Плохой день

Ханджи была раздражена. Она мечтала сжечь весь этот кабинет, доставшийся по наследству от Эрвина, лишь бы все это кончилось. И каждый раз, когда заходил какой-то человек, Ханджи грубо рявкала, выставляя страдальца за дверь. В такие вечера все разведчики понимали, что лучше Ханджи не трогать, иначе сам пострадаешь. Только Леви знал, как ее успокоить. Это случилось и сегодня. Очередная экспедиция выдалась не слишком удачной, и разведчики вновь вернулись с повозками трупов. А ведь они не пробыли за стеной и полдня... — Достало… — прошептала Ханджи, держась за голову. Сквозь сбивчивое дыхание слышались всхлипы, руки дрожали. Все эти обязанности и потери давили на нее словно тяжелый груз, и сил на привычный оптимизм совсем не оставалось. Послышался равномерный стук в дверь. Ханджи приподняла голову, раздумывая, стоит ли отвечать. Сейчас она выглядела не лучшим образом — взлохмаченные волосы, красные глаза и опухшее, некогда румяное лицо побледнело. — Очкастая, я знаю, что ты там, — послышался равнодушный голос Леви, — не заставляй меня выламывать дверь, лучше отопри ее. Ханджи встала и направилась в сторону двери, облокачиваясь на шкафы, боясь упасть от бессилия. Повозившись с замком и отперев его, она слегка толкнула дверь. Перед ней стоял Леви, высокомерно глядя на Ханджи. Иногда она думала, что капрал похож на персидского кота — вечно хмурый, недовольный и в его взгляде читалось желание убивать. Не спрашивая разрешения, Леви вошёл в кабинет, недовольно оглядывая разбросанные книги и бумаги. Ханджи взглянула на его руки — тот держал бутылку неплохого вина. — Прости, Леви, но не сейчас. Мне нужно сдать отчет до зав… — договорить своим дрожащим голосом Ханджи не успела. Капрал грубо перебил ее, начав расчищать стол: — Ты в курсе, что люди боятся даже рядом стоять с твоим кабинетом? — скептически спросил Леви, громко поставив бутылку, — да и все эти нервные срывы хорошим не заканчиваются. Тебе стоит передохнуть хотя бы пару часов. А алкоголь в этом поможет, — видя, что Ханджи пытается возразить, Леви вздохнул и добавил, — ты на себя-то посмотри. Повязка вся в слезах, а на лице живого места нет. Будь добра, просто сядь и отдохни, иначе я тебя насильно оттащу от этой бумажной работы. Ханджи еле заметно кивнула. Она сама чувствовала, что все эти проблемы выводят из себя, каплю за каплей выжимая остатки эмоций. Сев за стол, Ханджи вытащила пару бокалов из ящика. — Ты их хоть когда-нибудь от пыли промывала? — недовольно цокнул языком Леви, глядя на серый слой на стекле. Достав свой платок, он начал недовольно протирать бокалы, поглядывая на Ханджи. Та словно сжалась в комок, все ещё думая о потерях. Леви вздохнул. Он медленно, словно боясь пораниться, взял Ханджи за руку, а после крепко сжал ее. — Тебе когда-нибудь снились они? — она подавлено спросила, уставившись куда-то вдаль. — Кто «они»? — прищурился Леви, начав разливать сладкое вино. Красной струйкой жидкость наполняла бокалы, напоминая густую красную кровь. — Наши товарищи. — Каждый день. Как только я закрою глаза, то вижу их тела, — спокойно говорил Леви, словно это был просто очередной отчёт, — Петра, Мик, Оруо… Даже мертвое тело Эрвина приходит ко мне во сне. Я смотрю на всех их и мне хочется кричать от отчаяния, ведь я не смог отомстить за них, не смог остановить ни Звероподобного, ни Женскую Особь. Ведь кто знает, вдруг та белобрысая просто ждёт момента, когда можно будет вылезти из камня и пойти по своим делам, — Ханджи завороженно сидела, слушая рассказ Леви. Капрал протянул ей бокал вина, и та покорно взяла напиток, — я смотрю на них, а они спрашивают, что я сделал для