Свадебные фотографии

             Свой день рождения Чжи Ху всегда отмечает в одиночестве.       Он не любитель всех этих шумных вечеринок, на которых половину пришедших гостей он вообще видит впервые в жизни. Несколько раз Чжи Ху всё же устраивал их, когда Со Хён была рядом. Он делал это ради неё, но теперь они не общаются уже очень давно.       Однако ничто в жизни не может длиться вечно, и в этом году парню пришлось изменить своим привычкам. Всё из-за дедушки (…или благодаря ему?). Не в силах смотреть, как любимый внук каждый год проводит в унынии свой самый главный праздник, мистер Юн настоял, чтобы Чжи Ху пригласил на ужин хотя бы своих самых близких друзей.       И Чжи Ху пригласил.              Ужин был готов, именинник – наряжен. Светлые брюки, белая рубашка и свитер в жёлто-чёрную горизонтальную полоску – просто, но со вкусом. Совпадение ли? Именно так он оделся, когда они с Чан Ди пошли на их первое свидание.       Раздался звонок в дверь – это пришёл первый гость. На пороге Чжи Ху увидел Чан Ди.       – Привет, – улыбнулась она. Светло-розовое платье и чёрный жакет – Чжи Ху всегда считал, что это сочетание цветов идёт ей больше всего.       – Привет, – парень улыбнулся в ответ, отошёл чуть в сторону, шире распахивая дверь, – проходи.       Чан Ди робко прошла в квартиру, оглядываясь кругом. Как давно она тут не была? С тех пор, как Чжун Пё уехал в Америку учиться, она ни разу не заходила в гости к Чжи Ху.       Три года – именно столько времени и прошло.       – Ты первая, так что… придётся подождать остальных, – сообщил гостье Чжи Ху, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Так что ты пока проходи, располагайся, а я на кухню.       – Хорошо, спасибо! – улыбнулась девушка.       Чжи Ху ушёл на кухню, а Чан Ди ещё раз оглядела гостиную.       Здесь ничего не изменилось. Совсем ничего. Будто не три года прошло, а три дня. Ну, разве что на стене появились совместные фотографии Чжи Ху и мистера Юна, и такие перемены девушку очень порадовали.       Не зная, чем себя занять, Чан Ди прошла в спальню Чжи Ху. Ну не могла она просто сидеть и ждать, когда придут остальные гости. Да и это её природное любопытство…       Свет в комнате был включён, и Чан Ди сразу прошла в центр. Как всегда – идеальный порядок. Все вещи на своих местах, на кровати ни складки, ничего лишнего. Но, несмотря на это, здесь было уютно. Здесь Чан Ди чувствовала себя как дома – тепло, безопасно, спокойно. Всегда так чувствовала.       Взгляд девушки сам собою упал на полки с книгами. Она помнила, что Чжи Ху любит читать, поэтому не удивилась тому, что их стало ощутимо больше.       Чжи Ху любит читать, но всегда засыпает с книгой в руках. Он вообще много когда засыпает.       Приятные воспоминания вызвали улыбку. Девушка взяла с полки одну книгу, вторую, быстро пролистала, поставила на место.       Интересно, какая книга у Чжи Ху самая любимая?       Угадать было невозможно, поэтому она просто взяла ту книгу, к которой сама собой потянулась её рука. Чуть согнула страницы, начала листать.       Случайности не случайны, ведь так?       Видимо, именно эта книга и была для Чжи Ху самой любимой. Чан Ди вздрогнула – примерно на середине книги она обнаружила несколько вложенных между страниц фотографий. Их с Джи Ху «свадебных» фотографий.       