Саудаде.

      Лил дождь. Она стояла под раскидистым деревом, хмуро глядя на круги, расплывающиеся на лужах от падающих капель. Очки висели на вороте футболки, чтобы на них не попала вода.       Было холодно и темно. Солнцу уже давно надоело смотреть на эту сторону земли бренной, и оно успешно укатило за горизонт, оставив тёмное небо в гордом одиночестве. Даже звёзд не было видно. Продрыгло, неуютно. Зябко. Она обхватила себя руками и протёрла ладонью уже давно сухие щеки. Тоска давно стихла, плакать давно не хотелось. Но неприятный осадок остался.       Кто-то зашагал к ней по мокрой земле. Она нехотя подняла голову. Хлюпанье стало совсем уж громким и вдруг затихло. Сохраняя расстояние, парень подошёл к ней и скрестил руки на груди.       — Просто так бросаешь друзей? — протянул он.       — У меня нет друзей, — хмуро ответила она. Парня было плохо видно из-за сумерек и зрения. Силуэт, серебрящийся в свете из больших окон, расплывался и мутнел.       Парень смерил её взглядом, цыкнул и всплеснул руками.       — Да ладно тебе. Мы правда не знали, что консоль сломается, ну! А будешь хмуриться, морщины появятся, — пробормотал он. Потом состроил несчастное лицо и добавил немного тише: — Да брось, Джерри.       Скрестив руки, она исподлобья взглянула на него.       — Мне её на день рождения подарили, — буркнула Джерри, водя носком кеда по грязи. Но немного погодя она бросила: — Ладно, пошли. Жесть тут холодно.       Стоило Джерри сделать шаг, кеды тут же увязли в размытой земле.       — Видишь, меня не пускают, — хмыкнула она.       — Пошли уже, простудишься, — вздохнул парень, вцепился пальцами в плечо Джерри и двинулся в сторону особняка.       Она, уже окончательно прозябшая, шмыгнула носом и послушно зашагала следом.       Консоль ей подарил отец. Названный. Джерри не знала, кто её настоящие родители (да и не горела желанием узнать), насколько она помнила, воспитывали её Ксавьер и его хорошая знакомая, которую девочка привыкла считать мамой. В последнее время Джерри не называла Ксавьера папой, как-то неловко это было при куче студентов его школы. Но отношения они сохранили чудесные. Ксавьер был для Джерри самым настоящим другом, хоть и старым (сорок лет казались ей чем-то запредельным). Но всё же другом, который мог найти нужные слова, помогал разобраться в чём-то, важном для неё, и, что тут скрывать, периодически дарил крайне необходимые вещи. Ксавьер знал, что Джерри любила играть, вот на тринадцатилетие Джерри и получила от него в подарок консоль.       К играм Джерри приобщила Чар, жившая на седьмой авеню.       Чарлин Риддл, барышня весьма мрачного вида, почему-то нравилась Джерри. Что-то непонятное тянуло её к Чар. Кажется, они даже сумели подружиться. По крайней мере, Чар впускала Джерри к себе домой, вместе они проходили что-нибудь вроде «Дьявол может плакать», «Обители Зла» или пресловутого «Кредо убийцы», и Чар даже спокойно относилась к тому, что Джерри такая.       Чар словно вообще не замечала, что Джерри такая, не обращала внимания, если она на эмоциях случайно запускала подушки с дивана в свободный полёт (поднять-то Джерри в воздух их могла, но вот опустить их потом получалось редко, и ей на пару с Чар приходилось допрыгивать до них и стаскивать вниз). Но, несмотря на эти неудобства от Джерри, Чар, кажется, всегда была рада её видеть.       — Я правда случайно.       Джерри хмыкнула, уставившись на Питера. Случайно он.       — Ну а поаккуратнее быть не? Или, там, подумать? Ты иногда умеешь.       — Ага, смешно, — осклабился Питер.       Он играл с Китти. Играл и вдруг начал проигрывать. А проигрывать Питер не любил. Наверное, решил, что джойстику ничего не будет, если он просто станет нажимать кнопки быстрее. Раз в десять. На нём и так «крестик» заедал, а так… А потом и консоль забарахлила, стала сильно греться и тормозить. Решение Питера позвать Джубили было отчасти правильным, она ведь не раз проворачивала подобные фокусы со своими способностями. Но в этот раз то ли она не рассчитала силы, то ли просто не повезло, но консоль накрылась. Джерри, которой прячущий взгляд Питер рассказал об этом только через несколько часов, хотелось биться головой об стену. Консоль ведь была новая, только полгода прослужила, и вот, порты сгорели. Девятнадцать лет мальчику, а такую херню творит. Ну что с него взять. Хотя кто тут ещё херню творит, Джерри вообще пыталась его отчитывать, а сама ещё малявка.       — Ох, ладно, — вздохнула Джерри, придержав дверь, Питер зашёл следом за ней. — С этим уже завтра.       