***
«Здравствуй, Дневник. Это снова я — Мари. Я приехала в Париж, представляешь? Да, это была моя мечта с 16 лет! И вот, мне 20, и я здесь. К сожалению, денег хватило только на поездку, где проживать — не знаю. У родителей с деньгами сейчас туго, заказов на выпечку мало. С этой причины… я не хочу их волновать. Точно найду выход!»***
«Привет, Дневник! Мне местная бабуля намекнула, что заработать можно, продавая нарисованные портреты! Ох, я столько комплиментов наслышалась по поводу своего «мастерства»! Но я ещё не теряю надежды познакомится и учится у Габриэля Агреста. Ведь я мечтаю не рисовать, а быть модельером и шить! Творить! Габриэль, надеюсь, научит меня! Это мой кумир!!!»***
«Здравствуй, Дневник. Прости, что так долго не писала. Случилось чудо и я познакомилась со своим кумиром… но… К сожалению, одна девица меня подставила, которая хотела завладеть месье и его вниманием, и меня должны были посадить в тюрьму. С этой причины месье Агрест предложил мне выйти за него замуж. Он объяснил это тем, что так меня точно никто и никогда не обидит. Мне страшно, хотя месье и вправду очень хороший. И таким образом я смогу помочь матери и отцу. Наша разница в возрасте 24 года… Немного, да?..»***
Перед Мари открылись двери, придерживая своего супруга за руку, она прошла внутрь огромного особняка. Ей не был противен Габриэль, но каждое его прикосновение вызывало дрожь. — Это твой новый дом, — спокойно произнес Агрест, улыбаясь. Его взгляд прошёлся по девушке. Она старалась держаться от него на расстоянии, ведь, хоть они и не сыграли пышной свадьбы, а просто расписались, на брачную ночь мужчина всё же намекал и рассчитывал. Молодое тело вдохновляет на большие подвиги. — Красивый… — только и смогла выдавить Дюпэн, имея ввиду новый дом. — Пойдём, я покажу тебе второй этаж. Они поднялись по лестнице наверх. Мари неспроста почувствовала себя ещё более некомфортно, когда мужчина открыл дверь достаточно большой комнаты. — Это наша спальня, — шепнул Агрест прямо на ухо супруги. — Месье… — Я же просил, — произнес он, целуя девушку в мочку уха, — Называй меня Габриэль. — Габри… Ох! — она подскочила, когда он схватил её за ягодицу, — Пожалуйста, давайте не сейчас… Не сегодня… Я… — Ты… — он бросил её на кровать, — Мари, я — не они, я тебя никогда не обижу, ты слышишь? Я всегда буду на твоей стороне! Мужчина принялся целовать невинное тельце девушки. В тот день уважение к «мастеру» пропало, в ту ночь она осознала, что не нужно было соглашаться на это. Мари считала это спасением, сейчас же это было адом. Он не тиран, Габриэль не избивал свою супругу, не кричал, он просто требовал супружеский долг, что вполне естественно для мужчины. Но Мари не женщина, она ещё наивная девочка с маленького провинциального городка, которая, до этого момента, верила в чистую и светлую любовь И так прошло несколько дней. Периодически фраза «болит голова» срабатывала, иногда силы Габриэля тоже его покидали, что было лишь на руку Маринетт. — Сегодня приедет мой сын. Он был на выставке в Милане. — У вас… У тебя есть сын? — Да, прости, ты мало знаешь о нём, он… — Отец! — выкрикнул кто-то настолько сильно с коридора, что это было слышно аж на кухне, — Почему о твоей помолвке я узнаю через прессу??? Молодой парень ворвался вначале в гостиную, а после на кухню, когда не нашел своего папу на обычном месте. — Не кричи на весь дом, — процедил Габриэль, — Вот, знакомься — Мари. Девушка, кинув, поздоровалась и мило улыбнулась. — Твоя… — начал месье Агрест. — Мачеха, как я понимаю, — прорычал Адриан. — Да, всё верно. Маринетт, это мой сын — Адриан. — В представлении не нуждаюсь. — Что за тон?! — прокричал Габриэль, ударив кулаком по столу. От этого жеста что Адриан, что Мари подскочили. Девушка тут же встала с места, подойдя к своему мужу. Она начала гладить его по спине, стараясь успокоить бывшего учителя. Дюпэн предполагала, что изредка мужчина мог поднимать руку на Адриана. Он был садист, но не срывался на Чэн. Возможно, Габриэль видел, что она слишком молода и потенциал её не стоит рушить «на раннем сроке». А может причина заключалась в другом. Уже под вечер, закончив картину, Габриэль устремился в сон. Мари же, устав позировать мужу, пошагала на веранду, дабы успокоить себя и свои нервы. — О, здравствуй… — произнесла Чэн, увидев пасынка. Адриан лишь на её приветствие фыркнул, было видно, что новая мачеха ему не по душе. — Что рада, что теперь купаешься в деньгах? Ну, а что, мой папаша: знаменитый художник, денег, хоть отбавляй, есть несколько галерей, ко всему шикарный модельер. Нормального папика нашла. — Я ведь не от простой жизни подписалась на это… — начала Дюпэн, — Адриан, я всегда буду на стороне твоего отца и на твоей стороне. Я буду всегда вас поддерживать. Пока что, это единственное, что я могу вам дать. — На моей быть не нужно. Лучше бы ты убралась отсюда. — Как ты можешь? Я ведь не отношусь к тебе плохо. — Лучше бы вообще твоего «отношения» здесь не было. После своих слов Адриан допил бокал дорогого вина и, бросив на Дюпэн строгий взгляд, пошагал в свою комнату. Маринетт, раздавленная и подавленная, присела на место, где ранее сидел парень. Ей было грустно и тошно от того, в какую ситуацию она попала. Ей было и смешно, и грустно. Жаль только, что уже ничего нельзя поменять, штамп в паспорте уже стоит.