Сецуна
Зима быстро сменилась весной и от её событий остался только фрагмент воспоминаний, который одной свой частью дарил тёплую улыбку на губах, а обратной резал без анестезии. «Нет, время не лечит, оно нас меняет. Делает мудрее, сильнее, жёстче, но оно не лечит». Можно пытаться отвлечься или увлечься разными событиями, людьми и гордиться тем, каких успехов ты добилась. Гордиться, что почти забыла. Но это почти… Победа кажется близкой, ведь почти — совсем мало. Вот-вот ты отпустишь, залечишь рану, а она всё равно ноет… к дождю. И теперь ты стоишь в парке, гуляя с дочерью, застигнутая врасплох тем, что видишь его и совершенно отчётливо понимаешь, что ничего не зажило и время не лечит. — Здравствуй, Мамору. — Мой голос дрогнул, я приветственно поклонилась, собираясь с духом смотреть парню в глаза. Моё лицо не выражало эмоций. Я не могла подарить ему улыбку, но не хотела также выглядеть глубоко несчастной при каждой встрече. Эта была первой после всего случившегося. Мамору тоже не ожидал встретить нас, я уловила по его реакции. Возможно, если бы наши глаза не встретились, он предпочел пройти мимо даже увидев. По крайней мере на своём месте я бы спрятала взгляд и не окликнула, но каждый из нас понял, что другой заметил и не подойти он видимо счёл не вежливым. — Привет. — Ответил парень мне, а когда посмотрел на Хотару, то улыбнулся и протянул руку. Девочка неуверенно пожала, взявшись за два пальца и застенчиво улыбнулась ему. — А ты сильно выросла с нашей последней встречи. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Как ваши дела? — Милая, ты не оставишь нас на минутку? — Да, мама. — Она направилась к детской площадке, а я предложила пройтись вдоль цветущих сакур. — Она выросла на несколько лет за одну ночь и сказала, что враг надвигается. Вы уже заметили что-нибудь? — Призналась я не без сожаления. — Так что теперь мы ходим в школу. — Он ведь спросил как дела, нужно было что-то ответить. Я обнаружила, что потеряла способность с ним молчать, мне хотелось заполнить пустоту и тишину всеми силами. — И я тоже теперь хожу. Устроилась медсестрой в школе Хотару, чтобы быть ближе. Предыдущая работа отнимала слишком много времени. — Я поймала его удивлённый взгляд. Кажется, мы не обсуждали мои навыки в медицине, а я не знала как сказать без лишнего хвастовства, что мои знания очень обширны и распространяются на многие направления. Ведь Мамору учится врачебному делу много лет. — Я успешно сдала экзамены экстерном и получила необходимые документы. — Пояснила, опуская глаза. — А как ваши дела и что стало с той девушкой? — Я осеклась и прикусила губу, словно обожглась, коснувшись прошлого не обдуманно, напрасно. Хотя мне действительно хотелось получить ответ. Я даже думала позвонить ради этого, но сочла недопустимым беспокоить по подобным пустякам. Мамору сделал мне очень больно. Я была отвергнута им и в первые мгновения не могла различить деталей на фоне общих страданий. А позже я осознала, что парень не просто сказал мне «нет», он добавил, что не сможет отпустить, если поцелует. Возможно, он хотел поцеловать, хотел большего и боролся с самим собой. Не так как я, но, кажется, успешнее и я не имела права мешать ему справиться, забыть. — Я сделала для вас кексы. — Заявила Хотару осторожно, издалека, догнав нас. — Посмотрите? — Конечно, милая. — С готовностью отозвалась я. На борту песочницы нас ждали куличи из песка в различных формах. Парень воодушевил ребёнка игрой и я увидела улыбку на лице девочки снова. После возрастного скачка она редко улыбалась, но Мамору умудрялся располагать даже таких замкнутых людей, как мы с ней. Он легко дарил нам счастье. — Ты останешься с нами? — Неожиданно спросила Хотару, а я с замиранием сердца перевела взгляд на Мамору и улыбнулась.Мамору
