогда это особенно. Я твой... И я надеюсь, что ты можешь быть моим? Он не упустил того, как щеки Чимина покраснели от его слов и как он почти улыбнулся. Чимин кивнул, но всё ещё казался подавленным. Что-то явно было не так. — Скажи мне, о чём ты думаешь, Чимин. Омега вздохнула, садясь на кровать, и Чонгук двинулся, чтобы сесть на пол, смотря ему в лицо. — Я делал свои утренние обязанности, когда услышал, как твой отец разговаривал с альфами из стаи Ким. Чонгук напрягся. Чимин уставился на свои бедра. — Я не хотел подслушивать. Я проходил мимо хижины и услышал, как они упомянули тебя... Чимин выглядел напряженным, и Чонгук начал беспокоиться. — Что они сказали? Омега встретилась с ним взглядом. — Они планировали твою церемонию бракосочетания. Чонгук тупо уставился на него. — Мою церемонию бракосочетания... Он кивнул. — С Ким Сокджином. Сегодня вечером они устраивают пир. Сердце Чонгука упало. Этого не могло быть, не тогда, когда его отношения с Чимином наконец-то изменились в правильном направлении. В последнее время он не очень задумывался о планах своего отца, в числе которых была его сцепка с Сокджином. Сейчас и так происходило много всего. Он не мог поверить, что его отец хотел такого праздника, пока люди держали в руках омегу из стаи Ким. Они должны были планировать спасательную миссию, а не чертову церемонию бракосочетания. Его отец думал, что Чонгук был просто марионеткой, которую он мог использовать для достижения своих целей. Ему было наплевать на счастье Чонгука, ему всегда было наплевать. Он, вероятно, планировал всё это, пока Чонгук был на грани смерти. Чонгук разочарованно сжал кулаки. — Этот ублюдок, — зарычал он. Их церемония бракосочетания была традицией, которую их стая передавала из поколения в поколение. В случае его и Сокджина необходимо было показать доказательства сцепки, чтобы укрепить связь между стаями. Им придется сцепиться и оставить друг другу укусы на шеях. — Что это значит для нас? — спросил Чимин тихим голосом. Чонгук резко поднял голову, он забыл, что Чимин сейчас был здесь. — Это ничего не меняет между нами, — ответил Чонгук, не колеблясь. — Я хочу тебя, Чимина. Только тебя. Чимин, кажется, вот-вот заплачет. — Ты знаешь, как это делается, Чонгук. Они заставят вас сцепиться, это часть церемонии. — Я ни с кем не сцеплюсь, кроме тебя, — заявил он, протянув руку к Чимину и переплетая их пальцы. — Обещаю. Чимин смотрел ему в глаза, будто искал в них правду. — Хорошо, — наконец сказал он после долгой паузы. Он не казался слишком уверенным, и Чонгук хотел лишь успокоить его, но не знал, как это сделать. — Прости, что отреагировал так ранее, — извинился Чимин. — Я был расстроен, и видеть тебя с ним... Я не мог не подумать, как прекрасно вы бы выглядели вместе. Ким Сокджин — очень красивая омега, и он так грациозен и- — Чимин, — начал он. — Мы говорили об этом. — Я знаю! Я просто... Мне просто трудно поверить, что я заслуживаю тебя после всего случившегося. — Чимин. — Слушай. Забудь всё, что я сказал, — произнес он, поднимая корзинку с пола. — Позволь мне обработать твою рану. Ложись на спину. Чонгук хотел продолжить их разговор и заставить Чимина поверить, что он заслуживает всей его любви и внимания, но он решил на время уступить омеге. Он не думал, что это особо поможет сейчас. Чонгук переместился на кровать. Чимин достал из корзины несколько лекарств и медицинских приборов. — Я сменю твою повязку, — сказал он, начав осторожно снимать старую. Он быстро осмотрел рану. — Кажется, твоя рана заживает хорошо, но тебе, вероятно, следует сходить в хижину целителя позже, чтобы Тэхён смог правильно оценить ситуацию. Чонгук просто наблюдал за омегой, пока Чимин обрабатывал и перебинтовывал рану своими нежными и заботливыми руками. Он выглядел очень уставшим и напряженным. Чонгук знал, что Чимин не спал, присматривая за ним, пока он был в хижине целителя. — Ты в порядке? — Да, — ответил Чимин, концентрируясь на своей задаче. — Ты вообще спал? — спросил Чонгук, протягивая руку, чтобы погладить Чимина по щеке, обводя большим пальцем темные круги под глазами омеги. — Немного. Мне пришлось выполнять свои обязанности, поэтому