Somebody to love

      Они двигаются в такт музыке; их руки обвивают плечи и талии друг друга, сжимают, поглаживают; губы время от времени касаются и нежно целуются. Азирафаэль ведет. Его рука держит руку Кроули со сплетенными в замок пальцами, а вторая ладонь поджимает демона поближе, нежно обнимая и поглаживая ткань дорогого пиджака. — Не останавливайся. Кроули утыкается носом в шею ангела и глубоко вдыхает. Новый одеколон… такой непривычный, но такой сладкий и приятный. Хочется наслаждаться запахом Азирафаэля постоянно — поэтому Кроули не отрывается, оставляя под челюстью мягкий поцелуй. Говорят, что ангелы не танцуют, а демоны танцуют так отвратительно, что чувство испанского стыда надолго заседает в вашей груди. Но Азирафаэль танцевал, в отличие от своих братьев, а Кроули танцевал не так уж и плохо, особенно когда был ведомым. — Я и не собирался. Кроули. — Азирафаэль скользит ладонями по талии демона, подталкивая его к себе поближе. — Я когда-нибудь говорил, какие у тебя красивые глаза? Ангел чувствует на своих губах очередной поцелуй. Куда более долгий, нежный поцелуй — Кроули мягко обводит языком губы Азирафаэля, проникает внутрь и жмется к источнику своей, наверное, самой долгой в мире влюбленности, продолжая двигать бедрами под Somebody to love. Кроули любил ангела так долго. Любил с первой их встречи, потому что тот был совершенно не таким, как все остальные пернатые ушлепки. В нем было нечто… иное. Как и в самом Кроули, и именно поэтому они, на первый взгляд, два противоположных существа, так тянулись друг к другу. Азирафаэль чувствовал абсолютно то же самое, но старался отвергать чувства из-за страха пасть. Но, как оказалось, все было не так уж и плохо. Даже наоборот — очень приятно. — Ты всем видом всегда показываешь, какие они красивые. — Кроули театрально закатывает глаза, подталкивая Азирафаэля поближе к столику, на котором лежали стопки книг. — Краснеешь и не желаешь в них смотреть. Но гипнотизирующий змеиный взгляд всего лишь вымысел, Аз. — Ох… — Смущенно выдает Азирафаэль, утыкаясь носом в изгиб шеи и плеча Кроули, закрывая свои глаза. — Очевидно, ты прав. — Очевидно. — Уже без сарказма произносит Кроули, улыбаясь. Но Кроули слегка запинается, ноги подкашиваются и он, чуть не грохнувшись, оказывается в руках ангела. Энтони обнимают за талию и держат довольно сильные руки для человека (не совсем), который выглядел как сладкая булочка. Кроули, кстати, сладкие булочки не любил, но Азирафаэль точно был исключением. Пару секунд они стоят, прижавшись друг к другу. Кроули вдыхает запах небес и моря, а Азирафаэль, зажмурившись, оставляет поцелуй около кадыка возлюбленного. — Демоны такие неуклюжие. — Азирафаэль прекрасно понимает, что не ему судить, кто был неуклюжим, а кто — нет. Но Кроули это только веселит и он, выпрямившись, поправляет бабочку своего ангела. — В танцах уж точно. Они стоят и смотрят друг на друга под последние аккорды песни. В глазах Азирафаэля Кроули видит адский огонек, и это так завораживает, что аж желудок сводит. — Нашел, кого любить, дорогой? — Не искал. Всегда знал точно, ангел. — Кроули мягко касается своим лбом лба Азирафаэля, беря его за руку и целуя тыльную сторону ладони. — Только это ты, тупица, не замечал. И Азирафаэль даже не обижается.