В ночной темноте шумел дождь, громко ударяясь о землю. Сегодня даже луны не было видно на небе. Где-то вдалеке гремел гром, и изредка сверкала молния. Лужи наливались на асфальте, становясь всё больше и глубже. Посреди улицы стоял человек, запрокинув голову к небу и позволяя каплям дождя стекать по его щекам.
Вдруг из-за переулка показалась высокая тёмная фигура с большим чёрным зонтом, скрывающим его лицо. Подойдя ближе, человек застыл в недоумении, глядя на стоящего под дождём.
— Чуя?... — тихо спросил он
Тот поднял на него взгляд. Огненно-рыжие волосы парня липли к лицу, аккуратно спадая на узкие плечи.
— Почему ты тут стоишь? Ты же так простудишься, — вновь поинтересовался человек.
— Не твоё дело, Дазай. Я вообще...
Не успел он договорить, как Дазай приблизился к нему, держа зонт уже над головой рыжеволосого.
— Так что ты тут делаешь? Кого-то ждёшь?
— Ты ещё спрашиваешь?! — гневно сказал Накахара, доставая из-под одежды маленький бумажный конверт, — ты написал, это срочно!
— А, это! — увидев конверт, воскликнул Осаму. — Я совсем об этом забыл! — немного погодя, он добавил, — это была шутка!
В глазах рыжеволосого мгновенно вспыхнул огонь ярости. Он гневно смял листок в руках и, покраснев, со всей силы бросил им в Дазая, развернулся и пошёл прочь.
— Стой, — схватил его за руку Осаму. — Прости, моя ошибка. Я же не знал, что ты правда придёшь!
Чуя резко выдернул свою руку из крепкой хватки Дазая, грубо крикнув, — отвали!
— Ну подожди, — Осаму вновь вцепился в его руку, — тебе же очень далеко идти. Простудишься ведь.
— Тебе-то какое дело! — воскликнул рыжеволосый.
— Я о тебе беспокоюсь, — серьёзно прошептал Осаму прямо над ухом Чуи.
— О себе бы побеспокоился! Сейчас врежу!
— Как страшно..., — с явным сарказмом в голосе протянул Дазай. — Хоть дождь переждёшь. Здесь недалеко, — он, по-прежнему держа Накахару, повёл его в сторону переулка.
Когда они вышли из-за поворота, перед ними показалось огромное высокое здание.
— Зайдёшь? — с ехидной улыбкой поинтересовался темноволосый, при этом крепко держа Чую за руку.
— Это твой дом? — спросил Накахара.
— Да, на втором этаже. Прячусь здесь иногда от агенства, когда скучно.
— Ты же не прыгал оттуда?
Дазай промолчал, так и не ответив на вопрос.
— Будешь чай? — спросил Осаму, медленно открывая дверь в квартиру.
— Мгм, — кивнул рыжеволосый, проходя за Дазаем по коридору на кухню.
Комната была сравнительно небольшой, по середине стоял деревянный стол прямоугольной формы, вокруг которого — невысокие стулья.
Проходя мимо Чуи, Дазай кинул в него маленьким светлым полотенцем, с улыбкой сказав, — у тебя волосы мокрые.
— Чего ты кидаешься?! — возмутился Накахара и, сев за один из стульев, принялся вытирать свои рыжие локоны, глядя на Дазая, невозмутимо разливающего чай.
Он сел напротив Чуи, пододвинув тому чашку. Они долго говорили об обычных вещах, а дождь за окном становился всё сильнее. Когда громко ударил гром, и погас свет, между ними повисла тишина. Дазай сидел, не отрывая взгляда от Чуи. В сверкании молний его рыжие пряди плавно спадали на плечи, а влажные кончики оставляли мокрые следы на одежде. Тонкие изящные руки в перчатках нежно обнимали керамическую кружку. А взгляд чистый, словно ясное голубое небо, сверкающий, словно драгоценный камень. Длинные ресницы. Губы нежные... так сильно манящие к себе...
— Чего ты на меня уставился? — не выдержал, наконец, Накахара.
— Чуя, я хочу тебя, — прошептал Осаму.
