Серый Волк и Красная Шапочка

      По началу, идея задержать немного Риту выглядела настолько привлекательной, что я сделал это практически не задумываясь. Эта девушка каким-то совершенно магическим образом успокаивала меня, заставляя отвлечься от насущных проблем. Позволяя забыть об отключенном напрочь телефоне. О Нике, закапавшей ядом мою жизнь. Но сейчас, слушая за спиной ее шумное, прерывистое дыхание, понял — ошибся… Она испугалась. И причиной тому я. Однако, если я сейчас скажу, что она может быть свободна, это будет выглядеть крайне несуразно и я мысленно вернулся к ее ответу на занятии.       Еще тогда меня заинтересовала некоторая деталь. В отличие от остальных она достаточно неплохо ориентировалась в транскрипциях. Да, это — элементарные основы, но со временем они напрочь стираются из памяти, потому что нужны лишь на начальном этапе овладения языком. Во временах она все же путалась, не так сильно, как многие, отвечавшие до нее, но достаточно, чтобы обратить на это внимание. А вот запас слов приятно радовал. Такое впечатление, что с ней одной прилежно занимались весь год, а на остальных забили. Ну, ладно, не с одной. Староста и отличники тоже молодцы, но транскрипции не помнят… Почему?       — Рита, скажите пожалуйста, где вы учились английскому?       Повернувшись, окинул взглядом сжавшуюся в комок девушку, и почувствовал укол разочарования. Хотелось бы, чтобы она не видела во мне опасность.       Однако… Кажется она ожидала от меня чего-то другого, потому что на лице Риты легко читалось недоумение.       — Как, где? Здесь, конечно. Где же еще?       — Ваша неправда.       Ранняя побудка и упорная ночная работа все-таки давали о себе знать. И я позволил себе на секунду прикрыть глаза, разминая затекшие, уставшие мышцы. Прогоняя вялую сонливость. Знаю, что это не очень правильно. При своих студентах педагог должен быть собран и подтянут. Но… С Ритой я почему-то мог себе позволить побыть немного человеком. Просто уставшим человеком, которому необходима передышка.       Открыв глаза, увидел, что Рита чуть ли не лбом в парту уткнулась, с силой жмуря глаза и похолодел. Ей что, больно? Приступ?       — Рита, все нормально?       Черт, а я ведь так и не узнал, есть у них тут медпункт или нет. Идиот!       — Да, просто соринка в глаз попала. Жжет.       Увидев, как она усиленно растирает себе глаз кулаком, испытал просто колоссальное облегчение. Вот только таким макаром она себе соринку еще глубже загонит.       — Посмотреть?       Ну, конечно же «нет», Серый. А какого еще ответа ты ожидал?       Да и не думаю, что это была бы хорошая идея. Одна лишь мысль о том, чтобы взять ее лицо в ладони, ощущая на себе ее легкое дыхание, опаляющее ресницы и поднимающее пряди волос и внизу живота скручивается тугой комок.       Волков! Волков, тормози!       Хорошо, что на мне плотные джинсы, а не брюки, вышел бы конфуз. Однако, это уже перестает быть смешным. Надо отвлекаться. Напоминалку себе что ли на телефон поставить? «Волков, держи свои клешни подальше от Маргариты Вербицкой!» Ага, и врубить на постоянку. Вот только телефон для начала включить надо… А там Ника… черт ее дери…       Настроение вновь упало вниз, но, оно и к лучшему. Ладно, вернемся к нашим баранам.       — Так все-таки. Где вы учили английский?       — Да говорю же, здесь, в институте. В школе учила другой.       — Даже так?       Вот это уже сюрприз. То есть, в условиях практически полного отсутствия нормального обучения она умудрилась натаскать себя до такого уровня? Или кто-то помогал? Да нет, зуб ставлю, что учила сама. Отсюда и это странное ощущение чего-то знакомого. Еще помню, как сам выписывал на полях учебника транскрипции, заучивая незнакомые слова.       — А что, что-то не так? Вы вроде говорили, что неплохо…       Ну вот что за привычка все время переживать и волноваться? Неугомонный воробушек…       Не сдержал улыбку и, поднявшись с подоконника, уселся прямо перед ней, удобно устроив руки на спинку стула. Да, так учитель тоже не должен сидеть, но… черт… С ней хотелось быть самим собой.       — Просто ваша техника не похожа на классическую обучающую программу. Где-то вы соображаете отменно, а кое-где у вас глубочайшие провалы. Вот мне и интересно, как такое могло получиться, раз программу вы тут все проходили одну и ту же. Ну, сами посудите, условно, из тридцати человек двадцать девять вписываются в стандартные рамки, а один нет. Есть повод призадуматься.       