я проснулся до восхода солнца. — Тебе нужен отдых. Чимин покачал головой и протянул ему небольшую бутылочку. — Я в порядке, выпей это. Чонгук опустошил бутылку, вздрогнув от ужасного послевкусия, прежде чем вернуть её Чимину. — Ты закончил со своими обязанностями на сегодня? Чимин снова покачал головой. — Нет, я должен помочь на кухне. Сегодня вечером они устраивают пир для вашей церемонии бракосочетания. Чонгук нахмурился. — Чимин, я не переживу этого. Чимин ничего не сказал, сосредоточившись на своей работе. Атмосфера была напряженной, и Чонгук не знал, что делать. — Всё, — объявил Чимин после нескольких минут молчания. Он начал складывать свои приборы и лекарства обратно в корзинку, но когда встал, Чонгук схватил его за запястье. — Останься. — Не могу. — Просто полежи со мной минутку. Чимин выглядел неуверенно. Чонгук слегка потянул его запястье. — Пожалуйста, хён. Чимин выдохнул, сдаваясь. Он поставил корзинку на пол, и Чонгук отодвинулся, чтобы освободить место. Чимин оставил некоторое расстояние между ними, но Чонгук, не колеблясь, обнял его за талию, притягивая омегу к груди. Сначала Чимин был напряжен, поэтому Чонгук начал водить пальцем по его спине. Когда Чимин так и не расслабился, он поднес руку к плечам Чимина, массируя его напряженные мышцы. Чимин издал тихий звук удовольствия, прижимаясь к шее Чонгука. — У нас всё будет хорошо, — прошептал Чонгук в макушку его головы. Чимин вздохнул, медленно обхватив себя руками, цепляясь за свою рубашку. Он продолжил делать массаж, пока Чимин не расслабился в его руках. — Всё будет хорошо, Чимин, — сказал он ему через несколько минут. — Я знаю, что сейчас многое происходит, но клянусь, я буду бороться за стаю и за нас. Никакого ответа. — Чимин? — спросил он, отстраняясь, чтобы взглянуть на омегу, но она заснула. Он улыбнулся, наблюдая за его безмятежным лицом, а сердце забилось от любви и обожания. Чонгук чувствовал непреодолимую потребность обнимать и защищать его всегда. Сейчас Чимин был в безопасности в руках альфы, но эта защита исчезнет, как только они пойдут на войну. Мысль о том, что Чимин будет находиться в пределах досягаемости врага, пугала его. Он отчаянно хотел, чтобы Чимин остался в деревне, но понимал, что это не вариант. Чимин очень ясно выразил своё решение, и Чонгук будет уважать его, независимо от того, насколько это было трудно для него. Он успокаивал себя тем, что Чимин всегда будет рядом во время войны. — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — пообещал он своей спящей омеге. Он с неохотой оторвался от Чимина, стараясь не разбудить его. Он натянул рубашку и ботинки, оставленные им вчера, а потом принялся копаться по хижине в поисках одежды после того, как принял душ. Он взглянул на Чимина, прежде чем уйти, убедившись, что он все еще спит. Альфа улыбнулся, увидев его взъерошенные темные волосы, выглядывающие из под одеял.

***

Чонгук вздрогнул, покинув тепло своей хижины. Снег шёл всю ночь, но сейчас перестал. Он брел по глубоким сугробам, не желая принимать душ при такой температуре, но у него не было выбора. Он не мог ходить по деревне, когда от него так пахнет Чимином, как бы ему не хотелось. К счастью, по дороге туда он ни с кем не столкнулся. Вода была ледяной, как и ожидалось. Он соскучился по запаху Чимину, как только он исчез, но на его груди остались небольшие синяки, которые Чимин оставил, впившись ногтями, пока седлал его. Чимин так прекрасно выглядел на его члене; его мышцы дергались под кремовой гладкой кожей. Откинув голову назад, он приоткрывал свои розовые губы, стонав от удовольствия. Он хотел бы потратить больше времени, чтобы оценить красоту Чимина, но они оба были слишком захвачены моментом, отчаянно желая чувствовать друг друга. В следующий раз он займется любовью с Чимином так, как он того заслуживал, и покажет своей омеге, что никто не сможет доставить ей удовольствие так, как может Чонгук. Он так сильно хотел увидеть, как Чимин растает от удовольствия. Как только его рана заживет, и Чонгук будет полон энергии, он проявит себя как альфа. Несмотря на ледяную воду, все тело Чонгука горело от одной только мысли об этом.

