Прикосновения

Ранее уже упоминалось, что один талант Кроули заключался в умении делать хорошую мину при плохой игре. Другой же его талант позволял ему мобилизовать все скрытые и даже несуществующие ранее ресурсы, для того чтобы избавить своего ангела от любого рода неудобств. К примеру, он жутко гордился, что до сих пор является единственным демоном, который не только смог пересечь порог церкви, но и пробыть там в течение целой минуты сорока девяти секунд. Что, кстати, на одну минуту и сорок девять секунд больше предыдущего рекорда. Жалко, конечно, что он не может этим ни перед кем похвастаться, но, будем честны, он делал это не для книги рекордов Гиннеса. И сейчас он как никто другой знал, что для того, что он собирается сделать, ему понадобятся оба эти таланта. Потому что почти невозможно сохранять благоразумие, когда близость так кружит голову, а пальцы дрожат от вседозволенности. Потому что ну вот как показать, «как правильно», если сердце сейчас остановится, выпрыгнет из груди, прямо под ласковым взглядом любимых глаз. И хуже всего, что если его «правильно» не будет таковым для его ангела? Наверное, Азирафель увидел отголоски смятения на его лице, поэтому поднял ладонь и дотронулся до шершавой щеки демона. Кроули тут же поймал его руку своей, прижимая к скуле, целуя в самый центр. Он наклонился к Азирафелю и нежно коснулся его губ. Теплая ладонь переместилась с его щеки в волосы, взъерошивая ей же созданную прическу. Демон судорожно вздохнул. Невозможно быть ближе, но так хочется. Так хочется прижать к себе, и пусть время замрет, пусть останется только один миг единения. Как можно называть любовь постыдной? Как можно называть ее порочной, грязной и нечестивой, когда она — самое прекрасное, что может испытывать живое существо? Когда так хочется ласкать, дарить удовольствие, радость, заботиться. Рука Кроули погладила Азирафеля по плечу и медленно спустилась по груди к ряду пуговиц на жилете. — Ты не против? — спросил демон, замирая от своей смелости. Ангел только покачал головой. Кроули расстегивал пуговицу за пуговицей. Они оба, казалось, были поглощены этим нехитрым зрелищем. Аккуратно, словно разворачивая самый желанный подарок, ловкие пальцы подцепили узел галстука-бабочки, распуская его. Азирафель немного нервно выдохнул. Кроули медленно вытянул ленту из-под шеи ангела, отложил ее в сторону. Он перевел взгляд на застывшего Азирафеля, и, словно заворожённый, благоговейно прижался к мягким губам. В голове демона больше не было ни одной мысли, все его существо заполняло безграничное счастье. Знакомое, нежное прикосновение губ стерло все волнения, и руки Азирафеля снова заползли под рубашку Кроули, гладя обнаженную спину, бока, грудь. Когда тонкие пальцы случайно задели сосок, демон не выдержал, и, глухо застонав, углубил поцелуй, вжимаясь всем телом в ангела, буквально пригвождая его к постели. Его колено скользнуло между ног Азирафеля, и тот непроизвольно вскинул бедра, разводя свои колени чуть-чуть шире, позволяя прижаться еще ближе, еще теснее. Сердце Кроули пропустило удар. Его ангел так доверял ему. Никто и никогда не видел Азирафеля таким открытым, только он. Только у него есть возможность целовать такие манящие губы, только он может вызывать неприкрытое желание в расширенных зрачках, только он имеет право ласкать его. В собственническом порыве, он просунул руку между рубашкой и расстегнутым жилетом, притягивая ангела к себе за талию, и скользнул чуть повыше, даря такое необходимое сейчас трение. Азирафель одобрительно застонал, прижимаясь к нему всем телом в ответном зеркальном объятии. Теплая, сильная ладонь снова легла прямо на то место, где начинаются темные крылья. Кожа демона будто горела под этим прикосновением. — Я так желаю тебя, мой ангел, — шептал Кроули в зацелованные губы, начиная осторожные движения бедрами. — Я так хочу подарить тебе удовольствие. Ты позволишь мне это? — Только… если… ах… — речь Азирафеля стала совсем сбивчивой, слова срывались с его губ одновременно с ответными толчками. — Если ты… О, небеса! Позволишь мне тоже. — Уговорил, счастье мое, — промурлыкал демон, целуя чувствительное местечко за ушком. Они будто качались на волнах. Кроули страстно целовал нежную шею, вызывая тихие стоны. Руки Азирафеля, казалось, были везде, где он только мог дотянуться. Он гладил, сжимал, подавался бедрами навстречу. Демон спустился ниже и натолкнулся на ряд все еще застегнутых пуговиц. — Можно я… — несмело начал он. — Да! — прервал его ангел. — Десять тысяч раз да, Энтони, пожалуйста. — Мой возлюбленный так нетерпелив, — насмешливо протянул демон. — Кроули, чудовище ты чешуйчатое, ну сколько можно! — Я шесть тысяч лет ждал этого момента, — шепотом сказал тот, расстегивая одну пуговичку за другой, — и я не буду торопиться. — Ты