Наступил о-ханами, я все еще часто вспоминал о Сецуне, хотя ночь, которую мы провели вместе теперь казалась сном или игрой воображения во время болезни. Как я не пытался воссоздать в памяти детали, но в голове возникала только одна сцена: я роняю её на кровать, целую, а остальное съедала цензура. Наверное, если бы я по-настоящему дорожил Усаги, я бы ухватился за такую возможность очистить совесть. Если я ничего не помню, может быть ничего и не было? Но такие мысли как ни странно меня лишь сильнее раздражали. Было — не было, какая разница? Я целовал другую и хотел её. Даже если бы я не изменил, мысленно уже это сделал. Меня все равно преследовало чувство вины, поэтому я видел несправедливость в том, что ничего не помнил. Мне хотелось доставать подробности этой ночи из памяти, как сложенную в альбом фотографию, чтобы вновь возродить к жизни утраченное. Я хотел снова ощущать аромат волос Сецуны, вкус поцелуев и нежность её кожи. Мне этого не хватало, поэтому иногда забываясь я представлял, что целую Сецуну вместо Усаги. И это начинало меня пугать. В конце зимы Усаги устроила слежку за мной и застала в объятьях Оливии. В тот день Оливия пожаловалась, что девчонки из класса над ней смеялись и я просто решил поддержать подругу, а Усаги неверно истолковала увиденное. Хорошо, что мне удалось сразу же перехватить этого горе-сыщика, иначе опять пришлось бы за неё краснеть. В конечном итоге, я смог убедить Усаги в том, что мы с Оливией только друзья и получил обещание больше не ревновать по пустякам она не станет. Но злой двойник внутри меня словно потешался надо мной, напоминая, что Усаги не зря меня подозревает. Она интуитивно чувствует ложь. А я всё успокаивал себя: Усаги всегда меня ревновала с самого начала. Когда однажды мне пришлось переночевать у Рей, Усаги пробралась в храм и следила за нами. Как знать, может быть её подозрительность и стала первой причиной, которая со временем отвернула меня от Усаги… Однако я решил дать нам шанс, ведь в будущем мы должны были стать примерной семьей и любящими родителями. А проблемы и недопонимание есть у всех. Всё измениться с появлением Чибиусы - убеждал я себя. Чуть больше месяца мы не ссорились, Усаги исправно исполняла клятву. Но мысли о Сецуне упорно не желали покидать мою голову. Она повсюду мне мерещилась, точно её дух вселялся в людей, с которыми меня сталкивала жизнь. У сидящей напротив меня в метро женщины были её глаза. У новой пациентки, поступившей в наше отделение — её голос. Иногда, торопясь на работу, я замечал Сецуну в толпе на оживленном перекрестке. Но однажды поравнявшись, понял, что ошибся. Я определенно сходил с ума и появление новых врагов, о которых мне сообщила Усаги было вовсе не кстати… Однажды в выходной день я направлялся в книжный магазин и мне снова привиделась Сецуна. Она играла с ребенком на детской площадке. Я так долго гипнотизировал спину женщины, что она обернулась и встретилась со мной взглядом. Впервые за эти дни видение Сецуны оказалось настоящим. Я подошёл поближе и она первая поздоровалась со мной. — Привет. Проговорил я нарочито небрежно, опасаясь хоть чем — то выдать охватившее меня волнение, поэтому я сразу переключился на Хотару, протягивая ей руку для пожатия и с удивлением обнаружил, что девочка значительно подросла с нашей последней встречи. — Как ваши дела? — фраза хоть и звучала нейтрально, но я многозначительно приподнял брови, так что Сецуна сразу догадалась о чем я хотел бы услышать. Она попросила Хотару оставить нас наедине и рассказала мне о том, что девочка мгновенно выросла и предупредила о надвигающейся угрозе. Если Сатурн пробудилась, значит дело плохо, нас ждут большие проблемы. — Да. Беспорядки в Токио начались сразу после солнечного затмения. Усаги уже столкнулась с новыми врагами о которых мы пока ничего не выяснили. А ещё она встретила новых союзниц. Их трое, тоже сенши. Потом я выслушал признание Сецуны о том, что она решила присмотреть за Хотару в школе (что было весьма разумно, ведь Томоэ не была обычной девочкой) и поэтому устроилась туда медсестрой. Я похоже выглядел очень удивлённым, потому что Сецуна извиняющимся тоном поведала о том, что экстерном сдала экзамены. В глубине души я был немного задет, тем что не знал про увлечение Сецуны медициной, но лишний раз восхитился её умом. Впрочем, чего