Сказка про вечность

«Сомкнутые веки. Выси. Облака. Воды. Броды. Реки. Годы и века». Б. Пастернак

«Если бы твоё желание обязательно исполнилось, что бы ты загадала?» «Конечно же, чтобы Иешуа поправился!» — ответила бы маленькая Розетта. «Найти Иешуа!» — сказала бы Розетта постарше. Все её желания были связаны с ним и его благополучием. Ей не приходило в голову попросить чего-то для Хроно или тем более для себя, хоть она и знала, что её жизнь… На самом деле это было неважно, ведь желания исполняются только в сказках. Но сейчас представилась такая возможность. Пусть неточно, иллюзорно-ирреально, но вдруг сбудется? Розетта слышала, что когда человек находиться на самом краю, на волоске от гибели, он имеет право просить Бога, о чём захочет. И, кажется, сейчас был именно такой момент. В её руках были часы — счётчик годов её жизни. Только от её решения зависело, начнут стрелки отмерять остаток её жизни, преобразуя годы в силы для демона Хроно, или нет. Судьба всего мира на мгновение оказалась в тонких руках истощённой, похожей на призрака девушки. Рядом, на серой истрескавшейся земле лежал умирающий Хроно. Из его спины торчал рог Айона. От него по всему телу распространялась мёртвая, каменная серость, живая плоть превращалась в холодный камень. Ничего героического. Мгновение, подобное молитве в Гефсиманском саду перед страшной и позорной смертью на кресте. Из глубины свернувшегося от страха сердца исходит просьба: «Если только можно, пусть минует меня, нас чаша сия!» Но вслух звучат другие слова, и бледные руки вскрывают печать. Есть лишь одно, самое заветное желание. Это просьба не о победе или продлении жизни, и даже не о помиловании падшего мира. Она звучит эгоистично и нелепо: «Пусть мы с Хроно всегда будем вместе!» Он поднялся, едва пошли часы. Уже не мальчик, но демон бросился на человека в белом. Короткая схватка, и враг повержен. Рассыпался в прах. Но вот незадача: и Хроно упал. Тонкие струйки крови катились из уголков его губ. Розетта заплакала, потянула к нему руки, но он не услышал, не очнулся. Тогда она сама подползла к нему, коснулась его щёки. Он был тёплым и, кажется, ещё дышал. Дрожащими руками она собиралась вскрыть печать, чтобы остатками своей жизни залечить его раны, но была остановлена тихим: — Не надо. Сил на уговоры не осталось, и она молча легла рядом — если умирать, то вместе! Тем временем очистились болезненно-серые небеса. Ласковое солнце вышло из-за туч, и мир преобразился. Исчезли печальные, серые краски. Время то ли остановилось, то ли пошло так быстро, что бег его стал незаметен. Они как будто уснули, но спали наяву. Им снились спокойные, счастливые сны: полёт над лесом весенним утром, горы, закат возле озера, как пробивается из земли первый цветок. В этих снах Розетта и Хроно всегда были вместе, но теперь им были не нужны слова, чтобы общаться. Чувства стали их словами. Теперь не нужно было думать, как выразить то или иное чувство — оно передавалось в чистом виде. Ушло всё плохое. Они будто навсегда остались в том прекрасном моменте, когда после долгой боли наступило облегчение, и ценность жизни осозналась заново, ценной стала каждая мелочь. Способность дышать казалась им настоящим чудом. Так бывает с людьми, которые пережили смертельную опасность, но, увы, это состояние быстро проходит, и вновь начинается недовольство и нытьё из-за мелочей, но в этот раз так не случилось. Годы и столетия проходили сквозь пальцы. Менялся мир и, возможно, не в лучшую сторону, но Розетта и Хроно этого не видели. Они спали. Весь мир спал вместе с ними и видел сны, которые становились всё хуже и хуже. И когда сон, которым был объят мир, вот-вот должен был закончиться, он стал походить на кошмар. Они были в церкви, где совершалась служба. Священник в белых одеждах стоял посреди круглого помещения, множество людей стояло вокруг него… Почти все они были в белых одеждах, как и Розетта с Хроно. Наконец, служба закончилась, люди начали расходиться. Вышли и они, но в небе происходило нечто странное — крутился вихрь, напоминавший огромный, злой глаз. Он выискивал кого-то… их? Несколькими секундами позже Розетта поняла, что ищет он не их — церковь. Выискивает её посеревший от времени крест, чтобы сломать у самого основания, вырвать гвоздь из перекрестия, рассечь навсегда встретившиеся вертикаль, устремившуюся к небу, и горизонталь, собравшую мудрость земли. Розетта и Хроно развернулись, вбежали в здание церкви, добежали до лестницы и взлетели, в один миг оказавшись на втором этаже. Остановившись около окна, они смотрели на небо — глаз по-прежнему был там, тяжело ворочался, искал, искал, искал… вихрь разметал свои крылья по всему небу. Однако страха Розетта почти не чувствовала, просто не задумывалась об опасности, и Хроно, кажется, тоже. Добежав до холма, они нашли выкопанную кем-то землянку и остановились в её дверях. Глаз, искавший церковь, тем временем обрёл плотность, превратившись в огромное кольцо или скорее летающую тарелку, бесконечно вертевшуюся вокруг своей оси. И демоны — огромное число бесов стояло на блюдце, они выдвигали пушки, строились в армейские ряды, устремляли к небу угрожающие пики. Все легионы ада пришли в движение, бесчисленное множество демонов витало вокруг летающей тарелки, готовясь начать штурм неба и земли. Розетта потрясённо смотрела на кусочек неба, открывавшийся с её позиции. Бесчисленное число бесов. Бесчисленное число чёрных капель… Внезапно всё пришло в движение — они нашли церковь и их с Хроно… Тысячи чёрных клювов устремились с небес на землю… а потом пропел петух. Его крик разнёсся над окрестностями. Из-за горизонта появился краешек солнца. Седьмой день недели кончался, наступал восьмой, невечерний день. Бесчисленные полки демонов чёрным дождём пролились на землю: им не было места в мире, где взошло Солнце Правды, свет которого озарил весь мир, не оставив прежней ни одну травинку, ни одно творение... Впервые Розетта ощутила страх — восьмой день уже начался, а они ещё не успели… но в следующий миг страх исчез. Они с Хроно, наконец, проснулись. Сон закончился. Кончилась прежняя жизнь, мало отличавшаяся от сна, началась жизнь подлинная, каждый новый день которой будет лучше предыдущего.