Они

Под глазами залегли глубокие моря, неумело скрытые светлой тоналкой. На скуле расцвел след очередной пьянки ее мужа - для неё он всегда оборачивается сущим кошмаром. Глаза слипаются, колени чуть дрожат в такт движениям автобуса, а на пальце, как всегда, кольцо. Золотое, но золото на нем прослеживается едва - все исцарапанное, покалеченное и истерзанное. Как и ее лицо, как и ее тело. Как и ее душа. Он видит ее в этом автобусе каждый день. Они вместе едут в нем на работу, он - в кафе, она - в университет. Домой едут порознь, он освобождается, к сожалению, позже. Она стала частью его повседневной жизни. Женщина за тридцать, с каре и милым брелоком на сумке. Ее мелодия звонка - "Романс" Свиридова, духи - "летняя ночь", а заколка из Дионы, что возле его работы. Каждая поездка, каждый случайный взгляд или прикосновение - громкие удары сердца о рёбра, учащение пульса и лёгкий румянец на небритых щеках. Она для него уже давно не просто попутчица, намного и намного больше, что и словами не описать. В ее шоколадных глазах - сосредоточение всего мира, смысл посещения работы, причина подъёма по утрам. Он и не понял сам, когда начал злиться на ее мужа, когда стал проклинать его в голове, как пытался представлять его, и мысленно, раз за разом, четвертовать, вешать и топить в грязной воде городского водоема - такой же мерзкой, как и он сам. Конечно же, от его глаз не укрылись черные синяки и покрасневшие порезы - слишком их много, слишком они яркие, что б их скрывать. Правда, чуется ему, что это малая часть ее ежедневных избиений. Он бы обратился в полицию, он бы сам свернул шею ее ублюдку - мужу, вот только...кто он для нее? Какое отношение имеет к их семейной жизни, какое право у него в нее вмешиваться? Но это все, конечно, пустяки. Единственное, что его останавливает - потускневшее кольцо на безымянном пальце левой руки. Знак ее любви, терпимости и верности. Знак принятия, знак смирения. И знак "стоп" для него. Она зевает. У глаз собираются морщинки, а на глазах - стеклянные капельки. Женщина держится за поручень, наверное, из последних сил, борясь с нападающим сном. Автобус прыгает, резко останавливается, отчего пассажиры заваливаются вперёд, а у нее рука соскальзывает с поручня, каблук подгибается, и в глазах - сонное непонимание. Он подхватывает ее сразу же, ведь следил неотрывно. Она оказывается такой лёгкой и теплой, такой хрупкой, словно снежинка, что выпускать из объятий и не хочется. Женщина смущённо улыбается и благодарит, скрываясь за дверями автобуса. Он смотрит за ней через стекло, воспроизводя ее шелковый голос в тысячных раз за секунду и в миллионный - воспоминание о ее нежной коже и пухлых губах, таких притягательных вблизи. А ведь выходили они на одной остановке... - Чёрт! Проехал! ... Когда в следующий раз он видит царапину на щеке - пластырь уже лежит в кармане джинсовки. Купил его ещё вчера после работы, старательно выискивая с рисунком среди таких обычных и серых. Нужная упаковка находится в третьем магазине. Она детская - с милыми зверятами и птичками. Такими же милыми, как и она. Он колеблется. Вдруг...ей покажется это смешным и глупым, вдруг подумает, что он несерьёзный или странный. Вдруг...а, чёрт с ним! Парень молча протягивает пластырь с утятами, улыбаясь уголком губ и указывая взглядом на ее царапинку. Он чувствует приливающую кровь к щекам, чувствует, что сейчас задохнётся, ведь уже забыл как дышать. Но волнение его напрасно. Женщина улыбается так тепло и искренне, что подкашиваются ноги. Он бы стал художником - лишь для того, что б запечатлеть ее улыбку на холсте и повесить в доме, что б любоваться ею каждый день; он бы стал писателем - что б поведать о ангельском свете в глазах всему миру. Он бы умер, что б не улыбка сверкала вечно. Она смотрела пластырь в своих руках всё оставшееся время до нужной остановки, не прекращая улыбаться, а он глядел на нее мельком и по чуть-чуть, радуясь своему "успехом". ... Проходит две недели. Они теперь здороваются и иногда обсуждают погоду. Он теперь чувствует счастье каждую секунду своей жизнью - когда она смущается, когда краснеет, когда смеётся, когда говорит "привет" - так ласково и светло, так ярко и тепло. Он не смотрит на кольцо на ее пальце. Он не хочет смотреть. ... Пятница. Утро. Густые облака, белое солнце, легкий ветерок и трясущийся автобус номер 84. В транспорте почти пусто, а на душе - гадко, больно и холодно. Женщина перед ним - усталая и посеревшая. Под глазом у нее синяк, который она так старательно пытается прикрыть волосами, руки трясутся, а глаза красные и опухшие. Он чувствует ее боль, он пропускает ее через себя, и сердце колет тысячью иглами. Они задыхаются. Она не в силах терпеть эту жизнь, он не в силах видеть ее боль. Они выходят из автобуса вместе. Женщина чуть пошатывается, дрожит и поджимает губы, понимая, что сейчас вновь зарыдает. Он догоняет ее, когда та собирается переходить дорогу - кладет руку на хрупкое плечо и говорит медленно и ласково. - Вы не против сегодня пропустить работу? Не хотите выпить кофе с десертом и отдохнуть? В тот день она выбрасывает кольцо в мусорку. У кафе, где он работает. ... Он просыпается от холода. Ночью она снова перетянула их одеяло. Руки распутывают ее из теплого кокона, прижимают к себе и укрывают обоих. Через щёлочку штор на кровать падают первые утренние лучи. Они отражаются от тоненького серебряного колечка на ее пальце. Она не снимает его даже ночью. В день их свадьбы она поклялась, что не снимет его никогда. В соседней комнате спят ее, а теперь и его, дети. Мальчик и девочка, которые полюбили нового папу так же сильно, как и их мать. Родной отец давно в тюрьме, о нем теперь никто и не вспоминает. Он - прошлое, а они - настоящее. Ему двадцать шесть, ей тридцать два. Она преподаватель истории, он владелец кафе. В ее кошельке - тот самый пластырь с утятами. Напоминание о том прекрасном утре, и том, что таких впереди - миллионы.