они считают секунды.
чжао цзы пахнет чем-то сладким и теплым, вроде меда с молоком или шоколада с какао. он буквально сахарный. с черными глазами, полными комет и созвездий, искренними и яркими, с широкой улыбкой до самых ушей, чистой и настоящей. с нахмуренными бровями, надутыми в обиде губами и по-детски вздернутым носом. он весь - целый мир. неповторимый. и он неловко заламывает пальцы, поднимаясь на носочки, потому что глупый джек выше на метров сто, если не больше. раз. неловко цепляясь за чужую шею, задирая подбородок. два. закрывая глаза, выдыхая куда-то в губы. три. утыкаясь носом в теплую щеку и замирая, потому что дальше время уже не течет, секунды уже задыхаются. они начинают обратный отсчет. джек думает, что у него передоз сладкого, но плевать как-то. он сам это начал. кто же виноват, что во всем этом чертовом мире есть центр, есть смысл, есть что-то, заставляющее судорожно глотать холодный воздух в попытке дышать. есть кто-то настоящий. у джека все мысли сходятся на одном имени, все планы, все идеи - все. и он утыкается носом в изгиб белой шеи, вдыхая запах медовой карамели и прижимая к себе по максимуму, чтобы близко-близко, чтобы абсолютно. зарываясь пальцами в волосы и отсчитывая удары сердца. их в секунду примерно миллион. джек будит утром поцелуями. покрывает осторожными касаниями лицо, пробегая пальцами по шее, целует коротко губы, ключицу, уши, щеки, каждый милиметр чужого тела. и чжао цзы мурчит на лад сытого котенка, обнимая джека за шею и притягивая к себе. они долго смеются, блуждая холодными руками по телам друг друга, и считают секунды, запоминая каждый миг. у них этих мгновений миллионы, но им ужасно мало. им, кажется, и целой жизни не хватит. на кухне всегда пахнет чем-то вкусным. будь то пирог с черникой или просто лапша с кучей специй - всегда по-своему прекрасно. потому что кто-то все время будет стоять у плиты, улыбаясь пушистым мыслям в своей голове, а кто-то такой же до безобразия счастливый будет обнимать со спины, целуя шею и мурча под нос какие-то глупости. это уже вроде закономерности или правила какого-нибудь. то, что у них теперь все на двоих: и жизнь, и чувства, и даже кухня. цзы будет много смеяться и ровно столько же есть, а джек просто будет смотреть, как на центр своей вселенной. хотя почему "как"? если они смотрят фильм, то непременно дома и непременно только вдвоем. и каждый раз это будет дешевый ужастик, такой, чтобы чжао цзы дрожал, кусая локти и прижимаясь всем телом к джеку, а тот обнимал бы руками и ногами, кутая в одеяла и целуя шею. и чтобы в итоге они просто целовались до безумия долго, не имея сил оторваться друг от друга, чтобы путались в этих глупых одеялах и простынях, пытаясь раздеться. чтобы кто-то выгибал спину и дышал через раз, пытаясь спрятать лицо в ладонях, пока можно было хоть немного думать. и чтобы засыпали в объятиях. самых теплых и самых крепких в целом мире как минимум. они считают себя дураками, но все-таки обоснованно. чжао цзы красит волосы в красный, и это просто фиаско, джек долго смеется и еще дольше целует коротышку, взлахмачивая короткие волосы. прямо посреди улицы, кому какое дело до двух придурков с факелами на голове. тем более если они до ненормального счастливы. на следующий день чжао цзы просыпается с прической под ежика, а джек просто любит его до дрожи в коленях. они все время чем-то заняты. кроме бесконечных поцелуев часов так по двадцать шесть в сутки. джек любит оригами и не любит пва, который чжао цзы фигачит на бедных журавликов и кузнечиков только так. но больше всего он любит черные глаза цвета неба и эту улыбку во сто карат. поэтому он едет в магазин за пва и персиками раза четыре в сутки, не меньше. но исключительно со шлемом и исключительно не один. у них же теперь целая жизнь на двоих, до последней секунды. и они не собираются терять ни одной. их ведь и так до невозможного мало. поздними вечерами они разговаривают и пьют из хрустальных бокалов вишневый компот. джек все-таки немного безработный, а чжао цзы добрый коп, у него нет шансов. но все это так по домашнему тепло, по определению правильно, что лучше и быть не может. да лучше и не надо. один мудрец сказал, что лучше вишневого компота и пледа только вишневый компот в бокалах из хрусталя. чжао смеется и пихает джека ногой, говоря, что у кого-то слишком высокая самооценка касательно уровня знаний. джек задирает палец вверх и поправляет несуществующие очки. а потом оба смеются долго и счастливо, как никто и никогда не смеется. потому что идиоты. и любовь у них идиотская. и джек целует первым. выдыхая в чужие губы и накрывая их своими, пока малой тянется навстречу, поднимаясь на носочки. и они тонут друг в друге, растворяясь без остатка в этом бездонном омуте. и джек подхватывает чжао под бедра, заставляя обхватить себя ногами, и сажает на стол, проезжаясь пахом по чужой ширинке. они дышат загнанно, отдаваясь друг другу без остатка. пробегая пальцами по спине, пока языки сплетаются в безумном подобии поцелуя, а ребра предательски трещат. пока дрожат руки, и бьются сердца, а в груди плетутся паутины созвездий, спутанные следами комет. пока их чувства душат секунды, заставляя время умереть, им ничего не нужно. от чжао цзы веет чем-то ужасно сладким, а у джека чертов передоз. но пока есть пва и вишневый компотони считают секунды.