Спасти Хайда

      Он никогда не думал, что все произойдет именно вот так. Что его лучший друг будет умирать на его руках, сраженный ударом ножа жестокого злодея. Аттерсон крепко держал раненого руками, обеспокоенно, почти с отчаянием оглядываясь в поисках экипажа или случайного прохожего. Но как назло, никого не было, будто бы судьба решила жестоко посмеяться над ними. А Соник крупно дрожал на его руках, пока с раны стекала кровь, орашивая красным следом разорванную одежду и каменную дорогу. На глаза невольно накатываются слезы.       — Соник… — измученным шепотом прошептал еж, придерживая умирающего за спину и голову с растрепанными синими иглами. Ученый, услышав свое имя, приподнял веки и посмотрел на старого друга глазами, обычно с бегающими смешинками, которая теперь уже тухла, и с которых стекали слезы. Он слабо улыбнулся, но чего ему стоила эта жалкая попытка показать ему, что несмотря на это… случившееся, он все еще улыбается, отходя в мир иной.       — Д… да? — обветренные губы вновь растягиваются в улыбке, пока с глаз продолжают течь слезы. Ему было безумно страшно, и в зеленых глазах это было прекрасно видно. Но он улыбался. Безумец, ей богу.       — Ты… ты только держись… Мы успеем в госпиталь… Мы успеем… — продолжил бормотать мужчина, прижимая постепенно тяжелевшее тело к себе и постоянно оглядываясь.       Ну хоть кто-нибудь, Бога ради. Почему же никого нет?       — Черт… Айво, ты же… понимаешь, ведь…так? — превозмогая боль, Соник и сам пытался бороться за свою жизнь, чтобы умереть хотя бы не на руках плачущего друга, а в больнице. Чтобы Аттерсон не чувствовал вину, что не смог его спасти. Но как же он будет чувствовать себя в таком случае?       — Что именно? — отрываясь взгляд от пустынной дороги, еж опускает голову и сталкивается взглядом с постепенно тускневшими глазами.       — То… Что все когда-то должно закончиться? Слова, точно пули, ударяют в его голову.       — Нет, нет! Я не могу потерять тебя здесь и сейчас! Ни за что! — от отчаяния он сорвался на крик. Какое сейчас, к черту, спокойствие, когда его лучший друг умирает на его руках, а он ничего не может сделать?! Нет. Он просто не мог допустить этого.       — Тихо, тихо… — Соник хрипло смеется, переставая утирать окровавленной рукой бесконечные слезы и смотря именно на Айво. — Ты… ты не совсем понимаешь… А что он должен понять сейчас, когда его друг вот вот готов испустить дух прямо на его руках?       — Тогда про что же? — проглотив отвратительный ком, что давил на горло, еж выдавил из себя этот вопрос и сжал рану рукой, пачкая ладонь кровью и пытаясь остановить кровотечение хотя бы чуть чуть.       — Про… меня и… Хайда… завещание… и экс- — его внезапно прервал хриплый кашель. Синий еж затрясся в тяжелом хриплом кашле, откинув голову. Айво подпер его голову рукой, выпрямляя шею и помогая облегчить кашель.       — Прошу, не мучь себя понапрасну… — несмотря на свое удивление, Аттерсон заставил его умолкнуть, прикрыв его рот ладонью. — Я знаю, что Хайд тесно… связан с тобой.       Ученый, послушно умолкнув, посмотрел вверх, заглядывая в чужие разноцветные глаза.       — Да, ты прав. Он очень тесно связан со мной… как и я с ним, — когда Соник произнес это почти без перерывов на отдышку, рука Айво дрогнула, и мужчина убрал ее с чужих губ.       — Но что еще?       Ученый, не ощутив на лице чужую руку, заговорил дальше.       — Дело в том, что… он — это я… и я…       Айво не сразу понял, что он только что услышал. Но он не захотел в это время сразу же, как понял это.       — Это не может быть правдой! — его просто обхватил бред, галлюцинации от боли… был ли нож смазан чем-то наподобие опиума? Да даже в это Айво был готов поверить, нежели в то, что Соник — убийца, безумец и гадкий человек! Ну не может быть Хайд, с мерзким, гадким видом, с безумной улыбкой, с чернотой вместо сердца быть его другом, умным, честным и с слишком добрым характером для такого человека!       — Прости Боже, Айво… — в темнеющих глазах мужчины появилось глубокое отчаяние. — Пойми… Хайд — это я… но и я — это Хайд…       И Айво, подчинившись ему, слушал его. Слушал, не веря своим ушам.       — … И я нашел способ отделять… мое подсознание на две… равные части… — шептал Соник одними губами, уже не в силах много говорить. — Вторая моя часть и есть Эдвард…       — И в результате этих экспериментов твое второе «эго» шло на улицу и убивало людей, попутно круша все подряд, — Коричнево-рыжий еж злобно хмыкнул, стараясь осознать всю эту информацию. Хотя его мозг был явно против. Он и злиться не мог на Соника, хотя явно было за что.       — Он злая часть меня… — тихо простонал Соник, пока его голос уже хрипел. — Мне жаль, что…       И тут мужчина резко почувствовал страх, хлынувший вверх по позвоночнику.       — Соник, прошу тебя, молчи! — перепуганный, что он забыл про рану, Айво сжал концы кровоточившей раны сильнее, пока его зрачки сузились от паники, точно в них резко посветили фонарем. Но Соник не слушал его, продолжая тихо шептать.       — … что я не поделился этим с тобой раньше…       — Хватит вспоминать об этом. Мне важнее, чтобы ты не умер здесь и сейчас, — сдерживая слезы, перебил его еж. Умиравший поднял на него блеклые глаза.       — Я не хотел, чтобы ты видел это… Лэньон был прав… Мои исследования когда-либо погубят…       Тут терпение юриста лопнуло, и он громко закричал:       — Черт тебя побери, лучше помолчи! — рыкнул Айво. И без слов Соника было тошно, страшно, как на кладбище ночью, — Бога ради, спасите! Тут человек погибает! Хоть кто-нибудь! Кэп! — еж громко звал на помощь, пока в его глазах искрился страх: Соник мелко вздрагивал, бледнея; его тело отказывалось его слушаться. В глазах вновь стали слезы; еж пытался держать Соника в сознании, но и сам видел, что это практически бесполезно.       Сделав усилие, Соник резко вцепился нечеловечески крепким захватом в его плечи. Его ослабевшие пальцы впились в промокший пиджак и стали его безуспешно царапать. Сдерживая слезы, мужчина вздрогнул и опустил блестевшие от слез глаза на своего друга.       — Прошу… Ради меня и нашей… дружбы, — зашептал он одними губами, бледными, как сама смерть.       — Что именно? — сделав усилие, спросил Аттерсон. Ему было трудно даже смотреть на умиравшего Джекилла, что уж говорить об обещании, что он собирался дать.       — Спаси Хайда… Делай с ним потом…. что душе угодно… только спаси… — слабо прошептал Соник, пока его пальцы, и без того слабые, ослабили хватку. Мужчине показалось, будто кто-то невидимый сдавил его горло, и он ничего не мог говорить, лишь шумно дыша, чтобы не задохнуться.       Но он смог выдавить это через силу. Пускай он всеми фибрами души ненавидел этого…нечеловеческого существа, он был готов выполнить последнюю просьбу ученого.       — Я обещаю, — прошептал Айво, прикрыв глаза и касаясь лбом холодевшего лба Соника. Он был готов отдать голову на отсечение, что его друг улыбнулся. После все затихло.       Те секунды казались вечностью Айво, когда он наконец-таки раскрыл глаза. И открыв их, он обомлел. Он встал в ступор, пока по его щекам текли редкие слезы.       — О Господи…       На его испачканных кровью руках лежал Хайд.