Терпение — прекрасное чувство, но жизнь слишком коротка, чтобы все время терпеть

      Не осталось в сборной (да что там, во всем мире!) ни одного равнодушного к слезам Хосе Марии, так горько оплакивавшего упущенный шанс Уругвая на ЧМ-2018. Кто бы мог подумать, что этот малый с широкими плечами и грозным выражением лица, который так отчаянно вгрызается в мячи на поле и безбожно лупит соперников, может быть таким нежным, до ужаса ранимым? По окончанию злосчастного матча капитан уругвайцев недовольно наблюдал за тем, как Чему утешают игроки сборной Франции. -Поверь, мне это не нравится так же, как и тебе. Подошедший к Диего Гризманн кивнул на Жиру, крепко прижимающего к себе Хименеса. -Мог бы для приличия и меня поздравить, прежде чем нестись с ним обниматься. Хотя, на нашего Хосему же совсем невозможно обижаться! Это все равно, что дуться на пятилетнего карапуза. -С чего это ты решил, что мне это неприятно, Анту? Я просто расстроен поражением. -Диего, прекрати. Мы знакомы с тобой уже черт знает сколько лет. Правда, я никогда не подозревал, что ты испытываешь... Хименес... Кхм... Годин взорвался. -Что я испытываю?! Остановись, пока не поздно. Иначе я не посмотрю, что ты отец моей крестницы, и вмажу тебе прямо здесь. Иди лучше оттаскивай свою любовь от Чемы, а то там очередь уже выстроилась из сочувствующих, а Жиру все никак не наобнимается! Что он ему вообще столько времени нашептывает? На каком языке?!       Годин сердито фыркнул и быстрым шагом направился в раздевалку. Признаться честно, гнев его был вполне справедливым. Ведь за все 8 лет, что он знаком с Хименесом, Диего даже не допускал никакой посторонней мысли о них двоих! Он признавал, что Хосема ему дико симпатичен, но списывал это на их уругвайское происхождение, игру за один клуб, схожесть интересов. Годин с первого дня по-отечески опекал Хосе Марию; учил всему, что умеет сам, помогал обустроиться в Мадриде, не позволял одноклубникам первое время подшучивать над застенчивым наивным 17-летним уругвайцем. Или НЕ по-отечески? Диего закрыл глаза, облокотился на шкафчик и окунулся в воспоминания. Благо, в раздевалке никого не было - кто-то остался на поле поздравлять победителей, утешать проигравших, раздавать интервью и автографы, кто-то уже собрался и ждал в автобусе - и ему никто не мешал остаться наедине со своими мыслями. В первый раз Хосему он встретил в расположении сборной в 2011. Тогда тот ещё играл за молодёжную U20 и был приглашён на торжественный ужин в честь победы «взрослых» в Кубке Америки. Хосе, совсем юный мальчишка, подлетел к Диего сам и с детской непосредственностью завёл знакомство. -Здравствуй.. те. Я Хосе Мария Хименес, защитник молодежной сборной. А скоро надеюсь играть с вами за основную) Вы мой кумир. Можно с вами сфотографироваться? Диего несомненно польстили и восхищенный взгляд мальчишки, и то, как он радостно понёсся к своим, размахивая свежим фото. Несмотря на усталость и целую толпу народа, желающую в тот день с ним познакомиться и поболтать, Годин очень хорошо запомнил тогда именно Хименеса. Надо отметить, юнец и впрямь был чудо как хорош: густые темные волосы с какой-то модной стрижкой, стройное сильное тело, сияющие глаза и постоянная улыбка на лице. Да, это и подкупило тогда, наверное, капитана. Мальчишка светился радостью, заражал энергией, в компании, где он появлялся, сразу начиналось движение и звучал веселый смех. Кто бы знал в тот момент, что через каких-то 2 года Хосе и Годин будут играть не только за одну сборную, но и за клуб?       Воспоминания капитана прервал звук шагов и хлопнувшей двери. -А, это ты, Луис? -Почему ты не на поле? -А что мне там делать? Матч окончен, как капитан французов я поздравил, все формальности выполнены. -Какие на хуй формальности?! Ты хоть видел, что там с Чемой творится? -А я-то тут при чем? Что вы все пристали ко мне с этим ебучим Хименесом?! Его пожалеть некому? Пусть идёт к Хамесу вон и с ним на пару рыдает. Я капитан команды, а не нянька сопли ему вытирать. Может, пора повзрослеть уже и перестать рыдать как детсадовец над сломанной игрушкой? Футболист, блин.       Суарес подошёл к Годину, облокотился ладонями о его колени и посмотрел в глаза долгим внимательным взглядом. -Ты либо идиот, либо хорошо прикидываешься. Не знаю, как остальные, но я уже давно заметил твою... Раздалось негромкое покашливание. В пылу беседы мужчины не заметили, как кто-то вошёл. Диего вскочил и побежал в душ, потому что вынести взгляда Хосе (конечно, же это был он!) не в состоянии! Как он мог не заметить появления Хименеса? Зачем он наговорил про него все это? И самое главное, что из этого всего зареванный успел услышать? Зубастику сегодня явно непоздоровится, все из-за него! Зачем полез к нему с этими разговорами и что он хотел сказать? В голове Година роились тысячи вопросов и мыслей. Он стоял под холодным душем, а лицо его горело при воспоминании о Хосеме. Бедный Чема! Его несчастные глаза, потухший взгляд, как будто щенка на улице в мороз бросили. Черт!       