Vesta:en busqueda de la verdad

      Сычен осторожно закрыл дверь в палату Сяо Джуна. Мальчишка, хотя сам Дун сейчас выглядел не старше, уснул, а вездесущий Квон обещал присмотреть за ним. Они много разговаривали. Квон с Джуном поведали ему о своей жизни, а Сычен рассказал о себе, об Анваре и о том, что ещё предстоит пережить Джуну, чтобы полностью восстановить свои природные особенности. Сяо признался, что уже чувствует некоторые из них, например, немного набухшую грудь. Да, Джуну дана возможность стать первым за двадцать лет анварцем, что вскормит своего малыша грудным молоком. Всё время, что они общались, Сычен крепко сжимал руку Сяо. Ему совсем не жалко было делиться своей силой с этими детьми, а Кай… Кай и вовсе был частичкой того, кого Сычен любил всем сердцем с того самого момента, как увидел. На Анваре не было понятия истинности. Здесь действовало природное притяжение. Сокджин обладал огромной силой, и Сычен мерк на его фоне. Радовало то, что он смог стать Юте хотя бы другом. Сколько бессонных ночей омега провёл в слезах, кусая подушку, когда тело требовало страсти, когда всё внутри скручивалось, а тот, кто мог бы облегчить страдания спал, обнимая ледяную глыбу.       Сычен никогда бы не согласился стать мужем сразу нескольких альф. Он считал, что в семье должна царить взаимная любовь, поэтому многие смеялись над ним, считая убогим. Иметь пять-шесть мужей в их обществе считалось престижным. Вот только Дуну было жаль тех альф, что зачастую попадали в число неугодных мужу. Их отстраняли от семейной жизни, отселяли в отдельный дом вместе с ребёнком, если он был.       Вот так когда-то выселили и их с отцом. Назначили ежемесячное содержание и обязали Сычена по достижении восемнадцати лет явиться на ежегодный бал «плодовитых» омег, где папа, который с ним не общался все эти годы, должен был выбрать ему первого мужа. Сычен не пошёл на бал. Он пошёл в армию, и ни разу ещё не пожалел об этом.       Дун разделял опасения Юты по поводу новой власти, но всё же надеялся, что восстановившиеся после таких ужасных потрясений люди, прислушаются к Нуру и пойдут за ним.       Доён был очаровательным, но глядя на него, Сычен снова и снова видел лишь синие глаза Накамото, и становилось проще сопротивляться чарам сирен.       Прикрыв дверь по-плотнее, омега обернулся, встречаясь взглядом с внимательными глазами. Юта смотрел на него по-другому, словно изучая.       — Собрание уже закончилось? — подавив легкую дрожь в голосе спросил Сычен.       — Да. Нур назначил миссию в полночь. Я принес тебе ключ от твоего звездолёта.       Накамото протянул Сычену кольцо, завёрнутое в плотную ткань.       — Это ключ? — с сомнением спросил омега.       — Эта новая технология, основанная на свойствах, как оказалось не совсем бесполезного булыжника. Эта побрякушка напрямую свяжет двигатель с твоим сознанием. Тебе будет нужно лишь мысленно проговорить нужные формулы, и железная птичка в миг перенесёт тебя в заданную точку. Если на мгновение запнёшься — разорвёт.       Сычен сглотнул. Ожив, снова умирать не хотелось.       — Просто, вот так кольца преподносят обычно в других случаях, — попытался пошутить омега, взяв кольцо и надевая его на палец. Лёгкая волна тока пробежалась по телу и стихла.       — Ну, возможно, когда-нибудь мы и до этого доберёмся, — почесал затылок Накамото. — Но сейчас Аурс важнее.       — Прости. Я сморозил лишнего, — смутился Дун. — Я… Ты мне очень нравишься. Уже давно, но ты не обязан относиться ко мне так же. Я понимаю, что ты любишь Сокджина. А я для тебя всё это время был лишь сослуживцем, другом, альфой и перестроиться не так просто. Не хочу, чтобы ты считал, что я навязываюсь и прочее. Всё между нами может быть по-прежнему. Я просто буду с тобой. Я ведь возможно, и не раскрыл бы своей сущности, но сначала меня раскусил Бэ, когда я плакал над твоим осевшим телом, а потом эти мальчики… Они будущее Анвара. Я уверен, народ пойдёт за ними. И за Нуром. Даже те, кто стояли у власти на Анваре не имеют и части той силы, которой обладает Нур. Анвару нужен новый мир.       — Но он альфа. Анварцы могут взбунтоваться.       — И что получат? Снова угнетения? Неразбериху, самодурство? Посмотри вперёд. Оглянись вокруг, — Сычен взял Юту за руку и потянул к выходу. Когда они оказались на улице и раскалённый воздух коснулся кожи, Дун продолжил. — Вот к чему привело их самолюбование. Это наш Анвар? Нет, это Анвар Нура. Новая планета, и это мы на ней гости, а не он. И думаю, именно это мы должны донести до народа. Если бы не Нур и те трое альф, что откликнулись на наш зов, если бы не построенный ими купол, Анвара бы уже не было, а вместе с ним и нас, и половины вселенной.       Юта посмотрел на тесно переплетённые их с Сыченом пальцы и молчал. Омега думал, что возможно, своими словами задел самолюбие альфы, но он, действительно, считал, что именно Сехун, Чанель, Шисон и Доён были теми, кто замедлил гибель их планеты. И Квон. Он не был человеком, но переживал за всех.       Сычен попытался разжать пальцы, но альфа сжал их сильнее, а потом поднял голову и улыбнулся.       — А помнишь, вон там за куполом, был тенистый парк с большим красивым озером. Вода в озере была прозрачной и всегда прохладной из-за бьющих со дна родников. Я любил сидеть на его берегу и думать о своей жизни. Строить планы. А вот там за деревней начиналось море. Оно казалось бескрайним. На то, чтобы его переплыть уходило почти двое суток. Там, на том берегу была рыбацкая деревня.       — Я там жил, — тихо сказал Сычен. — Там умер отец.       — А вон там за пригорком был большой космодром, и вокруг куча магазинов, где продавались товары со всей вселенной.       — А город помнишь? — спросил Сычен. — У нас был целый город. С бизнес центром, больницей, развлекательным парком. Сгорело всё. За прошедшие двадцать лет Аурс беспощадно уничтожил наш мир, превратив его в пепел.       — Но он обязательно воскреснет. Ты говоришь всё правильно. Нашей планеты больше нет, но мы можем заново отстроить свой дом с помощью тех, кто не побоялся бросить вызов.       Они медленно гуляли по улицам новой деревни, не размыкая рук. Сычену было спокойно рядом с этим альфой, а Юта… Он просто был счастлив. Ведь в тот момент, когда сердце, казалось, было разбито, нашёлся тот, кто захотел его склеить. Юта чувствовал любовь омеги. Теперь, когда больше не было смысла скрываться, Дун отпустил себя. Он был таким, каким создала его природа. Сейчас, глядя на Сычена, Накамото понимал, что был слепцом и глупцом, ведь в этом парне, если присмотреться по-внимательнее, проглядывались традиционные омежьи черты. Немного округлые бедра, слегка выдающаяся грудь. Отсутствие волос на теле, густая тёмная шевелюра на голове и глубокие янтарные глаза. Омега постоянно облизывал алые пухлые губы, приковывая к себе взгляд.       Юта понимал, что очарованный Сокджином, он не замечал ничего вокруг, а сейчас мир приобрёл новые краски.       — Внимание всем пилотам, — раздался в передатчики, что они утром получили от профессора Пака, голос Квона. — До назначенного времени остался ровно один час. Сообщаю координаты разделения и перемещения.       Сычен и Юта смотрели друг на друга, отогнав все посторонние мысли и повторяя про себя числа, что диктовал компьютер.       — Ожидаем вас на позициях через сорок пять минут, — добавил Квон. — Рекомендация для всех остающихся. Ближайшие пять часов на улицу выходить не рекомендуется. Данная процедура проводится впервые и все возможные последствия мы предсказать не в силах. Я буду держать вас в курсе. Доброй ночи.       — Ну вот, кажется, для Анвара началась финишная прямая, заметил Юта, крепче сжав ладонь взволнованного Дуна.       — И для нас тоже, — натянул улыбку омега. — Квон правильно сказал. Последствия могут быть непредсказуемыми.       — Мы справимся. Вместе.       Когда они вернулись к взлётной полосе. Джисон уже раздавал обновлённую форму с символикой Анвара и таинственным знаком на запястье.       — Это что? — указал на символ уже переодевшийся Тэиль.       — Это «Нур», — ответил Доён. — Буквенное обозначение на одном из мёртвых языков. Этот символ ваша прямая связь со мной. Я, как командир, отвечаю за каждого из вас. Если возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства. Если вам понадобится помощь, просто коснитесь символа.       Профессор Рос уже упоминал о том, что мощное поле Аурса может как разорвать ваш корабль, так и выбросить вас в другую галактику. Защитные костюмы помогут продержаться в открытом космосе ровно час, а этот символ отследит ваши координаты. И хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт, но нужно быть готовым ко всему. Что ж, времени до старта остается всё меньше. Что мне хотелось бы сказать… Спасибо. Спасибо, что вы все сейчас здесь, что верите мне, идёте за мной, а теперь… По машинам.       — Майор Ким, — подал голос Кун. — Можно ещё один вопрос перед стартом? Вы подарили второй шанс каждому из нас, подарили общий символ нашей армии. Вы везде услышите нас, но как нам слышать вас и ринуться к вам на помощь в случае необходимости? Если я правильно понял, «Нур» работает только в одну сторону.       — Я… — Доён немного замялся. Он всегда думал о тех, кто его окружает. Собственная безопасность была для него на последнем месте.       — Я полностью отслеживаю показатели каждого из вас, — выручил Кима Квон. — Если майору понадобится помощь, я оповещу тех, кто в тот момент будет ближе всего к нему.       — Вот теперь мы спокойны, — ответил Лукас. — Ну что покажем этой взбесившейся звёздочке, где раки зимуют!       Пилоты поспешили к своим машинам, а Анвар на несколько часов просто вымер. Все сидели в своих домах и молились о благополучном завершении операции. Даже паллорцы притихли, прижимаясь к своим папочкам. Грей терся о щеку Чэнлэ, Мик крепко обнимал Донхёка, Найт сидел на коленях Ренджуна, вглядываясь в происходящее за окном, а Уайт сидел на плече учителя Лю, что сейчас находился в штабе, где Чанёль и Гивроскум на мониторах отслеживали ход операции. Бета и сам не заметил, как этот крохотный белый комочек стал ходить за омегой, но малышу, наверное, было виднее. Лю Шинган определенно привлекал Пака. Чанёль вспоминал, что однажды пересекался и с его мужем. Прекрасный был человек, но покинул этот мир слишком рано. Пак думал, что он и Шинган оба были одиноки, и Чанёль решил, что когда все это закончится, он непременно спросит у омеги, что тот думает по этому поводу. Возможно, в новую жизнь на этой прекрасной планете они войдут крепко держась за руки?       Мгновение, и все двадцать звездолётов исчезли с площадки. Мгновение, и в глаза Доёну ударил яркий свет. Он был обжигающим. Аурс был огромен и горяч. Раскалённая порода переливалась всеми цветами радуги, завораживая, но любоваться этой красотой было некогда.       Доён видел, как один за другим рядом появлялись корабли его новой армии. Почему он взял на дело кворков, но проигнорировал отряд Чекинса? Да потому что элмосцы до конца останутся преданы совету, а Кворк… Только Нура они считали своим лидером. Жмоули прямо сказал ему о том, что если Доён решил обособиться от Совета и Тартоса, он пойдет за ним. Куда угодно. Ведь именно Киму они обязаны спокойствием на планете.       — Мы готовы стать спутниками и вассалами Анвара, — сказал ему Жмоули. — Совет по сей день считает нас монстрами, а ты увидел в нас людей.       Квон предложил составить договор, и Жмоули не был против. С того момента армия Кворка приравнивалась к армии Анвара и обе они объединялись в армию Нура. Совет принял их договор, точнее Элмос принял, а остальные не стали препятствовать. Внутри Совета всё ещё велись должностные проверки, и никто особо не хотел связываться с Нуром и новой властью. А Элмос… Им нужен был такой союзник.       Доён очень надеялся, что и Белый лотос не откажет ему в объединении. Ким Чунмён — сильный лидер и политик, а Доён… Он военный. Он солдат.       — Готовность две минуты, — оповестил Квон. — Все корабли на своих позициях. Подготовиться к разделению сущностей.       Доён опустил на глаза специальные очки, разработанные Гивроскумом. Вспышка от разделения могла ослепить.       — Начинаю обратный отсчет, — говорил Квон, а Доён слышал, как бешено колотится сердце. Он постарался отогнать все мысли и крепко сжать резную рукоять, что служила проводником между кольцом и оправкой камня в двигателе.       — Десять, девять, — монотонно отсчитывал Квон, а Нур понимал, что сейчас безумно ему завидует, ведь тот всё-таки не до конца научился поддаваться эмоциям, а у пилотов сейчас в крови кипел адреналин. — Три, два…       — Один, — произнёс для себя Доён, сжимая рукоять и воспроизводя в памяти формулы разделения. Звездолёты окутало облаком лилового дыма, а потом яркая вспышка, действительно, едва не ослепила. Мощная волна неведомой силы ринулась от звезды к кораблям.       — Не сдавать позиции! — крикнул Нур, сжимая штурвал с такой силой, что вены на руках вздулись.       