***

Деревню, казалось, лишили жизни, пока он шёл между хижинами. Обычно перед праздником или фестивалем все суетятся и готовятся. Но там было только несколько альф, сгребающих снег, и Чонгук поприветствовал их. Они поклонились ему, желая скорейшего выздоровления. Кухни, которые обычно были полны омег, болтающих и хорошо проводящих время, не казались такими оживленными. Все повернулись, чтобы посмотреть, как он вошел, бросив все свои дела. — Альфа, — приветствовала одна из старших омег, — что мы можем сделать для вас? — Донсук, — улыбнулся он. — Мне ничего не нужно. Я пришёл, чтобы увидеть свою маму. — Она там, но вы уверены, что вам ничего не нужно? Вы, должно быть, голодны. — Вам следует попробовать хлеб, альфа! — пробормотала другая омега. — Прямо из печи. Он пытался отклонить их предложения, но не мог сказать им «нет». Он сел за стол, начав кушать, пока омеги разговаривали друг с другом. Здешняя атмосфера всегда была безмятежной, будто омеги чувствовали себя непринужденно без альф. Он был благодарен за то, что они не чувствовали себя неловко и не боялись его, учитывая, что он не самый желанный гость. — Спасибо за еду, — сказал он, как только закончил с буханкой хлеба. Он не осознавал, насколько был голоден, пока не укусил теплый хлеб. Он направился к маме, открывая дверь в комнату хранения продуктов. Это была широкая комната, на стенах которой висели полки. Его мать стояла на коленях у костра, обжаривая сырое мясо. — Чонгук, — она повернулась к нему. — Мне интересно, что ты здесь делаешь. Он улыбнулся, подходя, чтобы обнять её. Её объятия были теплыми, и Чонгук поцеловал маму в макушку. — Как дела, щеночек? — спросила она, отстраняясь, чтобы осмотреть его. — Я чувствую себя отдохнувшим, и рана хорошо заживает, — яд все еще был в его организме, но Чонгук не хотел заставлять маму волноваться. Он надеялся, что его тело скоро придет в норму. Она посмотрела на него, прищурившись. — В тебе что-то изменилось, — она наклонилась ближе, обнюхивая его. — Ч-Что ты имеешь в виду? — спросил он, пытаясь немного отойти назад, но мама держала его за руку. — Ты пахнешь... по-другому. Чонгук не хотел вовлекать свою мать в эти дела. Он знал, что его отец рассердится, если узнает о его отношениях с Чимином. Он не хотел втягивать её в это. Ей было лучше ничего не знать. — Может быть, это яд? — Нет... — она сделала паузу, задумавшись, нюхая его плечо. — Оу! — мама широко раскрыла глаза. — Чонгук! — Что? — нервно спросил он. Она потянулась к его воротнику, немного стянув его вниз. Чонгук посмотрел вниз и увидел небольшую отметину прямо на своей ключице. Он пялился на неё в шоке, не помня, чтобы такое случалось. — Я... — он сделал паузу, пытаясь придумать объяснение. — Тебе не нужно лгать мне, — сказала она, нежно улыбаясь ему. — Я знаю. Лицо Чонгука вспыхнуло. — Я не- Я ничего не делал. — Это была та омега, верно? Пак Чимин. Чонгук уставился на неё в шоке. — Откуда ты знаешь? — Эта омега оставалась рядом с тобой всё время, пока ты спал. Он держал тебя за руку и говорил с тобой, когда я зашла. Лицо Чонгука покраснело, но он улыбнулся. — Он любит тебя. — Он сказал мне. — Я рада за тебя, — произнесла она, погладив его по голове, как раньше, когда он был маленьким щенком. — Он прекрасная омега. Он всегда работает, я бы хотела, чтобы он отдохнул. Чонгук нахмурился. — Что ты имеешь в виду? Она вздохнула, возвращаясь к камину. — У него всегда больше обязанностей, чем у кого-либо ещё на кухне. Таково распоряжение твоего отца. Чонгук сжал кулаки, пытаясь сдержать свои эмоции рядом с мамой. — В каком смысле? — Ты правда не знал? — спросила она, глядя на альфу через плечо. — Не секрет, что твой отец не любит его. — Как долго это происходит? — спросил он дрожащим от гнева голосом. — Несколько лет, но в последнее время стало ещё хуже, — с грустью ответила она. — Бедный мальчик постоянно работает здесь. Думаю, твой отец просто пытается сделать