в холодные и дождливые дни донхек склонен к плохим решениям.
сегодня джемин решил пойти на какую-то убогую вечеринку и оставить его наедине с фильмом ужасов, который выбрал он сам. хорошо, возможно, никто не заставлял донхека его смотреть, но больше сегодняшним вечером ему заняться было нечем, так же как и не с кем было поговорить. поэтому сегодня здесь только он, киношный призрак, заточенный в теле пятилетнего ребенка, и громкий стук дождя по его окну.
он взял одеяло и уютно устроился под ним. сюжет фильма нельзя назвать оригинальным: семья усыновляет ребенка, который начинает делать странное дерьмо (например, приносить мертвых животных и прятать их по дому или часами неподвижно смотреть в окно). засыпать донхек начинает ровно на сцене, во время которой мать умоляет священника о помощи, но затем и сам священник оказывается одержимым и атакует ее с громким криком.
донхек кричит вместе с ним и скидывает ноутбук с кровати. тяжело дыша, он крепче прижимает к себе одеяло; его сердце все еще колотится от испуга.
ровно в тот момент, когда он наконец перестает трястись с ног до головы, громкий стук пугает его вновь. кто блять это может быть? джемин сказал, что может не вернуться домой, и, учитывая сегодняшнюю погоду, донхек уверен, что это он и сделает.
это было первым вариантом. второй заключаетя в том, что ребенок из фильма реален и он здесь, чтобы задушить его голыми руками, прямо как того бедного енота.
он немного приоткрывает дверь, пряча одну из мягких игрушек джемина за спиной, не в восторге от того, что в их комнате вообще нет острых предметов, которые можно было бы использовать как самодельное оружие во время визита сверхъестественного существа.
однако за дверью оказывается не призрак (хотя донхек уверен не до конца, он ведь никогда не видел призраков), а сонный мальчик с бардаком из черных волос на голове и голубыми пижамными штанами, на которых нарисованы медвежата. мило.
сердце донхека пропускает удар. перед ним стоит марк ли, его сосед, на которого он тихо крашится уже несколько месяцев.
— хэй, — шепчет он, не совсем понимая, зачем? не то чтобы в общежитии был кто-то кроме них. и не то чтобы ему нужно было быть тихим в то время, как за окном бушует оглушающая гроза.
— привет, — отвечает марк с небольшим взмахом рукой, останавливаясь перед своим носом, чтобы поправить очки. очень мило. – мне казалось, что я слышал, как кто-то кричит? так что я пришел проверить, все ли в порядке.
донхек решает притвориться дурачком.
— кричит?
— ага. было похоже на маленькую девочку? у тебя что ли сестра в гостях или типа того? — он пытается заглянуть в комнату, но донхек блокирует вид, опираясь на дверную раму.
— я…э, — он начинает предложение, не зная, как его закончить. плохое решение. – правда в том…
марк смотрит на него выжидающе, с распахнутыми глазами и приподнятыми бровями. донхек должен признать, что ему нравится, когда все его внимание обращено на него, даже если причины тому его максимально не устраивают.
— в нашей комнате призрак.
марк молчит пару секунд, прежде чем вздохнуть.
— я просто пытался быть хорошим соседом, не обязательно надо мной издеваться.
донхек агрессивно трясет своей головой.
— я не шучу! он находится здесь уже целый месяц! если хочешь, можешь зайти и убедиться во всем сам.
он мысленно ободряюще хлопает себя по спине за то, что наконец-то смог пригласить своего краша к себе в комнату. и не важно, насколько глупую ложь он ради этого придумал.
марк усиленно смотрит на ноутбук на полу.
— ты смотрел «одержимость 5»? один и в темноте? с призраком?
— а, просто ченле любит фильмы ужасов! он считает их уморительными.
ченле – брат его лучшего друга, ренджуна.
— ченле? – спрашивает марк, все еще не избавившийся от сомнений. он не настолько доверчивый и невинный, как думал донхек.
— ага, оказывается, он был мальчиком, который приехал сюда из шанхая во время школьной поездки, но однажды отстал от своего класса и потерялся навсегда, — настоящий ченле живет в сеуле уже три года. – ну, как видишь, не совсем навсегда. пугает, а?
— ну… конечно.
