***
– Вы позвонили в книжный магазин А.З. Фелла. К сожалению, его владельца и продавца в одном лице, то есть меня – ой – сейчас нет на месте. Попробуйте зайти в другой день – часы работы вы можете найти около входной двери. Кроули с недоумением поглядел на экран мобильного. И где его носит в такое время? Не то чтобы демону было одиноко – просто выдался на редкость скучный день, и хотя бы вечер хотелось скоротать в приятной компании. Компания же ошивалась черт знает где, хотя стрелка часов уже ползла к полуночи. Сам Кроули, конечно, вполне мог время от времени шататься по ночным улицам – но ему, в конце концов, по профессии положено. Злачные места, всё такое. Ангел же был домоседом, любившим комфорт, и обычно в такую погоду он и носа не высовывал на улицу. И, разумеется, не спал – от этого земного удовольствия он продолжал стойко отказываться, к вящему неудовольствию демона. – Вы всё ещё шляетесь по ночному Лондону? Тогда мы идём к вам! – пробубнил Кроули не слишком удачную импровизацию на тему какой-то рекламы, сам на себя закатил глаза и, прихватив зонтик, вышел на улицу. Не то чтобы он не мог просто сотворить зонтик в любой момент, но этот, черный, длинный, с витой ручкой, чем-то очень ему приглянулся, и с тех пор демон уже привычным жестом кидал его на заднее сиденье Бентли. Привычным, потому что Англия есть Англия, не Мадагаскар. Кроули повернул ключ в замке зажигания, наугад вытащил какой-то диск из бардачка – так ли уж важен мучительный процесс выбора, если в итоге это все равно окажется Queen – и помчался по скользким полупустым улицам, блестевшим в неверном тусклом свете фонарей. С самого несостоявшегося телефонного звонка демона преследовало смутное чувство тревоги. Что-то было не так, что-то неуловимо изменилось. Как если бы лишняя стрелка внезапно материализовалась на приборной панели – вроде не мешает, но настораживает. Потому что Азирафаэль всегда был до определенной степени предсказуем – такой вот побочный эффект шести тысяч лет совместного общения. И Кроули совершенно точно знал, что осенние прогулки под луной (тем более затянутой облаками) были совершенно не в его духе.Так поздно – даже сквозь слёзы Я слышу твои слова: Поздно, поздно, поздно...
Всегда, в какой бы вечер Кроули не захотелось уговорить бутылку хорошего вина под приятную беседу, он звонил, и Азирафаэль отвечал. Иногда отказывался, иногда ссылался на дела, но отвечал. Всегда. И вот что ему стоило купить мобильный!...но не слишком поздно.
«Хотелось бы верить, Фредди», – подумал демон. – «Хотелось бы верить».***
За последние шесть тысяч лет Азирафаэль почти перестал бояться "божественной кары" за свои чересчур частые встречи с одним небезызвестным демоном и даже за взаимовыгодное Соглашение, не раз и не два заставившее его немного запачкать руки. Неудавшийся Армагеддон окончательно убедил его в том, что их наконец-то оставили в покое, решив наказать весьма своеобразным способом – красноречивым молчанием. Но, видимо, всё-таки пришло его время платить по счетам. Хотелось бы ему сейчас проклинать ту злополучную встречу на стене Сада, злиться на Кроули, на небеса или на саму Всевышнюю. Так было бы проще – не повезло, связался с дурной компанией (фраза отозвалась в голове знакомым эхом). Но Азирафаэль мог только ненавидеть себя. За несдержанность, за лень, которая и толкнула его на это чёртово Соглашение, за неподобающую привязанность, возникшую так легко и свободно. Он видел каждый соблазн, каждую ошибку, но шёл на них, колеблясь – как ему теперь казалось – лишь для приличия. С неба упали первые капли дождя. Ангел закрыл глаза, на его лице отразилась какая-то смутная, но мучительная боль, и он, выпустив крылья, обхватил себя ими. Он не хотел их видеть. Он продолжал сидеть на берегу у моста, незаметный случайному взгляду, и думал, что никогда прежде не чувствовал себя таким одиноким.***
