Be my daddy

На часах без пятнадцати десять, но уже довольно-таки темно. Почти безлюдные поникшие улицы примолкли в весеннем сумраке. Холодный ветер пронизывал насквозь, пробирая до дрожи и заставляя ёжиться. Вот уже пятнадцать минут, как Шакулин и Лапук стояли возле одной из многочисленных школ искусств, посвящённой балетному мастерству. Вася не раз здесь бывал, да и что там греха таить, не раз заигрывал с ученицами этого заведения. Фигуристые, хрупкие и скромные они всегда были в его вкусе. Ровно до того момента, пока парень не получал своё. Шакулин всегда знал-никто не трахается лучше, чем балерины. Но сейчас его целью стала не очередная миниатюрная девчонка, а, как ни странно, не менее миниатюрный парнишка, с которым Саше пришло в голову разобраться здесь и сейчас. В одном из безлюдных, промерзших дворов. Но Шакулину намерения друга совсем не пришлись по душе. Ему поначалу и в голову придти не могло, что Саша решит вдруг разбираться с «невинным ребёнком» из-за такой незначительной мелочи. Калинкину, как никак, всего 16. Совсем малой. Вася теплее, насколько это было возможно, закутался в совсем негреющую чёрную кожанку и судорожно вздохнул, глядя куда-то в самую темень улицы, слабо освещённой фонарями. -Сань,-обратился он к приятелю.-а может ну нахер его, а. Сдался тебе он. Лапук стоял чуть поодаль, мрачно таращась на открытые окна здания, в которых горел тусклый свет. Из них едва уловимо играла какая-то композиция, слышались примечания и строгие возгласы преподавателей. -Этот гадёныш ответит за свои слова.-мрачно процедил Саша, не отрывая взгляда от окон. Ветер завывал с новой силой, развевая русые волосы Шакулина. Парень, нахмурившись, сцепил зубы. Казалось, с каждой минутой становилось всё холоднее и холоднее, и Вася чувствовал это покалыванием в каждой части своего тела. Долгий, протяжный скрип, подобный жалобному стону, вынудил парней обратить свои взоры на парадный вход. Старая, тяжёлая дверь медленно, с натяжкой открылась и на мраморных ступенях порога появился силуэт, слабо освещенный ночными фонарями. В чертах растрёпанных волос и длинных худых ног парни признали Калинкина. Уголки губ Саши расплылись в злобной улыбке, когда он понял, что жертва совсем не видит их из-за плохого освещения. Их разделяло несколько метров, но Женя совершенно не чувствовал, как в воздухе веет опасностью и без задней мысли достал наушники, аккуратно ступая по массивным ступеням, начал их распутывать. Юноша повернул на одну из улиц, и спокойно направился к дому, проходя по весенним лужам, всё так же слабо освещенный фонарями безлюдной улочки. Саша кивнул Васе в сторону Жени, и парни бесшумно двинулись за Калинкиным. Чем дольше они шли, тем сильнее Шакулин поражался отваге, а может быть, слабоумию Калинкина. Такой беспомощный и хрупкий, он петлял мрачными переулками, не внушающими доверия. Неужели он совсем не боялся наткнуться на каких-нибудь неприятных личностей, которых в Питере пруд пруди? Парни держали дистанцию, но она стремительно сокращалась с каждым шагом. С каждым шагом в голове Шакулина лихорадочно проносились мысли, что Саша не сделает парню ничего плохого. Может, просто прижмёт к стенке, скажет пару ласковых да и отпустит. Про себя Вася отмечал такое поведение впервые. Он всегда был равнодушен к тому, кого они с парнями терроризировали, независимо от того, насколько беспомощна жертва. Так что же, казалось бы, поменялось сейчас? Но Шакулин все равно ощущал это щемящее чувство, пульсирующее в районе груди, нарастающее по мере их приближения к Калинкину. Оставалась пара небольших шагов, когда парень встал на месте, кажется, ощущая чьё-то присутствие и достал из уха наушник, прислушиваясь к посторонним звукам. Чуть повернув голову вбок, Женя оказался прижатым к кирпичной стене одного из тёмных переулков. Шакулин стоит чуть в стороне, наблюдая, как Саша берет парня за ворот коричневого пальто и вжимает в стену, нависая над ним. В глазах Калинкина читается страх и негодование. Он с испугом смотрит на Сашу и, кажется, совсем не понимает, что происходит. --Что, уже не такой смелый?!-почти рычит Лапук,с издёвкой и яростью глядя Калинкину в глаза. Губы Жени пару секунд подрагивают в попытке произнести что-либо, после чего выражение его лица сменяет дикое возмущение и злость. Брови нахмурены, нос чуть сморщен и глаза прожигают Сашу насквозь. -Пусти, подонок!