Где лучше всего прятать особо-опасных заключенных? Может, на луне? Там, куда не попадают прямые лучи солнца, под неусыпным надзором сотен сенсоров корабля Брейниака? Или в недрах арктических льдов, под толщей черной воды, куда даже отчаянный атлант побоится проникнуть? Неплохие варианты, для обычного человека. Но Брюс Уэйн никогда не считался обычным человеком, имея привычку продумывать как действия, так и их последствия на сотни шагов вперед. Его враги — герои моралисты, трясущиеся над каждой человеческой жизнью. Следовательно, держать заключенных нужно там, куда нельзя проникнуть силой и не обречь на гибель миллионы людей. Чтобы Супермен из иного измерения и не думал пробить стены тюрьмы, Бэтмен разместил ее в пригороде Стар-сити, прямо под энергоблоками атомной электростанции. Более того, Темный Рыцарь спаял системы тюрьмы с системами АЭС, превратив ее в огромную растяжку. Хотите свободы для Стрелы, Жука, Канарейки и Фаершторма? Что-ж, на другой чаше весов шесть миллионов человеческих жизней, мирно влачащих быт по соседству.
Подземный комплекс, питаемый атомной энергией станции, сто метров под толщей земли. Покрытые слоем свинца стены, армированный бетон, сверхсовременная система безопасности, под управлением «Братского глаза», несколько сотен отборных суперсолдат и дронов AST — «Центурион». И, конечно же, генератор энергии красного солнца. Абсолютно непреодолимая защита. Звучит как вызов.
Кара раздраженно фыркнула, с силой прижимая к груди черный нагрудник с символом алой летучей мыши. Если в броне-поножи она еле как влезла, хоть те и адски пережимали в бедрах и впивались в зад, то нагрудник никак не хотел застегиваться. В помещении царил полумрак, тьму рассекало сияние мониторов. Отовсюду звучал лязг магазинов, мерное цоканье бронепластин, гул заряжаемого кольца и легкая музыка. Отряд Самоубийц сохранял сосредоточенное молчание, готовясь к безумной вылазке. Колпак сидел у старых мониторов, прокручивая какие-то записи, Константин готовил «что-то» магическое, под молчаливым и увлеченным взглядом Фредди. Все нервничали, в отсутствии Рейдена.
— Да чтоб тебя! Уф! Застегивайся!
— Проблемы? — усмехнулся Дамиан, подходя к ней. Черно-красный костюм сверкал в тусклом огне ламп дневного света. В руках он держал широкую черную сумку. Кара болезненно улыбнулась, кивая на нагрудник.
— Не могу надеть эту штуку! Чертовы сиськи! Эта броня, не рассчитанная на мои габариты!
— Давай помогу, — хохотнул Дамиан, придерживая броню на ее спине. Кара выдохнула, надавила на грудь и черные пластины громко щелкнули. Кибернетические датчики затрещали, подтверждая герметизацию. — Как ты?
— Я еле могу дышать, — раздраженно фыркнула она. — Но терпимо. Уж лучше так, чем опять остаться без сил в критический момент.
— А броня точно защитит от излучения? — тревожно спросил Дамиан.
— Джейсон говорит, что да. Он специально сделал такой доспех, для работы в вакууме. Для себя и твоей сестры.
«Абсолютная защита от всех типов излучения. Фильтры в шлеме защищают от всех типов токсинов. Ни криптонит, ни яд Пугала на тебя не подействует, пока доспех сохранит герметичность. Правда, ты и силу солнца не будешь получать, но твоего заряда должно хватить на операцию»
Дамиан помрачнел.
— В чем дело? — спросила Кара. — Дамиан?
— Моя сестра… пропала без вести год назад. Я искал ее, долго, но так и не нашел. Ни ее, ни мать, никого. Отец сказал, что она прячется, после поражения Лиги. Но я не уверен.
Кара прикусила язык. Гадские щупальца коснулись сердца, пробуждая в памяти слова Фонаря: «Брейниак, Оливер, Шазам и Талия Аль Гул». Талия Аль Гул — мать Дамиана, стала ревенантом. А значит мертва.
