Анисий

2 мая 2007 год. Деревья теряют последние снежинки на своих ветках. Совсем раздетые, лишившиеся последнего укрытия, они выпускают на свет яркие свежие листочки. Я уже могу заметить маленькие бутоны цвета снега на яблонях. Совсем скоро они распустятся и опьянят весь сквер своим ароматом. Всё так же как и тогда. Этот сквер такой же, как и много лет назад. Те же деревья, то же теплое солнце, тот же весенний запах мая, запах тепла, нежности и платонической любви. Вот только на той скамейке, под самой большой и красивой яблоней, сидишь уже не ты. И это не твои волосы треплет ветер. И не ты улыбаешься, когда страницы книги переворачиваются сами по себе. И не на твои тонкие, длинные, изящные пальцы садятся бабочки. Мне всегда было интересно, почему они тебя не боятся? Наверное, потому что ты так же прекрасен, как и они. С того рокового дня моя жизнь как будто пошла в минус. Я прожил её всю ещё раз, не существуя вовсе. И в 32 и в 64, я буду помнить тебя даже на пороге Смерти. Я иду по узким аллеям небольшого сквера больше напоминающего ботанический сад или лабиринт. Со всех сторон летят лепестки всех оттенком нежности, их восхитительный аромат одурманивает меня. Я слышу пение птиц, шепот ветра и листвы, смех людей. Быть может, именно так выглядит Рай? Все счастливы, смеются, улыбаются, любят, цветут. Кажется, будто заходя сюда, я перешагнул границу Неба и Земли. Возможно, пройдя чуть дальше, я увижу Бога? И я иду дальше. Все иду и уду, а конца нет. Главная аллея. Срываюсь на бег. Мне уже становится страшно. Это сон? Неловко спотыкаюсь и падаю, разбивая руки в кровь. Поднимаю испуганный взгляд и застываю на месте. Неужели я умер? Но я бы никогда не попал в Рай. Это же ангел? Или нет? Поднимаюсь с земли и подхожу к юноше на скамейке под большой роскошной яблоней и незамедлительно спрашиваю: -Ты ангел? Он вздрагивает и удивленно смотрит на меня, осмысливая вопрос, а я отмечаю, что у него красивые ореховые глаза на пол лица и длинные пушистые ресницы. -А похож? – все же отвечает он мне бархатным мелодичным голосом. Нервно сглатываю. -Извини. Я пойду. – Разворачиваюсь, собираясь уходить, но ангел хватает меня за запястье. Книга падает с его колен, замечаю название «Оскар Уальд. Сказки». -Останься. Лишь одно слово, один умоляющий взгляд уже любимых ореховых глаз и я сажусь на край скамейки, на которой сидит он. -Меня зовут Анисий. А тебя? – улыбается. -Вейлр. Так начались наши отношения. Знаешь, тогда я первый раз почувствовал, что такое счастье. Открывать утром глаза и видеть твое спящее личико. Готовить твою любимую глазунью на завтрак и получать благодарную улыбку. Вместе с тобой ходить за покупками и в парк гулять вместе с теперь уже нашей собакой, золотистым ретривером Эдемом. А вечером я читал тебе твои любимые сказки. Мы все делали вместе. Ты отучил меня курить и научил дышать кислородом, а не противным табачным дымом. Кажется, я даже поверил в Бога. Он подарил мне счастье в твоем лице. Иногда я боялся просыпаться, вдруг открыв глаза, я увижу не тебя, а пустую холодную постель? Но ты был тут, рядом, я понимал это по затекшей руке, на ней лежишь ты. Я утыкался носом в твои волосы и вдыхал их запах. Ты пах нарциссами. Я видел этот цветок лишь однажды, когда прилетал в Россию на деловую встречу, но эти ярко желтые бутоны запомнил хорошо. Ты пахнешь весной, мой майский цветок. За тем что-то произошло. Что-то страшное. Это стало началом конца. Ты стал очень странным… Я смотрел на тебя и уже не видел того милого, нежного Анисия. Ты стал раздражительным, все время отталкивал меня… А однажды я увидел как ты разговариваешь сам с собой. Ты делал это и раньше, но сейчас было по-другому, сейчас это пугало. Ты кричал, топал ногами, злился. Я закрывал на это глаза, баловал тебя сладостями, игрушками и новыми книжками. Но что-то уже начало ломаться. Последней каплей стал вечер когда, поздно придя с работы, я застал тебя на полу в ванной комнате с бритвой в руках. Моя любимая рубашка, которую ты любил носить дома, задралась и соблазнительно оголяла стройные ножки, но было не до этого. Из покрасневших глаз текли слезы, твои руки дрожали. Ты плакал и что-то шептал. Я упал на колени рядом с тобой и крепко обнял, прижимая к себе, а ты все плакал и плакал и шептал: «Прости. Прости меня. Я больше не могу. Мне страшно. Она заставляет меня это сделать. Я не могу так. Мне очень страшно». Я ничего не понимал из твоих слов, а ты все плакал. Мы так и заснули в обнимку на холодном кафельном полу ванной комнаты. Я проснулся первым, отнес тебя в нашу комнату и укутал в теплое одеяло. А когда ты проснулся, то немедленно повел меня в больницу. Потому что одному тебе было страшно. Потому что ты думал, что там тебе помогут. Мой маленький глупый ангел, я ведь говорил, что нам не следует туда идти, но ты ведь слишком упрям. С диагнозом шизофрения тебя положили в клинику для душевно больных. Люди в светло-голубых халатах забрали тебя у меня. Я смотрел, как закрываются двери за твоей спиной, слышал, как ты кричишь. Настала моя очередь плакать. Я ведь говорил, что не нужно было сюда идти… Раз в неделю мне позволяли видеться с тобой. Остальные шесть дней я околачивался у дверей клиники. После месяца проведенного в этих стенах ты очень изменился: осунулся, неестественно побледнел, волосы стали спутанные и некрасивые, а ореховые глаза потухли. Думаю, я выглядел не лучше: поникший, бледный и отчаявшийся. Тебе не становилось лучше, только хуже. Ты пытался сбежать – не вышло. Как-то я принес тебе твою любимую книгу: сказки Оскара Уальда. Тогда ты весь светился от счастья. Ты улыбался! Пусть не на долго, но в твоих глазах появилась жизнь. А когда я пришел в следующий день, мне сказали, что ты пытался покончить жизнь самоубийством.. Это повторялось несколько раз. Приходя в клинику, я боялся услышать, что ты мертв. Сколько это продолжалось? Месяц? Два? Уже давно закончилось лето. Конец наступил 28 октября. В новостях по местному каналу передавали о сильнейшем пожаре, возникшем в клинике для душевно больных людей, выживших нет. Это была та самая клиника, в которой лежал ты. Что я чувствовал? Ничего. Пустота. Вместе с тобой умерла часть меня, самая важная часть. Я сутками сидел на кладбище у твоей аккуратной маленькой могилки с ангелочком. Весной я посадил там нарциссы и твои любимые ромашки. Вскоре после тебя умер Эдем. Он не болел. Он умер от тоски по тебе. Я бы тоже умер, но почему-то Бог распорядился иначе. Он заставил меня жить в муках без тебя, без Эдема, без себя… Почему-то он решил забрать у меня всех, кем я дорожил, кто заставлял меня жить… Твоя улыбка, твой смех, твоя любовь, я навсегда сохранил их в своем сердце. Мой маленький милый ангел, в следующей жизни я не дам тебе умереть!