«Нет» и «пожалуйста»

«Магазин ведь сгорел, помнишь?.. Ты можешь пожить у меня, если хочешь». Азирафаэль не понимает, почему эти слова Кроули так и не выходят у него из головы. В тот вечер он был измучен, но рад, и, на секунду забыв и об ангелах, и о демонах, сразу же с благодарностью принял предложение старого друга. Сейчас же подходил к концу тридцатый или тридцать первый день их вынужденного совместного проживания, а Ази всё не мог понять, почему из раза в раз вспоминает ту фразу, те слова и вид Кроули, немного уставшего, но отчаянно надеющегося на что-то. Попивая зелёный чай из светлой фарфоровой чашки (которой, конечно, раньше не было на кухне демона), Азирафаэль недовольно хмурится и пытается проанализировать всё происходящее. Конечно, странностей бывало много, но ангел, моментально отбрасывая их, старается понять, что же его беспокоит на самом деле. Причин для волнений было немного — демон был, как всегда, весел, чуточку заносчив и в то же время слишком по-Кроульски добр к нему. Это был он, его друг, и никто другой. И всё же… Что-то в нём изменилось. Только, что? — Я спать, — Кроули проходит сзади него, мимолётно и случайно касаясь его спины, а Ази вздрагивает от неожиданного появления и, сглатывая, поворачивается в его сторону. — Доброй ночи, — бросает вслед уходящему демону и даже не ожидает, что тот остановится и посмотрит на него в ответ. Кроули быстро зевает, прикрывая рот рукой (уроки манер от ангела не прошли зря), а Азирафаэль застывает на месте. Демон выглядит помято, его лицо будто искривлено несильной судорогой, а под глазами расползлись синие пятна. Удивительно и страшно — Падшие не спят, а Кроули, кажется, страдает от недосыпа. Ази машинально делает шаг к нему, едва протягивает руку, но не поднимает её, и следит — демон будто просыпается, странно встряхивается, отчего его яркие волосы разметаются по широким плечам, и очень резко и быстро разворачивается и уходит прочь. Азирафаэль приподнимает брови и приоткрывает рот, будто хочет что-то сказать, но Кроули уже давно заперся у себя в комнате. Ангел медленно опускает ладонь, сразу же перехватывая предплечье кистью другой руки, и смотрит — куда-то сквозь стены и двери. Куда-то, где сейчас не спит Кроули. Ангел злится на себя за то, что не понимал этого раньше. Он ведь столько раз слышал и видел, как много и как крепко демон спит, знал, что однажды он просто взял и проспал несколько десятилетий и проснулся таким счастливым и добрым, что, казалось, ему сейчас же должны Врата Рая открыться обратно. А сейчас Кроули было плохо — от бессонницы ли или просто от присутствия Азирафаэля рядом, но он не мог спать. И только после осознания этого факта всё для Ази обрело новый смысл: и редкие встречи при луне в гостиной, и вечные громкие звуки из соседней спальни по ночам, будто кто-то кряхтит или ругается. До боли нахмурив брови и с силой сжав губы в одну тонкую полоску, ангел ходит по кругу, даже не включая в тёмной комнате свет, и думает лишь о том, что должен что-то сделать. В спальне Кроули даже темнее, чем в гостиной или в холле — там много окон, в которые волей-неволей попадают крохотные лучи отсвечивающих звёзд, — а здесь… Будто нескончаемая тёмная пещера или бездна. Не самое приятное первое впечатление, должен вам сказать Азирафаэль. Чувствуя лёгкую дрожь, он вздрагивает и, прикрывая глаза и собираясь с мыслями, делает шаг вперёд. Его глаза до сих пор закрыты, а руки сжаты в кулаки так, что короткие ногти сильно впиваются в ладонь, но все неприятные ощущения исчезают через пару мгновений, стоит Азирафаэлю только услышать тихий стон. Ангел за секунду подлетает к кровати и смотрит на болезненно бледное лицо демона, на его морщины на лбу и неестественно искривлённые уголки губ, на капельки пота, падающие на наволочку, и разметавшиеся на постели спутанные волосы — и чувствует, как с каждой выпущенной Кроули порцией воздуха выдыхает сам; чувствует, как с каждым его вдохом ангел делает свой живительный глоток. Это было страшно — видеть не то, чтобы демона, а друга, близкого и родного человека таким уязвимым. Кроули что-то шепчет, и каждый звук, слетающий с его губ, скрипит и трещит, как стекло, на которое только что опрометчиво наступил Ази. Он тихо взвизгивает, но, испугавшись, что может разбудить демона, сразу прикрывает себе рот рукой и придвигается ближе к его кровати. Он хватает висящее на его плече смоченное холодной водой полотенце и дрожащими руками тянется к Кроули, отчаянно цепляясь за его ледяные руки, и с болью в сердце пытается стереть тряпкой не только пот, но и непоказанные слёзы, и невыявленные страхи. Азирафаэль не может больше смотреть в его лицо, поэтому он медленно опускает свою голову на постель рядом с их переплетёнными руками. Он прикрывает глаза и с облегчением и ужасом замечает, как сердцебиение демона успокаивается, а тихий шёпот становится более громким и различимым. — Не… надо. Хрип, не слова, заставляют сердце Ази сжаться и с какой-то невыносимой щемящей, болезненной и страшной нежностью поднять чужую кисть, до сих пор вплетённую в его, и прижаться к ней губами. В этом действии нет ни намёка на пошлость — в нём лишь страх, тревога и желание помочь и спасти, осознание важности момента. Азирафаэль не опускает руку и, кажется, будто пытается спрятать в ней всё своё лицо; прижимается и не поднимает глаз, будто опасаясь, что оттуда могут выкатиться слёзы. Он прислушивается к шёпоту, к движениям тела и биению сердца демона, лежащего перед ним, и не верит своим мыслям. Кроули успокаивается. Чуть отведя переплетение их кистей от лица, ангел смотрит на друга и с упоением замечает немного нервную, но всё же расслабленную улыбку; замечает жилку на шее, переставшую хаотично быстро биться; расправившиеся морщины на лбу и между щеками и носом. Азирафаэль смотрит на Кроули и пытается поверить, найти доказательства того, что ему действительно стало легче, и поэтому рассматривает с ног до головы, анализируя каждую мелочь с истинной педантичностью ангела. Он смотрит на пальцы ног, на грудь, на челюсти и кисти, и лишь в последний момент поднимает взгляд на его глаза. На его широко распахнутые глаза. Ни напуганный Азирафаэль, ни только этого и ждущий Кроули не отводят взгляда и смотрят точно друг другу в глаза. Это снова одна из их вечных ссор или одно из их вечных столкновений как ангела и демона — каждый пытается высмотреть в душе другого всё то, что так отчаянно скрывает в своей, и пытается спрятать внутри от чужого взора всё сокровенное. — Останься… со мной, — неуверенно хрипит Кроули, пытаясь сказать эту фразу чётко, даже возможно немного насмешливо, но всё равно на середине заходится кашлем и смотрит почти что виновато; Ази не уверен, что услышал правильно, ему кажется, что всё происходящее какая-то маленькая шутка или сон, но он всё равно кивает головой, очень медленно, и ещё медленнее забирается на кровать с ногами. Азирафаэль останется с Кроули до тех пор, пока демон не начнёт ему в этом отказывать. Кроули не уйдёт от Азирафаэля, пока ангел сам об этом не попросит. (После этого дня Кроули забыл слово «нет», а Ази — «пожалуйста»)