— Ты думаешь, он ее убил? — спросила Кара, пытаясь избавится от чувства вины за умолчание. Она не решалась сказать правду. Только не сейчас, когда до операции остались считанные часы. Нельзя распалять ярость Робина и подвергать его опасности. Если он умрет из-за нее, она никогда себя не простит.
— Я не знаю. Но я это выясню, — зло ответил Робин и, улыбнувшись, сказал: — Шлем сама наденешь, или помочь?
— С этим я справлюсь, — хохотнула Кара. Воцарилось неловкое молчание. Шум и лязг будто стали громче, послышался раздраженный крик Харли. Рейден до сих пор не вернулся. «Пятно» посмотрела Дамиану в глаза и спросила, стараясь не выдавать внутренней дрожи. — Дамиан… по поводу того, что со мной произошло… По поводу того, что с нами произошло…
— Кара, мой отец отравил тебя. А затем подстроил твою смерть. Я не знал об этом, клянусь Богом. Если бы знал — остановил бы его, — Дамиан обнял ее за талию. Пальцы коснулись холодных броне-пластин. Даже «постарев», без капли косметики, с плохо причесанным каре, она оставалась настоящей красавицей. Лицо изменилось, но он видел в ее глазах все ту же «Рапунцель», сбросившую косы и бросившуюся спасать мир. Прошло много лет с тех пор, как он впервые встретил ее, наивную, одураченную в Кандаке. Дамиану вдруг показалось, что это было бесконечно много лет назад, в другой жизни. Те годы казались призрачным сном мечтателя, раз за разом просыпающегося в сером мире, полном зла. — Ничего не изменилось, Кара.
Тодд раздраженно фыркнул, глядя как Кара и Дамиан льнут друг к другу для поцелуя. Взгляд Колпака вернулся на монитор, где с громадной скоростью проносились записи.
— Везучий засранец, — буркнул Тодд.
— Завидуешь? — хохотнул Хэл, подходя к нему.
— Чему? Вместо подготовки к операции, они воркуют, как голубки. Еще немного и начну блевать радугой.
— А я за них рад. Хоть что-то хорошее в этом мире дерьма и демонов. Ты, я погляжу, так и ходишь в холостяках?
— Я Красный Колпак. У меня нет времени на романтику, — бросил Тодд. — Женщины постоянно требуют внимания, капают на мозги, пытаются тебя изменить. Для них фраза: «Я плохой человек», означает: «он плохой пока что, но, если я буду достаточно долго трахать ему мозг, он станет хорошим и перестанет убивать людей!». Нахер. Вот если появится суперкриптонка с огромными сиськами, да еще и родом из общества, подавившего инстинкты — я подумаю. А пока что я занят, приятель.
— И на что это время уходит?
— На это, — хмыкнул Колпак, останавливая запись. Хэл недоуменно уставился на монитор, показывающих знакомое помещение. Бэт-пещера, широкие экраны, кожаные кресла, бэт-техника и стеклянные цилиндры с костюмами. В левом нижнем углу дата: 23 июля 2019 года 13.34.
«Два с лишним года назад»
— Что это?
— Записи, — кратко ответил Тодд. — Хочу найти что-нибудь о проекте «Повелитель», пока наш электрический друг болтает с Хранителями. Шесть лет назад я пробрался в пещеру Бэтмена и поместил скрытую камеру на свой старый костюм. Было адски сложно, но у меня получилось.
Хэл пораженно уставился на Колпака.
— Ты… что сделал?
— Почему это тебя так удивляет? Бэтмен крут — но он обычный человек. Его тоже можно обмануть. Записи поступали на обходные сервера, а затем копировались сюда, при удалении исходного маршрута. Я планировал использовать все полученные данные, когда решу избавиться от Бэтмена.
— Избавится? Ты хотел убить его?
— Еще как. После воскрешения я был не в себе. Начал мстить, убил кучу народу, хотел убить Бэтмена, обвиняя его, что он не спас меня от Джокера, — Колпак, устало вздохнул. — Как видишь, я так и не воспользовался ни этими сведениями, ни этой пещерой.
— Черт подери… ну и как, нашел что?
— Ни-Че-Го, — он вообще редко появлялся в пещере в последние годы. А когда появлялся — сидел на кресле перед экраном и молчал, как сейчас. Я уже просто перематываю… стоп! — вздрогнул Колпак. На ускоренной записи что-то мелькнуло и несколько мониторов погасло. Какая-то странная фигура появилась перед Бэтменом на пять минут, а затем растаяла в воздухе. — Ну-ка, отмотаем.
