Здесь много тайн

Мечта об идеальной любви, за которую ты цепляешься, всего лишь злая шутка, в которую с тобой сыграла судьба. "Американская история ужасов. Шабаш."

Аккуратно сажусь на кровати, переводя взгляд на мужчину лежащего рядом, который мирно сопел. Весь такой сильный, жестокий, холодный, а во время сна выглядит, как большой пушистый кот. Улыбнувшись, я нежно, почти невесомо прикоснулась к его щеке, ощущая под пальцами примерно трёхдневную щетину. Не хотелось его разбудить, хочется продлить то короткое мгновение, когда он рядом. Когда я могу к нему прикоснуться, ощутить его тепло, его близость. Сейчас он другой, сейчас он не выглядит так словно хочет стереть человечество с лица земли. Сейчас он мой. Хотя бы на мгновение. Такое короткое, почти не значимое мгновение. Он не клянётся мне в вечной любви. Он вообще не говорит, что любит. Никогда. Но мне это не нужно, я не обременяю себя надеждами. Ведь самая жестокая вещь — это ложные надежды. Иногда мне кажется, что я его тень, которая вечно будет где-то рядом. Когда ему будет больно, сложно, когда он будет разбит или подавлен я не оставлю его. Не смогу. — Почему ты не спишь? — ворчал сонно мужчина себе под нос, поворачиваясь ко мне лицом. В полу-мраке его глаза казались почти чёрного цвета. Он снова сонно зевнул, пытаясь сфокусировать на мне взгляд. — Дурной сон приснился, — я улыбнулась уголками губ, касаясь его торчащих волос. — Я разбудила тебя? — Немного да, — я почувствовала , как его горячая рука поглаживает моё бедро под одеялом, от чего мне захотелось чуть-ли не замурлыкать. Почему рядом с ним я такая податливая? — Не думай ни о чём. Ложись спать. — Эрик, — обратилась я к шатену, когда легла на подушку. — Мне приснилось, что он тебя убил. Чарльз. Я знаю, что это никогда не случится, но пообещай мне быть настолько аккуратным насколько это возможно, — Леншерр ухмыльнулся, переворачиваясь на спину. — Это не смешно. — Да нет, смешно, — сероглазый в очередной раз зевнул, снова касаясь меня под одеялом. Он всегда ко мне прикасался, словно его это успокаивает, словно благодаря этому он чувствует себя увереннее. — Я знаю что делаю, Ханна, — мужчина приобнял меня, давая понять, что я могу положить голову ему на плечо. — А Чарльз, — он сделал паузу. — Я не хочу его смерти точно так же, как и он не хочет моей. Я знаю это. Всегда знал. Я положила голову на его плечо, а если быть точнее, то скорее на ключицу и грудь. Его дыхание ровное и спокойное. Подвинувшись к Эрику ближе, я забросила свою ногу на его ноги. Сероглазый в этот момент фыркнул, убирая мои волосы подальше от своего лица. Я тихо засмеялась, прижимаясь к большому, горячему телу. Я не хотела его отпускать. Эрик первый мужчина, от которого я не хочу убежать. Каким бы ужасным он ни был, я знаю его обратную сторону. На самом деле меня бесило, когда людей называют ужасными чудовищами. Почему-то никто не задумывается о том, что сделало этого человека таким. Какая боль заставила творить безумства и ненавидеть всех вокруг. К чему это клише "чудовище"? Ведь не бывает так, что у хорошего человека не заладился день, и он начал стрелять в людей. — Знаешь, на самом деле я себя порой ненавижу, — я взяла мужчину за руку, поглаживая его костяшки пальцев. — Я ненавижу свою привязанность к тебе, Леншерр. Когда я приехала в школу Чарльза, я надеялась, что моя жизнь станет спокойнее. А потом появился ты... Головой я понимаю, что тебе не нужно всё это дерьмо. Я ведь даже в бою бесполезна. — Ты и не нужна мне в бою, — Эрик прикоснулся к моему подбородку, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза. — Я раз за разом возвращаюсь в эту чёртову постель, потому что знаю, что здесь мне спокойно, — я ощутила, как большая ладонь поглаживает мою поясницу, чутка щекоча кожу. — Да, на фоне меня ты маленькая беззащитная девочка, которая может начать рыдать из-за того, что персонаж её любимого сериала умер. — Это было один раз, — пробормотала я, вспоминая свои слёзы. — Ну ладно, может два. Хорошо, согласна, это происходит слишком часто. — Какой же ты ещё ребёнок, Ханна, — Леншерр поцеловал меня в макушку, после чего я быстро приподнялась. — Почему-то ты не вспоминаешь об этом, когда заставляешь меня раздеться, — я