он включает светильник джемина в форме райана, освещая отвратительный беспорядок, которым является их комната. результат зависимости джемина от мягких игрушек и привычки донхека кидать одежду на каждую доступную поверхность представляет собой что-то безбожное. они оба были очень благодарны, когда их не поселили с кем-то, кто попытался бы заставить их жить как полноценные взрослые.
и если марка смущало то, что он стоял на одной из любимых толстовок донхека, он решил ничего про это не говорить.
— ченле любит майкла джексона или..? – начал он под впечатлением от постеров на стенах комнаты.
— не, это мое. ченле – это вот этот с нелепой коллекцией мерча kakao friends.
— а как ты с ним вообще взаимодействуешь? – серьезно спрашивает марк. – потому что я не слышал, чтобы он так кричал до этого.
после очередного упоминания крика донхек краснеет.
— иногда мы слышим его слабый смех или шепот, но он всегда на мандарине. некоторое время назад джемин нашел новостную статью: локация и дата пропажи совпали идеально. – все эти годы просмотра дерьмовых фильмов ужасов с джемином наконец-то окупаются. кто бы мог подумать. – я не менее удивлен тому, что он закричал; обычно он просто смеется на страшных моментах.
— и вы никогда не думали о том, чтобы, ну… съехать?
блин, а это хороший вопрос. он думает над ним буквально секунду, прежде чем пожать плечами.
— понимаешь, если бы он хотел нам навредить, он бы уже давно это сделал.
марк медленно кивает. морщины между его бровями наконец-то разглаживаются, и донхеку хочется облегченно вздохнуть.
— хороший аргумент. тогда я оставлю вас с призраком, хорошо?
подождите, подождите, подождите, это не то, чего он добивался.
— илиииииии ты мог бы, ну, — он начинает бормотать. ли донхек никогда не бормочет. марк смотрит на него с непониманием. – остаться со мной и досмотреть фильм?
— с тобой и ченле? – спрашивает он. это звучит так, будто он над ним насмехается, но донхек больше не собирается возвращаться к своей тупой истории. он чешет затылок и вздыхает.
— сейчас ночь хэллоуина, и кроме нас здесь никого нет. человеческая компания не повредила бы, не думаешь?
марк поднимает ноутбук с пола и всматривается в ужасающее лицо одержимого священника, прежде чем пожать плечами и усесться на пол.
— лучше это, чем пялиться на одни и те же три страницы учебника всю ночь, – он поднимает глаза к потолку. – хэй, ченле! я марк ли, приятно познакомиться!
он улыбается донхеку так, что тот понимает: для него это не просто перерыв от учебы. его сердце пропускает удар, когда он улыбается в ответ. донхек стягивает с кровати одеяло, накидывает его на марка и удобно устраивается рядом, снимая фильм с паузы.
***
марк был в его комнате сорок семь минут и пятьдесят секунд, но донхеку потребовалось только двадцать три минуты и восемь секунды, чтобы успешно приклеить себя к правой стороне его тела. трудно что-то с этим сделать, когда марк такой теплый, мягкий и притягивающий. он выглядит очень мило, будучи настолько сфокусированным на фильме; шестеренки с его голове работают, пока он пытается предугадать следующий сюжетный поворот. его круглые очки начинают соскальзывать с носа, и донхек подавляет желание поправить их и, возможно, оставить быстрый поцелуй на его щеке в процессе.
и, ладно, возможно, есть и другая причина, по которой они оказались в таком положении.
— ииииииии! – визжит он, зарываясь лицом в шею марка, когда отражение проклятого ребенка появляется в зеркале, с которого его мать пытается смыть кровавую надпись. сам же марк просто хихикает, высоко и с придыханием. – перестань смеяться и просто скажи мне, когда страшная часть закончится!
— моя рука не защитит тебя от привидений, донхек, — довольно отвечает марк, даже не пытаясь стряхнуть его с себя. если уж на то пошло, то он точно так же жмется к нему. то, насколько он невозмутим, почти раздражает и приводит донхека в ужас. «одержимость 5» была выбрана самым страшным фильмом ужасов года.
он упирается щекой в плечо марка
— плевать, мне нужна какая-нибудь защита, а твоя рука оказалась ближе всего.
марк кладет свою голову на голову донхека.
— тогда чувствуй себя как дома.
неужели ты собираешься соглашаться со всем, что я говорю, марк ли?