заявление. Или, возможно, он пытается удержать его, чтобы он не ходил на охоты. Чонгук был в ярости на своего отца за то, что тот заставил Чимина пройти через столько трудностей, но и на себя за то, что не осознавал этого раньше. Вожак, вероятно, намеревался терроризировать омегу не только из-за неповиновения ему, но и из-за Чонгука. — Чонгук? Эй, успокойся, — сказала она, потянувшись к сыну. — Прости, — он заставил себя расслабиться. — Я в порядке. Она обняла его. — Всё хорошо, щеночек. Я знаю, что тебе больно, но ты должен сохранять спокойствие, хорошо? Он выдохнул, дрожа. — Я знаю. Я просто... Он заслуживает гораздо большего, чем это. — Я уверена, что это так. — Я люблю его. Всегда любил. Она кивнула, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза. — Держись за эту любовь, Чонгук. Любовь это сильная эмоция; она делает людей сильнее. Ты будешь правильно поступать с Чимином и стаей, потому что ты полон любви и сострадания. Я верю в тебя. Стая верит в тебя. — Я боюсь. — Все боятся, щеночек. — Мама, если всё пойдет не так, пожалуйста, не позволяй им забрать тебя. Она слегка улыбнулась Чонгуку. — Не беспокойся обо мне. Они не возьмут меня живой. Я умру до этого, сражаясь. Они оба знали, что есть исход ужаснее, чем просто смерть. — Кстати, где Чимин? — спросила она. — Я думала, что он уже будет здесь. — Оу, — Чонгук покраснел. — Он спит. Она подняла бровь, но не стала комментировать. — На самом деле, я пришёл посмотреть, смогу ли я закончить работу за него. У меня сегодня нет никаких дел из-за травмы. — Ты такой милый. Чимину повезло, что ты у него есть. Мама объяснила ему, что делать, и Чонгук провёл следующие несколько часов, просто разговаривая и помогая ей. Он рассказал ей обо всем: о Чимине и его чувствах, о войне и его страхах. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз проводил с ней время. Поэтому сейчас это было приятно, и через несколько часов он почувствовал себя лучше. — Ты правда любишь его, не так ли? — прокомментировала она через некоторое время. — Очень. Она промычала в ответ. — Думаю, что ты закончил, я приберусь здесь. Тебе нужно пойти и провести время с ним. Она не решилась добавить "до войны". Чонгук знал, что их дни до войны были сочтены. — Ты слышала о моём браке по договоренности с Ким Сокджином? Она вздохнула. — Да, твой отец рассказал мне об этом. — Я- — он сделал паузу, поскольку не мог подобрать слов. — Я не знаю, что делать, — сказал он. Она кивнула, глядя на огонь. Мама молчала некоторое время, и Чонгук думал, что это конец разговора, но затем она повернулась к нему. В её глазах играло отражение огня. — Мне нужно, чтобы ты внимательно послушал меня, Чонгук. Чонгук напрягается, он не привык к тому, что его мать говорит таким тоном. — Твой отец очень волевой человек. Он любит власть и ставит себя выше всех. Он не любит, когда с ним спорят. Чонгук кивает. Об этом он знал. — Но ты должен бросить ему вызов. Чонгук широко раскрывает глаза от её слов. — Ч-Что? — Боюсь, он убьет нас всех. Люди не похожи ни на что, с чем мы сталкивались. Он этого не понимает. Чонгук смотрел на неё, её лицо оставалось безэмоциональным, но он мог видеть боль в глазах матери. Чонгук всегда задавался вопросом, как кто-то такой милый и добрый, как его мать, мог сцепиться с таким ужасным человеком. Но теперь он знал, что это была любовь; он видел это в её глазах. Она предавала свою пару, и это причиняло ей боль. — Что я должен делать? Она сжала кулаки. — Следуй за своим сердцем, Чонгук. Делай то, что считаешь правильным. Прислушайся к своим волчьим инстинктам и своему сердцу. Чонгук был напуган, нет, он был в ужасе, но альфа знал, что мама была права. Он должен был что-то сделать ради своей стаи и ради Чимина. Его отец всегда управлял им и диктовал каждый аспект его жизни. Чимин и его мать были правы, ему нужно было быть осторожным и действовать разумно, но он не собирался больше поддаваться чей-то воле. На кону