ухмыльнулась, закусывая нижнюю губу. Мужчина вскинул бровь. — Называть меня ребёнком после того, как не раз оказывался у меня между ног - это величайшая глупость, мистер Леншерр. Эрик покачал головой, а затем схватил меня за талию, усаживая на себя верхом. С моих уст сорвался секундный писк, после чего я обняла одеяло прикрывая себя. Хотя сама при этом осознавала насколько это глупый поступок. Чего он там не видел? Волосы непослушными прядями падали на лицо и глаза. — А теперь скажи кто был у тебя между ног до меня? Если мне не изменяет память, то аж никого, — мои щёки вмиг покраснели, когда мужчина забирал одеяло у меня из рук, нежно поглаживая кожу на животе. — Мне нравится возвращаться к тебе в постель, зная, что ты ждёшь. Такая маленькая, хрупкая и податливая девочка, которую так яро защищал от меня Ксавьер. Сероглазый приподнялся, касаясь своими губами моих. По телу вмиг пробежали мурашки, которые невозможно было остановить. Мои прохладные ладони легли на его лицо углубляя поцелуй, который я не желала прекращать. Может так не должно быть? Может я не должна была влюбляться в мужчину, который на много лет старше меня? Сколько боли это принесёт? Я не хочу об этом думать. Мне так нравится задыхаться от его поцелуев, терять голову от его прикосновений и просто растворяться в том, что я чувствую. Но кому меня судить? Я еле сдержала стон, когда когда его руки полностью исследовали моё тело, периодически задевая чувствительные участки. Его горячие губы прикоснулись к моей шее, но это жест не казался мне пошлым или что-то подобное. Всё ощущалось настолько нежным и невесомым, что мои мысли словно плавились, как мороженное в +30. — В одно мгновенье мы ведём серьёзный диалог, а в следующее мгновение твоя рука уже у меня в трусиках, — прошептала я в губы Леншерр. — Ты без трусиков, — засмеялся он и я сама не смогла сдержать смех. — Как тонко подмечено, Эрик, — я закатила глаза. — Ханна, — резко обратился ко мне мужчина, голос которого стал резко серьёзным. — Я уже давно не маленький мальчик, который будет кричать о своей вечной любви. Ты сама это прекрасно понимаешь, и я благодарен тебе за это, — он убрал пряди волос мне за ухо, открывая лицо. — Единственное чего я от тебя прошу, это просто быть Моей. Да, я совершал и буду совершать миллион ошибок, я отвратительный человек, — его горячие губы прикоснулись к моему запястью, после чего Эрик заглянул мне прямо в глаза. — Но ты продолжаешь мне улыбаться прощая каждый грех. Я не знаю как ты это делаешь. Мне так часто хочется тебя поцеловать или хотя бы просто прикоснуться. Иногда мне кажется, что ты слишком хороша для меня. — Наверное так и есть, — я пожала плечами, вырисовывая узоры на широкой груди мужчины. — Но каждая хорошая девочка нуждается в том, чтобы её испортил кто-то плохой, — я легонько коснулась его губ своими. — Я твоя, Эрик Лэншерр, полностью. Без остатка. Как бы это не звучало, я никогда не заберу свои слова обратно. Никогда. Возможно, я просто маленькая, тупая дурочка, которая ещё жизни не видела, но впервые я знаю, что должна делать. Я знаю, что должна быть рядом с мужчиной, жизнь которого больше напоминает фильмы ужасов, которые я смотрела в детстве. Он так часто пытался начать новую жизнь, пытался быть обычным, но судьба ещё та дрянь. Она вырывает всё, что есть у нас внутри, рушит все мечты и желания, делает нас жестокими. А потом сидит и смеётся с нас, когда видит какими айсбергами мы стали внутри. Для кого-то он - Магнето, один из самых ужасных мутантов, который убил президента, сбежал с Пентагона, лишил жизни не один десяток людей. Но если он почувствует от тебя тепло, заботу и обычное понимание, то всё изменится. Да, он не будет писать тебе стихи на открытках, которые кладут в цветы и т.д. Зато по утрам он будет готовить чертовски вкусный кофе, а ещё печь кексы по выходным. Кто знал, что этот жестокий с виду человек любит спать, когда обнимает кого-то, как плюшевого мишку? Или, например, смотреть комедии и есть банановое мороженое? Он скрывает это, ибо не хочет казаться слабым. Да и такие вещи не особо подходят его образу антагониста. Вот только я люблю эти его "слабости". Даже если это самая величайшая ошибка, которую я могу допустить.