Тяжко вздохнув, закусила губу, явно что-то обдумывая.       Твою ма-а-ать… Волк! Спать!       — Понимаете, Сергей Данилович, Людмила Витальевна, наш прежний педагог… Она…. Как бы это сказать…       Так, все понятно, не хочет сдавать любимого педагога. Ну, я-то уже в курсе проблемы.       — Не занималась с вами.       Да, может быть это слишком прямолинейно, но по факту именно так и есть.       — Ну-у-у-у, не совсем так. Она занималась… но, мало.       — Да ладно вам, Вербицкая, думаете, я не знаю, на чье место пришел? Поверьте, меня просветили на этот счет.       Ох, воробушек, ну что ты так волнуешься? Ничего твоей Людмиле Витальевне не будет. Она о вас уже и думать забыла. Нежится сейчас в объятиях мужа где-нибудь на лазурных берегах, за что ее упрекнуть, конечно, нельзя. В отличие от вопиющего попустительства в преподавательской сфере.       — Да? Ну, ладно.       Глядя на несчастную, перекрученную не пойми как, тетрадь в Ритиных руках, захотелось прикоснуться к девушке. Успокоить. Ощутить бархат ее нежной кожи, тонкие подрагивающие пальцы в своих руках. Я настолько засмотрелся на них, что чуть не пропустил тот момент, когда она начала рассказывать.       — В общем, уже после первого полугодия я поняла, что такими темпами английский я не выучу никогда и стала заниматься сама.       — Настолько сильно любите языки?       Вот это точно достойно уважения. По себе знаю, что без серьезного стимула самому взяться за обучение очень страшно, а некоторым так вообще неподъемным кажется. А тут девчонка, только-только школу закончившая. У них в этом возрасте только мальчики, да гулянки на уме быть должны. Однако же вот, живое исключение из этого правила сидит сейчас передо мной и, немного смущаясь, рассказывает о том, что сама восполняла пробелы в предоставляемых университетом знаниях. Удивительная девушка…       — Не только. Еще одним решающим фактором стала стипендия.       — Но ведь Людмила Витальевна всем ставила хорошие отметки, разве не так? Так чего ради было упираться?       Ну же, девочка, не подведи. Заставь меня гордиться собой еще больше.       — Ну, во-первых, не было абсолютно никаких гарантий, что Людмила Витальевна осталась бы с нами до конца, расставляя хорошие отметки направо и налево. Любой пришедший на ее замену, тотчас навел бы шухер, и я со своими куцыми знаниями совершенно точно лишилась бы денег. Во-вторых, все именно так, как я описала в работе. Мне нужен язык, чтобы иметь преимущество при найме у будущих работодателей. А в-третьих…       — А есть еще и в-третьих? По-моему, первых двух пунктов уже с лихвой хватает, чтобы по достоинству оценить вашу дальновидность и ум.       — В-третьих, я поспорила…       Опустила глаза. Смущается? Надеюсь, на кону спора не стояло ничего серьезного.       — Поспорили?       — Да, знаете, сама с собой. Поспорила, что смогу сама выучить новый язык, что осилю, и, если вдруг что, в числе отстающих точно не буду.       Все, Серый, это нокаут! Таких совпадений в жизни точно не бывает. Однако же…       — Да-а-а, Вербицкая. Признаться, вы меня порядком удивили и, знаете, у меня кое-что есть для вас.       Честно говоря, даже не думал о таком. Ведь не все любят учиться по старым, видавшим виды, учебникам. Абсолютное большинство предпочитает новенькие, глянцевые, еще пахнущие типографией, экземпляры. Но подобное рвение к изучению языка и невольно возникшая параллель сделали свое дело. Даже интересно, как она отреагирует. Свой старый учебник я сегодня захватил с собой лишь для того, чтобы продемонстрировать отцу, каким именно должен быть обучающий материал. Но сейчас, положив потрепанную книгу с несколькими выпадающими листами на стол перед Ритой, я уже начинаю думать, что подсознательно хотел, чтобы она оказалась у нее. Чертовы выверты сознания.       — Вот, возьмите.       — Что это?       В ее взгляде полнейшее непонимание. Но брезгливости я там точно не вижу.       — Мой учебник по английскому языку. Именно по нему я учился в штатах. И, думается мне, вам он будет крайне полезен.       — Но, вы же говорили, что нам закажут новые учебники и рабочие тетради.       Нахмурилась. Что, воробушек, думаешь, где тут подвох?       — Закажут, но ведь, одно другому не мешает, правда, Рита? Знаний ведь много не бывает.       — Ну, это да…       Она бережно, даже с каким-то благоговением, взяла книгу, легко пробежавшись пальцами по ветхому корешку. Словно, лаская его. И мне до чертиков хочется оказаться на месте этой треклятой книги. Ощущать на себе ее плавные, волнующие прикосновения, словно невесомые крылья бабочки. Сглотнул, с усилием отведя взгляд в сторону.       — А когда мне его вам вернуть?       — Когда он станет вам не нужен, Рита. Не раньше.       Надеюсь, он будет тебе полезен, как был полезен в свое время мне.       — Спасибо. Я верну ее вам. Обязательно верну!       Ее улыбка лучится, словно солнце, отражающееся в капельках воды после освежающего, летнего дождя. Легкий румянец опалил щеки, придавая еще больше очарования тонким чертам лица, а нежные пальцы перебирают листы учебника, словно это не книга, а струны гитары или арфы… Чувственно, бережно. И…       Черт! Мой член окончательно встал, словно компас, указывающий верное направление.       — Не за что.       Неловко улыбнувшись, развернулся к столу, сделав вид, что собираю задания. Хотя, на самом деле, я их в упор не вижу. Лишь ее ощущаю своей спиной. Словно к органам чувств прибавился еще один, отвечающий за восприятие Маргариты Вербицкой.       Нет, Серый… Дыши. Просто дыши. Вдох-выдох. Вдох-выдох.       — Собственно, это все, что я хотел вам сказать, Рита. Побольше практики и уделяйте внимание временам. Все-таки, вы в них еще плаваете. Но теперь понятно, отчего.       Не глядя на нее, сунул тетради подмышку и двинулся в сторону своего логова. Надо перевести дух и успокоиться. Выходить в коридор в таком состоянии — недопустимо.       — Еще раз спасибо, Сергей Данилович.       Я слышу, что она улыбается, слышу, как шуршит сумкой, вешая ее себе на плечо. И не могу… Не могу обернуться.       — Пустое, Рита. Идите, у вас наверняка еще впереди пара. Я и так слишком сильно задержал вас.       Быстрые шаги, теплое «до свидания», прилетевшее в спину, и дверь за Ритой закрылась.       Упав на стул, шумно выдохнул и несколько раз достаточно ощутимо приложился лбом о столешницу.       Серый, что, мать твою, ты творишь, а? Ну, какого, спрашивается, хрена? Она на одиннадцать лет тебя моложе! Одиннадцать! Зачем ей такой старый валенок, как ты? Но, стоит признаться, девочка просто потрясающая… Ум, упорство, красота, трудолюбие и неподражаемая естественность во всем. Такая точно не будет шататься по барам и клубам, вертя задницей на радость похотливым самцам. Она другая.       Поднявшись на ноги, прошелся по аудитории, остановившись ненадолго у окна.       Давай, Серый, успокаивайся.       Мазанув взглядом по смартфону, небрежно валяющемуся посреди стола экраном вниз, подавил в себе желание включить его. Нет, не хочу сейчас принимать негатив, неизбежно ждущий меня там.       «Может, номер сменить» — промелькнула шальная мысль. Но я тут же отбросил ее, как малодушную. Нет! Проблему надо решать, а не прятаться от нее. Но, не сейчас. Не хочу себе портить настроение.       Накинув пиджак на плечи, собрал работы двух групп, пожалев, что не взял с собой никакой сумки и направился к выходу, как вдруг…       Это что, голос моего воробушка? Такой испуганный, дрожащий. Точно, ее!       Да, какого хрена там происходит?       В два шага преодолев оставшееся до двери расстояние, распахнул ее и мгновенно перехватил испуганный взгляд Риты.       Какой-то парень прижимал ее к стене, зло схватив за предплечье, будто имел на нее какие-то права. Не какой-то! Одногруппник ее — Мамаев Артем. Бездарь и шалопай. Они что, вместе? Вот уж неожиданно. Но, если это так, то в дела сердечные лучше не вмешиваться.       Возникшая мысль остро кольнула сердце. И еще раз взглянув в такие напуганные глаза своего воробушка понял, ни черта я отсюда не уйду!       — Что здесь происходит?       Артем лишь дернулся, еще крепче вдавливая Риту в стену, заставляя ее морщиться и молча выдергивать руку из захвата.       — Я спрашиваю, что здесь происходит?       — Ничего, что бы касалось вас!       Сопляк явно решил, что лучшая защита — это нападение и пошел в атаку, показав «клыки».       — Мы с моей девчонкой сами разберемся. Без вас.       