Освещённый коридор встретил их молчанием. Ребята наверняка уже разбрелись по комнатам, а кто-то мог даже готовиться ко сну. Джерри цыкнула, покосившись на грязные следы, вернулась к выходу и обила кеды о порог. Хоть так.       — Ты это, ну… — Питер наморщил нос и запустил пальцы в волосы. — Сильно расстроилась?       Джерри насупилась.       — Угадай. Я хотела вечером что-нибудь пройти, а тут… — Поймав виноватый взгляд Питера, она вздохнула. — Да ладно тебе. Не говори, что так уж сильно переживаешь, а?       — Вообще-то да.       Его возмущённый, но при этом какой-то растерянный тон развеселил Джерри. Да и… Разве стоило сердиться на Питера? На Джубили с Китти? Всего-то консоль, да Ксавьер ей ещё сотню таких подарит.       — Ну всё, — бросила она, замерла на мгновение и хлопнула Питера по плечу. Ей хотелось думать, что такие вольные жесты со взрослым Питером ей разрешены. Джерри нравилось быть особенной хоть чуточку. — Не сержусь я, всё в порядке.       На его недоверчивое «ага-а» Джерри спрятала улыбку и нерешительно раскинула руки в стороны. Потом сама подошла и неловко обхватила Питера. Обниматься она не любила, но порой что-то толкало её даже на это. А ещё она чувствовала какое-то приятное ощущение особенности, общаясь с Питером. Он ведь был из компании, что постарше. Ну там, Джин, Скотт, преподаватели. А ей только должно было исполниться четырнадцать.       Повисло неуклюжее молчание. Джерри поспешила убрать руки, спрятала их за спину и отвела взгляд.       — Ладно, давай до завтра. Поздно уже. Спокойной.       — Ты спать?       — Ну… — Джерри замялась. — Уже поздно.       — Тогда спокойной. Я ещё с ребятами там…       — Понятно, — перебила она.       Опять будут до трёх часов что-нибудь смотреть или вообще уйдут из особняка. За теми, кто уже переступил границу совершеннолетия, Ксавьер не пытался уследить, видно махнул рукой, мол, всё равно сделают как хотят. Старшие честно отпрашивались и, получив разрешение, радостно покидали особняк и могли хоть до утра гулять. Где именно они гуляли, Джерри смутно догадывалась, хоть и не знала точно. Но явно где-то там, куда её не пустят. Обидно, ей тоже хотелось поскорее стать старшей. Тогда Скотт перестанет смотреть на неё, как на младшую сестру, говоря, что ей пока рано испытывать её способности в Комнате страха. А она так хотела попробовать хотя бы разок, ну хоть пять минут вместе со старшими там потренироваться. Хотя кто её с такой-то слабой способностью вообще возьмёт в команду? А старшие уже сражались по-настоящему. Один раз даже против Магнето. А Джерри… Её-то и всерьёз не воспринимали.       Чистя зубы, она сердито нажимала на щётку, зубы аж начали скрипеть. Вообще не круто. Ну ничего, вот пройдёт ещё несколько лет, может, даже два года, и она станет сильной, прямо как Джин, сможет не хуже неё швыряться тяжёлыми валунами и создавать сильные защитные поля. Да и мысли читать научиться, может даже передавать послания. А пока… Пока она готова смириться даже с невнятным шумом в голове, где даже голоса не различишь. Да и шум-то не всегда слышен, так, когда повезёт.       Приблизившись к зеркалу, Джерри раздвинула пальцами веки и уставилась на свой глаз. Кажется, стала ещё хуже видеть. Ну что такое… Может правильно, что консоль сломалась, пора с играми завязывать, а то совсем ослепнет. Хмыкнув, Джерри распустила волосы и расчесала их на ночь. Не очень длинные, всего-то чуть ниже плеч, но путаются.       — Свет не включай, — сонно пробормотала Джубили, стоило двери приоткрыться.       Джерри вздохнула и, прикрыв за собой, на ощупь нашла тумбочку. Убрала щётку с пастой, повесила полотенце на бортик кровати и забралась на второй этаж. Жили они по несколько человек в комнате, и кровати были двухэтажные. Как только Джерри переехала в эту комнату, сразу застолбила себе верхнюю часть — на нижней по вечерам девчонки часто собирались все вместе за разговором, а делить свою кровать с остальными Джерри не хотела. На первом этаже кровати спала Кларис, девочка, появившаяся в Институте Ксавьера недавно. У её глаз был узкий разрез, а радужка по цвету почему-то ярко-зелёная, неестественная. Волосы у девочки тоже были странные, малиновые такие, Кларис заплетала их по всякому и уверяла, что они вовсе не крашенные.       Ладно, может не так и важна была эта приставка. Засыпая, Джерри махнула рукой на неё. не стоила она того, чтобы обижаться на Питера с Джубили. А Китти там вообще не причём, не должна же она была поддаваться Питеру? Ей шестнадцать, а вела она себя подчас умнее Питера, наверняка сама жалела, что так вышло, а Джерри даже слушать её не стала.       Завтра извинится перед Китти.