Не-Порочность

      В дружбе с Вэй Усянем Не Хуайсан не видел ничего плохого. Скорее, наоборот, в ней были одни плюсы: никогда не знаешь, до чего Вэй Ин додумается в следующий раз, на какую авантюру решится и во что это, в итоге, выльется. Иногда это «выливалось» в натуральную попойку, после которой страшно хотелось пить и ещё больше — умереть от жуткой головной боли. Но в тот вечер Не Хуайсан отправлялся в маленький город близ Нечистой Юдоли вовсе не за тем, чтобы топить в вине свои горести. Он наивно полагал, что Вэй Ин искал встречи исключительно для того, чтобы вновь повидаться. Последние пару лет Вэй Усяня и Лань Ванцзи даже в Облачных Глубинах найти было сложно. Странствуя по свету и являясь туда, где подчас никогда и не видели заклинателей, эти двое стали почти легендами. В Гусу они возвращались только для того, чтобы навестить Лань Сычжуя и Вэнь Нина. И вот недавно Вэй Ин вновь объявился и настоял на встрече. А Не Хуайсан не смог ему отказать. На постоялый двор, где они условились встретиться, Хуайсан явился с опозданием. А всё потому, что его дорогой брат, Не Минцзюэ, упорно отказывался отпускать Хуайсана в город. Едва в очередной раз не рассорившись с Минцзюэ, он, в конце концов, сбежал тайно. Конечно, если брат узнает, проблем потом не оберёшься, но Не Хуайсан решил, что должен рискнуть. Придя на место, он столкнулся с широко улыбающимся Вэй Ином и, как обычно, немногословным Лань Ванцзи. — Вэй Ин, — произнёс Хуайсан, садясь за столик в снятой ими просторной комнате, — разве ты не собирался пригласить главу ордена Цзян? Вэй Усянь поставил перед собой кувшин с вином (он, что, правда привёз с собой «Улыбку Императора»?) и едва не расхохотался. — Конечно же я звал Цзян Чэна, — заверил он Хуайсана, — но узнав, что Лань Чжань будет с нами, он сразу отказался. — Почему? Тут уже Вэй Ин не сдержался и разразился смехом. Отдышавшись, он принялся объяснять: — Цзян Чэн сказал, что не хочет иметь ничего общего с орденом Гусу Лань, с тех пор, как Цзинь Лин и Сычжуй явились в Пристань Лотоса, чтобы просить у него благословения. Не Хуайсан, прикрыв лицо веером, издал тихий смешок. — И чем всё закончилось? — поинтересовался он. — Цзян Чэн, конечно же, не разрешил детям встречаться. Так что Цзинь Лин благополучно сбежал в Облачные Глубины, с дядей не разговаривает и отказывается возвращаться домой. Рассказывая это, Вэй Ин всё ещё негромко посмеивался и выглядел абсолютно довольным родителем. Не Хуайсан не смог сдержать тёплой улыбки. И тут же сник, почувствовав горький укол прямо в сердце и уставившись на свое отражение в до краёв наполненной вином чаше. *** — Вэй Ин… — позвал Не Хуайсан, растекаясь по столу. — я хочу спросить. Вэй Усянь, занятый очередным кувшином «Улыбки Императора» (серьёзно, как в него только столько влезает?!), перевёл на него взгляд. — Спрашивай. — А… — Хуайсан поднял голову, глядя на Усяня захмелевшим взглядом, — это больно? — Что? Умирать? — в который раз за вечер засмеялся Вэй Ин. — да, умирать больно. Так что по возможности этого не делай. — Нет, не это… — опустив взгляд в стол, Не Хуайсан пытался собраться с мыслями. — ты и Лань Ванцзи… вы же… спутники… — Ну да, — согласился Вэй Усянь, опираясь щекой на свою ладонь. — Значит, вы уже… — Хуайсан запнулся, чувствуя, как лицо обдаёт жаром, — делали… это? — Это? Ты имеешь в виду… — Вэй Ин, поражённый догадкой, расхохотался громче прежнего. — ты хочешь знать, занимался ли я с Лань Чжанем сексом? Не Хуайсан, не найдя в себе сил на ответ, молча кивнул. — А почему ты спрашиваешь, Хуайсан? — Вэй Усянь растянул