Крутанувшись на пятках, чтобы быть ко мне лицом, он рывком дернул Риту, явно не заботясь о том, что доставляет ей боль.       От вида хрустальных слез, на еще совсем недавно искрящихся неподдельным счастьем глазах, волк внутри меня ощерил пасть, готовый в секунду разорвать обидчика. Останавливало только одно — я учитель… Я, мать его, просто не могу двинуть ему в нос. Это бесило…       — Мамаев, прекрати этот балаган! И дай мне, наконец, пройти!       Рита раненой птицей забилась в руках этого урода, пытаясь вырваться.       Воробушек мой, потерпи…       — Однако, как мне кажется, девушка совершенно не разделяет вашу позицию, Мамаев.       Вскинув на меня глаза, Рита отчаянно закивала.       Она что, думает, я уйду и брошу ее тут?       Ласточка моя, крошка, да я готов хоть сейчас его в лепешку размазать, но не могу так сильно подставить отца. Тебя компрометировать тоже не хочется, поэтому, изо всех сил удерживая зверя внутри, выжидаю подходящий момент.       — Это ж, девчонки, у них семь пятниц на неделе. Вы идите, Сергей Данилыч, мы сами разберемся.       Я тебе разберусь… Я с тобой сейчас разберусь!       А дальше во мне просто включились инстинкты. Видя, как еще сильнее кривится от боли лицо Риты, делаю шаг вперед и хватаю девушку за талию, рывком перемещая к себе, вынуждая Мамаева разжать хватку.       Все, мой воробушек, все.       Слышу за спиной ее облегченный выдох, шумно колотящееся сердце, и внезапно осознаю, как это естественно ощущается мной. Такое впечатление, что этот мир специально создал меня для того, чтобы защитить ее, уберечь. Перевожу взгляд на парня и вижу злое пламя раздражения, полыхающее в его глазах. Он никак не ожидал, что жертва ускользнет.       — Мамаев, я бы на вашем месте поучился галантности по отношению к женскому полу. Вы что, не видите, что причиняете девушке своими действиями боль?       Спрашиваю, надеясь этим задеть хоть какие-то струнки в его душе. Но, то, что я вижу, повергает в шок — ему все равно. Ему абсолютно все равно, что кому-то может быть больно или неудобно. Есть он и его желания, остальное побоку. Как же знакомо… Что-то в последнее время я часто встречаюсь с такими людьми. Неужели, мир меняется так сильно и выживают лишь подобные типажи? Хотя, нет. Рита другая. Совсем…       — Вы вообще по какому праву вмешиваетесь? Это моя девчонка, и я веду с ней себя так, как считаю нужным! Вас вот только не спросил!       Если бы я не был его учителем, он точно сцепился бы со мной. Я вижу это по его поведению, по непроизвольно подтянутым повыше рукавам, по злости, которую ему просто необходимо куда-то выплеснуть.       Твоя девчонка, говоришь? Сдается мне, Рита даже не в курсе этого.       — Да вы, как мне кажется, даже Вербицкую не потрудились спросить.       Моя усмешка слегка похожа на оскал, и я давлю ее, пытаясь выглядеть хладнокровным. Не хватало еще напугать воробушка своей перекошенной физиономией.       Обернувшись к ней, первое что вижу — это глаза. Большущие, бездонные, подернутые пеленой непролитых слез. Мне даже спрашивать не надо и так все ясно. Была бы возможность, схватил бы в охапку и уволок в спокойное, тихое место, чтобы она расслабилась и пришла в себя.       Но… я должен спросить…       — Все в порядке, Рита? Вас с ним оставить?       Мотает головой, распахивая свои невероятные глаза еще больше.       Не бойся, малыш.       — В таком случае, идемте. Я провожу вас до аудитории, заодно напомню, что вы должны повторить к следующему занятию. А вам, Мамаев, — я нашел в себе силы обернуться к парню, с трудом оторвав взгляд от Риты, — я все-таки настоятельно рекомендую пересмотреть свои методы по завоеванию девушек.       Глядя, как медленно Маргарита поворачивается в нужную сторону, хочется схватить ее за плечи и уволочь самому. То ли она в шоке, то ли в ступоре. Непонятно.       — Пара уже началась, Вербицкая, давайте шустрее.       Не выдержав, легонько подтолкнул в спину.       Я действительно хотел отвлечь ее непринужденным разговором. Но по мере того, как мы отходили от аудитории, я начал осознавать, насколько же сильно, оказывается, влип.       