человечества? Смог ли я продолжить их дело? А я стою и молчу, потому что знаю, что ничего я не сделал. — Ты сильнейший воин человечества, Леви, — уже более уверенно сказала Ханджи, — если бы не ты, то жертв всегда было бы намного больше. Ты вносишь огромный вклад. — Но помог ли мой вклад остановить войну с титанами? — задал риторический вопрос Леви. Он медленно поднёс бокал к лицу, рассматривая содержимое. Ханджи молчала. Каждый из них хотел что-нибудь сказать, но ничего не лезло в голову. Она осторожно сделала глоток вина, словно боясь обжечься. Леви пристально смотрел на действия очкастой, словно хищник на жертву, держа при этом бокал у своих губ, так и не решаясь отпить. — Знаешь, наверно мне нужен отпуск, — задумчиво сказала Ханджи, наливая себе уже второй бокал, — жаль, нам их не дают… — Если хочешь, я могу вместо тебя повозиться с бумагами, — слегка приподняв брови, заметил Леви, поставив на стол все так же полный бокал, — если ты не передохнёшь, то тебя вместо титана прихлопнет бумажная работа, а именно этого мне сейчас не нужно. — Да твой каждый отчёт будет состоять из «Выехали за стену, полюбовались, вернулись», — усмехнулась Ханджи. Она уже не выглядела такой замученной, от чего Леви еле заметно улыбнулся уголками губ. Он смог выполнить свою цель — вывести очкастую из хандры. — Узнаю прежнюю Ханджи, — усмехнулся Леви. Он почти никогда не улыбался, поэтому Ханджи, заметив эту улыбку и искру в глазах Аккермана, не сдержалась и наконец-то засмеялась. Это был довольно грубый и громкий смех, никак не похожий на девичий, но Леви это и нравилось. Ханджи не была похожа на какую-то очередную девицу, которую только и делай что спасай. У неё не было пышных форм и утонченной фигуры, а кожа вся сухая и покрытая шрамами да мозолями. Эта женщина никогда не сплетничала и не краснела с невинным личиком, вместо этого увлеченно интересуясь титанами. Зато именно Ханджи можно было назвать надежным и искренним человеком, которому Леви уже доверил свою жизнь. Эрвин часто удивлялся, как это чистоплюй мог найти в Ханджи свою родственную душу. Многие преданные воздыхательницы Леви не могли принять тот факт, что Аккерману могла понравиться эта чокнутая женщина, для которой на первом месте всегда были титаны. Сейчас же Ханджи вливала очередной бокал в себя, уже более расслабленно глядя на Леви. Он внимательно смотрел на нее, ожидая, когда алкоголь возьмёт своё, и Ханджи начнёт засыпать. Долго ждать не пришлось — в движениях очкастой чувствовалась вялость, а взгляд становился все туманней и туманней. Наконец-то Ханджи вырубилась, невнятно что-то проговорив. Леви же взглянул на свой бокал, к которому за весь вечер так и не притронулся — для него это пойло лишь имело горький вкус, так и не давая впасть в пьянство. Капрал встал и направился к четырехглазой. Не смотря на разницу в росте, Леви был сильней, поэтому без труда поднял на руки Ханджи, которая сладко спала. После он направился в свою комнату - свинарник Ханджи он не выдержит, не смотря на всю свою любовь к этой очкастой.

***

Кое-как дотащив Ханджи до своей кровати (много кто удивленно озирался, удивляясь, что Леви тащит командора на руках), он осторожно положил её на матрас. Ханджи моментально развалилась на всю кровать, не давая Леви лечь рядом. Леви же вздохнул, ощутив, что спать ему придется на ковре рядом — даже если подвинуть эту чокнутую, Ханджи все равно рано или поздно спихнёт капрала с кровати. Леви уже хотел развернуться, как Ханджи сквозь сон схватила его за руку. Она еле слышно пролепетала «Люблю тебя», на что он лишь еле заметно улыбнулся. Он наклонился над ухом Ханджи и ответил: — Я знаю.