стояло слишком много. Вожаку было плевать на своих людей, он лишь заботился о своей силе и контроле над стаей. Чонгук не доверял ему защищать стаю на войне, и хотя он не мог свергнуть его сейчас, но он мог заявить о себе и убедиться, что его отец и другие альфы уважают и признают его позицию. Вскоре он будет править стаей, Чонгук больше не был напуганным ребенком. Если Чимин мог постоять за себя, то и Чонгук тоже сможет. Он обнял свою мать на прощание и поспешил выйти на улицу. Он знал, что должен был сделать сейчас. Не стуча, Чонгук зашел в хижину своего отца. — Отец, — поприветствовал он, приятно улыбаясь. Он поклонился членам Совета, сидящим в комнате. Они просто тупо уставились на него, будто удивились, увидев его. — Чонгук, — сказал вожак с пустым выражением лица, — разве ты не должен отдыхать? Чонгук расправил плечи. — Я в порядке. Я пришёл поговорить с тобой. На лице альфы появилось раздражение. Чонгук видел это лицо всю свою жизнь. Его отец всегда смотрел на Чонгука так, словно он был самым большим бременем в его жизни. Ему было больно, когда он был ребенком, но теперь это его не волновало. Чонгук был уверен. Он знал свою силу. — Освободите комнату, — приказал вожак. Альфы вскочили на ноги, но Чонгук поднял руку. — Нет, останьтесь. Они все должны услышать, что он скажет. Альфы метались между двумя приказами. Вожак был во главе, но тон Чонгука не давал им места для непослушания. — Что ты делаешь, парень? — спросил он, сверкая красными глазами. — Я пришёл кое-что прояснить, — заявил он, мельком оглядывая других альф, прежде чем остановиться на его отце. — Я не буду сцепляться с Ким Сокджином, поэтому даже не пытайтесь осуществлять свои планы. — Ты наглеешь, шпана, — зарычал альфа, приближаясь к нему. Это был блеф, он не хотел драться со своим отцом, он всё ещё не вылечился и не мог сражаться, как обычно. Тем не менее он стоял на своём, уставившись на отца. Его отец выглядел разъяренным, он едва сдерживал себя. — Это из-за той шлюхи, верно? Я должен был убить его, когда- Чонгук подошел ближе к отцу, не произнося ни единого слова, но его аура заставила отца замолчать. Он заметил, что другие альфы в комнате в страхе вздрогнули. — Слушай. Внимательно. Ты будешь держаться подальше от Чимина. Если я когда-нибудь увижу, что ты снова положил на него свои грязные руки, я тебя убью. Понял? Вожак не отвечал, но маленький намек страха в его глазах был всем, что было нужно Чонгуку. Отец зарычал от гнева, выбивая дверь на выходе. Чонгук знал, что теперь ему нужно быть начеку. Чонгук не мог себе представить, как все могло бы быть иначе, если бы Чимин не помешал ему наброситься на альфу прошлым вечером. Он был в ярости и мог умереть. Он сел на стул своего отца, устраиваясь поудобнее. — Пожалуйста, присядьте, — указал он другим альфам, которые сразу же повиновались. —Кто-нибудь, пожалуйста, приведите Мин Юнги, он должен быть здесь. Чонгук мог бы посмеяться над тем, как быстро они подчинились его указаниям. Юнги пришёл через несколько минут, рядом с ним были его заместитель и Сокджин. Члены Совета рассердились от присутствия омеги в хижине, но не смели ничего говорить. Мин Юнги поднял бровь, когда увидел Чонгука в центре. — Твой отец? — спросил он низким голосом. — Сегодня я провожу эту встречу. — Очень хорошо, — сказал он, но Чонгук не заметил одобрения на его лице. — Есть много вопросов для обсуждения, — начал Чонгук. — Но прежде всего у меня есть предложение. Юнги прислонился к одной из стен, скрестив руки. — Продолжай. — Ты, должно быть, беспокоишься о своих людях. Как ты относишься к тому, чтобы они переехали сюда? Юнги удивился. — Временное объединение стай? Чонгук кивнул. — Я думаю, что это лучшее решение. Вместе они были сильнее. Стая Ким была не в лучшем состоянии, и наличие их там, несомненно, поднимет моральный дух Мин Юнги и его альф. — Очень хорошо, — его лицо не выражало никаких эмоций, но Чонгук слышал облегчение