Через считанные минуты Кроули уже стоял перед книжным магазином – разумеется, закрытым в такое позднее время. В окнах не горел свет. По щелчку пальцев демон распахнул двери и вошёл внутрь, стараясь не вспоминать, как однажды уже не нашёл здесь владельца. Конечно, не было дыма, не было языков пламени – лишь пыльные стопки книг, старые кресла, антикварный письменный стол. И тишина. Кроули быстро обошёл все комнаты, но никого не нашёл. Всё было в порядке, не хватало лишь одной детали – Азирафаэля. Вернувшись на первый этаж, он заметил какие-то осколки на полу, оказавшиеся бренными останками любимой кружки ангела. Это Кроули подарил её однажды, лет двадцать назад, в качестве шутки, и потом неизменно замечал её на краешке письменного стола или в руках Азирафаэля во время их вечерних бесед. Демон нахмурился – ангел, хоть и не мог похвастаться ловкостью, был очень привязан к вещам и наверняка вернул бы кружке первозданный вид – магией или клеем. Что-то случилось. Вернувшись в машину, Кроули попытался придумать, куда бы ангел мог подеваться. Выходило из рук вон плохо – все их любимые места для встречи уже были закрыты на ночь. «Видит дьявол, я не хотел этим пользоваться», – мысленно вздохнул демон и, закрыв глаза, высунул раздвоенный язык. В голову мгновенно ударило множество запахов, но, конечно, Кроули знал, какой из них был ему нужен. Тот, что не менялся тысячелетиями и не забивался никаким одеколоном. С легкими нотками озона, утренней свежести и чего-то, спустя столько лет всё ещё щемившего сердце – чего-то, что можно было найти только на небесах. Бентли медленно проскользил мимо Ковент-Гардена, выехал на набережную, миновал ярко освещённый Лондонский Сити и, наконец, остановился неподалёку от Лондонского моста. Кроули открыл глаза (всю дорогу он щурился, стараясь не забивать сознание зрительными образами) и прокашлялся – во рту пересохло. Теперь он уже точно чувствовал присутствие ангела где-то поблизости, поэтому, взяв зонтик, вылез из машины и стал вглядываться в темневший внизу берег Темзы. Наконец, он увидел знакомую фигуру. Азирафаэль сидел у самой кромки воды, укрывшись крыльями и обхватив колени руками, и выглядел очень несчастным. Кроули с трудом подавил в себе желание побежать к нему – он ни разу не видел ангела таким подавленным, даже в четырнадцатом веке, когда тот был вынужден наблюдать за тем, как "черная смерть" уносила миллионы людей, и ничего не мог сделать – и всё равно ускорил шаг. Азирафаэль обернулся на хруст гальки под чьими-то ногами и, увидев Кроули, снова уткнулся лицом в колени. Как он его нашёл? Зачем пришёл? От его присутствия становилось лишь хуже. Ангел почувствовал, что тяжёлые капли перестали падать ему на плечи – над головой раскрылся большой чёрный зонт. Кроули молча сел рядом и стал вглядываться в чёрную воду. Он не решался начать разговор. – Скажи, ты... ты никогда не думал, что они только сделали вид, что... спустили нам с рук всё... это? – наконец, тихо спросил Азирафаэль. – Думал. Потом перестал. – Я тоже. Кажется, зря. – Я думал, с тобой что-то случилось, но ты здесь. Что произошло, ангел? – теперь это обращение показалось ещё более двусмысленным – мягкое, осторожное, боявшееся спугнуть. – Мои крылья. Заметил сегодня. Кроули снял очки и пригляделся – уже стемнело, но змеиные глаза позволили ему разглядеть то, о чём говорил Азирафаэль. Крылья из белых стали пепельно-серыми. В горле запершило, и Кроули сдавленным голосом сказал: – Пожалуйста, поехали отсюда. Знаешь, ты... ты можешь сегодня остаться у меня, если хочешь. Азирафаэль слабо улыбнулся знакомым словам и встал на ноги, опираясь на протянутую руку. Ему было уже всё равно, где коротать эту ночь.***
– Я понимаю, тебе тяжело говорить об этом. Но скажи, ты заметил только сегодня? – осторожно спросил Кроули, наполняя бокал вином и передавая его ангелу. – Да, – как-то потерянно ответил Азирафаэль и в пару глотков осушил бокал. – Почувствовал какое-то покалывание и решил посмотреть. Демон нахмурился и удивленно переспросил: – Покалывание? И больше ничего? Ни жжения, ни боли? – Нет. Теперь вообще ничего не чувствую, – рассеянно ответил ангел. Ему не хотелось это обсуждать, но едва ли у них бы сейчас вышла обычная светская беседа. – Ты прости, конечно, но можно взглянуть? У меня какой-никакой опыт в таких делах имеется, – Кроули кисло улыбнулся, – и было, ну... адски больно. Как будто их вырвать пытались. Азирафаэль не хотел распускать крылья, не хотел снова видеть прежде белоснежные перья. Но демон и правда лучше разбирался в этой проблеме, да и прежде никогда не говорил о своих ощущениях после... падения (слово даже мысленно теперь давалось с трудом). Стоило ответить откровенностью на откровенность. Вздохнув, ангел снял сюртук, оставшись в одной рубашке, повернулся к демону спиной и раскрыл крылья. Он вздрогнул, когда Кроули бережно взял одно из них в руки и стал рассматривать, осторожно водя длинными пальцами по оперению. Пару минут спустя Азирафаэль услышал у себя за спиной какие-то сдавленные всхлипы. Он повернулся, стараясь не задеть демона крылом, и уже хотел успокаивать Кроули, уверяя его, что всё не так уж и страшно – хотя и сам слабо в это верил. Но успокаивать никого не пришлось. Кроули