***
Куран Канаме знал Кирию Зеро давно. Если быть точнее, то их знакомство произошло еще в первые их дни в Академии Кросс, когда ученики осваивались и уже устали от первых уроков. Однако встретились они не в классе и даже не на переменах, а в лесу за пару часов до отбоя. Ханабуса и его двоюродный брат Акацуки решили посмотреть на учеников Дневного класса, так что сбежали из общежития и прокрались мимо пропускного пункта в свое общежитие. Зеро же тогда искал какое-то тихое место и случайно набрел на этих двоих путешественников. Каин и Кирию с большой вероятностью прошли бы мимо друг друга, лишь бросая мимолетные взгляды, но Айдо был вампиром, в котором всегда выкипали любопытство и желание поболтать, так что почему-то завязался конфликт. И два тринадцатилетних мальчика подрались, подрались ровно до первой крови. Канаме будучи чистокровным вампиром сразу уловил в воздухе первые нотки сладкой крови, что совершенно не могла принадлежать никому из их общежития. Чувствуя ответственность за возможное реагирование и других вампиров, он сразу же выдвинулся на поиски источника. И, говоря откровенно, сценой он почему-то удивлен и не был. — Как ты смеешь так говорить, наглый человек?! — верещал Ханабуса на прижатого им же к дереву человека. Возможно, Куран не должен был так резко реагировать, говоря откровенно, он и сам не знал причин, по которым вообще так сильно оттолкнул от Зеро Айдо. Однако, что сделано, то сделано, а Ханабуса отлетел в соседнее дерево, чудом не повредив себе ничего, но повалив само дерево. Каин же мудро решил не вмешиваться, наверное, как и глупо не собирался вмешиваться в самом начале. Зеро не был испуган, скорее чертовски зол и, когда к нему потянулась рука Канаме, с огромным недовольством и со всей своей силы хлопнул по руке своего «спасителя». На это сразу же среагировал Айдо, но быстро был усмирен взглядом чистокровного. — Убери от меня свои чертовы руки! — взревел человеческий мальчик. — Вообще, чего это вы тут третесь, маньяки недоделанные?! Случись эту встреча в других обстоятельствах и с другими последствиями, то Канаме наверняка даже обиделся, но тогда он был слишком опьянен восхитительным запахом, чтобы действительно понять, что говорил Кирию, или даже то, что руку все же ненадолго обожгло. Но все же чистокровному хватило того, чтобы вернуть себе чувства и передать человека на попечение Сейрен. О той встречи Зеро, конечно же, забыл, давая путь другой их «первой встречи». Она произошла уже в пятнадцать лет, когда гениального Кирию мог опередить разве что не менее гениальный ученик Ночного класса — Куран Канаме. Два гения лишь мельком виделись, но вот с Ханабусой Зеро даже завел свое злое соперничество в химии, чему Канаме, по секрету говоря, даже слегка ревновал. Но не долго, ведь ближайшая олимпиада по литературе свела их вместе, а какая-то техническая задержка подарила около двадцати минут в коридоре. Пара проговорила все это время, причем ни разу не разу не затронув тему этой олимпиады, а после Зеро даже пожелал Курану удачи, хотя и добавил, что даже с ней шансов у того нет. Полностью из своего характера он даже слегка улыбнулся и вошел в кабинет. По секрету говоря, в его голове тогда было тысячу и один вопрос, что могло на него так повлиять и, что было более важно, видел ли хоть кто-нибудь его растянувшийся с шеи до ушей румянец. Позже они встречались еще пару раз, обычно ради тех же олимпиад и прочих соревнований, что проводила Академия. А когда Канаме узнал о том, что его драгоценная сестра была знакома с вечно хмурым Зеро и общалась с ним на выходных за территорией Академии, то всегда присоединялся к ним в каком-то кафе. Позже эти походы стали для Курана старшего и счастьем, и ужасом, ведь он узнал одну весьма смешную вещь — Юки была до ужаса влюблена в Саери, что была лучшим другом Зеро, а потом, на радость Канаме, его заставили участвовать в «хитрых» схемах сестры, где двух дам приходилось оставить одних. Так, по мнению Зеро, завязались их весьма доверительные отношения, которые сам Куран с улыбкой и удовольствием называет дружбой. Хотя говорил он это самому Кирию, а в сердце хранил его каждую улыбку и смех, каждое прикосновение и шутливые «драки», и, что было более важно, он прекрасно понимал, что от этого странного притяжения к светловолосому человеку избавиться уже не получится. Да и не хотелось. Самое непозволительно ужасное произошло в один из вечеров выходных, когда они вновь вышли на прогулку за территорию Академии, но в тот вечер Юки и Саери официально вышли на свое первое