Последняя Песнь

Огонь и кровь обрушились на Королевскую гавань. Некогда великий процветающий город погрузился во мрак отчаянья. Пропитанные ядом Ланнистеров стены Красного замка выли от свежих ран. Танец холодных ветров закружил пепел и снег в его опустевших залах. Казалось, все здесь кануло в небытие и забвение уже навсегда. Только лишь трон, столь же ненавистный, как и желанный, гордо возвышался на пьедестале. Война, как всегда, обошла его стороной. Он выкован из тысячи мечей павших воинов - каждый знает это еще с давних времен. Однако мало кто замечал, что все это время он стоял на костях. Тихим шорохом показались шаги Дейнерис, когда она зашла в самое сердце раздора семи королевств - тронный зал. Словно тень видения из дома бессмертных, эта картина вновь предстала перед ее глазами. Только теперь царивший вокруг хаос и разруха не волновали ее мысли. Все, что она видела - это Железный трон впереди. Путь к нему был долгим, слишком долгим. Всякий раз плача от новой утраты, всякий раз, когда ее сердце разрывалось от боли потерь или очередного предательства, маленькая девочка представляла его. Он стал смыслом ее жизни, целью, которая не давала сдаться и умереть. Девочка выросла и стала королевой, а до трона осталось несколько жалких шагов. Мечта воплотилась в реальность с одним легким прикосновением к рукояти меча, служившей опорой для трона. Впервые за долгое время мягкая улыбка заиграла на лице Дени. Сколько недостойных сменил этот трон? Пьяница Роберт, в прошлом гордый олень, передал его в лапы хитрому льву. Однако его настоящим владельцем всегда оставался дракон. Недолго длился триумф, уединение королевы потревожил нежданный гость. Миновав тьму полуразрушенного коридора, Джон Сноу вышел к Дейнерис. Перед ним стояла любимая женщина, но в его взгляде читались опаска и сомнения. Дени же встретила его с детской радостью в глазах и воодушевлением, которого он прежде не видел. — Когда я была маленькой, — взгляд королевы вновь упал на трон, — и мы с братом жили в изгнании вдали от дома, Визерис рассказывал мне историю этого места. Как Железный трон был выкован в пламени Балериона Ужасного из тысячи мечей поверженных врагов Эйгона. Дейнерис наконец обернулась и начала спускаться к ждавшему посреди зала Джону. — Что такое тысяча мечей для девочки, не умеющей считать и до двадцати? — она слегка улыбнулась от воспоминаний. — Я представляла себе гору мечей, на которую не взобраться. Столько одержанных побед, что снизу видно только подошву Эйгона, — ее нежный голос был полон восхищения. Джон не подозревал, как будет трудно смотреть на нее. Сейчас Дейнерис казалась ему такой невинной, такой открытой и чистой душой. Но затем в нос ударяла вонь паленных трупов и запекшейся крови, а перед глазами появлялся дракон, сжигающий город. — Я видел, как на улицах города казнят выживших солдат Ланнистеров и добивают горожан, — резко не дал договорить ей Джон. — Это был твой приказ? На лице Дейнерис осталось лишь равнодушие. — Это необходимо. — Необходимо? — продолжал негодовать Джон, приблизившись к королеве. — Необходимо для чего, Дени? — Для нашего мира, — уже мягким голосом объяснила Дейнерис. — Для будущего, которое мы с тобой построим. — Но к чему такая жестокость? — Джон непрерывно смотрел на любимую, пытаясь найти в ее взгляде хоть немного раскаянья и сожаления. — Я пыталась заключить мир с Серсеей и избежать подобного исхода, — спокойно вымолвила Дейнерис. — Они сами выбрали свою участь, Джон. — А дети…даже маленькие дети! — с отчаяньем проговаривал он. — Разве они тоже выбирали? И Тирион…он ведь служил тебе верой и правдой. — Он сговорился за моей спиной с врагами. Моей ошибкой было лишь то, что я не поняла, на чьей действительно стороне