Запись промелькнула назад. Красный Колпак нажал на паузу и застыл, недоуменно глядя в экран. Сердце йокнуло, по спине пробежал противный холодок. Старая боль фантомным пульсом отдалась в левой скуле, напоминая пережитый годы назад кошмар. То, что он видел на экране — не могло быть реальностью. Тодд стиснул зубы, потер глаза и снова уставился на экран.
13 мая. 2019 года. 12.13.
«День атаки Брэйниаком Земли. За три часа до освобождения Супермена»
Бэтмен сидел на кресле, сняв маску. На лице плясали мрачные тени. Он казался подавленным, не отводил взгляда от мерцающих помехами экранов мониторов. Кругом бардак, использованные упаковки от еды тухли, кучи пустых бутылок и фантиков валялись на полу, на пульте управления, даже на бэт-гаджетах. Царила абсолютная тишина. В пяти шагах от него стоял, погруженный в такое же мрачное молчание, старый знакомый Колпака. Фиолетовое пальто казалось обожжено, желтая рубашка помята, тускло-зелёные волосы плохо уложены. На лице не было знаменитой улыбки, не было грима, лишь выражение грустного сочувствия. Глаза его горели оранжевым огнем.
— Срань господня! — крикнул Тодд, переполошив всех. — Отряд! Все сюда! Бегом!
Кара в миг оказалась у экрана, испуганно глядя на побелевшего Колпака.
— Что там? Китайское порно? — хохотнул Константин, но, едва взгляд коснулся монитора, ухмылка слетела с лица. Дамиан недоуменно раскрыл рот. Харли оттолкнула плечом Фонаря и замерла, полубезумно глядя на призрак из прошлого.
— П-пудинг?
— Народ, скажите мне, что вы тоже это видите, — сказал Тодд.
— Определенно, — ответил Константин. — Это ревенант Джокера. Какого хера? Ну-ка, включи запись.
Красный колпак нажал на кнопку. Время вернулось в привычный ход, пробуждая ото сна картины давно забытого прошлого.
***
— В чем дело Брюс? — спросил Джокер. — Кончились идеи?
— Я ничего не могу придумать, Джек. Ничего. Никаких вариантов, никаких планов. Брейниака невозможно победить без помощи Кларка. Мне придется выпустить этого мудака из клетки. И я больше не могу с ним драться. Я не смогу его победить. Не в этот раз.
— Не хватит сил?
— Не уверен, что хочу, — болезненно ответил Бэтмен. — Я хотел построить лучший мир. Но мир снова и снова доказывал мне, что он этого не заслуживает. Я пытался, Джек, я пытался, но я не могу тащить этого бегемота в одиночку, пока все эти… заглядывают мне в рот, в ожидании, что я возьму и придумаю очередной охеренный план! — Брюс болезненно откинулся в кресле.
— Эх, Брюс, Брюс, ты слишком много на себя взял, — Джокер подошел к экрану и облокотился на светящийся монитор. — Все это… Лига Справедливости, войны с Режимом, постройка «лучшего мира» — все это никогда не должно было стать твоей заботой, дружище. Ты — Бэтмен, мститель в маске, защищающий Готем от психов, вроде меня. А они взвалили на твои плечи заботу о всем мире. Несправедливо.
— Этого бы не произошло, если бы ты не взорвал ту бомбу! — вспыхнул Уэйн. — Зачем ты это сделал? Это была только наша с тобой война, Джек! Зачем ты втянул его?!
— По двум причинам, — ответил Джокер, слегка вздыхая. — По очевидной, и невероятной. И обе тебе известны, но, раз ты хочешь их услышать: назову. Очевидная: я так устал от этого чванливого, лицемерного, заносчивого пришельца. Такой чистенький, правильный до тошноты, со своей надменной моралью. «Я защитник Земли, папочка мне так сказал!» И эта дурацкая «S» на груди, на случай, если мы забудем кто он. Убожество! Я взял этого чистенького папенькиного сынка и опустил до нашего уровня. Я заставил его пройти через ту боль, что мы с тобой испытали. Когда ты убил своих родителей, когда я подвел Дженни и люди Фальконе задушили ее. Я заставил его пройти через наш с тобой кошмар, чтобы этот надменный пришелец понял нас! Понял тебя! Но он сломался. Потому что Супермен, на самом деле, всего лишь жалкое, никчёмное ничтожество. Он не герой, он слабак. И его принципы — пустышка, всего лишь слова, забытые при первом же испытании. Падре как-то сказал мне, когда я был малой: «хуже принципов нарушенных, есть лишь принципы неиспытанные».