моего развоплощения дождешься, — возмущение Азирафеля пропало в тот же миг, когда он почувствовал горячие губы на своей коже, прямо напротив гулко бьющегося сердца. Он не смог сдержать стон. Кроули зажмурился и резко выдохнул, прижавшись лбом к обнаженной груди. Он стиснул Азирафеля обеими руками и замер, недвижимый. Ткань одежды больше не разделяла их, и ангел голой кожей почувствовал горячую влагу, а за ней исступленные, короткие поцелуи возле солнечного сплетения. — Ну что ты… — он нежно погладил ссутуленные плечи и зарылся пальцами в рыжие пряди, прижимая голову расчувствовавшегося демона к своему животу. Азирафель аккуратно освободил свою ногу из-под Кроули и уложил его полностью на себя, обнимая его бедра своими. — Люблю тебя, как же я люблю тебя, — шептал демон, — останови меня, Азирафель, оттолкни. Это невыносимо. — И не подумаю, — с грустной улыбкой ответил ему тот. Кроули коротко рыкнул, на секунду сжав его еще сильнее, а потом на ангела обрушился просто шквал горячих влажных поцелуев. Демон яростно ласкал его, стискивал ладонями бока, ставил свои метки на белой коже. Азирафель попросту потерялся в ощущениях, несколько утраченное возбуждение снова накрыло его волной. Он не мог, да и не хотел сопротивляться этому шторму. Все его тело пылало, он мог только стонать, запрокинув голову, принимая такие убедительные доказательства любви своего демона. Кроули мягкими укусами поднялся к его груди и впился поцелуем в шею. Азирафель прижал его к себе еще ближе, явно наслаждаясь. Сладкие стоны ангела подстегнули и так уже не сдерживаемую страсть. Пальцы демона нашли маленький розовый сосок и, слегка погладив, нежно сжали его. Звуки, издаваемые Азирафелем, подскочили на октаву. Голову Кроули вело, будто от крепкого вина. Лихое любопытство затопило все существо демона. Усмехнувшись, он снова спустился к груди ангела. Если он смог добиться такой реакции только пальцами, что сможет сделать его язык? Желая продлить свое удовольствие, он невесомо поцеловал воздух над вторым соском Азирафеля, не размыкая губ. Грудь под ним резко ушла вниз на выдохе. Животом он почувствовал, как возбуждение Азирафеля дернулось в ответ на это нехитрое действие. Воодушевленный, он слегка подул на розовую пуговку соска. Шипение, раздавшееся сверху, было буквально музыкой для его ушей. Все его внимание было сосредоточено на маленьком кусочке плоти. Он потерся о него носом, а потом мягко поцеловал. Восхитительно-распутное «Энтони» потонуло в не менее восхитительном стоне, когда он впервые коснулся его языком. Он целовал один сосок и перекатывал между пальцами второй, заставляя ангела издавать совершенно непристойные звуки. Голова Азирафеля металась по подушке, ладони комкали покрывало, а твердое доказательство его возбуждения утыкалось в живот демона. Кроули окончательно пропал. Этого точно стоило ждать все эти шесть тысяч лет. Он переместил вес на одну руку, не прекращая ласкающие движения, а другой провел по боку Азирафеля вниз. Остановив ладонь на сгибе бедра, большим пальцем погладил через брюки слегка выступающую тазовую косточку. Его рука прошлась по бедру до колена и вернулась назад по внешней стороне. Демон отпустил обласканные соски, что вызвало разочарованный вздох, и спустился поцелуями вниз, к животу. Большой палец его правой руки продолжал ласкать чувствительную кожу над краем брюк. Кроули поднял голову, стараясь запечатлеть этот момент в своей памяти на все оставшееся время. Азирафель был прекрасен. Раскрасневшийся, возбужденный, в распахнутой рубашке и с шальным, сверкающим взглядом — он был воплощением самой смелой мечты. Демон сглотнул. Его пальцы подцепили первую пуговицу. — Можно? — тихо спросил он. — Да, — так же тихо ответил ангел. Каждая маленькая пуговичка старомодных светлых брюк казалась ступенькой в пропасть. Точкой невозврата, отделяющей то знакомое, что было между ними все это время и то ослепительное, неизвестное и пугающее, но такое желанное будущее. Они уже были парой, они уже были вместе, убеждал себя Кроули. Это ничего не изменит, только даст новую грань их отношениям. Возможность не только любить, но и показывать эту любовь. И это — то, чего он желал сейчас больше всего на свете. Демон прижался губами к теплому животу, поднялся к груди, и стоило ему только поднять взгляд, как Азирафель привстал на локтях и поймал его губы своими, вовлекая в яркий, ласковый поцелуй, обнимая одной рукой за плечи. Не отрывая губ, Кроули впервые коснулся своего ангела через бельё. Азирафель шумно выдохнул через нос, и не выдержав наплыва чувств, разорвал поцелуй, в изумлении наблюдая за широкой ладонью, ласкающей его. Одно удачное движение большим пальцем, и ангел откинулся обратно на подушки. Кроули опирался на локоть левой руки и глотал судорожные вздохи, продолжая