Почерневшая рука, что уже немного начала восстанавливаться, снова заныла.       Когда вспышка света рассеялась, Доён с восхищением посмотрел на то, что у них получилось. Рядом с палящим Аурсом появилась новая, небольшая звёздочка. Её ядро тоже было раскаленным, но размер в сотни тысяч раз уступал размерам своего собрата.       Сейчас их кораблям предстояло сделать опасный манёвр. Они должны были отсечь Аурс от малышки и перенести его в место, где по подсчетам Квона должна быть черная дыра.       — Поехали, — сказал Ким, разворачивая звездолёт. — Сейчас мы окажемся ещё ближе к аду, парни. Так что ни пуха, ни пера!       — К чёрту! — отозвалась команда.       — У нас не так много времени. Следите за температурой.       Доён чувствовал, как всё сильнее накаляется корабль. Нужно было сделать последний рывок.       — Помните, что обратное перемещение должно быть мгновенным, иначе нас всех засосёт в дыру по цепной реакции. Скачок туда и сразу же назад, на Анвар.       — Так точно.       Пришло время рискнуть всем. Доён снова ухватился за рукоять.       — Давайте.       Снова в голове замелькали цифры. Скачок, и снова нужна огромная сила, чтобы удержать штурвал, а потом только мысли о доме, о папе и о Кае.       Когда Доён открыл глаза, впереди был чернеющий горизонт. Нур тут же начал подсчитывать стоящие рядом с его кораблём звездолёты. Убедившись, что их снова ровно двадцать, Нур облегчённо выдохнул и открыл крышку люка. Кожи коснулся тёплый воздух. Он не был огненным, как пару часов назад, но ещё не успел остыть до конца.       — Парни, кажется получилось! — сказал Ким. — Квон, как показатели?       — Нормализуются, но я хотел бы обратить ваше внимание на состояние некоторых членов отряда. Кажется, капитан Мун, Дун, генерал О и доктор Ли нуждаются в помощи.       — Со мной всё хорошо, — огрызнулся Джено.       — Если огромная кровопотеря, это хорошо…       — Иди к чёрту!       Доён буквально выскочил из звездолёта, направляясь к кораблю Ли, в то время как оставшаяся часть отряда помогала выбраться остальным.       Доён видел, как отмахивался от Куна Тэиль, как Хендери с Лукасом помогали выбраться Сехуну, как Юта буквально на руках вынес Сычена. Единственный омега их коллектива выглядел немного бледным и рассеянным. А вот Джено, действительно, вызывал опасения, хотя продолжал настойчиво отбиваться от Жмоули. Его форма пропиталась кровью, и Доён который раз поражался хладнокровностью виртца.       — Да нормально всё у меня, — ворчал Ли, когда на подмогу кворку пришел Лю. — Отвяжитесь!       — Хён, но ты весь в крови! — возмутился Янян.       — Подумаешь… Сколько я её уже пролил? Ты лучше посмотри вокруг. Этот мир остывает.       Воздух, действительно, казался легким. Откуда-то подул ветерок. Небо больше не озаряло яркими вспышками. Уже совсем скоро начнётся рассвет. Скоро их юная звезда поднимется над небосклоном, даря им тепло и надежду.       — Ну что, — оглядел свою армию Нур. Даже не смотря на недомогание, все они были целы. — По домам? Даю двое суток отсыпных, а потом нас ждёт Белый Лотос.       Доён похлопал Жмоули по плечу.       — Эти птички теперь ваши, — сказал Ким. — Но пользуйтесь ими с умом. Какими бы не были возможности камня, эти звездолёты полностью подконтрольны системе Квон.       — Обижаешь, майор, — усмехнулся кворк. — Иметь Квона в числе своих врагов — это самоубийство.       — Не знаю радоваться мне или плакать, — с иронией сказал Квон.       — Ты умеешь плакать? — улыбнулся Доён.       — С вами и не такому научишься, — отозвался компьютер.       — Ладно, идите отдыхайте, — кивнул Нур.       Кворки заняли свои звездолёты, мгновение и они исчезли с базы. Доён долго смотрел на оставшиеся корабли, думая о том, что тот, кто когда-то мечтал создать эти машины, к сожалению, так и не увидел их в деле. Нур думал о Шисоне. Тот непременно бы гордился ими. На всегда повторял, что продолжится в своих сыновьях, что его дело будет жить. Джемин и Джисон показали на что они способны, и Доён был горд тем, что лучшие механики Вселенной принадлежат именно его флоту. Флоту освобождённого Анвара.       Осталось всего ничего. Добраться до Свышека. Интересно, чем он занят сейчас, когда его обступили со всех сторон? Мучает Чунмёна? Неужели он ещё не понял, что Белый Лотос бессмертен? И что боль распада при криптолонте намного сильнее любой другой, что он может ему причинить?       