Всю дорогу до базы Годин мучился и не находил себе места. Он надеялся, что в номере в одиночестве ему станет легче или он хотя бы уснёт. Не становилось. Не спалось. Ещё и мате закончился, как назло. Написал Кавани: Мне срочно нужен матэ. Есть? Ответ пришёл практически моментально: Конечно. Зайдёшь? Номер 513. Он наскоро натянул джинсы, майку. В зоне отдыха было непривычно тихо: выключен ТВ, никто не играет в карты и не травит байки. А ещё вчера радостный вездесущий Хименес с Суаресом здесь скакали и орали на весь этаж после победы в покер. Мдаа уж, атмосферка. Скорей бы домой.       Диего постучал в 513 номер, приготовившись увидеть Эда, смятую постель, полуголого Суареса, свечи с вином, да хоть медведя с балалайкой, но только не его! В дверях стоял Хименес, который даже халат не потрудился натянуть. Так и стоял перед Диего в одних трусах, со своими грустными глазами. Как это у него получается? Он даже весь растатуированный, короткобритый под братка и в этих обтягивающих боксерах выглядит невинным ангелочком. -Ээээ, я ищу Кавани. Точнее, мате. Эд сказал, что он здесь. Бля, бля, бля, Кавани! Я тебя убью. Порешу вместе с Зубастиком, ей Богу. Они точно это подстроили. -Он, наверное, что-то перепутал. В этом номере я живу. У меня есть мате, если хочешь. Годин чувствовал себя жутко неловко. То ли из-за происшествия в раздевалке, то ли из-за того, что Хосе стоял совсем рядом такой весь горячий и несчастный, что у Диего сердце забилось часто-часто. -Не надо, я ему наберу. Извини, что побеспокоил. Черт, Эдинсон! Возьми трубку! После нескольких безуспешных попыток дозвониться до Кавани и Суареса, Годин минут пятнадцать слоняется по холлу. Ещё и времени за полночь, а в такое позднее время ломиться в номера команды не в правилах капитана. И он решается. Тук-тук. -Хосема, это снова я. Диего. Хосе внимательно глядит. -Нашёл Эда? -Нет. Он не отвечает. Точнее, они. А в каком номере он, я не знаю. Ты говорил про мате. Поделишься? Хосе молча распахнул шире дверь и жестом пригласил его войти. Как радушный хозяин сразу предложил матэ, кофе, фрукты, даже надел шорты (за что Диего его мысленно поблагодарил, ибо взгляд все время непроизвольно норовил опуститься ниже приличного). В комнате было непривычно тихо, не включён, как обычно, телевизор, музыка, нет толпы игроков, постоянно собирающихся у балагура Хименеса. Пока закипал чайник, Годин, как старший товарищ, попытался нарушить неловкое молчание. -Я, наверное, тебя разбудил? -Нет, я не спал. Просто лежал и думал. -Мм. Чема, я хотел бы поговорить с тобой о сегодняшнем. У тебя, кстати, есть что-нибудь выпить покрепче матэ? Хосе пожал плечами и встал с кресла, чтобы проверить минибар. -Виски, водка, джин, шампанское... -Виски. Двойной. Хименес, который крепче пива ничего не пил, после пары стаканов залпом изрядно опьянел и, споткнувшись, случайно опрокинул очередную порцию прямо на белую майку Диего. -Матерь Божья, прости! Я случайно! Снимай скорее, я застираю. Диего с улыбкой смотрел на суетящегося вокруг него и охающего Хосе. Тот как игрушка с заводным моторчиком носился по номеру: с футболкой в ванную, с салфетками и полотенцем обратно. Бесконечно извиняясь, он сел на колени перед креслом Година и начал вытирать пролитое. Диего замер. Это было невыносимо. Невыносимо прекрасно, приятно и пугающе. Перед ним сидел его друг, брат, земляк, коллега, но при каждом его осторожном прикосновении к груди, прессу, паху (туда что, тоже залилось?), в животе у Диего что-то ухало совсем не по-братски. Что?! В голове сразу всплыли разговоры с Гризманном и Суаресом. Нет, нет, нет! Или да? Он резко отстранил приятеля от себя и встал с кресла. Почему-то разговоры и мысли о нем и Чеме в не совсем традиционном формате вызывали у него - всегда такого спокойного и справедливого - вспышки агрессии. -Ну все, мне пора. -Ты хотел о чем-то поговорить -Да. Хватит реветь. Тебе 23, ты играешь за один из лучших клубов мира, за самую титулованную сборную , а рыдаешь как первоклассница на продленке. Будь взрослее, научись принимать все достойно, как мужчина. И не нужно отрицать очевидное. Все вокруг говорят, что ты слишком плаксив. Загугли Гарри Линекер Хименес и послушай, что о тебе на самом деле думают.       Капитан быстро вышел. Ну и что сейчас было? Он шёл извиниться перед Чемой, а вместо этого ещё больше его обидел. Когда он уходил, Хосе так и стоял, опустив голову, не выпуская эти треклятые мокрые салфетки из рук. Как же в тот момент ему хотелось подойти, обнять, прижать к груди, пожалеть, целовать по-детски румяные щеки, шептать всякие успокаивающие глупости... А он просто раздавил своими словами и бросил этого несчастного ранимого ребёнка одного, как последняя скотина. Какой же он дурак!