Мы в ЗБ?!

Арьяна открыла глаза. Это была темная комната, но очертания были ужасно знакомы для шатенки. И тут же она всё поняла, быстро спрыгнув с кровати. —(Я дома?! У себя в комнате?!) — девушка подбежала к двери и открыла. Действительно, был коридор, откуда открывался вид на кухню и гостиную. Кареглазая поспешно закрыла дверь, и, успокоившись, села на кровать, посмотрев в окно и поняв, что сейчас ночь. —(Я дома... Это был глупый сон, глупый страшный сон...) — с выдохом подумала Аря, улыбнувшись. Она легла на кровать, положив руки под голову. И тут же услышала за дверью шаги. Девушка уже была готова увидеть маму или отчима, как увидела нечто... Пугающее? За дверью стояло существо, всё замаранное в красной жидкости, предположительно, крови. С безумным взглядом и слишком широкой улыбкой. Да, слишком. В буквальном смысле от одного уха до другого. И от этой улыбки капала кровь. Арьяна, не сдержавшись, закричала. Как существо заговорило голосом матери: — Арьяна, я думала ты уже погибла. Хотя мы и не волновались. Отброс общества. Кому ты нужна? Думаешь, нам нужна? Нет, мы ликовали и радовались, когда считали тебя мертвой. Но чтобы было ещё радостнее, видимо придётся убить тебя! — на оскорблениях голос матери повышался и она кричала на дочь. Естественно, всё сказанное - вовсе не правда. И в глубине души Арьяна это понимала. Но кто будет рационально думать в подобных случаях? По крайней мере, Аря не думала. Из глаз лились слезы. Непонятно чего: страха, боли, или обиды. Возможно, всего вместе. Не исключено. Шатенка закрыла лицо руками, в мыслях твердя, что это сон. Кошмар. Она щипала себя, надеясь проснуться. И пару раз даже ударила по щекам, желая привести себя в чувство. Тщетно. Существо приблизилось и комната озарилась пронзительным криком девушки. Крик быстро стих. Как и все звуки в этой комнате. А посередине стояла Мари, прямо над телом мертвой подруги. Трудно ли было это признавать? Да, трудно. Ей было ужасно от осознания того, что она убила своих же подруг такими страшными способами. Но иначе не пробудить их личности, и Мэрлин это понимала. Она села на колени перед Арей, вытащив из кармана два кристалла и пушку. Один кристалл был голубо-бирюзовым, а второй - тёмно синим. Черноволосая зажмурила глаза, тем самым позволяя граду слёз упасть на пол быстрее. Открыв черные глаза, девушка вздохнула и провела рукой по волосам Арьки. — Прости... Но мы ещё встретимся, я обещаю... — прошептала Мари и нажала на кнопку пушки, и комната налилась ярким светом. Когда свет рассеялся, на месте Арьяны лежал фиолетовый кристалл. Черноглазая взяла все кристаллы и пушку, сложив всё по карманам особенно бережно. Девушка вышла из комнаты и та за её шагами начала рассеиваться, превращаясь в привычное белое и пустое пространство. *** Одя колотил руками по двери, пока Хельсинг, смерившись с положением, сидел на полу камеры у стены, с грустью смотрев на товарища по несчастью. А тот не сдавался, крича проклятья на латыни, в адрес Диктора. Одержимый вздохнул. Руки точно будут болеть, он это знал. Паренёк подошёл к охотнику, сев рядом и положив голову тому на плечо. — Мы обречены, да?.. — устало спросил бес, перебирая руками камешки с рунами, которые выпали у истребителя из кармана. Тот вздохнул, похлопав брата по плечу. — Никогда нельзя терять веру. Нас обязательно найдут и вызвалят отсюда, надо только ждать. — мудро и глубоко произнёс парень. Одич на это лишь кивнул. Он подождёт. Лишь бы ожидание не убило. Спустя время у камеры появилась тёмная фигура в плаще. Клоны синхронно подняли взгляды, тут же увидев Мэри, которая помахала им рукой. Одержимый и Хельс быстро поднялись на ноги, подбежав к двери, которая открылась перед ними. Дьяволенок уже хотел обнять черноволосую, но та выставила руку вперёд, останавливая этим жестом паренька. Она сняла плащ, протянув Хельсингу и вытащила из кармана пушку, перезарядив. — Отнесите плащ Диктору. В кармане три кристалла, смотрите не разбейте. Сейчас будет ещё один кристалл, и вы обязаны отнести их всех к Ди. Иначе «АТОМ» умрёт зазря. — только и сказала девушка, сразу же нажав на курок. Появился привычный для Мэри, такой яркий свет, который на пару секунд ослепил клонов. Открыв глаза, они увидели на полу тёмно-красный кристалл, некоторые части которого были чёрными. Охотник поднял кристалл. — Она... Убила себя?.. — спросил парень, посмотрев на Одю, который ошеломленно смотрел на кристалл. Паренёк неуверенно кивнул. Тут же он оживился. — Стой! Пока мы были здесь... Ребятам может угрожать опасность!? Я так понял, девочки... Все погибли... Срочно нужно отнести эти кристаллы Диктору! — быстро выпалил Одержимый, аккуратно взяв кристаллы из плаща и подняв с пола. Истребитель нечисти кивнул. — Да. Я предлагаю разделиться. Один пойдет к Доктору, а другой - искать команду. Бесёнок кивнул и взлетел. — Если кристаллы у меня - ты беги к команде. Хельсинг хотел что-то сказать, но шатер уже скрылся. Клону ничего не