Равновесие

Когда они добрались до дома Хот, было уже за полночь. Николь почти валилась с ног от усталости. — Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила она у Вейверли, доставая виски себе и консервы кошке. — Нет. Ничего, — Эрп оперлась о стол, сложив руки на груди, и наблюдала, как Николь готовит «ужин». — Ок, — шериф сделала огромный глоток виски и слегка поморщилась. — Мне нужно доползти до душа. — Хорошо, — Вейверли пожала плечами. — Мне бы тоже. — Я быстро, — кивнула Николь, сделала еще глоток и побрела в ванную. Вейверли задумчиво прошлась по гостиной, задержавшись у полки с фотографиями. Взяла одну из них, самую любимую, где они с Николь такие счастливые, что хочется глупо улыбаться, просто глядя на них. Несколько минут она смотрела на фото, пытаясь сосредоточиться на своих чувствах. «Черт, Николь… Я не могу тебя потерять» — подумала она, ласково поглаживая лицо Хот на фото. Неужели и впрямь все способно рухнуть просто по прихоти какой-то оборзевшей девицы? Так не может быть! Но тогда почему же так страшно? Каламити, мурлыча, уперлась ей в ноги: — Эй, милая! — Вейверли наклонилась к кошке. — Ты тоже рыжик, как и твоя хозяйка… Кошка ласково ткнулась ей в ладонь и тут же, недовольно мяукнув, унеслась в другую комнату. — Мда… И, как и твою хозяйку, тебя порой хрен поймешь… — Вейвс, ванная свободна! — раздался голос Николь и Вейверли со вздохом убрала фото. В ванной она заметно успокоилась и даже смогла набросать план действий. Не то, чтобы она всерьез полагала, что ей нужен план… Но он же никогда не лишний? Прохладные струи здорово охлаждали разгоряченную голову, словно смывая значимость событий сегодняшнего вечера. Девушка вспоминала почти обжигающе холодные голубые глаза Элис, когда она говорила ей последнюю фразу. Фразу, которая так задела Эрп. Будто от нее самой совершенно ничего не зависит! Черта с два! Эта девчонка не знает, с кем связалась! И плевать, что Николь очевидно «плывет» в ее присутствии! В присутствии самой Вейверли она так-то тоже далеко не образец монашеского умиротворения! Эта Элис просто часть ее прошлого. Прошлого, которое сама Николь никак не может отпустить. И, если она и впрямь совершенно не может устоять перед этой голубоглазой сучкой, то это прошлое, очевидно, болезненное, надрывное, неразрешенное, уже ставшее зависимостью. И все, что нужно сделать — это переключить Хот на настоящее. Ну, и в идеале, помочь ей разобраться окончательно с тем, что не дает ей покоя и заставляет вновь и вновь пасовать перед чарами Элис. Не хотелось бы все время находиться в страхе, что она может в любой момент опять появиться в их жизни. Вейверли выскользнула из ванной и прошла в спальню. Николь спала в одежде, развалившись на кровати в какой-то немыслимой позе, сладко прижимая к себе бокал из-под виски. Опустевшая бутылка стояла рядом на тумбочке. Вейверли нахмурилась — этого еще не хватало. Может там оставалось не так много? Она мучительно пыталась вспомнить, сколько было в бутылке, когда Николь слегка застонала во сне: — Вейвс… Вейверли невольно улыбнулась: — Она тебя не получит, солнышко моё… И со вздохом принялась раздевать Николь. С трудом стянула с нее домашние штаны и, присев рядом на кровати, стала расстегивать рубашку. Пуговицы поддавались медленно, и девушка старалась действовать максимально аккуратно, чтобы не разбудить Хот. Когда, наконец, она справилась с рубашкой и подняла глаза, то столкнулась со взглядом Николь. — Ох, черт, все-таки я разбудила тебя, детка. Прости. Хот слегка усмехнулась: — А ты не планировала? — Совершенно. Надеялась, что виски сделал свое дело, и мне удастся провернуть все незаметно. — Его явно было недостаточно, — Хот слегка приподнялась и потянула Вейверли к себе. — Нет, малыш, — Эрп покачала головой. — Ты устала. Николь чуть приподняла брови. — Не для тебя. Руки шерифа скользнули по спине Вейверли, забираясь под майку. — Детка… Тебе нужно отдохнуть, — Эрп все еще пыталась сопротивляться. — Нет, мне нужно тебя обнять. Срочно. Вейверли со вздохом наклонилась, прижимаясь к Николь. — Ммм, Вейвс… Ты же понимаешь, что в данном контексте «обнять» имеет более широкий смысл, нежели