***
Сам Азирафаэль заметил это не сразу. Обычно, во время их с Кроули наслаждением друг другом и времени, когда они могут почувствовать себя едиными, они оба расправляли крылья и перья летали по комнате от каждого движения. Зрелище было действительно красивым. Но потом стал замечать, что они опадали и когда были сложены за спиной, и даже после их соития, когда Азирафаэль вставал ночью за водой. Он замечал, что оставляет после себя перья буквально везде и, нахмурившись, убирал их, пока его демон спал. Сначала это была пара-тройка перьев, небольших, но с каждым днём их становилось больше и выпадали действительно важные. Это происходило каждый раз после их связи, что очень настораживало ангела, но он не мог прекратить заниматься этим, даже если и во время акта в области спины, откуда росли крылья, начинало болеть, будто бы кто-то водит чем-то горячим по нежной коже крыльев. Кроули не замечал того, что крылья неестественно осыпаются во время всего этого. Он считал, что когда их перья смешиваются, они становятся ближе друг к другу, плюс ко всему его демон был занят вовсе не разглядыванием их, а им, Азирафаэлем, самым прекрасным, как говорил Кроули, существом во вселенной. Поэтому Аз стал меньше показывать крылья, потому что перья, как он заметил уже через неделю с небольшим, отрастали очень медленно, а в некоторых местах так и не появлялись. Однажды, когда ангел вновь убирал свои горстки перьев в зале, Кроули очнулся после нашедшего на него кошмара и тревожности. Наверное, тогда всё стало хуже, потому что Кроули прошёл в зал и увидел то, как его ангел собирает собственные перья в пакеты, в то время как его крылья болтаются за спиной и в них виднеются участки кожи. Выглядело это некрасиво и отталкивающе, но у Кроули вызвало только панику и горечь внутри от того, что он знал, какие симптомы были у его ангела. Знал, к чему именно они ведут и, видимо, сам Азирафаэль это тоже понимал, потому что в его взгляде чувствовалась вина. — Ангел, ты… — Прошу, ничего не говори.***
Кроули говорил, что если они перестанут заниматься этим, то и крылья вернут свою форму, перья вновь начнут отрастать, но Азирафаэль настойчиво отказывал ему в этом, добавляя, что не собирается менять их с Кроули близость на перья. Он расставил для себя приоритеты и следовал им, чем вынуждал своего демона гордиться и одновременно ещё больше беспокоиться за него. В какой-то момент перья на крыльях были маленькими пятнами, а всё остальное занимала чистая кожа, и тогда Азирафаэль решил, что перестанет выходить на улицу, ибо спрятать их за спиной так и не получалось после долгих попыток. Конечно, демон его навещал и они проводили время в тишине, просто прижимаясь друг к другу. Кроули каждый день смотрел на его крылья, а Азирафаэль просил не касаться их, потому что это доставляло как физическую, так и ментальную боль. Однажды он приходит к нему и ведёт себя несколько неестественно, но ангел этого не замечает, предпочитая просто отводить взгляд. Когда они, как это было обычно, лежали на диване, Кроули потянул свои руки к его спине, заставляя Азирафаэля вздрогнуть в его руках и поднять молящий взгляд. — Кроули, пожалуйста, не смотри. — Как я могу не смотреть на них, таких прекрасных? — произносит он, кладя руку на одно из крыльев. Вместо привычной боли и чувства оголённости Кроули чувствует, как его подушечки пальцев касаются гладких перьев, вызывая только удивлённый полустон. Они достают зеркало, чтобы Азирафаэль рассмотрел свои крылья. Новые и покрытые чёрными перьями, где только небольшими пятнами выделялись белые, оставшиеся от его ангельской сущности крылья. Взгляд его загорается жизнью, которую Кроули не видел очень давно. Он с восхищением осматривает их и всячески поворачивается, чтобы рассмотреть детальнее, пока Кроули стоит рядом, с каждой секундой чувствуя, как его дыхание тяжелеет. Это замечает и сам ангел, поворачивая на него взволнованный взгляд, на который Кроули отводит собственные, неприкрытые очками, демонические глаза. Он зарывается ладонью в волосы на макушке, пытаясь проморгаться. Кроули говорит тихо и сбивчиво. Демон просит прощения за то, что довёл своего ангела до этого, что сделал его таким же чёрным и ничтожным, как и он сам, Кроули. Азирафаэль лишь вздыхает и подходит ближе к нему. Ладонь его ложится на щеку, заставляя демона посмотреть на него и увидеть, что глаза уже падшего ангела наполнены нежностью, о которой Кроули уже и не мечтал. Он говорит, что они стали одним целым. Что они, наконец, едины. Кроули смотрит так на него, наблюдая, как его любовь всей жизни приближается к лицу, чтобы подарить целомудренный поцелуй в уголок глаза там, где застыла так и не скатившаяся слеза. Они обнимались ещё очень долгое время, будучи не в силах оторваться друг от друга.***
