Powerless

      Баки говорит: «Не натвори глупостей», — и видит хорошо знакомое выражение глаз, означающее, что Стив принял окончательное решение. Он улыбается на прощание, уже зная, что Роджерс не появится на платформе через несколько секунд. Рядом Сэм начинает нервничать, видимо, тоже понимая, что что-то пошло не по плану. По крайней мере не по их плану, думает Барнс. Он оборачивается, видит человека, сидящего на лавочке, и кивает Сэму, указывая направление, а сам отходит в сторону и прислоняется к дереву.       Его зовут Джеймс Бьюкенен Барнс. Он — герой давней войны.       Его позывной — Зимний Солдат. Он — оружие ГИДРЫ.       Он воевал против нацистов. Он умер и попал к ним в руки, чтобы на долгие десятилетия стать безвольным оружием. Он смог вернуть себе жизнь, собрать себя из осколков. Он сражался за мир против инопланетной армии, возглавляемой Таносом. Он умер и попал в Камень Бесконечности. Он вернулся и они победили, вернув жизнь на круги своя. А ему опять придется собирать себя по частям.       Барнс смотрит на берег, где состарившийся Стив Роджерс, с которым он прошел войны, смерти и возрождения, отдает свой щит Сэму. Он знает, что будет дальше, но не хочет этого, поэтому просто тихо исчезает среди деревьев. Баки Барнс опять должен встать рядом с Капитаном Америка и прикрывать его спину. Видимо, все — включая Роджерса — забыли, что Баки никогда не следовал за Кэпом, он шел за парнишкой из Бруклина, у которого не хватало мозгов, чтобы избежать драки.       Наверное, он должен злиться. Наверное, должен вернуться и высказать Стиву все, что думает. Сказать в лицо, что этот поступок никак не вяжется с «я с тобой до самого конца, Бак» и другими обещаниями быть рядом и помогать. Наверное, он должен испытывать удивление, разочарование, боль, но ничего этого нет. Он просто чувствует себя бессильным.       Его жизнь в очередной раз развалилась на части, и он понятия не имеет, что с ней делать. У него просто нет сил в очередной раз выгрызать у всего мира самого себя. Если бы Стив не решил уйти, то он непременно бы начал бороться за Баки, доказывая всем и каждому, что у него не было выбора. Напоминая всем, что Баки — один из тех, кто спас этот мир, кто умер, сражаясь за то, чтобы другие могли жить. Если бы Стив остался рядом, у Барнса были бы силы выстоять против всех, у него бы были силы пойти в новые сражения за этот мир. Но Стив ушел, а он остался здесь со своей рассыпавшейся на части жизнью. Бессильный.       Наверное, Стив думал, что Барнс и Сэм смогут помочь друг другу, став одной командой. Видимо, он так и не понял, что все, что их объединяло, — это он сам, Стив Роджерс. Но если убрать это связующее звено, то все развалится. Если в критической ситуации они смогли работать вместе, это еще не означает, что они найдут общий язык в спокойной обстановке. Это не вина Роджерса, что они слишком разные.       Забавно, отстраненно думает Барнс, что даже сейчас он пытается защищать Стива от своих же мыслей и эмоций. Баки Барнс всю жизнь защищал Стива Роджерса: от хулиганов в подворотнях Бруклина, от холода и болезней, от пуль нацистов на войне, от атак инопланетян в последних сражениях. А сейчас вот защищает от самого себя.       Он заходит на территорию базы, думая о том, что его ожидает впереди. Скорее всего, он все еще вне закона, и как только мир немного придет в себя, на него опять объявят охоту все, кому не лень. Он мог бы вернуться в Ваканду, где ему помогли собрать себя в прошлый раз, но долго не сможет там пробыть. Да и просто не захочет, ведь это еще и место, где он в прошлый раз умер.       Если бы Романова была здесь, она, скорее всего, врезала бы ему по морде и обматерила бы на русском, чтобы его мозги встали на место. Она была странной и непредсказуемой союзницей, но он уверен, что смог бы ей доверять в этой странной жизни после конца света. Они не были друзьями, они лишь несколько раз работали вместе, но у них было довольно много общего. Увы, Романовой здесь больше нет и это действительно ощущается потерей.       — В следующий раз я все же откручу твою руку, — его мысли прерывает этот странный говорящий енот, закинувший на плечо незнакомого вида пушку. — Но сейчас нет времени — Галактика заждалась своих стражей, наверняка там сейчас полный бардак. Барнс переводит взгляд с Ракеты на припаркованный неподалеку космический корабль и решение кажется идеальным.       — Не надейся, эта рука идет только в комплекте со мной. Но я так понимаю, что вам там лишние руки не помешают, не так ли?       Не только Роджерс заслуживает другую жизнь, думает Барнс, быстро упаковывая в рюкзак самое необходимое. Он тоже отдал этому миру слишком многое и теперь заслуживает сам выбирать, что делать дальше. На этой планете достаточно героев, способных влезть в очередное сражение, а его здесь больше ничего не держит.       — Добро пожаловать на борт, — приветствует Ракета Барнса и Тора, которого, как оказалось, на Земле не держит даже собственный народ. — Готов поспорить, это будет веселое путешествие.       Тор лениво переругивается с Квиллом, Грут и Ракета что-то бурно обсуждают, Дракс и Мантис, кажется, просто спят в своих креслах. К нему подходит Небула и некоторое время рассматривает его протез, после чего вдруг говорит:       — Если понадобится помощь с ремонтом, не доверяй еноту, лучше позови меня, я по крайней мере не попытаюсь ее открутить и присвоить или превратить во что-то, способное уничтожить среднего размера планету.       Барнс кивает, откидывается в кресле и прикрывает глаза, слушая звучащую из динамиков музыку.       — Как к тебе обращаться? — Квилл бесцеремонно тормошит его за плечо.       — Барнс, — не открывая глаз, отвечает он. — По крайней мере до тех пор, пока не прилипнет какое-нибудь дурацкое космическое прозвище.       — Я есть Грут!       — Он говорит, что прозвище прилипнет и очень быстро, — переводит Ракета.       Барнс чувствует, как его медленно отпускает чувство бессилия. Вокруг него самая странная команда, которую только можно придумать. За стеклами бесконечный космос. Впереди новая жизнь.