Солнечный цветок

Хосок его помнит… Как-то раз, одним летним вечером, хотя скорее уже ночью, когда Чон младший уже лежал в своей кроватке и считал овечек, на первом этаже дома послышался некий крик. Не то чтобы крик, скорее громкий голос, очень громкий голос… Папы?! «Мой папа кричит?» За все свои годы жизни, малыш ни разу не слышал, чтобы ПАПА повышал голос. Даже отец лишь строго говорил, когда этого требовали обстоятельства, а требовали они этого не часто, ведь Хосок рос послушным и неконфликтным ребёнком. А тут такое… Помедлив минуты три, Хоби всё же решается спуститься вниз и посмотреть, что случилось. Аккуратно встав с кровати, рыжик подошёл к двери, тихонько дернул ручку и, словно мышка, юркнул сквозь маленькую щель между стеной и дверью, на носочках побежав к лестнице. Хосоку было очень интересно с кем же папа так ссорился, отец с дедушкой только приехали в Сеул забрать бабушку, и приедут они лишь завтра утром. Они решили переночевать там так, как уехали поздно и ночью ехать уже не комильфо. Здесь, в Кванджу, Хосок и Хёнмин остались одни. Малыша будить ради того, чтобы он поспал в другом городе не хотелось и одного его не оставишь, поэтому папа и остался с ним, а мужа и свёкра отправил за бабушкой. Но всё оказалось сейчас не так радужно. После их отъезда посреди ночи к ним в дом заявился нежданный гость в лице того самого незнакомца, из-за которого Хосок сейчас не спит. — Да, что не так со мной? Я на столько плох? Почему он? Ответь! — Незнакомец вцепился в плечи Хёнмина и стал сильно трясти его. Хёнмин пытался оттолкнуть альфу от себя, упираясь маленькими ладошками в грудь альфы. — Прекрати-и-и, Тэсо-о-о-н! — Из-за тряски омега не мог нормально говорить, — Хватит, неужели ты не понимаешь, что мы любим друг друга! Я его ни на кого не променяю! — На лице омеги начала проявляться гримаса страха. Если эти крики услышит Хосок и выбежит сюда, то Тэсон узнает о том, что в их семье есть уже четырёхлетний малыш. Четыре года скрывали Хосока от него, что попасться сейчас было бы слишком глупо. — Чем я плох? Скажи, я изменюсь! Пожалуйста, будь со мной, Хёнмин-хён, ты мне так нравишься… прошу! — Омега отталкивает Тэсона от себя и выталкивает того из дома, но до конца у него это не получается. Уже возле выхода альфа резко разворачивается, хватает омегу за руку, — Хёнмин, выходи за меня, я лучше этого человека. — Со всей серьёзностью произносит парень. Выражение лица альфы практически безумное, будто он готов хоть планету разрушить лишь бы Хёнмин был с ним. Пару секунд омега смотрит стеклянным взглядом в глаза своему давнему сталкеру, но вскоре отдёргивает себя, — да почему ты за восемь лет не понял, что я люблю только Кана? За четыре года не понял, что я замужем, что люблю своего мужа Кансона, что предан ему! Мне больше никто не нужен! Почему ты так не хочешь этого понять? Чего ты так сильно жаждешь от меня? — Хёнмин немного успокоился, и поджав губы, стал тихонько вытаскивать свою руку из тисков альфы. Бух! В один миг омегу валят на, рядом стоящий, диван, и сразу же начинают стягивать одежду и выцеловывать шею в надежде поставить метку. Присвоить омегу, как некий прекрасный трофей. Паника Хёнмина забила новым ключом, он стал яростно вырываться, бить руками по спине и пинать ногами куда придётся. Слёзы брызнули из зелёных глаз, словно Мин не плакал уже больше десяти лет и вот тот самый час, когда эмоции вырвались наружу. Факт того, что его могут сейчас обесчестить дает новые силы, чтобы вырваться. В какой-то момент Хён поворачивает голову в сторону винтовой лестницы и видит там, на верхних ступенях сидит его