Vesta:en busqueda de la verdad

      Янян смотрел на спящего Сяо Джуна и думал о том, сколько боли перенёс его мальчик за свою жизнь. С самого младенчества судьба издевалась над ним, сделав игрушкой в чужих руках. Научный эксперимент. Как же бесило это словосочетание. Джун был омегой, самым любимым на свете. Лю готов был на всё ради него.       Дыхание омеги было немного сбито, а значит, скоро он проснется. И начнется самое страшное. Видеть как родной человек корчится от боли, было тяжело, но им предстояло это пережить. Вместе. Контейнер с лекарством стоял на комоде и ждал своего часа.       Янян вспомнил, как, сойдя на землю, почувствовал, что на него тут же налетает что-то родное и тёплое. Вместо того, чтобы обнять Джун колотил кулаками по его груди и тихо всхлипывал. Пришлось увести его в дом, где омега накинулся на сдержанного альфу с новой силой.       — Вы совсем спятили? Ладно Квон. Он считает, что может всё, но ты-то куда полез, бестолочь?! Вы там были, да? В том центре, про который твердил этот отчаянный? Квон давно всё про него разнюхал, но там же куча вооруженной охраны!       — Ну не такая уж и куча, — хмыкнул Лю. — Я же вернулся к тебе и вернулся не с пустыми руками. Теперь мы сможем начать лечение.       — И что же это за лекарство? — хмыкнул Джун. — Снова какие-нибудь амулеты, защитные процедуры, нацеленные на блокировку радиации? Сколько их уже было? Мне ничего не сможет помочь! Я умираю, понимаешь?       — Это не так, родной! Почему ты так жесток?! Почему хочешь оставить меня одного? Ты мне не веришь? Не веришь Квону? Он знает, что делает!       — Прости, но я изначально знал, что всё будет так! Я предупреждал! Кстати да, верни мне мой передатчик. Я выскажу этому цифровому монстру всё, что я о нём думаю!       Янян послушно отдал микрочип. Джун тут же прикрепил его за ухо и хотел было разразиться гневной тирадой, но замер. Вместо голоса Квона он услышал тихую нежную мелодию, что была ему знакома и возвращала в детство, где он ещё не знал о боли, где он ещё считал себя самым счастливым, когда приходил старенький воспитатель и рассказывал интересные истории о других мирах. Эта мелодия была неземная, Джун помнил, что мужчина говорил что-то о внуке, что прислал ему её с далекого Магнуса. Планеты творчески одарённых существ. Да, были во вселенной и такие.       — Да вы издеваетесь! — фыркнул Сяо, но медленно сел в кресло. Альфа опустился у его ног, умостив подбородок на коленях омеги и нежно посмотрел ему в глаза.       — Успокоился? — спросил Лю, когда старший расслабленно откинулся на спинку кресла.       — И всё же я считаю, что это было слишком опасно. Ты обещал, что будешь заботиться обо мне, но за эти несколько часов я едва не сошёл с ума. Меня до сих пор трясет от одной мысли о том, что ты мог не вернуться.       — Но я же здесь, с тобой и никому не под силу нас разлучить, слышишь?       Янян помнил, как поднялся и крепко обнял мужа. Они много говорили о прошлом, о настоящем и будущем. Альфа всячески пытался отвлечь любимого, потому что самое сложное было ещё впереди. Нужно было как-то уговорить Джуна на сцепку. Да, Квон сказал, что во время течки омега согласится на всё, но Янян так не хотел.       Уже утром Сяо Джун ощутил все прелести омежьей особенности. Он выглядел бледным и был почти без сил.       — Я справлюсь, — тихо сказал он, поднимаясь на завтрак, но сказать было проще, чем сделать. Едва не рухнув на пол, Джун очень сильно напугал мужа.       — Лежи, — сказал Лю. — Я всё принесу.       Альфа сорвался на кухню.       — Квон, что происходит? — спросил он. Булавки были ещё на нем, и это давало возможность оставаться всегда на связи. — Что с ним? Он едва жив.       — Это его естественное состояние. Так он выглядит без защиты.       — Сила амулета иссякла? Ты же говорил…       — Дело не в медальоне. Я… Я совершил преступление и, видимо, был пойман с поличным. Я постараюсь всё исправить. Не оставляй его.       — Ничего не понимаю, ты…       — С помощью коммуникаторов я воровал жизненные силы команды, чтобы продлить жизнь Джуна. Вы совсем этого не ощущали, потому что система эта была разработана профессором Паком и испробована на себе. Для человека эта процедура проходила почти незаметно, но Джун отдал передатчик представителю другой расы и эффект получился неожиданным. Вместо того, чтобы поддерживать состояние омеги, майор Ким начал впитывать в себя часть его облучения.       — Хён узнал об этом? — растерянно спросил Лю. Ему было всё равно, что Квон столько лет пользовался их жизнями, ведь альфа готов был отдать её за любимого, а вот гнев Нура мог быть страшен.       — Видимо да. Я ещё не разговаривал с ним сегодня, но я постараюсь уладить всё как можно скорее.       Янян верил. Он накормил любимого и уложил его спать.       Войти в палату к папе было трудно. Тэн убедил, что старшему ничего не угрожает, вот только парня не отпускала мысль о том, что именно он был виноват в том, что произошло.       Переступив порог, альфа встретился с растерянным взглядом, что тут же сменился на удивленный, а потом на восторженный.       — Сынок?! — неверяще сказал омега. — Ты жив? Жив! Никто не верил, а я… Я хотел добиться правды.       — Пап, прости меня, — подошел к родителю Лю. — Я не знал, что всё будет так. Эти твари…       — Забудь. Всё хорошо. Теперь мы снова вместе и это главное. Доктор сказал, что я скоро встану на ноги, и тогда ты покажешь мне это место. Мы ведь не на Земле?       — Да. Это наш новый дом. И нам придётся восстанавливать его с нуля, но нас много. Мы обязательно справимся.       — Конечно, милый.       — Ты главное отдыхай, а когда ты восстановишься, я познакомлю тебя со своим мужем. Ты уж прости, что сообщаю это так…       В глазах старшего загорелось любопытство, а Янян прикусил язык.       — Он тоже здесь? Почему не зашел?       — Он здесь, но неважно себя чувствует. Течка.       — Так почему ты тут, а не с ним? — лукаво улыбнулся старший. — Я давно мечтал о внуках.       — Думаю, что это произойдет скорее, чем ты думаешь, — хмыкнул Янян.       — Даже так, — радостно улыбнулся старший.       — Мастер Лю, — послышался голос Квона. — Мастер Сяо просыпается. Я думаю, что вам лучше быть рядом с ним.       — Ты поговорил с хёном?       — Мне ещё не представилась такая возможность, но я всё улажу. Майор Ким не глупый, а ещё у него большое сердце.       — Ловлю тебя на слове, — сказал Янян, а потом поцеловал папу. — Всё, отдыхай. Я зайду вечером, если Джуни станет полегче.       — Не переживай. Мне тут совсем не скучно. Утром заглядывал генерал Бён. Мы с ним раньше не часто общались, но поддерживали приятельские отношения. Я обучал его сына Доёна точным наукам. Бэкхён-ши сказал, что он тоже здесь.       — Майор Ким Доён — наш лидер, и он ещё обязательно навестит тебя. Ведь только благодаря ему и Квону ты здесь.       — Я знаю, и надеюсь, он даст мне возможность себя отблагодарить. Иди, твой омега нуждается в тебе.       И вот теперь альфа сидел напротив любимого и ждал его пробуждения с замиранием сердца. Поверит ли Доён в добрые намерения Квона, позволит ли Джуну ещё совсем немного пожить за его счет. Запах омеги казался таким далёким, а потом Джун заметался по кровати. Болезненные стоны срывались с его губ. Он морщился, на лбу выступили капельки пота. Он был белее мела, а под глазами залегли тёмные круги. Видимо собрав все последние силы, Джун открыл глаза.       — Привет, — хрипло шепнул он, заметив сидящего напротив альфу, что сжал в своих руки омеги и поднёс к губам.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил Лю, и так зная ответ, но нужно было чем-то отвлечь старшего от боли.       — Хорошо, — соврал Сяо. — Давно не чувствовал себя так легко, словно и не существую вовсе. Так, наверное, себя чувствуют те, кто готов навсегда покинуть этот мир.       — Ну что ты такое говоришь? — возмутился Янян, чувствуя, как по щеке скатилась слеза.       — Не плачь, — натянул улыбку Джун. — Не нужно. Всё хорошо. Так и должно быть. Я был ошибкой, и моё время на этом свете истекло.       — Кто сказал тебе этот бред?! — воскликнул альфа, сил сдерживать слёзы почти не осталось, но он должен был быть сильным. Ради Джуна.       — Он повторял это каждый день. Знаешь сколько его дневников я нашел в том доме. Не все из них я рискнул показать Паку. Там были очень страшные вещи. Этот Децзюнь был жутким человеком. У него на совести много жизней. В том числе и моя. Он называл меня побочным эффектом, ошибкой и ещё множеством научных терминов, которые тебе ничего не скажут. И знаешь почему он не избавился от меня? Я был его единственной надеждой на спасение. Он боялся умирать, что здесь на Анваре, что там на Морте он безжалостного климата. Он думал, что Квон приведёт меня сюда, что я приведу к нему армию, тех, кого он когда-то создал, жестоко обманув доверившуюся ему нацию. Лишь поэтому он когда-то взялся за моё лечение. Не было там отеческих чувств, только холодный расчёт. Ёнхо-ши, Чанёль-ши и Квон были моей семьей, а потом появился ты и команда NCT. Я обрёл друзей, дом, сердце и мне жаль оставлять всё это, но сил бороться больше нет. Я оттягивал это как можно дальше, я надеялся, что Децзюнь уйдет раньше меня, и я исполнил свой долг. Он больше никого не побеспокоит, теперь пришла и моя очередь.       Омега выдохнул и прикрыл глаза, вместо дыхания послышались тихие хрипы, что становились всё громче и страшнее.       — Джун? — потряс омегу Янян. — Джуни, ты слышишь меня? Квон! Что с ним, Квон?!       Компьютер не отвечал. Яняну было страшно. Он забрался на кровать, прижимая трясущегося старшего к себе. Джун безвольной куклой висел на его руках и ни на что не реагировал.       — Джун! Милый держись! Всё будет хорошо, — шептал Лю, игнорируя собственную дрожь, слёзы и стук собственного сердца. — Мы обязательно справимся. Квон, ты слышишь меня? Что мне сделать Квон?       — Любите его, — отозвался компьютер. — Любите, как никогда раньше. Он заслужил…       — Но…       — Он скоро очнётся. Ещё немного. Я сделал всё, что смог.       — Хён поверил тебе?       — Да, но мы должны поторопиться, ведь перед решающей битвой нашему лидеру понадобятся силы. Он добровольно подверг себя риску и это ещё раз доказывает его благородство. Сейчас я вас покину. Сделай всё, чтобы удержать его. Джено-ши придёт завтра. Он сам нуждается в хорошем отдыхе.       Стало тихо. Янян бросил взгляд на бледного мужа. Метка на шее ярко выделялась на бледной коже. Ставя её, альфа обязался защищать своего мужа от всех невзгод. Любить, как никто другой, и заботиться до последнего вздоха.       Дыхание Джуна постепенно нормализовалось. Хрипы стихли. Янян коснулся губами лба омеги, отмечая, что кожа начала теплеть, а значит, кровь в венах побежала быстрее. Альфа понимал, что до конца жизни не расплатится с Нуром за это. Янян понимал, что теперь пойдёт за майором до конца.       — Янян? — послышался слабый голос. — Ты плачешь? Не нужно. Я не заслужил. Я…       Лю не дал закончить, склоняясь к омеге и целуя. Он вкладывал в этот поцелуй всю любовь, что жила в нём. Он прижимал старшего к себе ближе, чувствуя промокшую ткань. Футболка омеги пропиталась потом. Нужно было его срочно переодеть или раздеть, ведь сейчас Сяо так трепетно прижимался к нему, отвечая на ласки и лаская в ответ. Силы возвращались к старшему, а значит, он скоро начнет задавать вопросы, но Лю понимал, что не в силах ответить на них. Нужно было отвлечь. Квон прав, они должны любить, пока живы, пока их души вот так тянутся друг к другу.       — Янян, подожди, что ты… — начал было Джун, когда Лю потянул наверх его футболку. Вот только всё сопротивление сошло на нет, когда губы альфы коснулись яркой метки, что в течку становилась особенно чувствительной. С губ старшего сорвался первый стон, и наконец-то это был не стон боли. Омега наслаждался процессом, а альфа старался быть нежен, ведь он едва не потерял. Он даже думать не хотел о том, что было бы, если бы Доён не поверил Квону.       Янян старался уделить внимание каждому участку родного тела. В глазах Сяо, что сперва выглядел растерянно, постепенно закипала страсть. Он тянулся навстречу альфе. Он отвечал. Он отпустил, позволяя утянуть себя в наслаждение. Обилие смазки смягчило проникновение, подпитываемый силой великого воина, организм Джуна возвращал себе все утраченные функции. Да, Янян хотел сам стать источником силы любимого, но понимал, помимо этой, чип Нура нёс в себе и другие функции. Янян верил, что сможет спасти своего мальчика и без него. Может быть позже, а сейчас… Сейчас он просто любил, и его огромной любви хватило бы на них двоих сполна.       Джун прогибался, впивался ноготками в плечи альфы, но почувствовав, что оба на пределе попытался отстраниться.       — Мы не можем… Не должны… Я не смогу…       — Сможешь! Я буду рядом! — сказал Янян, глядя в глаза омеги, что задрожал от накатившей волны оргазма. Янян сорвался следом, чувствуя, как узел снова скрепляет их союз.       Альфа видел слёзы, что текли по щекам омеги. Он не думал, что будет так больно.       — Ну что же ты плачешь, глупый? Неужели ты до сих пор не веришь мне? Считаешь меня юнцом, что не способен побороться за свою семью?       — Это неравная битва, — тихо ответил Сяо.       — Но тем она интереснее, не так ли? Посмотри на меня и произнеси вслух все то, что ты хранишь в сердце. Скажи, как разочарован во мне. Скажи, что не хочешь сделать меня самым счастливым человеком во вселенной. Скажи, что лучше умереть, чем прожить эту жизнь со мной. Скажи, что не хочешь от меня детей. Скажи…       — Бред, — опустив ладони на щеки альфы, сказал Сяо. — Все, что ты говоришь — неправда. Я люблю тебя, Лю Янян. Я хочу быть с тобой, жить с тобой. Я хочу вместе воспитывать наших детей, но…       Палец альфы лёг на губы омеги.       — Никаких «но», понял? Сегодня я тебя отсюда не отпущу, а завтра мы начнем новую жизнь, понял?       — Да, — простонал омега, и его накрыло новой волной наслаждения.       Янян прижал его сильнее, отгоняя все страхи. Свои и любимого.       За окном постепенно светлело. Тэн лежал на кровати и внимательно разглядывал лицо мужчины напротив. Чёрные волосы разметались по подушке. Лицо было спокойно, глаза закрыты, а губы слегка воспалены. Вчера они, наконец, расставили все точки над «i». Это была великолепная ночь. Хендери был ласков, что хотелось забыть обо всём на свете. Ещё ни с кем омеге не было так хорошо. Невольно вспомнился погибший муж. Они познакомились, когда Читтапон был ещё ребенком. Ему было около четырнадцати, а альфа был опытнее и старше. У него была другая семья, муж, и Тэн не хотел становиться разлучником, но так получилось. Чувства вспыхнули внезапно, а потом… Потом погибли родители, и альфа стал единственной опорой для юного омеги. Тэн видел, как косо смотрели ему вслед, но альфа уверял, что всё будет хорошо. Мужчина полностью посвятил себя Читтапону, тот другой омега не мешал им. Он ушёл, и люди в городе шептались, о том, что ему даже удалось найти своё счастье.       Когда на свет появился Бэм, Тэн боялся даже коснуться столь крошечного создания. Муж смеялся над ним, помогая постигать простые радости, а потом… Потом появилась Vesta. Поскольку его альфа был не последним человеком в Совете, он стал первопроходцем. Его отправили налаживать контакт, да там он и остался, оставив молодого мужа одного с ребёнком. Там он и погиб, оставив после себя лишь воспоминания. Боль притупилась, любовь остыла, в его жизнь вошёл Хендери, и всё снова закружилось. И вот сейчас этот мужчина спал напротив него, подарив ему одну из лучших ночей в жизни.       