Тот от неожиданности резко и со звонким стуком поставил чашку на стол. — Мне... нужно идти. Дождь уже, наверное..., — сердце его бешено колотилось, словно вот-вот вырвется из груди.
Он отодвинулся и хотел было встать, но в глазах тут же потемнело. Голова кружилась, рыжеволосый схватился за край стола, не в силах сделать и шага.
— Только не сейчас..., — шёпотом сорвалось с его губ.
— Что случилось, Чу..., — когда он подскочил к Накахаре, поддерживая его, он на мгновение замер.
Резкий дурманящий аромат затмил его сознание. Он был настолько ярким, словно обжигал. Дазай резко схватил омегу за руку и с разворота быстрым движением прижал к стене, так сильно, что, казалось,та задрожала.
— Какой у тебя сладкий запах... Теперь я тебя не отпущу, — сказал он и прильнул губами к тонкой шее.
— Я... отпусти меня! — кричал рыжеволосый, его голос стал хриплым.
Но Осаму не слушал, продолжая целовать шею и спускаться ниже. Чуя попытался оттолкнуть его руку, но Дазаю было всё равно, даже если его бить со всей силы. Скользнул рукой по своему поясу, он замер в недоумении.
— Не это ищешь? — в руках у Дазая был маленький блестящий нож.
Лёгким движением, словно ненужную игрушку, он откинул его в сторону, и холодное оружие со звоном упало на пол. Дазай продолжал поцелуи, не обращая внимания на удивлённого Накахару, в чьих глазах, казалось, пропала всякая надежда. Осаму медленно расстегнул одну пуговицу на рубашке Чуи, игриво глядя в глаза.
— Не сопротивляйся, я же знаю, ты тоже хочешь этого.
— Вот поэтому и..., — он оборвался на полуслове, сам не понимая, что сказал.
— Поэтому? Значит, я прав, — засмеялся альфа.
Чуя опустил глаза, не находя слов. Казалось, ещё чуть-чуть и его щёки станут в цвет волос. Осаму не останавливался. Он страстно целовал Чую в губы и спускался всё ниже, оставляя на шее и груди влажные следы.
— Отпусти меня, Дазай! — яростно кричал рыжеволосый, но всё было бесполезно.
— Никогда не отпущу, — соблазнительно прошептал тот, прислонившись губами к уху Накахары.
Часто дыша, словно ему не хватало воздуха, Чуя замер и перестал вырываться.
А... да пошло оно всё!— пронеслось в его голове.
Резко схватив изящными пальцами подбородок Дазая, рыжеволосый притянул его к себе, страстно и быстро поцеловав.
— Переду..?
— Заткнись, — шепнул Чуя, углубляя поцелуй и не давая тому говорить.
Осаму опрокинул его на стулья, стоящие рядом. Накахара резко схватился за край стола, боясь упасть, потому что стулья были довольно-таки узкими.
Но Дазаю это не мешало. Он продолжал целовать Чую, одновременно расстёгивая пуговицы на его пиджаке. Но заметив, что парень совсем не проявляет взаимности, а судорожно держится за стол, сказал:
— Тесновато здесь, не находишь? — он быстро и легко поднял парня на руки, словно маленького ребёнка, и шагнул в сторону коридора.
— Эй, куда ты меня несёшь? — недовольно спросил Чуя.
— Не скажу, — с хитрой обольстительной улыбкой прошептал альфа.
Он ногой открыл дверь и вошёл в тёмную комнату, тут же заперев её за собой. Мерцающий лунный свет еле-еле проникал в окно, слабо освещая помещение. В центре находилась широкая аккуратно застеленная кровать, на которую Дазай немного грубо бросил рыжеволосого, нависнув над ним сверху. Он страстно целовал его, проникая в рот языком, одновременно стягивая с Накахары одежду и раздеваясь сам. Медленно и жадно. Пока, наконец, на них не осталось ничего.