Внезапно сердце её сжалось от воспоминаний. В тот день они участвовали в конкурсе для молодожёнов, хотя таковыми не являлись, а всё потому, что Чан Ди хотела заполучить один из призов – несколько килограммов мяса, и отправить его своим родителям, чтобы те хотя бы не голодали, живя в долгах. И оказались они с Чжи Ху в этом парке, потому что его дедушка назначил там каждому из них встречу якобы с собой, а сам не пришёл. Специально не пришёл, чтобы они могли погулять вдвоём, провести время вместе. Вот такая цепочка событий.       Случайности не случайны? Намёк они тогда поняли, но выводов так и не сделали.       Раздался звонок в дверь. Негромкий, мелодичный звук, но, тем не менее, он так резко вырвал девушку из задумчивости, что ей стало больно физически. Будто её, связанную верёвками, протащили через колючие розовые кусты, раздирая кожу острыми шипами. Настолько тяжело оказалось вернуться в реальность.       Да, там, в воспоминаниях, было хорошо. Там было не больно.       – Yo, wassup, bro? – Раздался чей-то до боли знакомы голос из коридора, а затем радостный смех.       Это был Ву Бин. Он всегда любил приветствовать друзей на английском, это Чан Ди помнила хорошо, хотя и с этим парнем уже практически не общалась три года.       Волнение.       Это место, эти люди вызывали в памяти столько воспоминаний, что волнение накрывало с головой. От волнения всё трепетало внутри, тряслись руки.       Пытаясь сдержать дрожь, Чан Ди аккуратно (насколько могла) вложила фотографии обратно между страниц. Закрыла книгу, поставила её на место. Почему-то она чувствовала себя так, будто только что совершила мелкое преступление.       Ву Бин был, как всегда, безупречен. Коричневый костюм-тройка и белая рубашка – эталон стиля. Именно таким девушка увидела его, выйдя из спальни Чжи Ху в прихожую. Парень улыбнулся.       – О, привет, Чан Ди! Давно не виделись!       – Да, это точно, – Чан Ди улыбнулась, смущённо опуская взгляд в пол. Почему-то ей кажется, что она чувствует себя виноватой, но из-за чего – понять не может.       Тут же раздался ещё один звонок. За дверью оказалась Га Ыль.       Девушка выглядела счастливой. Улыбка её сияла ярче, чем пайетки, украшавшие длинное серебристое платье. После появления подруги Чан Ди почувствовала себя лучше, спокойнее.       – Ну что ж, почти все в сборе, – объявил Чжи Ху, оглядывая друзей. Широкая улыбка не сходила с его лица, и он явно был счастлив снова всех их увидеть. – Минут через десять дедушка вернётся из клиники, тогда и начнём. А пока проходите.       Гости прошли в столовую, сели за стол. Вскоре пришёл и мистер Юн, и праздник начался.       Всё было скромно, по семейному (если не обращать внимания на то, какие деликатесы украшали сегодня их стол). Гости вкусно поели, вручили имениннику подарки, перешли к десерту, а потом стали просто сидеть и разговаривать.       Мистер Юн сказал, что Чжи Ху хорошо учится на медицинском факультете, и скоро он начнёт брать его с собой на приёмы в клинику, чтобы парень мог получать практический опыт. Га Ыль рассказала, что она преподает детям гончарное мастерство. И, кстати, И Чжон периодически звонит ей, он сейчас учится в Швеции и у него всё идёт хорошо.       Дальше о себе стал рассказывать Ву Бин, но Чан Ди его не слушала. Она думала о фотографиях, что пару часов назад нашла в комнате Чжи Ху. На них он выглядит таким счастливым. Она никогда не видела, чтобы его глаза излучали столько радости, как там, рядом с ней, на этих фотографиях. Неужели причина его улыбки – это она? И почему он вообще до сих пор хранит эти фотографии?       Праздник подходил к концу. Около одиннадцати вечера мистер Юн встал из-за стола, поблагодарил всех гостей за то, что пришли на этот скромный ужин, и ушёл к себе в комнату. Завтра он должен будет рано утром навестить одного из своих пациентов, поэтому нужно ложиться спать. Га Ыль тоже уже было пора возвращаться домой. Ву Бин вызвался подвезти её. Он предложил и Чан Ди поехать с ними, но она отказалась.       – Нет, спасибо, Ву Бин. Не беспокойся, я доеду на такси. Нужно помочь Чжи Ху прибраться после ужина.       Никто спорить не стал. Га Ыль и Ву Бин уехали, Чан Ди и Чжи Ху остались вдвоём.       – Ты ведь в курсе, что всю посуду завтра уберёт прислуга? – спросил Чжи Ху, всё ещё глядя в окно.       – Что? – растерянно переспросила Чан Ди. Она опять погрузилась в раздумья, и вопрос парня застал её врасплох.       Чжи Ху улыбнулся, взял её за руку и потянул за собой.       – Пошли, посидим ещё немного во дворе, раз уж ты осталась.       Они сели под окнами его спальни, прислонившись спинами к широкому стеклу. В тёмном небе ярко мерцали звёзды, но больше всех Чан Ди привлекала Луна. Почти полная, она дарила Земле столько света, что и фонари не нужно было включать. Можно было разглядеть каждую травинку на земле, каждую песчинку. Интересно, а можно ли разглядеть маленький шрамик на щеке Чжи Ху?       Чан Ди повернулась к парню. Он сидел, откинув голову назад, упираясь затылком в стекло. Опять спит? Или просто задумался?       Чан Ди придвинулась чуть ближе, осторожно вытянула руку вперёд, помахала ею перед лицом Чжи Ху – ноль реакции. Растерянно наморщив нос, девушка снова уставилась в небо.       – Я не сплю, – неожиданно заявил Чжи Ху, открыл глаза и посмотрел на Чан Ди. – Просто так мечты кажутся более реальными.       Он улыбнулся и обратил взгляд к Луне.       А шрам, и правда, видно очень отчётливо.       – И о чём ты мечтаешь? – вдруг спросила Чан Ди.       Чжи Ху не ответил.       Чан Ди сама не понимала, что с ней происходит сегодня. Чем больше она думала, вспоминала, тем хуже ей становилось на душе. Внутри поднималась буря, к горлу медленно подступал комок слёз. За эти несколько часов праздника она вспомнила все мгновения, что объединяли её с Чжи Ху: от момента их первой встречи, когда она увидела его в школьном парке, играющего на скрипке какую-то грустную, но безумно красивую мелодию, и до той минуты, когда она нашла в его книге их «свадебные» фотографии.       Она вспомнила все те моменты, когда ей было больно, когда казалось, что все кости внутри сломаны, и слёзы катились градом. Она вдруг осознала, что каждый раз причиной её боли был Чжун Пё. Но только вот Чжун Пё всегда жил своей жизнью. Да, возможно, он любил её искренне, но он ничего не делал, чтобы унять её боль. Он был слишком слабым, чтобы пойти против матери, против компании. Он не скрывал своих чувств к ней, но выражалось это всегда только в словах. Когда ей было плохо, рядом всегда оказывался именно Чжи Ху.       Чжи Ху вытирал её слёзы, обнимал, исцеляя всё внутри своим теплом и заботой, чтобы она потом снова бежала к Чжун Пё. Глупый мотылёк, летящий на пламя свечи. Она мчалась к нему, словно была под гипнозом, не понимая, что именно он и приносит ей всю эту боль.       Чжун Пё появлялся в её жизни, чтобы ранить душу, и каждый раз следом за ним приходил Чжи Ху, чтобы исцелить.       – Зачем ты хранишь те фотографии? – снова заговорила Чан Ди.       Чжи Ху вмиг напрягся, глаза его округлились от страха. Он понял, о каких фотографиях она говорит.       – Чан Ди… – начал было Чжи Ху, но осёкся. Закрыл глаза, тяжело выдыхая. – Так, ладно, уже поздно. Пошли, я отвезу тебя домой.       Он поднялся на ноги, прошёл обратно в дом.       Ладно, домой – так домой.              