он играет, — Дейнерис была непреклонна. — Но Дени…ты не такая. Я знаю тебя настоящую, — еще пытался достучаться до королевы Джон. — Да, ты знаешь меня, а я знаю тебя — Дейнерис прильнула к Джону. — Ты был на моем месте и ты поступал с предателями также, — она заглянула ему в глаза, а он на мгновение замер. — Видишь? Мы с тобой одинаковые. Мы от одной крови - последние драконы, — с каждым словом она прижималась все больше, с надеждой пытаясь отыскать отдачу от любимого. — Так будь же со мной, — Дени положила его горячую ладонь на свою холодную щеку. Словно прирученный зверь, она ластилась об нее и отдавала свое тепло. — Вместе мы сможем построить добрый, счастливый мир. — Почему ты так уверена? — поблекшим голосом спросил он. — Потому что я верю в нас, — продолжала убеждать его Дени. — Потому что мы будем выбирать, что есть плохо, а что хорошо… И я знаю, что нам с тобой еще многое уготовано, только будь рядом со мной, — в ее шепоте читалась мольба, а у Джона разбивалось сердце. Лучше бы она была чудовищем, чем той, кого он видел перед собой. Так было бы легче…так было бы проще… — Ты моя королева, — Джон провел пальцем по белой щеке, на которой слегка появился румянец. — Ныне и навсегда, я твой, а ты моя, — он приблизился к Дени и заключил их губы в поцелуй. Джон хотел прежде, чем решится, еще раз ощутить сладость ее губ и теплоту объятий. Дейнерис отдавалась поцелую как никогда, ведь она наконец-то не чувствовала обреченности и пожирающего изнутри, словно пламя, одиночества. Она не услышала звук кинжала, когда тот вынули из ножен. Только пронзающая боль заставила ее оторваться от губ. По одному взгляду Джона, полному сожаления и скорби, Дени осознала, чей кинжал пронзил ее сердце. Непонимание и безысходность - вот, что видел Джон в прикованном к нему взгляде. Джон не отпускал Дени и опустился на пол вместе с ней, когда ноги подкосились. Он собственными руками убил любовь ради долга, но сейчас он понимал, что не хочет оставлять ее. Жизнь покидала тело Дейнерис, и на отголоски ее трепещущего перед смертью сердца отозвался Дрогон. Взмахом мощных крыльев он поднял в воздух осевший снег. Снежинки вновь начали свой танец. Дитя не понимало происходящего на его глазах. Кровь матери обратила белый пол в красный, а человек, которого она любила, и в котором он чувствовал знакомое пламя, держал ее на руках. Дрогон рычал, почти скулил от прожигающего отчаяние, ведь было уже поздно. — Дракарис… — слетело с губ Дейнерис последним хрипом. Джон прикрыл глаза и склонился над своей любимой — скоро он отправится за ней. Когда сердце Дени навсегда замерло, их охватил жар пламени Дрогона. Джон не чувствовал, как его тело пожирал драконий огонь, он был рад такому исходу, был счастлив быть с Дейнерис в последний момент и сделать последний вздох, чувствуя аромат ее волос. Они умерли, как истинные Таргариены, в пламени и крови. Тогда сбылось последнее предсказание Дейнерис, значение которого ей было не суждено узнать. Зайдя первый раз в огонь, она оживила из камня своих детей. Второй раз она отдала в руки огню своих врагов, и смерть забрала их. Третий раз снял магию, что защищала ее от пламени, ведь сейчас она находилась там ради любви. Тела их стали пеплом, что начал танец под песнь холодных ветров и смешался со снегом. Вопль Дрогана пронзил разрушенные стены замка. Гнев стал огнем, и он обрушил его на пустующий Железный трон. Хватило одного прикосновения багрового пламени, чтобы он покорежился. Мечи изогнулись, и раскалённый метал начал стекать со ступенек. Стена позади рухнула, а воздух вокруг пропитывался жаром огня, пока от трона ничего не осталось. Так завершилась история дома Таргариенов и Железного Трона. Дракон ее начал, дракон и закончил.