лежал на полу и сквозь слёзы давился смехом. На его лице помимо всего прочего явно читалось облегчение. – Кроули? Что в этом смешного? – осторожно уточнил ангел, опасаясь, что демон умудрился за считанные минуты сойти с ума. – А... ан... ангел, – с трудом справляясь с приступами смеха, спросил демон, – а ты... ты когда в последний раз... перья чистил, а? Признавайся! – Что? – опешил Азирафаэль. Тем более, ответить на этот заданный невпопад вопрос он всё равно бы не смог, так как попросту не помнил ответ. – Смотри сюда, – отсмеявшись, загадочно произнёс Кроули и, резко схватив двумя пальцами перо, провёл ими по всей его длине. – Ай! – возмутился ангел, совсем перестав понимать происходящее. Демон протянул ему свою руку, и Азирафаэль увидел, что кончики пальцев были покрыты чем-то серым. – Мыться надо чаще! Сколько раз я тебе говорил, что у тебя в магазине пыли больше, чем воздуха? – строго поинтересовался Кроули. – Что... Так это просто... пыль? – не веря своим ушам, переспросил ангел. – Да, идиот крылатый, – фыркнул демон. – Напридумывал себе всякого, ещё и меня напугал. Азирафаэль робко улыбнулся, всё ещё до конца не веря в то, что ничего страшного не произошло. Он поднял взгляд на Кроули и увидел, что тот тоже улыбался, глядя на него. – А ты и правда за меня волновался, – задумчиво протянул ангел. – Да, – просто ответил демон. Он мог бы сказать, как страшно и больно было падать на самом деле. Как страшно и больно было видеть знакомое отчаяние в голубых глазах. Но всё это было не так уж и важно, ведь так? Лучше было бы, как и всегда, промолчать. Кроули почувствовал мягкое прикосновение к своей руке. Тёплое. Он сдержал вздох. – Как ты меня нашел, там, на берегу? – Я же уже говорил тебе, ангел, – немного криво ухмыльнулся демон. – Я знаю, как ты пахнешь. Они молчали ещё какое-то время – минуты, часы? – так ли велика разница для тех, кто живёт вечно. – Скажи, а ты можешь, – наконец, тихо произнёс Азирафаэль, – помочь мне с ними. С крыльями. Кроули удивлённо посмотрел на него и неуверенно кивнул. В том, чтобы доверить другому крылья, была особая интимность, близость, которой, казалось, между ними никогда не было. Азирафаэль снова повернулся спиной, и демон начал медленно перебирать грязные перья, осторожно вытаскивая сломанные и ободранные и разглаживая мятые. Он любил чистить собственные перья, но прежде ему никогда не доводилось иметь дело с чужими, поэтому он всё делал преувеличенно бережно, боясь причинить хоть малейшую боль. Затем Кроули, сотворив белоснежный платок, стал, периодически обмакивая его в тёплую воду, стирать пыль с перьев и, пока ангел не мог видеть его лица, неприкрыто любовался вновь открывавшейся белизной крыльев. У самых лопаток, рядом с основанием, он обнаружил пару чёрных пушинок, но решил тактично промолчать. Не так уж это и страшно – быть чуть-чуть павшим. В конце концов, он и сам не так давно с удивлением заметил у себя пару совсем молодых белых перьев и подумал, что это по-своему правильно – они всё дальше и дальше уходили от привычного мира, в котором не существовало полутонов. С некоторым разочарованием ощутив, что демон перестал касаться его крыльев, Азирафаэль обернулся. Он улыбался – теперь, как и прежде, уверенно и открыто. Кроули хотелось сбежать, отвернуться и, в то же время, продлить этот момент. Он не решался встретиться с ангелом взглядом. Теперь, как никогда прежде, он опасался, что глаза выдадут его с головой. Как там говорят люди? "Глаза – зеркало души"? Формально, души у него не было, конечно, но стоило ли рисковать? Демон всё-таки поднял взгляд. Азирафаэль мягко, изучающе рассматривал его, будто видел впервые. – Знаешь, я только сегодня понял, насколько ничтожна разница между нами. Поверив, что крылья поменяли цвет, я в какой-то момент подумал: разве что-то изменилось? Разве я изменился? Стал злее? Коварнее? – он тихо усмехнулся. – Но ничего не почувствовал. Я так долго тебя сторонился, прикрываясь статусом. Потом перестал. Но, кажется, только теперь я окончательно разобрался... во всём. – Шесть тысяч лет, ангел. Шесть тысяч лет, – голос Кроули прозвучал бесцветно, хоть на его губах и появилась неуверенная улыбка. – Ну, мы, ангелы, вообще глупые создания, – посетовал Азирафаэль. – У нас всё ещё есть вся вечность впереди. Не вставая, он придвинулся ближе к демону и неуверенно обнял его, сперва руками, а затем и крыльями. И в этот момент – Кроули готов был поклясться на чём угодно – они снова на мгновение были вместе на небесах. Там пахло озоном, утренней свежестью и свободой.