Свышек зажат в ловушке. Но, как известно, звери, загнанные в угол, становятся агрессивнее и опаснее. Нужно было подобраться ближе. Белый лотос — это приют отпетых негодяев, а значит, ему нужна была пара тройка «мутных» типов, что смогли бы оценить обстановку изнутри. Он пошел бы сам, но его личность хорошо известна в Единой Космической Вселенной. Доён медленным шагом направился к дому, прокручивая в голове план предстоящей шпионской вылазки.       Переступив порог, Нур почти сразу почувствовал на себе вес чужого тела, а запах весенней травы заполнил его целиком.       — Ты почему не спишь? — спросил Доён, обнимая в ответ.       — Издеваешься? — всхлипнул Кай. — Как я могу спать, зная, что вы где-то там рискуете собой. Отец выглядел вымотано. Я боялся, что и ты серьезно пострадал. Твоя рука…       — Это пройдёт. Главное, что у нас получилось, понимаешь? Уже через несколько часов над обновленным Анваром взойдет новый Аурс. Ласковый, тёплый и такой красивый. Ты бы видел его. Эти яркие цвета бурлящей породы. Теперь он будет дарить жизнь, а не уничтожать.       Я думаю, что после того, как анварцы покинут карьеры, нужно будет засыпать нижние ярусы. Нам волне хватит и двух в промышленных целях. Привезём побольше антимагнитных материалов, чтобы укрепить купол и предотвратить любое влияние на Аурс, а ещё…       — Господи, когда же ты уже заткнешься, — перебил старшего Кай, а потом притянул его к себе для поцелуя.       Доён крепко сжал в руках хрупкое тело. Он так долго ждал этого. Момента, когда сможет касаться этого тела в реальности. Да, встречи в подсознании были шикарными, но хотелось полностью ощутить этого мальчика. Целым. В своих руках.       Сейчас из-за всё ещё бурлящего в крови адреналина, все чувства были обострены. Хотелось сорвать с младшего одежду и любить, но они пока находились в гостиной, и нужно было это скорее исправлять. Доён подхватил младшего на руки и понёс в спальню. Нур ещё никого никогда так не хотел, а Кай подливал масла в огонь, покрывая поцелуями лицо, шею, скулы альфы.       Когда дверь спальни за ними закрылась, а омега был уложен на кровать, Доён начал медленно стягивать с омеги ненужные сейчас тряпки. Форма тоже упала к ногам альфы, перешагнув её, он навис над любимым. Ласковый поцелуй перерос в страстный. Кожа к коже. Доён ощутил под пальцами набухшие груди, чувствовал жар, вслушивался в каждый стон. Кай тонул в нём. Они забылись друг в друге. С губ срывались слова любви, когда на шее омеги ярким бутоном распустилась метка, а прочный узел связал их жизни.       Джено сидел на диване по пояс обнаженным. Вокруг него бегал причитающий что-то Ренджун. Младший уже успел и позлиться, и поплакать, и испугаться, когда Ли сказал о том, что рану придется зашивать, раз она не хочет срастаться естественным способом. Ренджуну снова предстояло проявить чудеса храбрости, ведь сам себя Джено заштопать не мог, руки ещё слегка подрагивали от напряжения.       Омега суетливо бегал по комнате, собирая и дезинфицируя инструмент. Ли понимал, что должен ноги этому парню целовать, ведь не смотря на то, что ему пришлось пережить, Джун всё ещё был здесь. Он всё ещё заботился о нем.       Джено вытянул руку вперед и, перехватив пробегающего мимо омегу, уткнулся ему в живот. Альфа дышал полной грудью. Насыщенный запах манго успокаивал.       — Джено… Что…       — Тс, — шепнул альфа. — Просто побудь рядом. Мне больше ничего не надо. Я до сих пор не могу понять, за какие заслуги эта вселенная подарила мне тебя. Чем я заслужил столь щедрый подарок?       — Ты перегрелся? — пощупал лоб старшего Хуан. — Уж кого-кого, а меня подарком вряд ли можно назвать. Сядь прямо.       Джено выпрямился, наблюдая за тем, как Ренджун, вымыв руки и протерев их спиртом, взялся за иголку.       — Но признаться честно, мне нравится такое сравнение, — сказал омега, осторожно прокалывая воспаленную кожу. Джено вздрогнул. — Не дёргайся. Ты не представляешь, каких усилий мне стоит сдерживать свой страх.       — Представляю, — сказал Ли. — И обещаю, что за каждое неудобство я готов заплатить по двойному тарифу.       — Это как? — с сомнением спросил Ренджун.       — Доён дал нам пару дней отсыпных, так что, малыш, я весь твой. Вот только на это время нужно куда-то пристроить Найта.       — Я уже… — смущенно ответил Хуан. — Исин-ши был так любезен, что согласился посидеть с малышом.       Нотки ревности мелькнули в сознании альфы, но тут же стихли, стоило посмотреть в сияющие глаза омеги. Когда рана была заклеена, а инструмент убран, Джено усадил омегу к себе на колени. Ренджун подарил ему ласковый поцелуй.       — Тебе нужно отдохнуть, — сказал Хуан. — Хотя бы несколько часов. Ты потерял много крови.       — Я полон сил, — шепнул Джено, дразня губами изгиб шеи омеги. Так хотелось затянуть и пометить навсегда.       Омега всё сильнее дрожал, а запах манго, казалось, был уже повсюду.       — Идем в спальню, — сказал альфа. — Я покажу тебе сколько силы бушует в раненом, но не сломленном виртце.       Джено медленно стягивал с омеги вещи, покрывая каждый новый открывшийся участок кожи поцелуями, уделяя особое внимание чувствительным участкам, слушая сбившееся дыхание омеги и его тихие стоны. На теле Ренджуна ещё были заметны шрамы, за которые хотелось лично разорвать Самли. Как альфа, на омегу которого посягнули, он имел на это право, но Джено знал, что у каждого из команды есть, что сказать оксионцу. И думал, что первым и единственным, кто предъявит ему общий счёт будет Ким Чунмён. Альфа был уверен, что и Доён, и остальные поддержат эту идею. Белый Лотос должен ответить тирану Самли, и ответ его будет беспощадным.       Между тем Ли уже развел в стороны стройные ноги омеги, наблюдая за тем, как прозрачная смазка стекает на простыни. Её много, а то и дело сжимающаяся звёздочка ануса только увеличивает её количество. Взгляд цепляется за изображение лотоса и губы невольно тянутся туда, зная, что это очень чувствительное местечко. Ренджун прогибается со сладким стоном, когда альфа языком скользит по нежной коже.       Омега тянется к своей возбужденной плоти, но Джено перехватывает его руки, прижимая к кровати, а потом наклоняется, чтобы коснуться языком розовой головки твердого члена. Ренджун сладкий везде, и это определенно заводит. Альфа вбирает плоть целиком, а омега кричит.       Альфа отпускает руки младшего, что тут же зарываются ему в волосы.       — Джено! — выдыхает младший, кончая.       Альфа лишь усмехается, ведь его пальцы уже кружат у влажного ануса и не дают омеге прийти в себя. Альфа растягивает младшего с особой тщательностью, пока губы сражаются за первенство. Джено поддается, чтобы в то же время задеть пальчиком заветный бугорок внутри и поймать губами сладкий стон.       Своя плоть требует внимания, и пальчики Джуна, что уже ласкают её, приходятся как раз кстати. Хотя хочется большего.       Закинув ноги младшего к себе на плечи, Джено осторожно пристраивается у растянутого и обильно смазанного входа.       — Давай! — шепчет омега, и больше ничего не нужно. Толчок, и они растворяются друг в друге. Сознание мутнеет. Осознание происходящего приходит лишь тогда, когда на языке чувствуется вкус чужой крови, а на члене распускается узел. В голове мелькает мысль, что даже с тем, другим, Джено всегда остро чувствовал, когда следует выйти, а Ренджун… Он стал его свободой. С этим омегой, Джено отпустил себя. Младший слегка дрожит в его руках, и хочется целовать его всего, от головы до пяток. Снова и снова.       Омега тихо хмыкает ему куда-то в шею.       — Отец будет в шоке. Он не планировал так рано становиться дедушкой, — с улыбкой сказал Хуан.       — А Найта ты в расчёт уже не берешь? — спросил Джено смахивая со лба омеги влажные светлые пряди.       — Ну, Найта, я думаю, он бы нам простил, а теперь…       — Это было необдуманно, соглашусь, но я готов взять ответственность, — ответил Ли, подув на свежую метку. — Думаю, это пятнышко ему о многом скажет.       — И всё же, позволь мне первым поговорить с ним об этом. Ты мне ещё нужен. Живым.       Джено хотел было что-то возразить, но с губ сорвался лишь стон от накатившей волны оргазма.       — Вот и я так думаю, — выдохнул Джун, прикрывая глаза.       Джено любовался нежными чертами лица этого по-сути ещё ребёнка. Разница почти в половину жизни, но Ренджун был слишком родным, чтобы от него отказаться.       Ли считал, что и сам он не промах, что ему удастся доказать Чунмёну, что он достоин его сына. И первое, что он сделает, это найдет для старшего лекарство. Он был нужен им.       