обычно? — от возбужденного шепота шерифа по спине побежали мурашки. — Николь… — Ты стащила с меня штаны и почти стащила рубашку. Думаешь, это останется безнаказанным? Хот слегка передвинулась и потянулась к губам Вейверли. Эрп почувствовала раскаленное дыхание и запах алкоголя, и слегка застонала, отвечая на поцелуй. Николь потянула вверх ее майку, и Вейверли предприняла последнюю попытку остановить ее: — Солнышко… я правда не уверена, что нам сейчас стоит… — Серьезно? — глаза Николь опасно полыхнули. — И что нас должно остановить? — Просто столько всего произошло сегодня… Николь отдернула руки и села на кровати. — Черт, Вейвс. Что ты делаешь?! — она явно разозлилась. — Что? Я не… — растерялась Вейверли. — Ты теперь решила меня наказать за то, что в моей жизни есть такая заноза в заднице как Элис?! — Что? Нет, Николь, я просто… — Что, черт возьми, ты просто?! Ты просто поехала ко мне, чтобы убедиться, что я не буду спать с Элис?! А сейчас ты просто не можешь решить, хочешь ли теперь сама спать со мной?! — Николь почти кричала, и стало вполне очевидно, что виски было более чем достаточно. — Да что ты несешь?! — взбесилась Вейверли. — Ты же всю неделю пашешь над отчетом! А сегодня эта чертова Элис окончательно выбила тебя из колеи! Я просто хотела, чтобы ты выспалась! — Неужели?! Какая забота! Думаешь, я настолько наивна?! — заорала Хот. Вейверли вскочила с кровати. — Твоя бывшая в очередной раз пытается разрушить твою жизнь, а ты глушишь виски и срываешь зло на мне! Да иди ты к черту, Николь Хот! Она бросилась к выходу, но даже не успела дотронуться до ручки, как сзади раздался звон бьющегося стекла, грохот падающей мебели, и буквально через мгновение взбешенная Николь всем своим весом впечатала ее в дверь. Вейверли вскрикнула от боли. Хот мгновенно развернула ее к себе, в ее глазах плескалась ярость: — Идти к черту?! — Пусти! — Вейверли попыталась оттолкнуть разъяренную девушку, но Николь схватила ее за запястья и прижала их к двери над головой Эрп. — Мне идти к черту, Вейверли Эрп?! Прямо сейчас в этом городе есть только один черт, к которому я могу пойти!!! Вейверли дернулась, глаза мгновенно наполнились слезами: — Так ты этого хочешь?! — А ты, похоже, не хочешь меня остановить! Даже напротив… Последнюю фразу прервал звон пощечины. Вейверли наконец удалось вырвать одну руку из хватки Николь, и она вложила в этот удар всю свою обиду. Обе девушки замерли. Николь чувствовала, как по щеке раскаленной лавой растекается боль. Это почти полностью отрезвило ее, и злость стремительно уступала место осознанию того, что только что произошло. Того, что именно она сказала Вейверли и того, как больно ей сделала. А Вейверли в ужасе смотрела на растерянные глаза любимой, понимая, что только что вкатила ей пощечину за какую-то пьяную глупость. Глупость, сказанную из страха того, что она готова оставить Хот одну со своими демонами. Николь почти машинально прижала к щеке ладонь, и Вейверли судорожно выдохнула, накрывая ее руку своей: — Николь… Боже… — Вейвс, — почти прохрипела Хот. — Что мы творим? — Милая моя, я не… Вейверли хотела сказать, что понятия не имеет, попросить прощения, убедить, что они со всем справятся, но губы Николь впились в нее жарким поцелуем и все мысли мгновенно покинули ее голову. Она со стоном подалась навстречу, прижимаясь всем телом к Хот и вцепляясь в рыжие волосы. Руки Николь скользнули по ее шее, груди, талии, бедрам, легко приподняли, и Вейверли тут же обхватила ее ногами и слегка оттолкнулась лопатками от двери, заставляя Хот отступить к кровати. Через секунду Николь уже вжимала ее хрупкое тело в матрас. — Малышка моя, — шептала Хот, покрывая поцелуями ее лицо и шею. — Как же я люблю тебя… Прости меня, девочка… Прости… — Нет, детка… Это ты… Ты меня… Я такая дура… Руки Николь беспорядочно блуждали по телу Эрп, заставляя вздрагивать и прикусывать губы от желания. — Николь… Пожалуйста… Раздень меня… Хот тут же содрала с Вейверли майку, шорты, нижнее белье и швырнула куда-то в сторону двери. — И себя, — со вздохом добавила Эрп, и остатки одежды Николь тоже отправились на пол. Вейверли снова обхватила Николь ногами, притягивая