шокированное дитя. Его маленькое солнышко, которое смотрит на это всё своими глазками по пять копеек и не понимает, что здесь творится. Их взгляды на секунду встречаются и Хо видит в глазах папы немую просьбу не вылезать из своего убежища. Ни в коем случае. — Нет!!! — Омега стал захлёбываться в собственных криках и слезах. Непонятно кому именно он адресовал это «нет» альфе или сыну. «Хосок не должен видеть это» единственная мысль, которая теперь беспокоила омегу. Страх постепенно перерастал в истерику. Эта "недолюбовь" Тэсона стала одержимостью омегой. Если в старшей школе они даже дружили, то сейчас это перешло все грани разумного. От него может пострадать не только сам Хёнмин, но и Хосок и Кансон. На коже появляются свежие укусы и синяки. Шок. Всё, что испытывал сейчас Чон. Он просто сидел, смотрел на эту всю картину из темного угла лестницы и не понимал, что он должен сделать. Что нужно сделать, чтобы помочь папе? Отца нет рядом, а ему нельзя выходить. Но папа сейчас страдает. Ему больно! Чуда не случится? Тут входная дверь резко открывается и в гостиную вбегает взволнованный отец. Отец! Он знал, что папа в беде? На пухлых щёчках мальчика появляются соленые дорожки слёз. Такое маленькое чудо ещё не может контролировать свои эмоции. Не в четыре года. — Убирайся! — Кричит отец на младшего альфу. Тэсон, явно не ожидавший такого появления Кана, быстро стушевался и убежал. Выбегая из дома, он сталкивается с бабушкой и дедом Хосока. Когда они увидели выбегающего из дома Тэсона, сразу поспешили в дом, узнать, что там произошло: на диване лежал Хёнмин в порванной ночной рубашке, с опухшими от слёз глазами, а рядом с ним сидел Кансон и успокаивал его. Отец чувствовал каким-то шестым чувством, что его мужу сейчас плохо, ему нужна помощь. Непонятно как, но факт остается фактом — он чувствовал своего истинного. Поэтому не дожидаясь утра, поехал обратно домой. — … Кан, … Хосок там… наверху… он… — Ещё не до конца успокоившийся, Хёнмин старался донести до мужа то, что Хосок проснулся и всё видел, спрятавшись на лестнице. Кан сразу же побежал за сыном. — Ох, Господи! Мин, что тут произошло? — Чанди словно курица-наседка сразу подбежала к Хёнмину, укутывая его в ярко-желтый плед, который был на диване. Кансон спустился в гостиную с Хоби на руках, тихонько похлопывая того по спинке и шепча малышу всякие утешительные фразы, чтобы тот перестал плакать… А Хосок ничего не слышал, перед его глазами были лишь те ужасные моменты, когда папе было больно, и тот взгляд папы, который говорил ему сидеть и не издавать ни звука… Тем вечером Кансон был со своим мужем и сыном до последнего. Пока они оба не уснули, он не смыкал глаз. Так боялся, что случится ещё что-то ужасное. ********* — Нет, это точно не он! — Хосок звонко крикнул, резко тормозя рядом с пешеходным переходом. Прохожие на него стали странно смотреть. Вдруг какой-нибудь псих? Омега ударил себя ладошками по лицу, приходя в себя, стараясь больше не привлекать внимание. Зелёный свет. Чон слез со своего любимого велосипеда с плетеной корзинкой для перевозки различных вещей и побрёл через всю эту толпу на нужную часть перекрёстка. Перейдя дорогу, он проверил цветы в корзинке, а то, кто знает, может пока Чон ехать будет, цветы выпадут? — А может быть всё же он? Но мне было тогда только четыре годика, откуда я могу такие подробности помнить? — Чувство сомнения не покидало Хосока весь путь, пока он добирался до компании X. Лишь зайдя в здание и дойдя до охранного поста Хосоку пришлось прервать свои раздумья. Нужно пройти через охранника, но как это сделать, ответа не было. Чудо есть!