Анти-пустота. Обычно белая, сейчас она была заляпана большим количеством чернил и украшена порванными синими нитями и куклами, смотрящими на бой своими глазами-пуговками. А сам бой уже шёл не один час, и каждая сторона не желала отдавать победу другому. Оба сражающихся скелета не хотели сдаваться, несмотря на то, что оба уже были сильно ранены и оба очень устали. Только вот Инк, так звали белокостного скелета с кляксой на правой скуле, перед битвой с Эррором, так зовут скелета с лагами, чьи кости цвета угля, только скулы, по которым шли синие линии, жёлто-красные фаланги пальцев и алые малоберцовая и большеберцовая кости отличались по цвету, сражался с жижей по имени Найтмер и уже сражался из последних сил. Он не знает, что движет им в этот момент, но поднимать белый флаг и уходить с поля битвы желания не было. Он хотел, чтобы Глюк первым ушёл с места сражения… И радужке всё равно, что Ошибка живёт здесь.
Эррор же пытался убрать радужного засранца из своего «дома». Поэтому не жалел сил и пытался всеми силами достичь своей цели, замечая, что его враг становится всё медленнее, а атаки — слабее. Осталось загонять его до конца и, может, появится возможность избавиться от этого скелета раз и навсегда.
Атака нитями. Эх, увернулся. Взмах гигантской кистью. Промах. Лагающие гастер-бластеры и чёрные кости. Ха-ха! Прямо в цель! От этой простой, но быстрой атаки художник не успел защититься, отчего ГБ сломали несколько рёбер, а заострённые кости задели сустав, соединяющий плечевую кость с телом, отчего, не выдержав такого удара, рука хранителя альтернативных вселенных оторвалась от тела, принося острую боль. Немного вскрикнув, он увернулся от летящих следующих костей и подобрал другой рукой кисть, которая выпала из оторванной конечности. Сражаться без одной руки стало гораздо сложнее и из-за этого, в итоге творца поймали синие нити, подвесив над полом. Большая кисточка была сразу изъята, сломана и откинута куда-то далеко в другую вселенную, лишая Инка самого главного его оружия.
— Так-так-так, — начал разговор Глюк, ходя вокруг подвешенного врага, — всё же ты попался в мои коварные сети, — ухмыляясь, сказал он, приказывая нитям сжаться ещё сильнее. По костям Инка и нитям потекла чернильная кровь, а из уст художника вырвался болезненный хрип. Слабые попытки вырваться из пут прекратились, ведь даже малейшее движение начало приносить жгучую боль. На глазницах появились радужные слёзы, уже успевшие стечь по скулам. Зря, наверное, хранитель экспериментировал с голубой и фиолетовой краской перед боями… Сейчас ему совсем не нужны ни печаль, ни страх. Но Инк начал испытывать их, в то же время пытаясь найти пути выхода из ситуации. Но боль во всём теле и эмоции мешали ему это делать. Но всё же, несмотря ни на что, он улыбнулся. Улыбнулся на слова Эррора. Даже сейчас, он не испытывает к нему каких-то негативных чувств. Да, боится, но это только эффект краски.
Улыбка врага только выбила Глючного из колеи. Стиснув зубы, он сильнее сжал тело, принося ещё больше боли, но Инк только немного скорчил мордашку и вновь улыбнулся.
— Радужный мудак… Почему ты улыбаешься? — немного повторяясь, вопросил Глюк.
— Я уже не могу улыбнуться тебе? — хрипя, молвил Кисточка. Хех, это прозвище давно ему дал сам Эррор, когда они случайно встретились в Оутертейле. Только там и только один раз Инк смог завести с Глюком хоть и небольшую, но беседу. Этот момент он никогда не хочет забывать, а поэтому изо дня в день перечитывает нужную заметку на шарфе.
— Я твой самый главный и заклятый враг. Ты не должен улыбаться мне. Ты должен ненавидеть меня! — практически прорычав последнее предложение, разрушитель мысленно надеялся, что после его слов улыбка радужного спадёт, и он действительно возненавидит его. Но, похоже, и это не сможет изменить мнение Чернильного.
— Но я не ненавижу тебя, Эррор. Я просто хочу стать твоим другом, — сквозь боль выдавил он, всё также улыбаясь.
Как же Ошибке хочется, чтобы этот придурок возненавидел его. Возненавидел каждой клеточкой своего тела. Но что только он не делал, чтобы добиться этого. Остался только вариант с убийством, но вряд ли даже после этого его станут ненавидеть, просто не смогут. Но он не хочет убивать это недоразумение. За все годы их вражды он кое-что понял… Он понял, что, если Инка не станет, то никто не будет мешать ему уничтожать ошибки. А без художника это очень скучно. Даже слишком. И, как бы Глюк не хотел это признавать, он привязался к нему. Привязался к этому засранцу, всё время пытающийся остановить его… Но, отбросив все свои мысли, он только гадко ухмыльнулся:
— Ты всё ещё надеешься, что мы станем друзьями? — лагающий и издевательский смех раздался по белому пространству.— Какой же ты всё-таки наивный, Инк,— сказал он. Зрачки покинули глазницы, а рот исказился в усмешке.
