Ночь утех

Закрыть сердце означает быть одиноким. Закрыть душу означает удалиться от мира. Закрыть тело означает отказаться от услад. Так почему, приняв эту клятву, он сразу же её нарушает? Курама обещал сам себе никого не подпускать и близко к себе, одновременно доказывая всем, что не одинок средь своей звёздной славы. Сейчас же он противоречит своим поступкам и словам. Сейчас он наслаждается каждым движением, вздохом, звуком, даже запахом. Казался бы, неприятный запах пота должен отпугивать, а тут наоборот — привлекает и возбуждает еще сильнее. — Курама, — сдавлено шепчет Мизуки, заставляя тэнгу оставлять грубые метки на теле змея. В мыслях обоих крутилось лишь одно: «Он мой» — эта жалкая и одновременно собственническая мысль заставляла их еще сильнее поддаваться порывам своих чувств. Тэнгу целует лоб Мизуки, затем нос, подбородок и шею. Курама, постепенно составляя цепочку из поцелуев, спускался вниз. Когда губы задели часть кожи у пупка, Мизуки невольно выгнулся и застонал. Курама немного задержался на этой точке, заставляя своего партнёра вцепиться ему в плечи, оставляя за собой след от тонких пальцев. Руки Тэнгу, тем временем, жили собственной жизнью и в который раз обследовали холодное тело змея. Мизуки от горячих прикосновений только еще пуще выгибался, доказывая, что действительно имеет самое прямое отношение к змеям. Курама нежно гладил спину любовника, постепенно переходя на бедра. Одновременно он чувствовал и на своей спине холодные прикосновения, явно контрастирующие с его кожей. Правая рука тэнгу теперь обследовала небольшой тугой кружочек. Затем тэнгу отстранился, смотря со стороны на Мизуки. Короткие белые волосы были сильно взъерошены и спутаны, глаза были прикрыты, грудь вздымалась и опускалась, следуя рваному дыханию, чуть приоткрытый рот полыхал от горячих поцелуев. Глаза постепенно открылись и с неким удивлением смотрели на Кураму, а тот лишь ухмыльнулся. Тэнгу взял с тумбочки, стоящей возле кровати, тюбик и выдавил из него смазку на руку. Затем он вновь, страстно прильнув к губам Мизуки, ловко сразу двумя пальцами вошел в него. Змей застонал в рот Кураме, пальцы в нём начали двигаться, ища определённую точку. Мизуки выгнулся, идя навстречу пальцам. Это сигнал. Теперь вместо пальцев в змее был член Курамы. Для тела Мизуки это было некоторой неожиданностью, хоть подобное происходило далеко не в первый раз. Змей ойкнул и немного сжался, привыкая к ощущениям. Руками он обхватил шею партнёра и закрыл глаза. Тем временем, Курама отстранился от лица змея и внимательно на того посмотрел. Когда Мизуки приоткрыл один глаз, и почти незримо кивнул, тэнгу опять впился ему в губы и начал двигаться. Стоны парней разорвали поцелуй. Теперь их тела двигались еще рьянее, пытаясь взять от друг друга максимум возможного. Они жадно вдыхали воздух вокруг, жадно впивались в друг друга и жарко стонали. Вскоре с глубоким стоном закончил Мизуки, разбрызгивая своё семя на свой торс и торс своего партнёра. За ним следом кончил и Курама, не выходя из змея. *** — Странно, — голова тэнгу лежала на коленях Мизуки, который с довольной улыбкой поглаживал волосы Курамы. Обычно после секса они расставались, не побыв вместе еще лишних минут, зато сейчас, после того как минуло целых полчаса, они всё продолжали лежать вместе. Может, ночь сегодня такая особенная? Курама с блаженным лицом прикрыл глаза, поддаваясь на провокацию холодных рук. — Курама-семпай, а почему странно? Я всегда думал, что именно так всё происходит после спаривания, — Мизуки, притворно удивившись, посмотрел на быстроменяющееся выражение лица Курамы. — Спаривание? — сдавленно переспросил тэнгу. Он ожидал любой реплики от змеёныша, но чтоб такое и так неожиданно... Но, посмотрев на умиротворённое лицо любовника, моментально успокоился.