фильм приближается к кульминации, действие которой происходит в секретном подвале дома (он, конечно же, наполнен трупами животных), и донхек хватает марка за руку и легко сжимает ее, чтобы морально себя подготовить.
— ченле начал вести себя удивительно тихо после того, как пришел я, не находишь? – спокойно спрашивает марк, притягивая руку донхека к себе так, чтобы она легла на его бедро. дополнительная защита.
— думаю, я начинаю понимать, что его так расстроило, — донхек теперь так естественно несет чушь. – возможно, он нашел изображение его вида в этом фильме оскорбительным и неуважительным и решил свалить?
— и?
— возможно, теперь он проводит время в твоей комнате, – глаза марка начинают дрожать. – я шучу! твой сосед, юкхей, спугнул бы его. ему нужны чуткие души, как я и джемин, чтобы позаботиться о его потерянном духе.
— эти стены тоньше бумаги, на прошлой неделе я слышал, как вы с джемином спорили о том, стоит ли ему красить волосы в розовый, и ты, в частности, далек от чуткости.
внезапно каждая унизительная вещь, которую он когда-либо говорил в этой комнате, врывается к нему в мозг. только вчера он предоставил джемину и ренджуну эмоциональный двадцатиминутный пересказ поездки на лифте, которую он провел с марком. в его оправдание, они живут на одиннадцатом этаже. одна поездка занимает много времени, поэтому произошло очень многое. например, марк поздоровался с ним и спросил, как прошел его день. очень волнующие события.
тело отца изгибается, когда мальчик произносит заклинание, а затем начинает ползти по полу и атакует бедную мать. господи, этой женщине не дают передохнуть. донхек кричит вместе с ней и дергается.
— но ты такой трус, — продолжает марк, довольно вздыхая, а свободной рукой похлопывая донхека по голове. и только в этот момент (он немного медленный, хорошо?) до последнего доходит, что чем испуганнее он выглядит, тем сильнее это умиляет марка. ясновидящая, с которой он консультировался, была права: они и правда созданы друг для друга.
к началу титров атмосфера в комнате становится более мрачной. за окном все еще льет как из ведра, время перевалило за полночь, а у марка больше нет причин здесь оставаться.
но он остается. и они все еще жмутся друг к другу, переплетая пальцы.
— мы же оба притворяемся дураками, да? – шепчет донхек, закрывая ноутбук и отодвигая его подальше.
— делая вид, что у тебя в комнате призрак? ага. мне не хотелось ранить твои чувства, поэтому я про—
— нет! – отвечает донхек, начиная смеяться. – в смысле, это тоже, но я еще и про то, почему ты вообще постучался ко мне и решил остаться после всего, что я наговорил.
марк краснеет и отворачивается.
— подловил. мне просто нужна была причина увидеть твое лицо. я надеялся на небольшой разговор и, может быть, «спокойной ночи» и «счастливого хэллоуина», но ты пригласил меня войти, и мне показалось, что я сплю.
донхек не теряет ни секунды, он отпускает руку марка и наклоняется к нему.
марка так легко целовать, он тает под прикосновениями донхека, поддается ему так же, как делал это весь вечер.
— мне нравится, как ты подумал, что я не знаю, как звучит твой крик, — говорит он, когда они отдаляются.
донхек фыркает.
— на самом деле это хорошо, потому что теперь ты будешь слышать его чаще.
они сталкиваются носами, улыбаются друг другу, только собираются поцеловаться еще раз, как громкий, звонкий смех снова нарушает тишину в комнате.
они отталкивают друг друга, а донхек кричит, пока по его телу пробегают мурашки.
***
— ты это слышал? – спрашивает ченле, резко останавливаясь. джисон закатывает глаза.
— ты опять пытаешься меня напугать? потому что больше это не сработает, — отвечает он, оттягивая ченле от комнаты донхека. у них была длинная ночь, и, чтобы убедить охранника разрешить его лучшему другу разок у него переночевать, понадобилось много усилий.
— нет, клянусь, я слышал шорохи и сдавленный крик.
— тебе просто мерещится всякое, потому что ты провел весь день, пугая людей.
— за это ты меня и любишь, — отвечает ченле, ухмыляясь.
джисон не говорит «нет».
— пошли, придурок.
