Жди. Я приду.

10 октября, 1948 г. Да не станет тёмным твой взгляд, да не ляжет тень на твоё лицо. Знай, что я был до боли рад, когда в первый раз ты назвал меня подлецом. Я годами шлю тебе письма, и лишь в двух говорил о том, что хотел сказать. В сотнях прочих сколько же было смысла, когда ими не смог нас с тобой связать? Но я помню твой злой румянец и улыбку от шутки про Веттерхорн. Мой единственный честный упрямец, говоря с тобой (не) о любви, мы несли невозможный вздор. Из ставших ужасно чуждыми Бернских Альп, Пишет потерянный здесь без вас GG. Юнгфрау р., Гриндельвальд.

1 декабря, 1948 г. В сегодняшнем сне видел пронзительный взгляд и улыбку. Замечаю их (Мерлин!) каждый день в своем отражении. Я, конечно, знаю, что это твой жест и твое движенье. Мы просто безумно похожи, быть не может ошибки. Получал твои письма. Те, в которых ни слова о ‘нелюбви’. Храню их у сердца, сентиментальный дурак. Знаешь, Геллерт, Минерва думает, ты мне враг. К сожаленью, сердце - не кошка, мой визави. Невыносимо скучаю по мягкости твоих губ и волос. Заклинаю природу, надеясь пробиться сквозь тьму и мороз, Выбирайся скорее из своих стылых Альп. Я жду тебя здесь, в Хогвартсе. Твой, Гриндевальд.

19 декабря, 1948 г. Вспоминал о тебе поминутно, Представлял тебя между делом. В моей комнате даже уютно Без того, кто был назван ‘белым’, Без того, кто назвался чёрным, До того, как достиг предела, Обречённого стать наречённым. Так в чём же дело? Нет в отечестве славном пророка, Мой любимый профессор ЗОТИ. Избегая меня, как порока, Ты обрёл бы мятежность плоти, Но утратил свободу мысли. Ты остался бы плюри- и тоти-, Но стремился бы после - в высь ли? Скажи мне, кто ты. Между Делом и мной, ты, мой милый, Золотым не стал бы проводником. Так подумать бы мог тот, кто с силой, Равной данной тебе, не знаком. Ты был светлым и над могилой, Сколько помню, ребёнком и стариком. Я солгал. Без тебя постыло. Warte. Komm.