оставалось, как быстро побежать на поиски революционеров. *** Шрам открыл глаза. Нет, нет, нет. Так быстро растерять всех и снова остаться с одной только первоначальной командой революционеров из восьми клонов? Серьезно? Он что, настолько слаб и невнимателен? Вы ещё скажите, что у него в команде предатель, ага сейчас! По крайней мере сейчас Первый думал так. Флэш нервно сжимал руки в кулаки. Не верилось, что всё пошло по сценарию Диктора. А одиннадцатый к слову знал этот сценарий. Заканчиваться должно смертью «АТОМ», убийству Оди и Хельсинга, а после и самой революцией. А как мы знаем, там исход летальный у всех. Почти всех. Предатель испытывал невероятные терзания в душе. Настолько было страшно. Хотелось рассказать братьям всю правду, выслушать множество гневных тирад, согласиться с том, что он - ужасный предатель, что ему нет прощения... Джеймс стоял, смотря в пол. Настолько быстро всё закончилось? Нет, он не верил в проигрыш. Это просто тайм-аут в игре, и скоро всё продолжится. Как обычно будет счастливый конец... Ведь так? Агент всеми силами души пытался об этом думать. Он просто не мог принять поражение. Это не в его силах. Парень привык надеяться на лучшее, и сейчас всё было точно также. Эль сидел у стены на полу, зелёными глазами смотря вперёд. Ох, как же сейчас хотелось открыть глаза и понять, что всё было просто сном. А ведь ему было больнее всех осознавать, что почти по его вине девочек убили. Он первый с ними познакомился, и не уберёг. А ведь ребята настолько сблизились, что всерьёз стали большой, дружной семьёй. Ну может некоторые клоны воспринимали девочек всё ещё как друзей, а не сестёр, это неважно. Шизофреник качался из стороны в сторону, обхватив бледными руками колени. Голоса ободряли паренька, уверяя, что всё будет хорошо. Только вот... Слишком уж слабо верилось в будущую победу. Боец сложил руки на груди, боясь за будущее всей команды. Действительно. Его мало кто замечает, но он очень волнуется за команду. А чем он хуже того же Шрама? Да, Шрама то все знают и у него много фанатов... Его даже все рисуют. А почему о Бойце многие вдруг забыли? Неважно. Братья его помнят и знают, а главное - ценят. Ему и от этого хорошо. Даже очень хорошо. Парень кивал своим мыслям, надеясь на самое лучшее. Что сейчас каким-то волшебным образом, пусть даже исключающим логику, всё окажется отлично. Перец по стечениям обстоятельств был невероятно серьёзен. Он стоял, закрывая лицо руками, раздумывая о ситуации и переваривая её в голове. Всё будет хорошо. Это служило ему мантрой и поднимало в парне дух, и шатен свято верил в победу. Знал, что всё не может закончиться плохо. Ну никак. А Пустынный... А что Пустынный? Он не мог связаться с командой, сидя на базе, и это ужасно сильно напрягало. Именно поэтому сейчас голубоглазый бежал в Бобсок, взяв рацию с собой. Он волновался за команду ужасно сильно, даже сильнее, чем нужно. А вообще... Кто решает как нужно делать? Никто не должен судить. Может у вас и есть специальность судьи, вы не в праве решать что-то за другого человека. Даже если в кодексе прописано, что право у вас есть. Это ваша жизнь, а у других людей - свои жизни и судьбы. Диктор же сидел возле тех же экранов и смотрел за командой. Он даже испытывал боль в душе. В глубине души. Действительно грустно. Они настолько дорожат друг другом, а он, как последняя мразь, убивает всех, жестоко и без шансов. Но так должно быть. Роберта иначе не найти. На самом деле найти. Иначе, без убийств. Но разве Диктор знает об этом? Нет. У каждого сейчас были свои проблемы, свои мысли. Но все они объединены одним временем и причиной. — Так, ладно! — уверенно сказал Шрам, подняв голову. Все тут же обратили внимание на лидера, сосредоточившись. — Нам пора идти. Нельзя так рассиживаться. Мы только теряем время в пустую, хотя сейчас могли бы найти хоть Одю с Хельсингом. — продолжил красноглазый, подойдя к углу, как вдруг перед ним оказался охотник, врезавшись в Шрама. — Шрам! Я так рад, что нашёл вас... *** — Значит, она сказала отнести мне эти кристаллы? — уточнил Томас, пристально смотря на стоящего перед ним клона в ночнушке, который кивал, стоя наготове, дабы улететь, если что случится. — И сама выстрелила этой пушкой? — снова спросил учёный, кивнув головой на пушку, что лежала перед ним. Одержимый снова кивнул. Ох, как же он сейчас ужасно себя чувствовал в этом кабинете и перед садистом. Блондин задумчиво посмотрел на четыре кристалла. Пора было совершать задуманное ранее, и он не собирался медлить, зная, что получится чудесное оружие для убийств. Сероглазый взял кристаллы, подойдя к столу, на котором была ещё одна пушка. Настроив все нужные параметры, Том нажал на кнопку. Снова тот яркий свет. Одя уже более-менее привык, из-за чего заранее закрыл глаза. Дождавшись, когда свет пропадет, он открыл глаза. И тут же протёр их, удостоверяясь, правильно ли всё видит. Но перед ним действительно стояли четыре уже знакомые ему девушки, только...