Обыденность

В комнате было душно. И скучно. Такао, тяжело вздохнув, отошел от окна. — Шин-ча-а-ан, — потянул Казунари, — Мне скучно. — Я похож на клоуна, чтобы веселить тебя? — не отрываясь от книги, спросил Мидорима. — Нет, — Такао плюхнулся на кровать, — Но ты мог бы со мной поговорить, например. — Не мог бы, нанодайо, — баскетболист поправил очки, — У меня сейчас по расписанию чтение книги, а потом я собираюсь спать, чтобы выспаться и хорошо чувствовать себя завтра на тренировке. Поэтому времени на разговоры нет. Казунари скорчил рожу и хотел было ответить «А что ты только что делал?», но вовремя прикусил свой язык. Только тяжело вздохнул, бросая взгляд на окно. — Что ты задумал? — спросил Мидорима, замечая боковым зрением, как резко подскочил его напарник. — Пойду прогуляюсь, — ответил он, завязывая шнурки на кроссовках. — На улице практически ночь, — Шинтаро внимательно посмотрел на Такао, — Куда ты собрался в такое время? — Я куплю тебе шируко! — крикнул парень перед тем, как захлопнулась дверь. *** Казунари вздохнул полной грудью и довольно улыбнулся. Было свежо и хорошо. Он немного побродил по территории тренировочного лагеря, потом увидел круглосуточный магазинчик и пошел туда, чтобы выполнить обещанное. А теперь вот, раскачивая пакетом с напитками, не спеша пошел обратно в комнату. Просто идти было слишком скучно, и Такао начал мычать что-то непонятное себе под нос, чтобы не было тишины. А потом парень сам не понял, как из нечто непонятного вышла мелодия любимой песни. Слова не заставили себя ждать. Сначала тихо и осторожно, только пробуя, как это будет звучать. Но с каждым предложением голос звучал всё увереннее и громче. Такао закрыл глаза, полностью отдаваясь мелодии. На словах «You feel like you could fly» очень вовремя попалась лавка, на которую взлетел Казунари, ставя ногу на спинку. Свободную руку парень поднес ко рту, как будто там у него был микрофон. Такао-обычного-паренька больше не существовало. Был только Такао-супер-звезда, который давал свой концерт где-то в Сиднее, на который собралась миллионная толпа — его поклонники. Все кричали слова песни вмести с ним, подпевая, а кто-то даже выкрикивал признания в любви и предложения о браке. Мама и папа смотрели бы концерт дома по телевизору, неимоверно гордясь сыном. Сестренка бы обязательно урвала себе VIP-место, если даже не за кулисами стояла. Шин-чан обязательно стоял бы прямо перед сценой, не поддаваясь всеобщему безумию, но кивая головой в такт музыке с улыбкой на губах. А откуда-то из толпы были бы слышны крики Мияджи-семпая, который оповещал бы всех, что Казунари — его кохай. Парень пропел последнюю строчку, упиваясь картиной, которую ему нарисовало воображение. Все фанаты ликуют, свистят и хлопают. Даже Мидорима пару раз хлопнул в ладоши. А потом Казунари обязательно увидел бы девушку, которая навсегда бы забрала его покой. Как бы там дальше развивались отношения, Казунари не дал чей-то окрик: — Что ты делаешь? Недалеко от лавки, на которой Такао все еще изображал из себя звезду, стояли Кагами, который задал вопрос, и странно фыркающая в ладонь Рико. Казунари, покраснев, аки спелый помидор, пробормотал что-то вроде «Совершенно ничего», и поспешил скрыться. Хоть и смотреть этим двум, как и на Сейрин в целом, прямо в глаза парень смог уже на следующее утро, но пылающие щеки выдавали все с потрохами.