аккуратные движения. Он забыл, как дышать. Он не знал, что он делает. Все, что он мог — это следить за сменой эмоций на любимом лице и упиваться искренним восторгом своего ангела. Носом он зарылся в кучерявые светлые волосы на виске и переместил руку на живот Азирафеля. Несколько разочарованный вздох сменился стоном, когда юркие пальцы, погладив низ живота до пупка и обратно, заползли под резинку и впервые коснулись возбужденного члена кожа к коже. Бедра Азирафеля непроизвольно вскинулись. — Энтони… — Не слишком быстро? — спросил демон. — Слишком… — сердце Кроули сделало сальто. — Медленно, Энтони, еще… Демон счастливо рассмеялся. Не останавливая движений, он снова спустился к соску ангела, захватывая его во влажный плен, устраиваясь поудобнее между согнутых в коленях ног своего ангела. Азирафель сладко стонал и метался по кровати. Пальцы его правой руки впились в предплечье демона, но тому сейчас было все равно. Его возлюбленный сейчас был в его, Кроули, руках, полностью в его власти, и его хотелось нежить, ласкать и любить, хотелось так, как никогда раньше. Говорят, все демоны — эгоисты. Что ж, подумал Кроули той частью своего разума, которая еще чудом, не иначе, сохранила способность мыслить, самое время исполнять свои желания. Ни на секунду не прекращая движений рукой, он осыпал влажными, бесстыдными поцелуями грудь и живот Азирафеля, спускаясь к ногам. Языком проследил впадинку пупка, заставив ангела рефлекторно поджать живот и издать недовольный стон. «Ага, тут не нравится» — отметил демон. Угол стал несколько неудобен, и Кроули остановил движения, аккуратно приспуская бельё ниже, пытаясь освободить возбужденный член Азирафеля. Тот жутко покраснел и закрыл лицо ладонями, но, однако, приподнял бедра, помогая ему. Кроули готов был умереть от умиления. — Не надо смущаться, ангел мой. Он поднялся выше, отнял ладони от пылающего лица Азирафеля и увлек его в нежный, глубокий поцелуй. Член ангела дернулся, касаясь его голого живота, оставляя влажный след. Светлые брюки, спущенные до середины бедер, однако, сковывали движения, и Кроули переместился вниз, стягивая их окончательно вместе с бельем. — Носочки оставляем, мм? — Кроули! — Обожаю, когда ты сердишься. — Он поймал сначала левую, потом правую ногу ангела, освобождая ступни от коротких белых носков, и прижался губами к косточке на лодыжке, заставляя Азирафеля смущенно застонать от неожиданного удовольствия. — Хочу зацеловать тебя всего. Поцелуй в одну острую коленку, потом в другую. Вытянул руку, погладил живот, нарочно минуя требующий внимания член, прошелся по боку, внешней стороне бедра, приласкал внутреннюю и снова лег сверху, даря еще один влажный, горячий поцелуй. Азирафель растерялся окончательно. Острое чувство стыда смешалось с не менее острым удовольствием. В одной расстегнутой рубашке, он лежал перед своим демоном совершенно нагой и невозможно возбужденный. Все его существо умоляло о разрядке. — Счастье мое, — шептал демон, не отрывая от него взгляда золотых глаз, — ты бы видел, как ты прекрасен сейчас. Мой, мой ангел. Кроули немного подразнил Азирафеля, поиграв пальцами с короткими светлыми волосками на лобке. Он дождался нетерпеливого толчка бедер и снова взял в руку истекающий смазкой член, начиная ласковые поглаживания. Ангел застонал в поцелуй, прижимая его к себе ближе за шею. Демон выпутался из его объятий и снова переместился к ногам, целуя живот, спускаясь ниже. Он покрывал поцелуями-укусами внутреннюю поверхность бедер Азирафеля. Тот закусил ладонь. Когда Кроули впервые коснулся языком влажной головки, ангела почти подбросило на кровати. — Энтони, что ты… Его возможные возражения потонули в громком стоне, когда демон взял его член в рот. Третьим талантом Кроули была способность поистине быстро обучаться. Первые неопытные движения стали глубже, а когда он догадался проследить языком толстую вену, окружить головку, и слегка пощекотать уздечку, Азирафеля выгнуло дугой. Демон вытворял своими губами и языком что-то неописуемое. Стоны ангела превратились в крики чистого удовольствия, а ладони до побелевших костяшек пальцев сжали покрывало. Демон ласкал его нежно, но сильно, выбивая воздух из легких. Перед глазами ангела вспыхивали сверхновые. Кроули чувствовал, что его возлюбленный уже на пределе, и утроил старания. Одной рукой он придерживал основание, другой ласкал нежные яички. Бедра Азирафеля на его плечах напряглись, а пальцы ног поджались, и он издал самый сладкий стон, который только слышал Кроули. Отпустив все еще твердый, но опадающий член, демон провел рукой, убирая все следы. Он оставил короткий благодарный поцелуй возле пупка и передвинулся выше, в изголовье, ложась рядом с пытающимся прийти в себя Азирафелем, обнимая его и прижимая к себе. Кроули был восхитительно счастлив.