Взмахнув рукой, Эррор натянул нити до максимума и те проломили грудную клетку Кисточки. Не сдержав крика боли, художник упал на «пол», более не удерживаемый крепкими струнами. Всё тело жутко ломило, даже малейшее движение приносило острую боль. Сквозь прикрытые глазницы он увидел медленно подходящего Глюка. Лицо разглядеть было очень сложно. Вокруг стало темнеть, звуки заглушились и, преодолев боль, хранитель перевернулся, видя уже только силуэт, поднявший руку, в которой виднелась заострённая кость. Вновь улыбка на лице создателя и тихое: «Я всё равно тебя не ненавижу». А дальше пустота... Чтож, до встречи, Эррор...
Глюку было трудно это сделать, но сделанного уже не воротишь. Как бы больно ему не было, Инк - очередная ошибка, которую просто было труднее всего уничтожить. Но Инк - единственная ошибка, которую Эррор уничтожать не хочет... не хотел, но всё равно сделал это. Теперь никто не будет мешать уничтожать, теперь никто не будет мешаться перед глазами, и теперь никто не будет предлагать Ошибке дружбу. Всё станет гораздо лучше, разве нет? Разве не об этом он мечтал?
Но почему тогда в душе бушует ураган? Отчего она стала такой тяжёлой? Может это груз вины поселился в лагающем сердце? Нет! Эррор - бессовестный убийца, не имеющий ничего, кроме хладнокровности и жестокости! Он может убить любого монстра на своём пути, даже не вздрогнув! Его не должно колышеть чувство вины! Но что же тогда это за чувство?
Обдумывая всё, что произошло недавно, Глюк наблюдал за тем, что осталось от его врага. После удара заострённой кости об череп, тело художника стало само по себе растворяться, а в глазницах сразу потухли яркие, недавно живые зрачки. Вместе с телом растворялась и одежда, что немного удивило Глючного, уцелевшими вещами остались только бежево-кофейный шарф и пояс с красками - единственны вещи, что оставил хранитель...
***
С той битвы прошел уже целый месяц. И целых две недели уже длится «отпуск» у Эррора. После той битвы с Инком, он теперь даже из анти-пустоты не выходит. Ну, только если за шоколадом в Андерфелл и обратно. Сидит, смотрит Андерновеллу, мучается от странной эмоции, которая не отпускает его уже месяц, и не разрушает альтернативы. Точнее это чувство не даёт. У него есть предположение, что это за эмоция, но он любыми силами отбрасывает этот вариант. У него нет совести, и он не может чувствовать вину! Скорей всего это просто чаша весов добра и зла стала более негативной.
После победы над радужным придурком, Глюк успел уничтожить уже 11 альтернативных вселенных. После пяти разрушенных АВ на их защиту пришли Блу, Оутер и Дрим с Кроссом под руку. Они отбивали мир как только могли, но получалось у них плохо. Спасти альтернативы не получилось, только заработали новые раны и царапины. Они даже очень сильно удивились, что Глюк, когда появилась возможность, не убил Дрима, у которого смог поймать душу. Ошибка же очень удивился тому, что «Звездные» страдали от потери друга не так, как, по его мнению, должны. Но он продолжал рушить их, не обращая внимания на их эмоции. И так со своими разобраться не может. Но после одиннадцати разрушений, Эррор решил дать себе отпуск. И это не из-за усилившийся эмоции! Он просто устал! Ну, по крайней мере, он так утверждал.
После того, как Инка не стало, рушить вселенные действительно стало скучно. Даже очень. Разрушитель даже немного пожалел, что убил это радужное недоразумение.
Глюк ещё заметил, что даже без Кисточки миры появляются быстрее, чем он успевает их уничтожать. Но ничего. Скоро места не останется, и новых вселенных появляться не будет и тогда их проще будет уничтожить. По крайней мере Ошибка так надеялся.
***
Собрав всю свою магию в кулак, а точнее в пальцы, Эррор отправился дальше выполнять свою задачу. Всё! Хватит ему отдыхать! Отпуск у него уже продлился целый месяц, в то время как Кисточки уже нет больше шести недель. Эх, всё же без него очень скучно и грустно. Чувство так и не прошло, но немного притупилось, позволяя далее выполнять свою работу, чем Ошибка поспешил воспользоваться. Но что произошло далее, повергло его в шок...
Пока он медленно уничтожал вселенную, тщательно рассматривая её код, кто-то снова открыл портал за спиной Глюче. Он опять вспомнил тех звезданутых дружков Инка и раздражённо вздохнул. Вот что они не угомонятся?! Разве не понимают, что разрушитель миров им не по зубам! Но стоило повернуться лицом к гостю, то раздражение пропало, а то чувство появилось вновь, и только сейчас Эррор не смог отрицать это. Это было чувство вины... Перед ним стоял
Инк.
— Почему ты смотришь на меня так?— посмеялся он над выражением лица врага.— Будто увидел приведение,— повторил он недавно услышанную фразу оригинальной Ториэль.— Ты не знал чего-то, что знал я?— изменил немного фразу он.
В следующий миг в художника полетели кости, после которых были созданы гастер-бластеры, приправленные синими нитями. Увернуться было просто, но Кисточка на некоторое время потерял врага из виду. Оглядываясь по сторонам и ожидая удара со спины, он понял, что Глюк просто ушёл с поля битвы, не сказав ни слова.
Ему предстояло осмысление того, что от врага избавится так просто не получится. Или, скорей всего, от него избавится вообще не получится. И не только из-за того, что повторно убить он просто эмоционально не сможет.
Ведь его враг бессмертен.
