Любовь тлела на глазах

      На улице тепло, лёгкий ветерок перебирает волосы. Небо голубое, что едва засмотришься — утонешь в нём, с концами. Но не всё так очаровательно. Жизни нескольких людей разваливаются прямо на глазах. Калинкин уже давно забыл, когда в последний раз он обнимал Васю, когда в последний раз, они в уютной московской квартирке смотрели фильмы. Женя идёт по проспекту. Вдалеке виднеется туман, заполнивший улицы. Люди здесь такие… Такие… Пустые… Женя давно не смеялся, давно не ощущал то, что было ему присуще раньше. Он давно забыл о чувствах, что сопровождали его на протяжении времяпровождения с Шакулиным, и не только. Раньше его душили те незабываемые чувства, непонятные ему до сих пор. Их больше нет… Нас… Больше нет… Он давно не чувствовал того тепла рядом с Васей, той искренности. Их отношения разваливались, он это понимал. Знал, что Вася тоже понимает. Мы остыли… Чувства давно остыли. Голубые глаза накрыло уже давно, в них нет блеска, того, который появлялся, когда Вася пронзительно и искренне смеялся. На лице Жени давно не появлялась та яркая улыбка, что дарила свет людям вокруг. Мой… Наш… Мир… Угасал, с каждой секундой… Любовь тлела… Медленно, но верно. Женя не мог ничего с этим сделать. Твоя вина… Женя день изо дня чувствовал вину, хотел вернуть всё на круги своя, но как ни старался… Ничего не получалось. У меня… Не получилось… Он видел Васю, что тот также смеётся, всё те же зелёные глаза светятся от радости, искренне. Всё также проникают насквозь, не давая шевельнуться. Он видел, что Вася уже давно… Не мой… Та любовь, радость, в последние недели… Это была иллюзия, которую Шакулин создавал, чтобы не ранить Женю. Но он всё понимал. Женя давно понял. Только эта васина иллюзия… Делала только больнее. Больно… Шакулину уже давно Калинкин не интересен. Шакулин уже давно по уши влюблён в Гришечкину, как и раньше. Калинкин это понимает. Калинкин хочет отпустить, но всё никак не решится… *** Любовь тлела слишком долго… Пора бы ей уже и вовсе исчезнуть… Навсегда…