Романтика среди трупов

      Свечи — потому что романтично. Вино — потому что вкусно. Ужин — потому что… а нет, ужин отменяется, мясо сгорело. Ладно, доставка пиццы работает круглосуточно, Икол всегда успеет заказать её. И вообще, какого чёрта он ввязался в эту хрень под названием «романтика»? Буквально до начала этой недели он не задумывался ни на секунду об этих розовых вечерах, когда влюбленная парочка сидит за столом, обмениваясь успехами за день, ест приготовленный ужин и запивает это всё вином, а затем у них страстный, нежный секс, после которого они засыпают в обнимку. И не думал бы Лафейсон дальше об этом, но буквально в понедельник, в самый тяжелый день недели, Виктор за завтраком в шутку сказал:       — От тебя романтики не дождёшься, скорее уж свиньи с неба попадают.       И почему-то магу подумалось: мужчине захотелось той самой романтики, что показывают в фильмах, на середине которых они обычно исчезают в мире самолюбования и борьбы лучших стонов на кровати. Икол был мальчиком послушным, но только для Дума. Только перед ним он становился на колени без упрёков, если, конечно, это не ролевые игры. Только рядом с ним Икол был готов краснеть, потому что слова его любовника граничили между:       Ты самая яркая звезда на ночном небосводе       И:       Хочу обкончать тебя всего       И любая затея была исполнена в ближайшее время, если, конечно, кто-то из них не сидел в тюрьме, или же в гостях не был Тор, который не особо доверял Виктору. Порой его недоверие доходило до такой степени, что он заставлял Дума спать на диване, преграждая путь к комнате Лафейсона шкафом. И спустя пару таких ночей, когда Одинсон всё же покидал апартаменты, эта парочка, которая безумно соскучилась друг за другом, опробывали каждую поверхность — и не только — на прочность.       В их отношениях было много страсти, желания, огня, но так мало романтики. И, пожалуй, устроить такой вечер — было не такой уж и плохой идеей. Икол уже с утра сообщил любимому о том, что вечером его ждёт сюрприз. Причём в этот раз это не пятиметровый свиток с причинами, по которым мага могут казнить в Асгарде. И подобным предложение Доктор действительно заинтересовался, попытался выяснить у любовника что именно тот задумал, но ничего не вышло. Получил только задорное подмигивание и хитрую улыбку.       И вот, часы показывают девять вечера, а значит скоро придёт Виктор. Маг не знал, придёт тот после своей обычной работы, или же после совершенных им злодеяний, в конце-концов, зло никогда не дремлет. Но одно он знал точно: как только они расправятся с ужином, Икол убежит в ванную чтобы надеть на себя чулки, перед которыми пьяный Виктор точно не устоит.       Однако, сюрпризы сами решили совершиться для Лафейсона, и это, пожалуй, был самый эффектное возвращение домой. Дум влетел в квартиру, захлопывая за собой дверь и прижимаясь к ней спиной. Икол сначала выглянул из спальни, поправляя свою недо-корону на голове, затем показался полностью в черной кофте и серых трениках.       — Ты чего так влетаешь как ненормальный? — босыми ногами парень пошлёпал в сторону пришедшего, дабы помочь снять с него пиджак. — У нас небольшие проблемки, — пролепетал Виктор, бросая взгляд на дверной проём кухни. — Оу, свечи? Вино? — И… пицца скоро должна… а что за проблемы? — А? — Дум слегка отвлёкся от происходящего, будучи умилённым подобным видом встречи. — Ах да… В общем, за мной бежит десяток людей. — Бежит?       