губы в странной, зловещей улыбке; такая улыбка принадлежала не Вэй Усяню, она принадлежала старейшине И Лин. — на кого же у тебя такие виды? И без того донельзя смущённый Не Хуайсан едва не заплакал от стыда. Ему не стоило начинать этот разговор, но от выпитого его голова будто наполнилась ватой, а давно терзающие душу мысли полезли наружу. — Не Хуайсан? — позвал Вэй Ин, когда тот замер, низко опустив голову, и перестал отвечать на вопросы. Резко вскинувшись, Не Хуайсан быстро поднялся на ноги и, покачнувшись, едва не рухнул обратно. Вэй Усянь, подскочив следом, подхватил его под локоть. — Хуайсан, — позвал он снова, — не вставай так резко. Не Хуайсан упрямо мотнул головой, выдернул руку из пальцев Вэй Ина и, шатаясь, побрёл к двери. — Постой! Ты же едва на ногах стоишь! Хочешь, мы с Лань Чжанем отведём тебя в Юдоль? Покачав головой, младший брат главы ордена Цинхэ Не вышел с постоялого двора и побрёл по обезлюдевшим улицам. То, что он добрался до Нечистой Юдоли живым и целым, можно считать если не божественным провидением, то, по крайней мере, большой удачей. Было уже далеко за полночь, когда Не Хуайсан вернулся в резиденцию своего ордена. Его всё ещё слегка покачивало, но алкоголь в его крови немного успокоился. К сожалению, успокоился не настолько, чтобы уберечь несчастного брата главы ордена от поступков, в высшей степени необдуманных. Не Хуайсан бесшумно прошествовал по коридорам и остановился у двери в комнату брата. Не Минцзюэ, наверняка, давно спал и очень бы разозлился, нарушь кто сейчас его покой. Но Не Хуайсан, чувствуя небывалый прилив смелости, постучал в дверь. Потом снова и снова, пока с той стороны не послышались недовольный голос и шуршание одеяла. — Брат, — позвал Хуайсан. В окружающей тишине его голос напоминал шорох листьев в осеннем лесу. Не Минцзюэ, рывком распахнув дверь, разъярённо посмотрел на младшего брата сверху вниз. Не Хуайсан почувствовал, как от этого взгляда все его внутренности скручивает. — Что тебе нужно? — прорычал сквозь зубы Не Минзцюэ. Казалось, он был готов в любой момент закрыть дверь прямо перед носом брата-полуночника. — Брат, — снова произнёс Не Хуайсан, собираясь с духом, — я люблю тебя! Лицо Не Минцзюэ странно дрогнуло, и он с грохотом захлопнул дверь. Не Хуайсан, оглушённый, побрёл в свои покои. Пожалуйста, пусть наутро он всё забудет! Пожалуйста, пусть Не Минцзюэ никогда об этом не вспомнит! *** Но, увы, Судьба всё же оказалась немилосердна к Не Хуайсану. Утром он не только проснулся с разрывающей голову болью, но и вспомнил все до последнего события прошлой ночи. Кроме того, его длинные чёрные волосы до такой степени спутались, что Не Хуайсан провёл не меньше часа, пытаясь их расчесать. А закончив приводить себя в порядок, он долго не решался выйти из своих покоев, страшась столкнуться с братом. Как он будет смотреть Не Минцзюэ в глаза после того, что сказал?! Оставалось надеяться, что брат неправильно его понял и примет произошедшее как нетрезвое проявление братской любви. Но и эта надежда покинула Не Хуайсана, когда он всё же столкнулся с Не Минцзюэ в коридоре и тот одарил его настолько тяжёлым молчаливым взглядом, что у младшего брата едва не подогнулись колени. После этого надеяться Хуайсану стало попросту не на что. Он провёл весь день, бездумно слоняясь по Нечистой Юдоли с белым, будто бы вымазанным пудрой, лицом. Но ни к вечеру, ни к ночи мысли его нисколько не прояснились. В конце концов, Не Хуайсан замер, вперив застывший взгляд в изрытое звёздами небо и сжав в ладони шёлковый веер. Белая лента в его волосах