свидание. И в тот день Зеро и Куран впервые серьезно повздорили, конечно же, о чем-то совершенно глупом и ненужном, что забылось практически сразу же, как только они разошлись по своим сторонам. Зеро тогда пошел к фонтанам, а побыв пару минут ушел в книжный, где пробыл до самого конца, их отведенного на прогулку, времени. Погода была хорошая, но темнело в соответствии с временем года, так что под зажженные фонари он возвращался в Академию, в тысячный раз надеясь, что Юки не будет ныть из-за своего обиженного братца (ну и о том, что Канаме в действительности и не будет этим обиженным братцем). По пути его отвлек странный звук, что был похож на очень приглушенный крик. И Кирию проигнорировал бы его, будь он способен оставить кого-то в беде, а сам крик не появился бы вновь. Ситуация, грубо говоря, была стандартной: очередной беспризорный уровень Е напал на девушку. Зеро же сначала пытался что-то сказать, просил отпустить ее, а после взялся за какую-то неподалеку валявшуюся палку. Однако вампир был сильнее и, после непродолжительной борьбы, эту же палку воткнул в горе-спасателя. Канаме никогда не признается в нескольких вещах: он абсолютно не собирался обманывать сестру в том, что готовит та ужасно, родителями он не скажет о том, что однажды ударил своего дядю, сломав тому нос, а Зеро он и не собирается признаваться в том, что обратил его и отдал большую часть своей крови на его восстановление. Тогда чистокровный вампир все же пошел искать Кирию, почему-то так и думая, что тот потеряется во времени и пойдет обратно в последние минуты. А может быть это была какая-та чуйка, что привела его прямо к своему другу, из которого уходили последние остатки жизни. Тогда Канаме и не знал, что еще может сделать, так что мысль об обращении была одна и казалось тогда весьма предпочтительной и спасительной. Чистокровный вампир не собирался и удивляться тому, что Зеро спокойно принял существование вампиров, гораздо менее спокойно он принял и то, что теперь сам вампир. Больше всего его возмутила старая память о той встречи в лесу с двоюродными братьями и Канаме. Кирию даже в слабом состоянии бушевал весьма долго, так что целых три дня в Курана под общий ступор врачей и медсестер бросалось все, что только подворачивалось под руку, а еще слали того самыми отборными словами. К семейному врачу Куранов повел Зеро сам Куран, говоря о том, что тот весьма доходчиво расскажет обо всем, а также проведет необходимые обследования. Кирию долго сопротивлялся, но редко появляющийся рядом с братом-близнецом из-за болезни и обучения на класс ниже Ичиро все же уговорил Зеро. И вот так они оказались там, где оказались — Зеро выбегал из кабинета, а Канаме честно сидел в коридоре и ждал, когда новообращенный выйдет. И нет, заранее в результаты он не залезал, хотя и очень того хотел.***
Само собой, Канаме побежал за ним. Зеро мог бы даже и не чувствовать его запах, что всегда утешающе и словно окутывая в облако безопасности следовал вокруг казалось с того самого момента, когда Кирию открыл глаза в больнице в своем новом состоянии. За несколько лет они сблизились и знали достаточно всего друг о друге, так что Зеро знал, что тот пойдет за ним, а сам Канаме знал, что оставлять того одного сейчас нельзя. В голове новообращенного было слишком много мыслей начиная от того, что все это было слишком сюрреалистичным сном, и заканчивая тем, что нет, Кирию абсолютно не был влюблен в этого идиота Курана. К сожалению, последнее крутило его мысли больше, из-за чего попыток объяснить странное желание быть рядом и погрузиться в этот магнетизм было все больше и больше. Догнали его, однако, довольно быстро, минут через пять. Канаме не задавал никаких вопросов, даже не пытался приблизиться и прикоснуться к нему без разрешения, из-за чего весел где-то рядом, что откровенно выбешивало Зеро больше. Но, не поднимая взгляда с земли, Кирию лишь сделал пару шагов и просто притянул Курана ближе к себе, заворачиваясь в весьма быстро образовавшиеся объятия. От Канаме всегда пахло приятно, необъяснимо приятно, а сам он даже со своими заумными словечками и излишними аристократическими замашками был тоже приятен. После обращения все будто стало в разы тяжелее, сильнее и так важнее, что сейчас прижимаясь к нему, вдыхая такой приятный аромат и слыша что-то мягкое на ухо, было так правильно в его голове. А сам Куран, пожалуй, впервые действительно понял и признал, что именно за притяжение там было. Бумажки и всякие подтверждения уже давно не имели никакого смысла, это все чувствовалось и без них.