Чуя уже не сопротивлялся, отвечая на поцелуи, позволяя Осаму делать с собой всё что-угодно. Он обвил ногами Дазая за талию и обнимал его, чувствуя на себе горячие руки альфы и манящий запах, присущий только ему одному. В какой-то момент всё тело Чуи пронзила острая режущая боль, на глазах выступили слёзы. Дрожащими руками он беспомощно потянулся к шее темноволосого, крепко обвив её руками, сильнее прижимаясь к нему и углубляя поцелуй, пытаясь хоть как-то ослабить боль. Дазай нежно провёл рукой по мокрой щеке, вытерев слёзы...
А за окном шёл ночной непрерывный дождь, стуча по стеклу и крыше. Он становился всё сильнее и ощутимее, вместе с разгорающейся неудержимой страстью.
***
Ранние солнечные лучи слабо пробивались в комнату, освещая разбросанные по полу одежды, помятые простыни на кровати и уже проснувшегося Дазая.
— Чу-у-у-я-я-а-а... ни свет ни заря, а тебя уже и след простыл, — устало протянул он, возмущённо глядя на пустое место рядом. — Даже записку не оставил. Я хотел посмотреть, как сладко ты спишь, — добавил Осаму и вновь плюхнулся на кровать, прикрыв глаза.
***
На пороге стоял высокий человек, с тёмными каштановыми волосами и тихонько стучал в дверь. Лишь с третьего раза ему открыли, но тем не менее, он всё ещё оставался спокойным. Радость оказалось недолгой — едва дверь приоткрылась, как тут же захлопнулась, оставив лишь маленькую щёлку. Открывший ему дверь, был крайне удивлён присутствию темноволосого, а потому стоял несколько секунд, просто смотря на него, через маленький проём.
— Чего тебе? — протянул он.
— Портовая мафия тебя потеряла. Не хочешь найтись? — с широкой улыбкой спросил Дазай.
— Нет, уходи.
— Да, я тоже скучал. Где ты вообще пропадал столько времени? Я тебя еле нашёл!
— Да как ты вообще узнал, где я?!
В этот момент из дальней комнаты донёсся громкий детский плач.
Чуя уткнулся головой в стену, — а... опять, — прошептал он себе под нос. В его взгляде читалась сильная усталость.
— Что там у тебя? Подрабатываешь нянькой? — спросил Дазай, заглядывая в слабо открытый дверной проём, который рыжеволосый тут же закрыл собой.
— Уходи, — ещё раз сказал он. его голос еле заметно подрагивал.
— Не уйду. Теперь мне интересно, — не долго думая, он сцепил руки Чуи и вместе с ним вошёл в дом. Посередине стояла маленькая колыбель.
— Так ты что присматриваешь за ребёнком? Тебе что, заняться нечем? — усмехнулся он. — Или... — едва слышно добавил он, — он твой?
Рыжеволосый подошёл к колыбели и, взяв младенца на руки, прижал к груди, отчего тот сразу же перестал плакать. Дазай непрерывно следил за каждым его движением, как вдруг его взгляд замер.
Глаза...У ребёнка были длинные ресницы и такие же красивые карие глаза, как у него самого. Он словно видел своё отражение в них.
— Чуя, а ведь...
А ведь если подумать, с того момента... той ночи, прошло немало времени. Несколько месяцев назад Накахара исчез из портовой мафии, никому ничего не сказав. Потому они обратились в агенство, и Осаму пришлось отправиться на поиски своего бывшего напарника.
Чуя покраснел и отвёл взгляд в сторону.
— Почему ты мне не сказал, Чу... ? — прошептал Дазай.
— Я боялся, что ты его не примешь! — в глаза блестели слёзы отчаяния.
— Чуя... Чуя! — сказал Дазай, бросившись к рыжеволосому, и обнял его настолько сильно, что тот чуть не потерял равновесие.
Чуя попытался оттолкнуть его от себя, что-то высказывая, но Осаму его не слушал.
— Я так счастлив! Я люблю тебя... Спасибо, Чуя... А... знаешь что, — Дазай на мгновение остановился, ослабив объятья. С нескрываемой нежностью и теплотой глядя на Накахару, он тихо и горячо прошептал, — выходи за меня...
По щекам рыжеволосого с удвоенной силой покатились слёзы удивления и безмерного счастья.