в его голосе. — Мне отправить одного из моих альф для оглашения новости? — Ты можешь послать кого-нибудь сейчас, — Юнги кивнул своему помощнику, и альфа поклонился, прежде чем выскользнуть за дверь. — Мой отец планировал праздник сегодня вечером, — Чонгук сделал паузу, кинув взгляд в сторону Сокджина. — Но планы изменились. Глаза Сокджина расширились, будто расспрашивая его, и Чонгук улыбнулся ему, безмолвно сообщая то, о чём тот хотел знать. Сцепки не будет. — Я не против. Чонгук кивнул, прежде чем продолжить: — Омеги усердно работали, чтобы приготовить еду, всё утро. Мы встретим ваших людей на празднике, когда они приедут сегодня вечером. Юнги выглядел довольным. После этого они спокойно разговаривали, обсуждая тактику ведения боя и стратегии войны. Чонгук выслушивал членов Совета. Хоть и не любил их, у них было больше опыта, чем у него. Спустя почти час, Чонгук почувствовал усталость, остальные этого не заметили, но он понял, что Сокджин с тревогой смотрит на него. Ему нужно было вернуться в свою хижину, пока альфа не потерял сознание перед всеми. — На сегодня это все, — сказал он. — Наслаждайтесь вечером, проводите время со своими семьями, потому что завтра мы начнём готовиться к атаке. Мы не можешь продолжать сидеть сложа руки и позволить человеку причинить вред нашему народу. Все согласились. Он почтительно поклонился альфам, прежде чем извиниться. Сокджин последовал за ним за дверь, идя рядом с ним. — Ты отлично справился. Чонгук улыбнулся с гордостью. — Ты думаешь? — Да! Сегодня был достигнут большой прогресс. Твой Совет и отец только пили последние несколько дней, как будто ничего не случилось. Чонгук вздохнул, он был разочарован, но ничего другого от его отца и нельзя было ожидать. — Юнги ты тоже нравишься, а этого тяжело добиться. — Но моей омеге удалось, по всей видимости, — проворчал Чонгук. — Забей! — засмеялся Сокджин, хлопая его по плечу. — Ладно, встретимся позже, Чонгук. — Куда ты направляешься? — Что ж, теперь, когда мне больше не нужно вступать с тобой в брак, я собираюсь посетить кое-кого. Прежде чем Чонгук успел что-то сказать, Сокджин скрылся за хижиной, направляясь туда, где жил Намджун. Чонгук улыбнулся, по крайней мере, у них всё получалось.

***

Он был готов упасть, когда вернулся в свою хижину. Чонгук почувствовал облегчение, увидев, что Чимин всё ещё крепко спал, укутанный в одеяла. Он сбросил пальто и оставил ботинки у двери. У него было всего несколько часов на отдых, пока не прибудет стая Ким. Он попытался залезть в кровать, не разбудив Чимина, но омега вздрогнула, как только кровать опустилась. Значит, его легко разбудить. Чимин сел с широко раскрытыми глазами, заметив закат снаружи. — Чонгук! Что случилось?! Чимин, казалось, запаниковал, но Чонгук не мог сдержать улыбку при виде омеги. Его волосы были растрепаны, а глаза немного опухли. — Ты уснул. Чимин просто уставился на него, прежде чем вскочить на ноги. — Нет! Почему ты меня не разбудил? Мне нужно работать, — он наблюдал, как Чимин бродил по комнате. — Где моя обувь?! — Эй, — нежно сказал он. — Не волнуйся. Чимин взглянул на него. — Это моя работа, Чонгук. Я не могу просто отказаться от своих обязанностей. — Я уже позаботился о них. Чимин застыл на месте. — Что? — Я выполнил твою работу за весь день, — он прошел через комнату туда, где Чимин пытался натянуть обувь. Он взял его за руку, потянув омегу обратно на кровать. — Я помогал на кухне несколько часов. Чимин вырвал руку из хватки Чонгука, нахмурившись. — Ты должен был отдыхать. — Я в порядке, хён. — Нет, не в порядке! Ты должен был остаться в кровати. Он выглядел расстроенным, сжав кулаки, и Чонгук не знал, что с этим делать. Он не ожидал, что Чимин рассердится на него. — Это было мое решение, Чимин. Ты выглядел измученным. — Со мной всё было хорошо, — ответил Чимин. — Я должен быть тем, кто заботится о тебе. Чонгук был в замешательстве. — Что? Чимин выглядел огорченным. — Сейчас