Тэн вспомнил, как ещё вечером Бэм и Хендери резвились во дворе. Мастер Трипсли лишь качал головой на все их шалости, и это казалось правильным. Они были идеальной семьей. Тэн вспомнил, как вздрогнул, когда сын взял его за руку, вовлекая в игру. Как сперва несмело малыш ластился к нему. Тэну хотелось бросить всё к ногам этого ребёнка, но у него мало что было. Только этот дом, что достался от родителей. Хендери был прав, в этом доме ничего не изменилось, словно он ушёл отсюда ещё вчера.       Омега был благодарен Чекинсу и его парням, что вот так просто согласились вернуть ему дом.       В Совете было неспокойно, и Тэн знал почему. Сейчас никому из старейшин не был доступен секретный архив. Читтапон знал своё дело. Он был лучшим администратором, а ещё он до сих пор был лучшим агентом Совета. И хоть муж запретил ему заниматься исследованиями, он же и наделил омегу полномочиями запечатать архив именной печатью, чтобы столь неоднозначные исследования не попали в руки недобросовестных людей. Чего там только не было за этой дверью. Тэну не было известно и половины, но в своё время, борясь за превосходство Совет за что только не хватался.       Тэн вспомнил всего пару строчек, что получил за несколько дней до известия о трагической кончине мужа: «Грядет новая война. Совет уже не тот. Ты знаешь, что делать». Первое письмо за несколько лет и последнее. Читтапон не увидел даже тела когда-то родного человека.       Хендери перевернулся на бок и приоткрыл глаза.       — С добрым утром, родной, — сказал альфа, потянувшись за поцелуем. Омега нежно коснулся губами губ любимого. Хендери потянул его на себя и омега оказался сверху, не в силах отвести взгляда от сияющих счастьем глаз.       — Я тяжелый, — улыбнулся Тэн, пытаясь слезть.       — Ты себя в зеркало видел? — хмыкнул Вон. — Кожа, да кости. Нужно срочно тебя откормить, а то как ты мне собираешься сына вынашивать? Переломишься же.       — А я собираюсь? — улыбнулся Тэн. — Я как-то не думал ещё об этом. Ты хочешь ребёнка?       — А почему бы и нет? Скоро у нас начнётся новая жизнь. Бэм подрос, будет тебе помощником, а мы… Мы заслужили право на счастье, не считаешь? Я знаю, что когда-то ты уже был счастлив, но я… С первого взгляда моим миром был ты. Как только я увидел твою улыбку, я больше ни о чём не мог думать. Я видел, как шептались люди за твоей спиной, и каждому хотелось вцепиться в глотку.       — Никто не верил в то, что мы любили. Люди говорили, что я погнался за положением, за властью, что нёс в себе столь уважаемый человек, а я… Я просто потерялся. Мне было мало лет, и этот человек показал мне другой мир, чувственный, прекрасный, но всему свойственно заканчиваться. Да, временами мой муж был чрезмерно строг, придерживался старомодных взглядов, но в целом он был неплохим человеком и политиком. Пока он был в Совете, Тарто процветала. Знаешь, иногда мне в голову закрадывается мысль о том, что он ушёл не просто так. Может мне просто очень хочется верить в это. Верить в то, что мы с Бэмом вдруг стали ему безразличны, ладно я, но сын… Он очень его любил, и мне кажется, он ушёл, чтобы защитить нас.       Тэн посмотрел на задумчивого Хендери, вдруг стало совестно. Он сам не понимал, почему вспоминал о муже, лежа в постели с другим. Просто ощущение дома рядом с Воном было похоже на то, что уже было когда-то.       — Прости, — отстранился омега, а потом и вовсе поднялся с кровати и подошел к окну, где лучи Аурса уже вовсю жарили землю. — Я не знаю, зачем говорю это. Минхо мёртв, мне давно следовало бы забыть, просто… Просто всё, что происходит сейчас, вызывает множество ассоциаций. Я…       — Ты любил его, и это не то, за что стоит просить прощение, — подошел к омеге Хендери, заключая его в крепкие объятия. — Ты не должен забывать. Я совсем не против того, что ты помнишь. Я тоже помню его. Пронзительный взгляд, которым мистер Чон смотрел на нас, курсантов. Он никогда особо не доверял Vesta. Он был строгим наставником, но справедливым, и мы должны хранить память о нём. Бэм иногда напоминает своего отца, особенно когда задумчив, и этого нам тоже никак не изменить. Но мы должны начать всё сначала, сохранив в памяти только хорошие воспоминания. Я думаю, что там, где бы он ни был сейчас, он оберегает тебя, заботится о тебе и Бэме, а я… Я в свою очередь позабочусь о тебе здесь, потому что я очень тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю, — развернулся в руках альфы Тэн и потянулся за поцелуем, тут же получая желаемое.       