Икол хотел было уже поинтересоваться: кто, как, откуда, почему и зачем. Но его прервали шаги в коридоре. Словно стадо быков впервые выпустили из стойла, и они все неслись прямо к одной цели, которая для них была как красное полотно, а на деле обычная деревянная дверь. Виктор поправил свой чёрный галстук и пиджак, который растрепался во время бега. Отойдя на пару шагов от двери, он загородил собой Икола и выпрямился, на его лице было безэмоциональное выражение лица, обычно с таким лицом он работал у себя в офисе, чтобы держать свой статус. Шаги за дверью стали громче, а затем резко затихли, послышались голоса, которые в следующий миг прервались треском выломанной двери.       — Ну вот, дверь с петель сняли… — Лафейсон выглянул из-за плеча Виктора, при этом встав на носочки.       — Господа, — тишину прервал спокойный голос Виктора, он держал свою планку, не выдывая ни капли напряжения. — Предлагаю обсудить всё мирно.       Перед ними стояло семь персон, все они были как клоны: одинаковые лица квадратной формы, серые глаза со светлыми зрачками, крупные тела, таких обычно называют «шкаф». Икол внимательно оглядел незваных гостей, затем искоса посмотрел на любовника, мол, уверен ли тот, что всё пойдёт как надо. Сомневаться причины были: враги явно не были настроены на «обсудить всё мирно». Один из них сделал шаг вперёд, в то время как сам Дум наоборот отступил, чуть толкнув за собой парня.       — Ты зашёл слишком далеко, Дум, — механический голос заставил мага вздрогнуть. — Это была территория нашего босса, а ты… — Стоп-стоп, — перебил Виктор. — Он первый наехал на меня, за что был наказан. Может, сойдёмся на мирном договоре? — Тебе стоило подумать о последствиях, а сейчас у нас приказ устранить цель и, — серые глаза поменяли траекторию взгляда и уставились прямо на Лафейсона, — свидетелей. — Ох, ну ребят, я правда хотел как лучше.       Раздасованно выдохнув, Дум резко двинул рукой, а в следующую секунду в врагов прилетело кресло. Парочка впечаталась в стену, остальные успели отскочить. Икол, явно осознавая, что сейчас будет месиво, проскользнул вдоль стеночки к входной двери. И пока Виктор уворачивался от ударов «дрона», маг накладывал защитное заклинание, дабы никто ничего не услышал и не увидел. Когда иллюзия была завершена, он решил помочь мужчине. С диким криком парень набросился на второго атакующего, закрыв руками глаза. Тот, без возможности видеть и теряя контроль над ситуацией, завертелся, попытался скинуть с себя недохищника, но крепкая хватка Икола не давала ему это сделать. В одно движение своих тонких ручек, Лафейсон свернул шею своей жертве. Однако, голова, вместо того, чтобы остаться на теле, решила оказаться в руках. Из шеи торчали провода, с которых стекала кровь, от такого зрелища стало не по себе, и Икол еле удержался, дабы не вывернуть свой желудок наизнанку.       Виктор пока не обращал внимание на мага, сам зная, что тот умеет за себя постоять. В конце-концов, весь основной удар пошёл именно на него, ибо соперники пёрли на него не только с кулаками, но и пытались пару раз выстрельнуть, а также ударить шокером. Впрочем, ток по его телу всё же прошёлся, из-за чего мужчина осел на пол, чтобы перевести дыхание, но ждать его никто не собирался, поэтому пришлось быстро отражать атаки. Мебель с грохотом летала с одного конца гостиной в другой, в щепки разбиваясь об стены. Икол, честно, старался уберечь большую её часть, но смог спасти лишь бутылку вина, перекидывая её из руки в руку, пока отсеивал в окно поломанных киборгов.       — Икол, детка, там в дверь стучат! — крикнул из кухни Виктор, припечатывая врага к стене и набивая ему морду. — Твою ж Хель, — прошипел Лафейсон, перешагивая через трупы на полу.       Осторожно приоткрыв дверь — часть наложенной иллюзии — он высунул свою мордашку в коридор. Там стоял доставщик пиццы в типичной фирменной одежде пиццерии. Икол плавно быстро забрал коробки пиццы и сунул парню деньги, не особо заботясь об их номинале. Когда он снова оказался полностью в квартире, то в него чуть не влетел телевизор.       — Какая дерзость! Кидать в Бога мидградскую технику! — возмутился он, искоса глянув на тяжело дышащего дрона. Теперь тот точно походил на разъярённого быка: глаза покраснели, как и всё лицо, ноздри раздувались на каждом вздохе, лоб нахмурен. Не хватало только рогов. Но стоило этому быку двинуться, как маг плавным движением кисти вытолкнул его в окно с помощью магии.       — Виктор, милый, ты скоро там? — он поставил коробки на столик, который был уже без ножек. — Ещё пару минут! — донеслось с кухни в перемешку с битой посудой и хрустом костей.       Думу пришлось несладко, ибо его соперник оказался самым сильным. Тот не собирался сдаваться даже после оторванной руки, впрочем, как и сам Виктор.       Икол оглядел вокруг валяющихся трупов и вздохнул: что не пятница, то какой-то пиздец. Вот, к примеру, на прошлой неделе пришлось вылазить из руин разгромленного дома. Кстати, дом разгромился, потому что… ну кто же знал, что эффект магической бомбы даст вот такой вот результат? И вообще, Икол своего рода ребёнок, нечего на него всю вину вешать.       Налив в бокалы вино, маг взял один в руку и сделал первый глоток, вслушиваясь как на кухне происходит невесть что. К сознанию уже подступали мысли о том, как Лафейсон будет разгребать вот это всё. В один момент стена, ограждающая кухню и гостиную, треснула. Оттуда вылетел дрон, впечатавшись в стену напротив и вяло опадая на пол. Дум же, как мужчина из высшего общества, вышел через дверной проем и быстро левитировал к противнику. Тот не шевелился и не дышал, и вообще не подавал никаких признаков жизни, которые мог бы подавать робот. На всякий случай Виктор оторвал ему голову и откинул в сторону, и только затем, как ни в чем не бывало, поправил распущенный подол рубашки и пиджака. Завязал потуже галстук на шее и с улыбкой присоединился к Иколу.       — За прелестный вечер, малыш, — проговорил тост Дум, поднимая бокал. Юноша повторил его движение и залпом добил оставшуюся половину вина. — Знаешь, у меня что-то адреналин в крови повысился, от такой взбучки, — Лафейсон рассмеялся, подсаживаясь ближе к мужчине и проведя пальцами по его побитому лицу.       В пару движений пальцев синяки медленно слились с цветом кожи, ссадины слегка затянулись, а поломанный нос с хрустом вставился на место. Виктор только тихо шипел и зажмуривался, героически удерживая такое лечение. Когда зелёные искры магии перестали светить перед глазами, Дум обхватил рукой талию любовника и прижался к тонким губам в глубоком поцелуе, слизывая остатки крови металлического вкуса.       — Ты хотел сделать романтику, подумать только, — усмехнулся Дум, наклоняя голову и медленно расцеловывая открытую длинную шейку. — А ты его шею, — наигранно обиженно ответил Икол, пока его пальцы ловко расстегивали пуговицы ненужной одежды. — Порой мне кажется, что ты свой костюм бережёшь больше, чем самого себя. — Этот костюм сшит на заказ!       Лафейсон фыркнул и отвесил мужчине легкий подзатыльник, за что тут же получил ответочку в виде укуса на новом багряном засосе. От одежды они избавлялись медленно, открывая друг для друга новые обнаженные участки тела и покрывая их поцелуями.       Стоило руке Виктора коснуться рожек на голове брюнета, как тут же получил шлепок по боку и недовольное кошачье шипение. Мужчина хмыкнул и плавно уложил любовника на диван, под тихое томное дыхание начиная выводить языком влажные дорожки на груди вокруг сосков. Две розовые горошинки тут же затвердели, впрочем, как и оба члена, которые упирались в бёдра. Икол не хотел оставаться в стороне, потому тоже решил поработать языком, только вместо груди у него были чужие пальцы, которые он старательно обсасывал. Юркий язычок скользил между пальцев, уделял внимание каждой фаланге и размазывал вязкую слюну, пока та не потекла по широкой ладони.       — Знаешь, даже после всяких битв, ты остаешься таким же прекрасным, — довольно прошептал Дум, словно пытался отвлечь от ощущений, которые доставляли его пальцы. Но Икол всё равно сосредоточил всё своё внимание на них.       Ему нравилась эта тягучая боль в начале, которая медленно расползалась сначала лишь по краям дырочки, а затем уже и внутри; нравилось ощущать пульсацию внутри от каждого плавного или резкого толчка; нравился сконцентрированный, серьёзный Виктор, который после жестокой расправы с врагами пытался быть с ним нежным и мягким. И, пожалуй, это доставляло своеобразное наслаждение, которое разливалось по венам как самый дорогой наркотик, от которого сносило не только голову, но и всё, что могло сносить. Лафейсон прогибался под умелыми руками, насаживался на пальцы, которые сам смазал смазкой с помощью магии. Где-то на границе сознания слышалось хлюпанье, пыхтение и собственные заглушенные стоны, которые проваливались в глубоком страстном поцелуе. Длинные пальцы мага расчертивали на широкой спине линии за линией, образуя красные царапины, от которых Дум даже не шипел и не дёргался. Он вообще их почти не замечал.       Разорвав поцелуй, нехотя оторвавшись от сладостных губ, Виктор плавным движением покинул чужое тельце. Смазка стекала из слегка пульсирующей дырочки на диван, подобрав её пальцами, мужчина смазал свой член, а Иколу оставалось только наблюдать как блестящая от смазки головка мелькнула между его ног, и затем исчезла, мягко проталкиваясь в растянутое отверстие. Брюнет выгнулся над диваном и вцепился пальцами в чужие плечи, вновь наклоняя к своему лицу любовника и утягивая в поцелуй. Краткие тихие стоны разносились по комнате, и от каждого в горле звучала вибрация. Ладонь парня скользнула по предплечью Дума, его щеке, замерла на виске, где чувствовалась вздутая пульсирующая венка от напряжения. Несколько хороших толчков хватило, чтобы заполнить всё пространство внутри и дать себе волю в ускорении темпа. Впрочем, Икол был только этому рад. Он даже обхватил ногами бедра и пятками не сильно бил по ягодицам, подгоняя. Вскоре стоны обоих партнёров смешались в один комок страсти, которая заполнила их души и тела.       Капельки пота стекали по торсам, смешивались друг с другом, когда животы и грудь прижимались в объятиях, во время которых Виктор замедлялся, чтобы больше уделить внимания поцелую, но потом сразу же возвращался к быстрому темпу, вкалачивая тело под собой в диван. Бледная кожа Лафейсона покрылась мурашками, черные и без того разлохмаченные волосы взмокли и прилипли ко лбу, а в зелёной радужке глаз блеснул один лишь яркий свет, после которого между двумя животами оказалась вязкая липкая сперма. Он всегда не мог дождаться мужчину, а тот, в свою очередь, сразу же срывался на полную, выпуская своего зверя на волю. И после протяжных криков парня, который глаза закатывал и пальцы на ногах поджимал от смешанных чувств, Виктор кончал и заполнял своим горячим семенем.       Ну или вытаскивал и размазывал сперму по животу, бедрам и ногам. Как это сделал сейчас.       — У нас… сколько… сколько времени, чтобы убежать? — приходя в себя, Икол осторожно сел на диван и слегка поморщился от жжения в заднице. — Минут десять, я думаю, — спокойно ответил Дум. — А ты куда-то торопишься? — Я не хочу снова высылать брату письмо о том, чтобы он меня освободил! Это унизительно! — Ой, да подумаешь, Тор очень удобный в некоторых случаях. — Если он прилетит, то скорее всего снова останется жить с нами. — Я уже собираюсь! — резво крикнул Виктор, судорожно начиная натягивать на себя брюки.       И всё же, ну нахер эту романтику, и без неё хорошо.