я просто хочу позаботиться о тебе. После всего, что я сделал, я в долгу перед тобой! Чонгук фыркнул: — И что? Ты думаешь, что теперь должен мне? Всё из-за этого? Ты считаешь, что должен позаботиться обо мне из-за чувства вины? Чимин застонал. — Нет! Это не так! — Тогда скажи мне, Чимин. Ты сказал, что будешь честен. Губы Чимина дрогнули, а глаза заполнили слезы. — Просто... Я так много раз ранил тебя, Чонгук. Я просто хочу заботиться о тебе сейчас. Защищать тебя. Дать тебе всё, что ты заслуживаешь. Чонгук был расстроен. Почему Чимин был таким упрямым? — Ты ничего мне не должен, Чимин. В этих отношениях мы с тобой на равных. Чимин лишь покачал головой. — Чимин, мне нужно, чтобы ты пообещал мне одну вещь. Сияющий взгляд омеги встретился с его. — Пообещать тебе что? — Не делай ничего безрассудного, когда мы пойдем на войну. Оставайся со мной и не играй в героя. Не подвергай свою жизнь ненужному риску, тем более ради меня. Мне нужно, чтобы ты оставался в безопасности, — в его голосе был намёк на отчаяние. — Я, — Чимин встревожился. — Я не могу прятаться за тобой, если это то, чего ты просишь. Я собираюсь сражаться, как любой другой альфа на поле битвы. Его глаза вспыхнули красным от гнева, разочарования и страха. — Хоть раз в жизни перестань быть таким упёртым! Ты не похож ни на одного альфу, ты омега! Глаза Чимина расширились от боли, и Чонгук пожалел об этих словах, как только они покинули его рот. Он не это хотел сказать. Он хотел извиниться, но омега развернулась и выбежала. — Чимин, подожди! — крикнул он, но Чимин захлопнул за собой дверь и рванул. Чонгук разочарованно зарычал, падая на свою кровать. Он знал, что Чимин может позаботиться о себе, но альфа не мог перестать испытывать нужду защищать его. Люди целились на омег, и Чимин подвергался большему риску, чем альфы. Инстинкты говорили ему, чтобы тот сохранял свою омегу в безопасности. Несколько мгновений спустя, истощение взяло над ним верх, заставив погрузиться в глубокий сон.

***

Когда Чонгук снова проснулся, наступила жуткая тишина. Он потер глаза, садясь. Он чувствовал себя отдохнувшим, но тело всё ещё болело. Он вышел из хижины, на улице было темно. Он спустился в центр деревни, где большая часть стаи уже собралась на праздник. Они все собрались вместе, обнимая друг друга. Некоторые повернулись к нему, когда он подошел, выражение их лиц выражало беспокойство. Намджун был первым, кто подошел к нему, оттащив в сторону. — Где стая Ким? — спросил Чонгук, когда они были вне пределов слышимости. — Они должны были уже приехать. Альфу, которого послал Юнги, перехватили? Намджун выглядел серьезным. — Верим, что это так. Чонгук сглотнул, повернулся и посмотрел туда, где был Юнги, а Сокджин сидел рядом с вожаком. — Почему ты меня не разбудил? — Я думал, что лучше всего будет дать тебе отдохнуть. Как ты себя чувствуешь? — Я в порядке. Ты должен... — Чонгук застыл, его волчьи инстинкты обострились. — Молчать всем, — прошептал он достаточно громко, чтобы другие услышали. Стая замолчала, напрягаясь от его тона. Чонгук услышал шелест, исходящий из леса. Он повернулся к источнику шума, предупреждая остальных об угрозе. Альфы молчали, двигаясь, чтобы загнать стаю в кольцо. Через несколько мгновений между хижинами появился волк. Он хромал, за ним тянулся след крови. — Чунсо! — крикнул Юнги. Он встал, бросаясь к волку. Чонгук узнал запах, когда волк подошел ближе. Он был альфой, которого Юнги послал забрать стаю. Волк рухнул на землю перед Юнги, приняв человеческий облик. Альфа стянул с себя пальто, бросив его одному из членов стаи. Чонгук сел на корточки рядом с раненым альфой. — Тэхён! — крикнул он, но целитель уже упал на колени рядом с ним. Он поднял пальто, осматривая раны Чунсо. Кровь окрасила снег в красный, и Чонгуку не нужно было видеть выражение лица Тэхёна, чтобы понять, что этот человек не выживет. — Я знаю, — Чунсо кашлянул, его дыхание становилось прерывистым. — Я