Они так бы и целовались, если бы в коридоре не послышались голоса мастера Трипсли и Бэма.       — Начался новый день, — улыбнулся Тэн, опустив голову на грудь альфы.       Хендери поцеловал его в макушку, прижав к себе.       — Осталось ещё немного подождать, и этот мир заиграет другими красками. Мастер Трипсли и Чону нашли источник пресной воды и плодородные почвы под слоем пепла. Эта планета оживёт. Здесь будет всё. Мы создадим новый мир, соберем лучших из лучших.       — На это потребуются годы, но мне нравится твой энтузиазм, — улыбнулся Тэн. — В первую очередь нам нужна больница и школа. Я видел, что в деревне есть ещё детки, а значит они должны учиться, а лазарет… При всем моем уважении к Нуру и Джено, это место не предназначено для нормального лечения. Да, современное оборудование, да, помощь Квона облегчает задачу, но помещения слишком маленькие. Если мы, действительно, хотим создать процветающий город, мы должны позаботиться о здоровье его жителей.       — Я думаю, что Джено будет только «за». Может и ворчать перестанет.       — К сожалению, ворчит он совсем не поэтому, — грустно выдохнул Читтапон. — С ним что-то происходит, но он никогда не признается в этом. Он считает, что только сам способен справиться со своими проблемами. Но это не всегда помогает.       — Он горд, как все виртцы. К сожалению этого не исправить. Очень упрямый они народ. Не переживай, всё будет хорошо. Доён слишком дорожит этим человеком, и если будет что-то, действительно, серьезное, Нур вправит ему мозги.       — Да уж это он умеет, — усмехнулся Тэн. — О Нуре ходит множество легенд. Не спорю, что большинство из них не слишком-то правдивы, но этот человек вызывает трепет и уважение. Он заслужил мир и счастье, ведь последние полтора десятка лет он живёт войной.       — Давай не будем о грустном, — ответил Хендери. — К тому же, судя по запаху, нас ждет чудесный завтрак.       — Не знал, что мастер Трипсли умеет готовить, — удивленно вскинул брови омега.       — О, ты ещё многого о нём не знаешь, — засмеялся Вон. — Все эти годы он нянчился с нами обоими, причитая, что вместо одного ребёнка, он получил двоих. Он замечательный человек, будь с ним помягче.       — Я…       — А то я тебя не знаю, — улыбнулся альфа, целуя растерянного любимого. — Иногда в тебе просыпается маленький тиран.       — Ах так, значит…       Читтапон хотел было отвесить альфе подзатыльник, но Вон увернулся, прижимая любимого к стене. Губы Хендери скользнули по шее не сопротивляющегося омеги.       Тэн чувствовал легкую дрожь, что перерастала в возбуждение и желание, выходившие из-под контроля, когда Хендери, дразня губами изгиб шеи, пальцами теребил чувствительные соски омеги, заставляя его млеть под нехитрыми ласками.       — Так мы не попадем на завтрак, — выдохнул Тэн.       — К чёрту! — ответил альфа, приподнимая любимого и позволяя тому устроиться на своих бёдрах.       Губы в губы, дыхание смешалось, несколько шагов и омега был опущен на кровать.       — Мне тебя всегда будет мало, — шепнул Вон. — Я ведь тебя почти потерял. Ты позволишь… Ты станешь моим мужем?       — Я навсегда твой, — ответил омега.       