Это уже не простое «понравилась». Как всего за несколько дней эта девушка так сильно проникла мне под кожу? Причем, я чувствую, что это не банальное желание обладать симпатичной девчонкой. Это что-то большее. И меня это несколько пугает. И я только могу представить, как могу напугать этим ее. Она и так-то шарахается, когда думает, что я буду выказывать ей свои знаки расположения. Хотя, я недвусмысленно дал понять, что делать этого не собираюсь. Артем еще этот… Насколько я знаю, молоденьким девочкам как раз нравятся такие вот самоуверенные мажорчики. А вдруг они все-таки?..       — Сергей Данилович, извините его. Артем, он обычно себя так не ведет и я…       Тихий голос Риты оторвал меня от самокопания и самоистязания и, будучи слегка на взводе, ответ получился более резким, нежели я рассчитывал. Тем более я никак не ожидал, что она начнет находить объяснения действиям парня. То, что начнет благодарить меня — ожидал, что искать оправдания ему — нет.       — Защищаете его, Рита? Оправдываете?       — Нет… Нет! Что вы! Просто, я хотела сказать, что никогда его таким не видела, да и повода не давала так себя вести.       — То есть, вы хотите сказать, что отношений между вами нет?       Идиот! Ну, что ты несешь? Ну, какое твое собачье дело, Волков?!       — Простите, Рита, это не моего ума дело, — шумно выдохнув, устремил взгляд вперед, лишь бы не смотреть на нее.       — Нет, конечно, нет!       Ее быстрый ответ и меня попускает. Даже не думал, что мне настолько важно знать, были они вместе или же нет.       — Просто… Просто он позавчера подловил меня. Хотел заставить прогулять вашу пару и, так уж получилось, что я пообещала ему свидание, чтобы он оставил меня в покое. Вот честно, я думала, что он шутит. Что уже через полчаса забудет. А тут… вот… так…       Ей неудобно и стыдно за то, что так вышло. Идет, опустив взгляд в пол, нервно заламывая пальцы. И мне хочется подбодрить ее.       — Значит, поэтому вы опоздали ко мне на урок?       — Да, поэтому. Вы уж простите, что стали невольным свидетелем наших с Артемом разборок. И спасибо вам большое за помощь.       О, а вот и нужная аудитория. Остановившись, повернулся к Рите, перегородив ей путь, а то она так увлеклась переживаниями, что точно пробежит мимо и не заметит.       Получилось.       Недоуменно вскинув взгляд на меня, автоматически пробежалась глазами по округе и, зацепившись за нужный номер на двери, успокоилась.       — Не за что, Рита. Совершенно не за что.       — Как это, не за что? Вы ведь были совершенно не обязаны…       Ты что, воробушек, правда так считаешь? Нет, милая, мужчина должен защищать то, что ему дорого, а иначе он не мужчина.       — Обязан.       — Но, почему?       Да ладно, ты же знаешь этот, уже традиционный для нас с тобой, ответ. Мои губы расползаются в улыбке, словно они отражение ее губ, и выдохнуть у нас получается одновременно.       — Здоровая мужская помощь.       — Здоровая мужская помощь.       Громко смеяться нельзя и мы, что есть силы, глушим наше веселье. Как же это оказывается здорово, разделять с ней смех. Лицо мгновенно преобразилось, ушли напряжение и боль.       — Вот, видите, все вы понимаете, Рита.       Стоять с ней вот так рядом, делясь улыбками и ощущать, что у нас появилось что-то свое, общее, что понятно лишь нам с ней, приятно до невозможности. Но, бросив взгляд на часы, понимаю, что как бы прекрасно это не было, но вот правильным с педагогической точки зрения такое не назовешь.       — Вам пора на пару, Рита.       — Еще раз спасибо вам, Сергей Данилович.       Она так и продолжает стоять, глядя на меня. Не сводя благодарных, лучистых глаз.       Осторожнее, девочка, иначе ведь я подумаю, что… начинаю нравиться тебе? Да нет, это благодарность не более.       Махнув рукой, первым разорвал зрительный контакт и повернулся к лестнице. На сегодня мои дела в институте закончены. Хотя…       — Рита!       Знаю, это порыв. Но не могу иначе.       — Рита, если вам будет нужна помощь, смело обращайтесь.       На ее щеках вновь полыхает румянец. Не сказав ни слова, лишь молча кивает головой и исчезает за высокими дверьми. А я еще несколько секунд стою и смотрю на то место, где она только что была. И уже спустившись на пол пролета вниз раздраженно бью рукой по поручню.       Волк, ты все-таки идиот, каких поискать. Ты даже не спросил, что у нее с рукой! Тоже мне, герой-любовник, забывчивый.       Раздраженно цокнув языком, продолжил спускаться вниз. Не из аудитории же ее вытаскивать. Это точно будет за гранью добра и зла.