растрепалась, грозясь, распутавшись окончательно, опуститься к ногам. И как только Не Хуайсан, всегда с особой тщательностью следящий за своей внешностью, мог допустить подобную небрежность? Не Минцзюэ стоял, оперевшись спиной о колонну, надёжно сокрытый в тени. Он неотрывно смотрел на брата, всё внимание будто обратив на съехавшую ленту. Негромко хмыкнув, Не Минцзюэ всё же выдал своё присутствие. Не Хуайсан испуганно вздрогнул и обернулся. — Идём, — мрачно бросил Не Минцзюэ, повернувшись к брату спиной. Растерянный и напуганный, Не Хуайсан послушно зашагал следом. Что ему делать теперь, когда старший брат ненавидит его?! Уйдя глубоко в свои мысли, Хуайсан едва не впечатался в спину внезапно остановившегося Не Минцзюэ. — Брат? — удивлённо выдохнул он. Не Минцзюэ, не удостоив его и взглядом, открыл дверь в свои покои и велел: — Зайди. Не Хуайсан, опустив голову, прошёл мимо старшего брата в комнату. — Сядь, — Не Минцзюэ кивнул на циновку. Не понимая, что от него хотят, Хуайсан опустился на колени куда велели и осторожно поднял взгляд. Глава ордена Не, обойдя брата, сел за его спиной. При этом Не Минцзюэ хранил неколебимое молчание. Не Хуайсан заметно напрягся и тут же выпрямился, уложив свои ладони на колени. И едва не задрожал всем телом, когда Не Минцзюэ почти невесомо коснулся его волос. Повернув голову, Хуайсан посмотрел на брата через плечо. На него в ответ смотрели полные холодной сосредоточенности глаза. Чувствуя, как против воли лицо заливается алым, Не Хуайсан быстро отвернулся. Не Минцзюэ ухватился за конец белой ленты и наконец распустил её. Ткань заскользила между пальцами, длинные волосы рассыпались по плечам. Не Хуайсан судорожно вздохнул. Не Минцзюэ же, будто и не услышав его сорвавшегося вздоха, расправил пальцами ленту и насколько мог осторожно собрал ей часть волос брата. Боясь даже вдохнуть громко, Не Хуайсан замер, будто туго натянутая струна. Когда Не Минцзюэ положил широкую ладонь на его спину, по телу стайкой пробежали мурашки. — Не Хуайсан, — произнёс глава ордена, — прошлой ночью ты был пьян? Младший брат, задыхаясь от жгучего стыда, кивнул. — Тогда как я могу верить твоим словам? — в голосе Не Минцзюэ промелькнуло… что-то. Это что-то, совершенно неуловимое, выжгло из лёгких Не Хуайсана весь воздух и раскалило кровь в его теле. Он повернулся, невольно взмахнув волосами, и посмотрел Не Минцзюэ в глаза. — Брат.! — с жаром выпалил Хуайсан, — клянусь, я не врал тебе! — Так заставь меня, — лицо Не Минзцюэ оставалось бесстрастным, но глаза его полыхали пламенем, — поверить в твои слова. Не Хуайсан почувствовал, будто все его энергетические каналы поразило разрядом молнии. Сглотнув ком в горле, он воззрился на брата и попытался успокоить сбившееся дыхание. Не Минцзюэ смотрел на него прямо, выжидающе, но ничего не предпринимал. Его младший брат, раскрасневшийся, сбитый с толку, казалось, с трудом удерживался от нервного обморока. Решившись, Не Хуайсан, не поднимаясь на ноги, на коленях подполз к Не Минцзюэ. Замерев перед его лицом, так что дыхание чувствовалось кожей, Не Хуайсан прикрыл веки и дрожащими губами коснулся губ брата. Не Минцзюэ, словно только того и ждавший, грубо схватил Хуайсана за воротник, притянул ближе и углубил поцелуй. Проглотив удивлённый вздох, Не Хуайсан прильнул к Не Минцзюэ. Сердце и тело его трепетали. Он удивлённо вскрикнул, когда старший брат укусил его за нижнюю губу. Оторвавшись от него, Не Минцзюэ надавил на плечи Хуайсана, укладывая прямо на пол. — Гэгэ! — выкрикнул Не Хуайсан, не подумав. Не Минцзюэ замер, грозно над ним