Нежный поцелуй перерос в страстный, губы альфы скользнули по коже груди, а потом Тэн почувствовал, как словно волна неведомой энергии пронзила его тело. Свежая метка у самого сердца горела пламенем, согревая, лаская, заставляя сердце биться чаще. На Тарто было не принято «клеймить» омег, поэтому сейчас Тэн ощущал что-то невероятное. Было так волнительно, до дрожи. Слёзы сорвались из глаз, он ведь и не думал, что Хендери сможет найти на его теле то место, где в миг скопилась вся его энергия, вся его любовь к этому человеку. Это была какая-то магия, ведь сейчас Тэн, словно, действительно, ощутил, что от волос до кончиков пальцев принадлежит этому человеку.       И снова ощущение сильного тела. Мужчина, которому хочется подчиняться. Ласки сводили с ума, а тело, не отошедшее от ночных «игр», готово снова принимать. И омега прогнулся, извиваясь в любимых руках. Дыхание было сбито, а перед глазами фейерверки. Узел, набухающий внутри и поцелуи-бабочки, порхающие по лицу.       — Я так тебя люблю, — шепнул альфа, уткнувшись лицом в грудь омеги, нежно скользя губами по животу, по ярким, переливающимся на свету чешуйкам. — Не оставляй меня больше, слышишь?       — Никогда, — ответил омега, смахивая слезы. — Ни за что на свете.       Спустя полчаса и несколько минут под струями теплого душа пара всё-таки спустилась в столовую.       — Ну наконец-то, — хмыкнул Трипсли, разглядывая младших. — Чувствую, вас можно поздравить. Правильно, чего тянуть. Ну и какого ощущать себя замужем по традиционному обычаю? Чон, как мне известно не особо любил церемонии. Говорят, у его старшего мужа тоже не было метки. Только бумажка. Вот же старый лис.       — На Тарто это не принято. И вообще, какое вам дело? — взяв себя в руки спросил Тэн.       — Бред всё это, что не принято. Вон этот же нашел, как тебя приручить. Просто ни одного из вас Минхо не захотел привязывать к себе насовсем. Знал, что по одному вас может в могилу утянуть.       Тэн побледнел, а Хендери прижал его к себе.       — Что…       — А что? Не знал, что метка на Тарто — это связь до гроба в прямом смысле? — хмыкнул Трипсли. — Он умрёт и ты умрёшь от истощения. Мне-то что, дело ваше, молодое. Вот только как ты будешь ему-то в глаза смотреть своими до бесстыдства счастливыми.       — Вы сейчас о чем? — насторожился Хендери. — Мастер Чон мертв.       — Этот то да, прибрал создатель, а вот его семейство по счастливой или нет случайности снова собралось вместе.       Тэн медленно опустился на стул.       — Он здесь? Но как? — поднял на старшего глаза Читтапон.       — Это ты у майора спроси, — пожал плечами Трипсли. — Мы столкнулись вчера, случайно, когда с Чону возвращались на базу. Я, видимо, своим появлением напугал его. Он сразу в доме скрылся.       — Покажите мне этот дом, — подскочил на ноги Тэн. — Я должен его увидеть.       — Тэн, — неуверенно начал Хендери. — Ты считаешь, что это хорошая идея? Вы…       — Да, мы не общались, и виделись не так часто, но я… Много лет я чувствовал себя виноватым перед ним. Минхо поступил с ним как с вещью. Говорил, что омега, неспособный подарить альфе наследника — бесполезен.       Мастер Трипсли лишь покачал головой.       — Вон тот дом, — сказал старший, указывая в окно. — С синей крышей.       Тэн сорвался к выходу, сердце колотилось в груди. Он не знал почему, но ему непременно нужно было увидеть этого человека. Он хотел его найти ещё тогда, после смерти мужа, но этот омега словно сквозь землю провалился, и теперь Тэн понимал почему. Все эти годы тот был под защитой Нура.       — Милый, это безумие, — догнал омегу Хендери. — Не думаю, что он будет рад, Он…       — Мой сводный брат, — ответил Тэн. — У нас один отец. Так вышло, что мы почти повторили судьбу своих родителей, вот только у его папы остался малыш, а сам Исин-хён столько лет был один. Я его семья, понимаешь? И я надеюсь, что мы сможем понять и принять друг друга.       Омега подошёл к двери и несмело постучал. Спустя казалось вечность, дверь скрипнула, и Тэн встретился с удивленным взглядом таких знакомых карих глаз.       — Читтапон?