Всё, вроде бы, начало приходить в норму и его Азирафаэль вновь выходил в люди и держал магазинчик открытым. Они вновь засыпали в одной постели, позволяли себе ласки и его ангел выглядел счастливым. В сердце демона томились сомнения, которые с каждым днём становились незначительнее. Иногда, вставая слишком рано, Кроули тихо выходил из комнаты и видел, как Азирафаэль сидел, смотря в окно тоскливым, скучающим взглядом, устремлённым в небо. Тогда у Кроули внутри что-то сжималось и хотелось деть себя куда подальше, но потом… Потом он опускал голову и отстранялся от подоконника, чтобы с лёгкой улыбкой на устах прикрыть глаза, одной рукой погладив чёрное крыло. И это было так красиво и завораживающе, что Кроули начал просыпаться каждый раз раньше обычного, чтобы застать эти моменты. Моменты, когда его любовь купалась в лучах утреннего солнца и была откровенно счастлива тем, что имела на данный момент.***
А однажды он застаёт диалог, до сих пор неприятный для него и заставляющий вжимать голову в плечи, но если бы не он, то Кроули не знал, как бы жил дальше. Тогда Азирафаэль разговаривал по телефону, был вечер и Кроули хотел было выйти из комнаты и сказать, что его какао готов, как услышал их диалог, из-за которого он остаётся стоять на месте вслушиваясь. — Скучаешь по дому, да? — звучит голос с того конца трубки. — Конечно я скучаю, — негромко произносит Азирафаэль. — Я не могу не скучать. — И ты не жалеешь? — после недолгая пауза. — Не жалеешь, что выбрал его, а не свой дом? — Нет! Было коротким ответом, после которого Кроули больше не вслушивался, он сглатывает подступивший ком в горле, зарываясь в уже давно отросшие вновь огненно-рыжие пряди, спускаясь по стенке вниз и пытаясь подавить первый всхлип. Он так долго держался и пытался не показывать то, что каждый взгляд на крылья его ангела приносит ему ещё больше поводов ненавидеть, всячески презирать и обвинять себя во всём, что произошло с Азирафаэлем. Это было невыносимо больно и он искренне хотел перестать думать об этом, но не мог, каждый день возвращаясь к этой мысли, когда оставался наедине и без его дорогого ангела рядом. Он бы просидел так ещё очень долгое время, если бы не скрип двери сбоку и не вошедший в коридор Азирафаэль, который тут же охает и опускается на колени рядом с Кроули, с волнением в глазах всматриваясь в заплаканное лицо. Кроули было так больно смотреть на него. Он понимал, что Азирафаэлю хорошо с ним и что он обязательно смирится или уже давно смирился с новыми крыльями, но демона не отпускала мысль, что всё могло быть по-другому и тогда бы он не получал виноватых и корящих его взглядов за то, какими стали крылья его ангела. Несмотря на то, что наверху и внизу большинство уже мало волновало то, какие у них отношения, свою физиологию не изменить, как бы ему не хотелось. — Кроули, — из мыслей его вырывает его нежный голос. — Что случилось? — Я… — уголки бровей ползут кверху, а губы дрожат. Ему так тяжело говорить и совершенно не хочется, потому что голос откровенно жалкий, что вызывает ещё больше отвращения. — Мне так жаль. — За что, дорогой мой? — он чуть мнётся на коленях, но становится только ближе к нему, чтобы с нежностью погладить его по щеке, успокаивая. — За то, что лишил тебя дома. Он никогда не был чувствительным настолько, но только рядом с Азирафаэлем его пробирало и остановить это не получалось никаким способом. Кроули хотел быть для своего ангела опорой, но по итогу всё сводилось к тому, что ангел сам был его опорой, чтобы Кроули не держал всё в себе. Азирафаэль прижимает его к себе, зарывается в его волосы и ничего не говорит некоторое время, пока его демон не успокаивается. — Кроули, прошу тебя, запомни это, — наконец начинает говорить он, скрывая их в коконе из своих чёрных крыльев и шепча так, чтобы слышал только он. — Мой дом там, где ты, и так будет всегда.