нависая, и огонь в его взгляде обжёг лицо зардевшегося младшего брата. Глава ордена Не одним движением разорвал пояс Не Хуайсана, заставив сердце последнего обиженно сжаться. Взгляду Не Минцзюэ открылась бледная, хаотично вздымающаяся грудь. Он накрыл ладонью место, где стучало, надрываясь, сердце Не Хуайсана, наклонился и вцепился зубами в нежную кожу на шее. Хуайсан, широко распахнув глаза, зажал рот ладонью, заглушая крик. Не Минцзюэ без жалости кусал его шею, свободной рукой скользя по струящейся ткани одеяния ордена, и до боли сжал в ладони упругую ягодицу брата. Не Хуайсан застонал, зажмурившись. Скоро не только шея, но и плечи его оказались покрыты следами зубов. Старший брат остановился, упёрся руками по обе стороны от него и посмотрел на Не Хуайсана сверху вниз. Волосы снова растрепались, алые губы влажно блестели, в уголках глаз собрались горячие слёзы. Не Минцзюэ стёр влагу большим пальцем и мягко поцеловал брата в лоб. А затем вдруг, отстранившись, поднялся на ноги. Не Хуайсан удивлённо захлопал глазами, глядя, как Минцзюэ что-то ищет в деревянном ящичке. Когда в ладони старшего брата блеснула маленькая стеклянная бутылочка, Не Хуайсана пробило ледяной дрожью осознания. Перевернувшись, он на коленях попытался отползти как можно дальше. Но всё же оказался пойман, и стальная ладонь, схватив за шею, прижала его к полу. — Брат! — вскрикнул Не Хуайсан, осознавая, в какой неприглядной позе оказался. Ладони его упирались в пол, щека покоилась на прохладных деревянных досках, шея была лишена подвижности, спина изогнута, словно у кошки, а бёдра высоко подняты. Жаром последовательно обожгло лицо, уши, шею и плечи. — П-пусти меня… — с трудом выговаривал Не Хуайсан. — старший брат! Не Минцзюэ разорвал на нём верхние одежды и стянул нижние. Не Хуайсан мелко задрожал и случайно, неосознанно двинул бёдрами. Из-за спины раздалось глухое рычание, Не Минцзюэ смял округлую ягодицу и по телу Не Хуайсана вместе со вспышкой боли растеклось пламя. Он простонал сквозь плотно сжатые губы, кусая их почти до крови, лишь бы подавить рвущийся вскрик. Но затем раздался звонкий шлепок и Не Хуайсан больше не мог сдержать крика. Кожу обожгло, а из глаз брызнули слёзы. — Гэгэ… — он не знал, что дрожало сильнее: его голос или его тело. Обведя пальцами алый след от ладони, Не Минцзюэ поцеловал брата в спину, в один из выступающих позвонков. С тихим щелчком откупорилась бутылочка и по комнате растёкся едва уловимый аромат персикового масла. Не Хуайсан вздрогнул и зажмурился до белых пятен перед глазами, когда густо смазанный холодным маслом палец Не Минзцюэ вошёл внутрь на одную фалангу. Всхлипывая, Не Хуайсан принялся царапать ногтями деревянный пол. Все мышцы в его теле напряглись, а сердце готово было разбиться о грудную клетку. Не Минцзюэ отвёл в сторону спутанные волосы брата и успокаивающе поцеловал в шею. Хуайсан стиснул зубы, пытаясь совладать с тягучей болью, и задышал часто-часто. Его кожа горела, а в опустошённой голове гремело только «пожалуйстапожалуйстапожалуйста!». Сам Не Хуайсан не знал, было ли это «пожалуйста, хватит» или «пожалуйста, не останавливайся». Ему до головокружения стыдно было даже думать о том, что пальцы старшего брата, длинные и грубые от постоянного использования сабли, беззастенчиво гладили его изнутри. Происходящее казалось сном. Одним из тех ужасающе неловких снов, после которых всегда очень сложно прийти в себя, а реальность ещё долго кажется несправедливо серой. Содрогаясь всем телом, Не Хуайсан, плавящийся от каждого движения Не Минцзюэ, произнёс на выдохе: — Б-брат… пожалуйста… Договаривать не пришлось. Не Минцзюэ вынул пальцы и развернул брата к себе лицом. До самой груди кожу Не Хуайсана покрывал яркий, будто бы лихорадочный, румянец, взгляд был затуманен, а голова то и дело безвольно откидывалась назад. Не Хуайсан, будто безбожно пьяный, вцепился в одеяние Не Минцзюэ на груди. Тот дёрнул плечом, помогая младшему брату раздеть себя, и ладонью коснулся его горячей щеки. Не Хуайсан замер, прикрыв глаза, а когда через мгновение вновь их открыл, на Не Минцзюэ смотрели два тёмных омута, способные лишить воли всякого, кто отважится в них взглянуть. Не Минцзюэ провёл большим пальцем по нижней губе брата — на грани грубой нежности. По телу прокатился разряд, когда Не Хуайсан сначала облизнул палец кончиком языка, а затем, покорно глядя в глаза, вобрал его в рот. Теряя остатки самообладания, Не Минцзюэ притянул Не Хуайсана ближе и усадил к себе на колени. Не Хуайсан тут же сомкнул руки за его спиной, а голову уложил на плечо Не Минцзюэ. При этом шея его оказалась так беззащитно близко, что Не Минцзюэ не удержался и, чуть повернув голову, вцепился в неё зубами. До его слуха донёсся граничащий с восторгом прерывистый вздох. Ладони Не Минцзюэ заскользили по стройному телу. Не Хуайсан казался таким изящным и хрупким, будто был сделан из дорогого фарфора. Под движениями грубых ладоней спина Не Хуайсана невольно выгнулась. Обнажённой кожей чувствуя жар чужого тела, Не Минцзюэ, приподняв брата за бёдра, опустил его на свою возбуждённую плоть. Не Хуайсан вскрикнул и теснее прижался к Не Минцзюэ, словно надеясь слиться с ним воедино. Внутри него было скользко от масла и Не Хуайсан даже коротко дёрнул головой, пытаясь вытряхнуть из ушей влажный и пошлый звук. Глотая воздух широко открытым ртом, Не Хуайсан не заметил, как с губ сорвался протяжный стон, прогнавший лёгкую дрожь по телу Не Минцзюэ. Жар в теле не только не утихал, но и, казалось, только разрастался от каждого осторожно движения. И Не Хуайсан, в надежде хоть немного усмирить собственное почти болезненное возбуждение, похожее на жуткий голод, на пробу двинул бёдрами. Не Минцзюэ удивлённо выдохнул. Его младший брат, расценив это как согласие, принялся двигаться, подстраиваясь под толчки Не Минцзюэ. Наслаждение растекалось от живота по всему телу, выбивая из лёгких воздух и заставляя биться в мелкой дрожи даже кончики пальцев. Не Хуайсан крепче сцепил руки, обнимающие Не Минцзюэ за шею, боясь совсем утонуть в ощущениях. Он жарко стонал над ухом брата, забыв о всяком намёке на стыд, захлёбывался собственным голосом и думал, что вот, наверное, сейчас его сердце точно выпрыгнет из груди. Не чувствуя уже ничего, кроме пугающего своей силой возбуждения и текущего по венам удовольствия, Не Хуайсан двинулся в последний раз и замер, оглушённый вспышкой ощущений. Не Минцзюэ, поймав губами губы брата, толкнулся глубже. Не Хуайсан почувствовал, как внутри растекается тепло, а по телу прокатывается волна онемения. Он будто растёкся по телу Не Минцзюэ, когда тот рухнул на спину, глубоко дыша. Не Хуайсан положил голову на грудь брата, слушая его сердце, и улыбнулся, слишком усталый, чтобы пошевелить хотя бы пальцем. Не Минцзюэ потянулся и набросил на Не Хуайсана собственное верхнее одеяние. Ткань мягко опустилась на обнажённую кожу. От глубочайшей нежности этого движения Не Хуайсан прикрыл глаза, окончательно эмоционально истощившись. Его дыхание постепенно выровнялось, а бешеный стук сердца успокоился. Не Минцзюэ положил ладонь на спину Не Хуайсана и тот наконец уснул, счастливый, как никогда прежде.