— Да, Джек, — мрачно кивнул Брюс. — Ты прав. Он действительно слабак. Это не я подвел его, это он подвел меня. Подвел Лигу, подвел Лоис, подвел весь мир. А теперь он вырвется на свободу, и я не смогу его одолеть.
— Значит ты умрешь сегодня. Не бойся, дружище. В смерти нет ничего страшного. Я знаю, о чем говорю.
— Я не боюсь смерти. Я не хочу умереть напрасно.
— Ты жил напрасно, если по совести, — засмеялся Джокер. — К слову, а что ты не спрашиваешь меня о «невероятной» причине, Брюс? И ее я назову, раз уж ты выбрал меня в качестве своего предсмертного духовника — что забавно. Я убил Лоис, и ее нерождённого ребенка, чтобы спасти Землю. Супермен — величайшая угроза для нашего мира, бомба с часовым механизмом, слабовольный, избалованный всесилием — он и взорвался, в конце концов. И есть ли хоть одна гарантия, что его дочка пойдет в отца и будет сдерживаться? А если не будет? А если она станет сильнее папаши и устроит на нашей Земле маленький ад? Впустить в мир второго опасного пришельца… это можно было бы сделать, если бы был хоть один пример позитивного воспитания. Ты ведь понимал это, Брюс? Ты знал, что ребенка нельзя оставлять в живых?
— Это было слишком опасно.
— Все верно. У тебя перед глазами целая вереница примеров! Дик Грейсон — Найтвинг! Ты любил его?
— Как сына, — горько ответил Бэтмен. — Но он был абсолютно безынициативным довеском к Бэтмену. Ни своей морали, ни своей боли, ни своих принципов. Он так и остался до последних дней жизни Робином. А Дамиан? Маленький говнюк! Вместо того, чтобы думать своей головой, он мечется, в поисках идейно подходящего хозяина! Мать сделала его таким. Она его изуродовала, как и Афанасию. Тима убили, а Джейсон… он мог быть единственным, кем я бы по-настоящему гордился. Он лучше меня, быстрее, сильнее, умнее. У него свои принципы. Но он зациклен на нас. Джейсон так и не смог выбраться из шкуры Красного Колпака и стать чем-то большим.
— Сочувствую, друг. Дети всегда подводят родителей, когда те возлагают на них чрезмерно большие надежды. Дочка Супермена выросла бы в еще более тепличных условиях, чем Кларк. С мыслью, что она — божество среди людей. И это отродие он хотел привести в мир? Считал, что сможет ее воспитать как подобает? Да он сам полон говна!
— Я был зол на Кларка, — мрачно ответил Брюс. — Неужели он не понимал, какой опасности подвергает Землю? Эгоцентричный ублюдок.
— И ты позволил мне убить их.
— Нет! — резко ответил Брюс, вскакивая с кресла. — Нет! Я не позволял тебе их убивать!
— Брюс…
— Это не так!
— Это так. Ты позволил мне убить Лоис. Ты хотел, чтобы я их убил, потому что тебе это сделать не позволяли принципы.
Бэтмен бросился на Джокера и, схватив за грудки, впечатал в мониторы. Экраны взорвались, снопы искры покатились по приборной панели на пол. Бэтмена трясло от злобы и ярости, казалось, еще миг, и он свернет мертвецу шею. Безумный клоун лишь грустно улыбнулся.
— Эх, Брюс, я ведь давно мертв. А ты умрешь сегодня. К чему все эти игры?
Брюс Уэйн закричал от ярости и, выпустив Джокера, рухнул в кресло, закрывая лицо руками.