Центр на Вирте был под контролем Vesta, а Vesta сейчас — это Бэкхён. Джено думал, что Бён тоже заинтересован в некоторых разработках этого учреждения. Он обязательно поговорит с ним. Потом. А пока у него был омега, что нуждался в нём. Узел спадал, а член Ренджуна снова твердел. Да и Джено понимал, что готов дарить омеге наслаждение сутки напролет.       — Где же ты был раньше, — шепнул Ли, целуя младшего.       — Всему своё время, родной, — ответил омега. — Я рад, что ты меня дождался.       Янян зашел в палату Джуна, замечая там сразу двух таких родных людей. Его муж о чём-то беседовал с его папой. Заметив его, оба улыбнулись.       — Как всё прошло? — спросил Сяо, когда Янян сел на стул рядом с кроватью, поцеловав омегу в щеку.       — Замечательно, — ответил альфа. — Половина дела сделана.       — Квон сообщил, что есть раненые, — с беспокойством спросил Джун.       — Ну если не считать нашего упрямого доктора, то все отделались лёгким недомоганием. Но, думаю, что и Джено скоро его омега подлечит.       — Вы совершили великое дело, сынок. Чанни сказал, что любая ошибка могла стоить вам всего.       Янян неосознанно вскинул бровь.       — И с каких это пор профессор Пак стал Чанни? — спросил альфа, удивляясь ещё сильнее, когда заметил румянец на щеках старшего.       — Это все Уайт, — ответил Шинган. — Он… Он привязался к нам обоим, и нам невольно пришлось провести много времени вместе. Мы говорили. Оказалось, у нас много общего. Твой отец так давно нас покинул, а Чанёль… Он тоже одинок. Я понимаю, если ты будешь против…       — Никогда, — ответил Янян, улыбнувшись. — Никогда я не буду против твоего счастья. Если тебе с ним хорошо, я поддержу вас. Чанёль-ши хороший человек. Джуни мне о нём много рассказывал.       Янян посмотрел на мужа, что улыбнулся и кивнул.       — Спасибо, сынок, — обнял альфу Шинган. — Ну вы пообщайтесь, а я пойду оттащу Чанёля и Роса от мониторов.       Мужчина вышел, а альфа повернул голову к мужу.       Янян смотрел на любимого с нежностью, а потом склонился, затягивая Джуна в ласковый поцелуй.       — Как я по тебе скучал, — шепнул альфа, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Это было так страшно. Я мог тебя потерять…       — Но не потерял же, — ответил Сяо. — Для меня это всё тоже было очень тяжело. Я… Знаешь, всё то время, что я был без сознания, мне казалось, будто я парю в невесомости над бездной, но что-то держит меня. Вот тут, — омега коснулся руками живота. — Словно был пожар. Он не давал мне расслабиться и упасть.       — Это наш малыш, милый, — улыбнулся Лю, положив свои ладони поверх рук омеги. — Он боролся за тебя, и мы непременно его отблагодарим, когда он появится на свет.       — Знаешь, очнувшись, я начал чувствовать себя по-другому. Да, Кай и Сычен говорят, что это нормально, но я…       — Тебя это тревожит?       — Да. Нет. Не знаю, — выдохнул Джун. — Я стал больше ощущать свою природу. Проснулись инстинкты и желания, которых я раньше не замечал, или замечал, но они были не так ясно выражены. Я… Я даже твой запах начал чувствовать сильнее. И… — Янян видел, как покраснели щеки омеги. — Я хочу быть ближе.       Янян улыбнулся, забираясь на кровать рядом с Джуном.       — Чего тебе ещё хочется, родной?       — Поцелуев. Много. Я так скучал по ним.       Янян склонился к старшему, неторопливо касаясь его губ. Ласковые поцелуи лишали разума обоих. Ладони скользили по родному телу. Янян понимал, что сходит с ума от ощущения любимого в руках. Джун был словно пластилиновый. Он ластился к нему, как котёнок, стягивая с альфы одежду.       — Джун-и, ты уверен, что сейчас тебе можно…       — Можно, — ответил Сяо. — Я чувствую это и не могу остановиться. Это словно кислород. Я хочу тебя…       Янян кожей чувствовал желание омеги. И это было что-то новое.       — Думаю, что это всё же не лучшее решение, — раздался из динамиков голос Квона.       — Пошел к чёрту, — сказал Сяо, расстегивая ширинку мужа и пробегая пальчиками по слегка напрягшейся плоти. — Я лучше знаю, что мне нужно.       — Ваши показатели ещё не до конца пришли в норму. Да, возможно, я слишком придирчив, но мне кажется вам всё же лучше отдохнуть, а не устраивать вашему организму эмоциональные качели.       — Джун-и, может, мы послушаем Квона, — спросил Янян, задыхаясь от ловких махинаций старшего с его возбудившимся органом.       — Я слушаю его очень давно, — ответил Сяо. — И одно я понял точно. Прости Квон, но тебе вряд ли понять всю силу взаимной любви душ и тел.       — Возможно вы правы, мастер, — отозвался компьютер. — К сожалению я лишен чувств. Я даже и обидеться не могу, потому что это мне не подвластно. Хотя понимаю, что и обижаться в ваших словах не на что. Воля ваша, но если что-то пойдет не так…       — Ты всегда рядом, я помню, — ответил Джун, а потом ловким движением вобрал в рот плоть альфы.       — Джун…       Янян откинулся на спинку кровати. Рука потянулась к голове омеги, путаясь в волосах и направляя. Сяо читал его, как открытую книгу, и это было приятно.       Омега был ненасытен. Янян терялся, вспоминая, что ещё каких-то несколько месяцев назад, они не могли даже взглянуть друг на друга, а сейчас…       Джун глухо стонет, растягивая себя, а потом медленно насаживается на твердую плоть альфы.       Руки Яняна скользили по обнаженному телу, чувствуя, что ягодицы стали более округлыми, грудь обрела новую форму, выделяясь на худом теле. Кожа стала более гладкой. Волосы с тела омеги исчезали, а на голове наоборот становились гуще. Янян с восхищением смотрел, как удлинялись пряди.       Сяо Джун менялся на глазах, и эти изменения нравились Лю. Особенно когда кончая, они сцепились не только телами, но и взглядами.       Глубокие лиловые глаза затягивали в бездну. Янян понимал, что готов подчиняться. Готов был выполнять все прихоти омеги, ведь это его мальчик. Самый родной человек на свете. Он выиграл его у этой жизни и у смерти.       Когда Джун уснул, Янян ещё долго любовался своим совершенством.       — Квон…       — Все показатели в норме, мастер, — отозвался компьютер.       — Спасибо, Квон. За то, что не отказался от него и продолжаешь следить за тем, чтобы с ним было всё хорошо. И извини за его слова, он…       — Действительно, прав. Я машина. Лишь куча кодов на маленьком пластиковом диске. Когда-то именно Сяо Джун показал мне этот мир. Именно он научил меня выживать в нём, и именно его знания были заложены во мне изначально. Да, я развивался, наращивал свою базу знаний, погружаясь глубже в просторы вселенной, но я так и остался всего лишь бесчувственной железякой. Знаете, когда был жив Децзюнь, и у меня было ощущение тела, я чувствовал себя ограниченно, а сейчас я свободен. Да, с его смертью я утратил многое, но я не потерял одного. Благодаря ему я научился ценить каждое мгновение. А благодаря всем вам, я научился верить людям и верить в людей. Я верил, верю и буду верить в каждого из вас. Майор Ким создает новую империю. Новую галактику и мне выпала честь стать её центром. Это невероятные возможности и неограниченная власть. И я понимаю, почему он отдал её мне, а не кому-то из людей. Дело всё в тех же чувствах. У меня их нет. Единственное, чем я буду аргументировать те или другие свои предложения — это логика и здравый смысл. Цифры, статистика, возможности оборудования и только. Так получилось, что я знаю самые сокровенные мечты каждого из вас. Много лет я мечтал воплотить их в жизнь. И я рад, что у меня это получилось. Если думаете, что не было моментов, когда я слышал в свой адрес оскорбления, вы глубоко заблуждаетесь. Вы сами, чего греха таить, не раз бросали мне вслед нелестные отзывы. Это лишь эмоции, они проходят, а я… Я бесконечен. Я одновременно нахожусь в сотнях мест. Так уж вышло, что именно сегодня, в день, когда это место избавилось от гнёта в каждом доме этого нового мира царит любовь. И я рад быть частью всего этого. Вот только…       — Любовь — это фейерверк, — подал голос Янян. — Это, знаешь, как ток, что бежит по проводам. Это невесомость, что ты испытываешь ныряя в очередную чёрную дыру. Ты не знаешь, куда она тебя выкинет, но тебе не страшно. Любовь это тот свет, что загорается в тёмном помещении. Он слегка дрожит, потому что любому катаклизму дано его уничтожить, но он дарит надежду. Освещает путь. Любовь — это как новая техника, ещё неизведанная и манящая.       — Спасибо, — сказал Квон. — Должно быть это очень красиво.       — Несомненно, — ответил Лю. — Я надеюсь, что ты поймешь это. Со временем. Я очень этого хочу.