не выживу. Стая собралась вокруг них, став свидетелем трагической сцены. — Мне нужно, чтобы ты знал, — хрипел Чунсо, глядя на Юнги. — Она исчезла. Обычное безэмоциональное выражение лица Юнги испарилось, когда он наблюдал за умирающим Чунсо. — Кто исчезла? — Деревня, — плакал он. — Она горела, — Чунсо кашлянул несколько раз, прежде чем кровь начала вытекать из его горла. — Деревня исчезла, — вопил он между мокрым кашлем. — Моя пара, мои щеночки. Они все мертвы. Чонгук смотрел в немой панике, как Тэхён перевернул его на бок, чтобы тот не задохнулся. — Они идут, — выдохнул он, прежде чем сделать последний вздох. Чонгук уставился на труп, холодный страх пробежал по его спине. Они должны были действовать раньше, стая Ким исчезла, потому что они медлили. Последовавшая тишина длилась недолго, потому что всё превратилось в хаос. Чонгук услышал, как пуля пронзила воздух, прежде чем раздался крик боли. Он обернулся и увидел, как молодая бета падает на пол с раной от пули во лбу. Чонгук был в ужасе, ничто не могло подготовить его к тому, что должно было случиться. Он поднял голову в поисках Чимина. Время застыло на секунду, когда их глаза встретились, крики вокруг него исчезли. Омега выглядела такой же испуганной, как и он, но между ними что-то проскочило, придав Чонгуку силы и уверенность, в которых он нуждался. Через несколько секунд Чимин скрылся за хижинами, уводя нескольких детей в безопасное место, и Чонгук отчаянно хотел последовать за ним, но Чимин верил в него, поэтому он также должен был верить в омегу. Он начал кричать всем, что делать, и его альфы быстро повиновались. Защита стаи была единственной мыслью в его голове. Его альфы для атаки обернулись, побежав к источнику пулей. — Бегите! — сказал Чонгук всем, кто ещё стоял в ступоре. — Следуйте плану эвакуации. Бегите! Он обернулся, побежав по деревне, помогая своей стае дойти до укрытия в лесу. Последовавшие минуты прошли почти в тумане, Чонгук позволил своему волку направлять его. Он не боялся разорвать любого человека, которого видел. — Хватит! Пожалуйста, хватит! — кричал один из них, когда Чонгук прижал его к земле, зарываясь клыками в плечо. Он не чувствовал раскаяния, когда заставлял его молчать. Люди плохо спланировали свою атаку, или, возможно, они понесли потери, когда напали на стою Ким, но они оказались дезорганизованными. Их количество было минимальным по сравнению с тем, что видел Чонгук в их поселении. Может быть, люди были слишком уверены в себе, отправив лишь несколько своих. Что бы это ни было, Чонгук был благодарен. Чонгук остался в деревне, пытаясь сосредоточиться на себе, пока его люди бежали. Он почувствовал несколько пуль, но он был быстр, осторожен, чтобы они не нанесли прямой удар. После нескольких часов выстрелы стали реже, поскольку люди, казалось, отступили, по крайней мере, на некоторое время. Он наконец-то ушел, пробегая по кровавому снегу, направляясь туда, куда должна была уйти стая в случае экстренной ситуации. Он игнорировал трупы вокруг себя. Времени оплакивать их не было. Он бежал на много миль, в его теле кипел адреналин. Он забегал всё глубже, и Чонгук нашел надежду в знакомом запахе, исходящем с поляны впереди. Его ноги горели, когда он отчаянно проходил мимо последних деревьев. Он рухнул, когда дошел до поляны, тело измотано от усталости. — Чонгук, — он услышал, как его зовет мама. Вокруг него собрались знакомые лица, и Чонгук осмотрел стаю в поисках одного лица. Кому-то целители обрабатывали раны, кто-то плакал из-за потерянных близких. Запах крови был настолько сильным, что его тошнило. — Где Чимин? — спросил он, усталость медленно охватывала его. Никто не ответил, и Чонгук приложил все свои усилия, чтобы поднять голову, глаза остановились на маме Чимина, которая плакала в плечо Тэхёна. — Тэхён, — прохрипел он на земле. Его сердце бешено билось. — Где он? Тэхён повернулся к нему с шокированным лицом. — Они забрали его.