— Ты хотел, чтобы они погибли, — грустно продолжил Джокер. — Но ты не мог позволить мне убить их, потому что любил Кларка. Не мог позволить и не хотел помешать. Ты промедлил, ты засомневался, на миг, ты подумал: «я ведь могу не сказать о подлодке. Немного помедлить, принять неверное решение. И Земля будет спасена. Угрозы не будет, все останется так, как раньше». И в этот момент, Брюс, ты промедлил. На те самые двадцать три секунды.
Бэтмен сидел, закрыв лицо руками. Джокер подошел к креслу и положив руку ему на плечо, сочувственно сказал.
— Ты поступил правильно, друг. Не вини себя. Мы оба сделали то, что должны были сделать. Но… мы просчитались. Ты верил в Супермена. В то, что он лучше тебя. Что у него хватит воли справиться с утратой. Но…нет. Посмотри на этот мир, Брюс. Посмотри на себя. Посмотри, к чему ты пришел.
— Я не знаю, к чему я пришел.
— Я знаю, — ответил Джокер, садясь на приборную панель. — Ты убил своих родителей и всю жизнь сдерживал зло в душе. Ты верил в людей, ты верил в мир и не раз доказывал мне, что я ошибался. Мы снова и снова сходились в бою, и я терпел поражение, потому что ты — богатый псих в костюме летучей мыши, верил в то, что делаешь. Но мир снова и снова доказывал тебе обратное. Прошли годы, и что ты видишь? Мир с готовностью принявший тирана, а избавившись, сразу же придумавший нового. Героев, видящих в тебе решение всех проблем. Ты тот, кто все за всех решит. Тот, на кого всегда можно свалить вину за все неудачи, и ничего не делать самому. Для них ты не человек, не друг, не соратник. Ты — воплощение справедливости, стальной хребет, несгибаемая константа. Они хотят видеть тебя таким, потому что им нужен тот, кто возьмёт за них ответственность. И они никогда не увидят в тебе человека. И теперь ты сидишь здесь, болтая с поднятым тобой мертвецом, потому что не осталось никого, кому ты мог бы доверить свою боль и свои сожаления. Никого, кто не проклянёт и не отвернётся от тебя после этих откровений. На излете жизни, перед последним боем за мир, веру в которого потерял, ты остался один.
Брюс не ответил, глядя пустым взглядом в разбитый экран.
— Я исчезну, Брюс. Но, на прощание, я задам тебе вопрос. Не как Джокер, а как Джек Кристиан Логан. Не отвечай, просто подумай: Если твоя вера, твои идеалы, твои принципы и кодекс привели к такому концу — какой от них был прок?
— Прощай, Джек.
— Прощай, старый друг. И, если вдруг победишь, скажи Харли: я знал. И присматривал за малышкой.
— Я передам.
Но ответа не последовало. Джокер растаял, став черным, маслянистым пеплом на приборной панели.
***
Гробовая тишина опустилась на Логово Колпака. Все хранили глубокое молчание, глядя на мигающий экран монитора. По щекам Харли текли слезы, Тодд и Дамиан не решались переглянуться, Константин стоял столбом, с прилипшей к губе сигаретой. Молчание, казалось, длилось вечность.
— Он знал, — прошептала Харли, стирая слезы. — Он знал о Люси.
— Это был ревенант, — прошептал Константин. — Созданный до того, как Тригон попал в анальное рабство. Брюсом, мать его, Уэйном. Какого хера?
— Брюс убил своих родителей? — недоуменно прошептал Дамиан. — Чего? Это какой-то бред!
— Ребята, — Константин снова закурил. — Мне кажется мы кое-чего не знали о старине Бэтмене.
«Кое-чего важного»
Треск разорвал тишину. Вспышки голубой молнии разогнали тени и позади ошарашенных соратников появился довольный Бог Грома. Молнии скакали по бело-синему одеянию, по широкой шляпе.
— Мое общение с Хранителями вышло весьма продуктивным, — бодро ответил Рейден, подходя к мониторам. — Не смотря на показную надменность, они похожи на Старших Богов больше, чем я ожидал. Мне удалось убедить их заболтать… что случилось?
— Ничего, — рявкнул Тодд, вставая с кресла. — Все ответы мы получим у него самого, когда схватим ублюдка. Отряд! Выдвигаемся! Я хочу в кого-нибудь пострелять.