Они ехали молча всю дорогу. Чжи Ху припарковался возле дома Чан Ди, но девушка не спешила выходить из машины.       – Спасибо, что пришла на праздник, – сказал Чжи Ху, глядя перед собой через лобовое стекло.       Да уж, Чжи Ху, пожалуйста.       Чан Ди почему-то начала злиться на него. Как он мог так спокойно смотреть на всё, что происходило между ней и Чжун Пё? Он ведь, вроде бы, не мазохист вовсе, чтобы осознанно ранить своё сердце изо дня в день.       Она не видела его лица сейчас, не видела его глаз, но она знала – её вопрос о фотографиях задел его за живое. Неужели Чжи Ху по-настоящему любил её тогда? Неужели он до сих пор…?       А потом Чан Ди стала злиться на себя. За то, что своими страданиями и слезами причиняла боль ему.       – Чжи Ху, может, зайдёшь? – робко спросила Чан Ди.       – Зачем? – спокойно ответил парень. Он всегда выглядел таким спокойным, как море в штиль, но какие бури бушевали там, в глубине – никто никогда не знал.       – Всего на минутку. Пожалуйста…       Они поднялись в её маленькую комнатку на втором этаже. Чан Ди жила здесь одна, и вещей у неё было не много. Всё было обустроено очень скромно и дёшево.       – Заходи, – пригласила девушка.       Чжи Ху остановился в центре комнаты, а Чан Ди прошла прямиком к своей прикроватной тумбочке. Выдвинула ящик, целенаправленно нащупала там какую-то вещь. Все движения резкие, торопливые, будто боялась, что Чжи Ху сейчас уйдёт, что она не успеет сказать ему что-то важное, упустит свой последний шанс.       Она развернулась, подошла к парню, остановилась напротив, в шаге от него. В вытянутой руке Чан Ди сжимала бежевого цвета носовой платок.       – Узнаёшь?       Чжи Ху уставился на вещицу, напряжённо нахмурив лоб.       – Это твоё, – пояснила Чан Ди, глаза её начинали блестеть от слёз.       Чжи Ху осторожно взял из её руки платок, развернул его, внимательно рассматривая. На одном из уголков он действительно нашёл вышитые латинские буквы J. H.       Это был его платок.       – Ты дал мне его, когда в школе меня забросали едой, а сверху ещё и мукой присыпали, – напомнила Чан Ди, и голос её дрогнул. – Сначала сам вытер моё лицо, а потом оставил платок мне.       Чжи Ху крепко сжал платок в ладони. Образ бедной Чан Ди, испачканной в объедках с ног до головы, всплыл перед мысленным взором как наяву.       Он посмотрел на девушку. Та стояла, едва сдерживая слёзы, губы дрожали.       – Я тоже храню его уже много лет, – ответила Чан Ди, справившись с эмоциями. – Он лежит у меня в тумбочке, и, когда мне становится плохо, когда я начинаю плакать, я достаю его и вытираю слёзы. Я всегда вытираю слёзы именно твоим платком, Чжи Ху.       Парень стоял, не зная, что ответить. Платок горел в его ладони.       – Я бы вытер твои слёзы и сейчас, но я не хочу, чтобы ты снова плакала.       – Что? – не понимала Чан Ди.       – Однажды ты сказала мне, что плачешь снова и снова лишь потому, что я продолжаю вытирать тебе слёзы. Только поэтому, – ответил Чжи Ху. – А я не хочу, чтобы ты плакала.       Чан Ди стало тяжело дышать. Она резким движением вытерла слёзы руками.       – Зачем ты отдал меня ему? – вдруг выпалила девушка. Этими словами она словно сжала сердце Чжи Ху в железные тиски.       – Потому что он мой друг. – Да, Чжи Ху понял, о ком она говорит. О Чжун Пё. И сейчас ему тоже стало тяжело дышать от слёз, скопившихся где-то в горле. – Потому что он любит тебя, а ты любишь его, я видел это. Я не хотел, чтобы ты плакала.       Чан Ди ещё раз вытерла слёзы с лица, всхлипнула, а потом не сдержалась – бросилась к Чжи Ху и обняла, прижимаясь щекой к его груди.       – Неужели ты не понимал, что именно он и был причиной моих слёз? – сказала Чан Ди. – Неужели ты не видел, что с ним я плакала, а с тобой – всегда улыбалась?       Чжи Ху задумался, вызывая в памяти моменты прошлого. А ведь Чан Ди права…       – Ты – моя родственная душа, Чжи Ху. И если ты хочешь сделать так, чтобы я всегда улыбалась, то это ты должен быть со мной рядом, а не он. Ты, и только ты – никто больше.       Чан Ди стояла, крепко прижимаясь к Чжи Ху. Всё произошло так внезапно и неожиданно, но, в то же время, всё было логично и правильно. Она столько раз выбирала быть с Чжун Пё, потом отказывалась от него и снова его выбирала. Она металась, не понимая, что эти метания – признак сомнений. В глубине души она чувствовала: Чжун Пё – не её человек. И сегодня она словно прозрела: в конце концов она должна была выбрать не Чжун Пё, а Чжи Ху. Именно так всё и должно было быть.       Вот уже много лет в душе у Чжи Ху бушевал шторм. Он пытался справиться с эмоциями, понять свои чувства. И вот теперь, когда Чан Ди обняла его, этот шторм вдруг успокоился. Он обнял Чан Ди в ответ, крепко прижимая к себе, уткнувшись лицом в её волосы. Родственная душа – это всегда взаимно, и сейчас он чувствовал, что держит в руках ту самую, свою единственную. Собственно, он всегда это чувствовал, просто заставлял себя не обращать на эти чувства внимания.       И на этот раз он уж точно её никому не отдаст.       Чжун Пё будет в ярости, когда вернётся. Хотя… может, он и не станет больше сюда возвращаться – завтра Чжи Ху позвонит ему и обо всём расскажет…       Чжи Ху мягко отстранился, вытянул из-под свитера цепочку, на которой висело кольцо. Чан Ди узнала его. Именно это кольцо Чжи Ху хотел подарить ей, когда нашёл её в рыбацкой деревне на берегу моря, пытавшуюся скрыться от всех. Но тогда она не приняла этот подарок, ведь это кольцо носила сначала его бабушка, а потом и его мать. Тогда Чан Ди думала, что не ей суждено носить это кольцо. Сейчас она хотела думать по-другому.       – Чан Ди, – обратился к ней Чжи Ху, снимая кольцо с цепочки, – однажды я уже пытался…       Оба рассмеялись сквозь слёзы от абсурдности ситуации.       – Чан Ди, – снова начал Чжи Ху. Он заметно волновался, но говорил уверенно. Он всё решил, и больше отступать он не станет. – Думаю, ты правильно всё поняла – я до сих пор люблю тебя, и я хочу, чтобы ты стала моей женой.       Чан Ди стояла и смотрела то на Чжи Ху, то на кольцо, что он сжимал между пальцами.       – Чан Ди? – забеспокоился Чжи Ху. – Ты согласна выйти за меня замуж?       Девушка вытерла слёзы рукавом жакета, всхлипнула, глубоко вдохнула. Чжи Ху увидел, как взгляд её прояснился, наполнился радости, будто сердце её вмиг очистилось от всех страданий, от всей боли, что годами копилась там. Искренне улыбнувшись, она ответила:       – Я согласна! – и рассмеялась. Так весело и задорно, как не смеялась уже давно. И Чжи Ху вдруг осознал – она была права. Он не мог вспомнить, чтобы она смеялась вот так в присутствии Чжун Пё. Но он мог привести в пример сотни ситуаций, когда слышал от неё такой смех, и каждый раз в такие моменты они с Чан Ди были вдвоём. Только он и она.       Не в силах больше сдерживать эмоций, Чжи Ху тоже рассмеялся, а потом, став серьёзнее, взял Чан Ди за руку и бережно надел кольцо ей на палец.       Чан Ди не сопротивлялась. Она больше не хотела плакать в этой жизни. Чан Ди по-настоящему любила только Чжи Ху, сейчас она вспомнила – это была любовь с первого взгляда.       Чжи Ху – её родственная душа.