-Женя начинается брыкаться, пинать и отталкивать обидчика. И в каждый свой взмах Калинкин вкладывает всю нахлынувшую агрессию, от чего Лапук растерянно отстраняется, но не отпускает парня. Шакулин удивлённо наблюдает за Калинкиным и поражается тому, как этот хлипкий мальчишка умудряется проявлять свой характер даже в подобной ситуации, когда стоило бы притихнуть, лишь бы уйти живым. И Калинкин бы мог отбиться и убежать, если бы гнев не взял над Сашей полный контроль. Он хватает Калинкина за запястье, прижимая руку к стене, и от резкой боли Женя начинает скулить, откидывая голову, когда грубая рука начинает беспощадно сжимать тонкую шею. В секунду поскуливание Жени сменяется тихим хрипом, он уже не в силах отбиваться, и по-настоящему напуган. Синие, широко распахнутые глаза глядят с мольбой в глаза Саши, грудная клетка замерла в попытке вдохнуть, а зубы крепко сцеплены от напряжения. От всей этой картины у Шакулина сжимается его каменное сердце. В ушах стоит сиплый хрип Жени, а перед глазами его молящие о пощаде глаза и, кажется, впервые за долгое время, внутри Васи вспыхивают такие чувства, как жалость и сострадание. Парень глядит на приятеля с укором и даже пренебрежением, переводит взгляд на Калинкина, и мысленно отмечает, что пора прекращать это дерьмо. Он знал Сашу, ровно также, как и знал, что ему легко может снести крышу, и он уже не будет соображать, что делает и одним неверным движением может нанести непоправимый вред. -Прекращай, с него достаточно.-Вася подходит к другу и кладёт ладонь ему на плечо. Но Саша стряхивает её, не убирая руку с шеи Калинкина. -Вася, иди нахер!-громко заявляет он, даже не поворачиваясь к Шакулину. Вася грозно сопит, хмурится, и уже со злостью смотрит на друга. На секунду он переводит взгляд на Женю и замирает. Губы парня постепенно синеют, лицо становится белым, глаза медленно закатываются, а хрип стихает. Саша явно не рассчитывает сил. В голове Васи пульсирует мысль, что нужно немедленно что-то предпринять. Сердце начинает бешено стучать, а сознание путается, смешивается, теряется и отказывается работать. Вася уже настойчивее обращается к другу, цепляясь ему в руку. -Саня! Какого хуя ты творишь? Ты же сейчас убьёшь его!-почти кричит Шакулин, пытаясь достучаться до друга, но на лице Саши не дрогнул ни мускул. Он даже не слушает друга, не вникает в его слова. Вася свирепеет, что-то вскипает внутри него, давая непреодолимый толчок эмоциям. Буря гнева и злости затмевает разум, кулаки сжимаются до хруста, и Вася просто начинает действовать. Не думать, действовать. -Я сказал, отойди от него, сука!-Шакулин почти не слышит себя, яростно бьёт Сашу в челюсть, и тот с трудом устояв на ногах, наконец отпускает Калинкина. Женя скатывается по стене, оседая на землю и судорожно вдыхает. Он оттягивает ворот пальто и смотрит куда-то вверх, жадно глотая воздух. Саша держится за место удара и медленно поднимает глаза. И Вася понимает, что сейчас он только сильнее разозлил друга, но ему откровенно плевать. Он прекрасно понимает, к чему всё ведёт. Шакулин громко дышит, пар клубится из ноздрей, а глаза налиты кровью. Саша пребывает в ярости ничуть не меньше, но на лице читается ещё и полный ступор от произошедшего. -Ты охуел?...-глухо заявляет Лапук. Его нижняя губа сильно разбита и с неё начинает сочиться кровь. Он выпрямляется и стремительно направляется к Васе, поднимая руку, сжатую в кулак. Калинкин подгибает ноги под себя, испуганно глядя на парней. Саша замахивается, но Вася с трудом увернувшись, наносит ещё один удар куда-то в область глаз, и парень, отшатнувшись, запрокидывает голову, громко матерясь и хватаясь за лицо. Шакулин делает пару шагов назад, давая понять другу, что он не намерен продолжать драку, но Лапук снова набрасывается на него. Теперь же внутри Васи борются два чувства, такие как здравый смысл и злость. Он понимает, что не должен избивать своего приятеля, но в очередной раз гнев берет вверх, и Шакулин снова бьёт, но промахивается. Саша заносит колено и бьёт парня в живот. Тело пронзает резкая боль и Вася сдержанно стонет, сгибаясь пополам и Лапук, воспользовавшись моментом, наносит очередной удар по спине. Шакулин опускается на колени, не в силах больше что-либо делать. Не успев сообразить, что происходит, Вася вновь принимает удар и голова начинает кружиться. Саша бьёт в голову и парень бессильно падает на спину. Из носа стремительно течёт кровь, сильно рассеченная бровь тоже начинает кровить. Но Вася глядит с жутким хладнокровием и пугающим равнодушием на то, как его друг и соперник на данный момент заносит кулак за очередным ударом, когда тишину прерывает громкий крик Жени. -Прекрати сейчас же!-Калинкин медленно поднимается, опираясь на стену.-Проваливай, иначе я вызову полицию! Слова звучат убедительно, ведь Лапуку не нужны лишние проблемы с правоохранителями, и он лишь окидывает ненавистным взглядом присутствующих и смачно послав их нахуй, быстро скрывается в темноте, так и не закончив реванш.