к себе, и, почувствовав ее губы на своей груди, со стоном выгнулась ей навстречу. — Черт, Николь… Как же я хочу тебя, — шептала Вейверли, впиваясь ногтями в лопатки Хот. — Пожалуйста… Быстрее… В любой другой раз Николь, наверное, как всегда постаралась бы не торопиться, растянуть удовольствие. Ей нравилось быть нежной с Эрп, казалось, что она просто создана для того, чтобы любить ее максимально медленно, доводя до исступления. И она знала, что Вейверли тоже это нравится. Но сейчас она не просто не могла сдерживать себя, она не хотела. Все, что сейчас имело хоть какое-то значение, на чем было сконцентрировано все ее существо — это как можно скорее оказаться внутри, почувствовать обжигающий жар, провалиться во всепоглощающий ритм, услышать умоляющие крики. Прямо сейчас. Она сбросила со своей талии ноги Вейверли, подтянулась чуть выше, нависая над девушкой и впиваясь взглядом ей в глаза, и резко глубоко вошла в нее. Вейверли закричала и уперлась ладонями в плечи Хот. Где-то на краешке сознания Николь брезжило понимание того, что она делает Вейверли больно, но остановиться не могла. Сделав несколько рывков, она заметила слезы на щеках Эрп и пришла в себя: — Детка, — хрипло прошептала она, — тебе больно? Вейверли зажмурилась и всхлипнула: — Да… — Черт, — Николь подалась назад, но Вейверли резко обняла ее за шею, не позволяя отодвинуться, и с силой сжала коленями ее бедра. — Нет! Не останавливайся… Я хочу… Так… Пару секунд Николь помедлила и сделала еще один жесткий рывок, не отрывая взгляда от лица девушки. Вейверли снова с силой зажмурилась, сдерживая слезы, и кивнула: — Да… Так… Сознание Николь затуманилось, она со стоном опустила голову, упираясь лбом в подушку, и снова рванула вперед. Еще, и еще, и еще… Пальцы Вейверли изо всех сил впивались в напряженную спину Хот, чувствуя почти окаменевшие мышцы. Ей действительно было чертовски больно, но это была не та боль, которую хочется остановить. Эта была какая-то правильная боль, граничащая с экстазом, словно соединяющая их с Николь в одно прекрасное целое через страдания. Николь ускорялась, и Вейверли уже не могла сдерживать крики. Она не осознавала, от чего именно кричит — от боли или от удовольствия — пока не услышала свой собственный голос словно со стороны: — Боже, Николь, как же хорошо… Пожалуйста, только не останавливайся! Ритм уже сорвался на какую-то бешеную скорость, Николь почти задыхалась, бицепс на ее правой руке начал неметь, когда на Вейверли совершенно неожиданно обрушился оргазм. Никакого привычного нарастания интенсивности, никакого ощущения приближения… Он просто мгновенно накрыл ее непредсказуемой всепоглощающей лавиной. Ничего похожего она не испытывала никогда в жизни. Все тело в одно мгновение словно свело мучительно сладкой судорогой, выгибая дугой, швырнуло последним болезненным движением навстречу Николь, заставляя вжаться в нее, обхватить изо всех сил, задержать, остановить, оставить в себе, сплавиться с ней в единое целое, и кричать, кричать до боли в горле… Удовольствие пульсировало в каждой клеточке Вейверли, не желая отпускать. Казалось, это продолжалось целую вечность, так что в какой-то момент ей стало страшно, что она не справится, потеряет сознание или того хуже… Но тут ее накрыло еще одной волной — абсолютного спокойствия… Она резко расслабилась и в изнеможении рухнула на сбитые мокрые простыни. Николь повалилась следом не в состоянии даже пошевелиться. Так они лежали еще одну вечность, пока Вейверли не почувствовала, как пальцы Николь медленно покидают ее тело. Она снова слегка застонала от отблеска уже знакомой смеси боли и удовольствия. — Вейвс, — хриплый шепот заставил ее улыбнуться, — ты в порядке? Вейверли отчетливо услышала нотки раскаяния, и это было чертовски забавно. «Ох, если бы ты только знала, насколько…» — подумала она и потянулась к губам Николь. Она вложила в этот поцелуй, кажется, всю нежность, на которую была способна. Отстранившись, посмотрела в эти невероятные встревоженные глаза и с игривой улыбкой ответила: — Я более чем в порядке, детка. И знаешь… Я даже думаю, что может быть и неплохо, что у тебя было столько девушек до меня.