ещё ожидать от женщины, живущий такую долгую жизнь? Она мудро распоряжалась отведенным ей временем и мне безусловно импонировал её стиль жизни. Чтобы сменить тему, Сецуна резко переключилась на вопросы о нашей спасенной. — С ней все в порядке, — я позволил себе слегка улыбнуться. — Она пришла в себя через пять дней, но, к сожалению, потеряла память. Недавно она вспомнила свое настоящее имя, но по документам все ещё носит имя, которое мы вместе придумали. На самом деле, имя придумал я, но почему-то мне было стыдно в этом сознаваться. Смешно! Будто Сецуна могла приревновать меня к Оливии на манер Усаги. Но видимо я настолько привык к беспочвенными обвинениями, что манера недоговаривать стала въедаться мне под кожу. — Есть кое-что, связанное с этой девушкой, о чем я хотел бы рассказать тебе, Сецуна. Я чувствую вокруг неё сильную энергетику, такую же как у Усаги и это меня тревожит. Не думаю, что она может оказаться нашим врагом, мы сильно сблизились и она не производит впечатления злого человека. Но возможно это лишь одна из её сущностей? Я не исключаю до конца того, что Оливия может быть опасна. Доказательств у меня нет, но ты же знаешь, я почти никогда не ошибаюсь. Пафосно? Но это правда. Я умею видеть чужую энергию даже лучше чем Рей и Мичиру, при чем для этого мне не нужно общаться с огнём или заглядывать в Зеркало. Мои силы питает золотой кристалл, так что я много чего умею. Сецуна ещё не успела мне ничего ответить на информацию про Оливию, как к нам подбежала Хотару и пригласила оценить приготовленные куличики. Я пошёл следом за Сецуной и присел на корточки превратившись в посетителя кондитерской, которому предлагали поочерёдно попробовать весь представленный ассортимент товара. Если бы такие кондитерские существовали на самом деле, Усаги была на седьмом небе от счастья. Я дурачился, изображая как смакую кексы, а Хотару звонко смеялась, тем самым заставляя меня снова и снова повторять одно и тоже, чтобы вновь услышать переливчатый детский смех. Когда все кулинарные шедевры были съедены, а мои ноги затекли от долгого сидения на одном месте, Хотару трогательно попросила меня остаться и я никак не мог отказать ребёнку. Наедине с Сецуной и Хотару мне было очень хорошо, так словно это была моя настоящая семья и я наконец-то вернулся домой. — Конечно. До вечера я абсолютно свободен, чем займёмся? — спросил я у девочки, а сам взглянул на Сецуну, мысленно выражая надежду, что нам ещё удастся поговорить. В конце концов, Сецуна была единственной сенши с кем я мог поделиться своими подозрениям без опаски. Ами не хотелось пугать раньше времени без основательных причин, а кроме неё, другого такого же рассудительного собеседника, у меня не было.Сецуна
Если бы та девушка не оказалась на дороге в рождественскую ночь, то всех последующих событий не случились. Я была обязана ей и благодарна, даже испытывая страшную боль в груди как плату. Словно русалочка, отдавшая свою жизнь за возможность стать человеком. Она была бессмертной, но жизни без чувств предпочла смерть, обратившись пеной. Я была такой же холодной, забывшей о человеческих страстях, но за последние месяцы обрела гораздо больше смысла, ощутила гораздо больше вкусов и красок, чем за последние века. Чувствовать что угодно намного лучше, чем ничего. После этого остаётся лишь смерть, ведь ты уже ходячий труп, а такой воин не способен сражаться, он же не понимает за что ему биться. Я уже забыла что защищаю и та девушка вернула мне смысл жизни. Она стала моей Урсулой, только куда более симпатичной версией. Ей даже можно приписать попытку забрать принца себе. Ведь они общаются до сих пор. Вот так неожиданность! Я ненавидела ту мелочную частичку в себе, что взвизгнула от зависти к рыжей незнакомке. Не думала, что во мне остались подобные пороки. Похоже, они идут бонусом к вернувшейся человечности. — Ей с тобой очень повезло. — Прокомментировала я без тени ревности. Не важно что я почувствовала на долю секунды, не важно как сильны мои чувства к Мамору, я могла выбирать своё поведение. Даже если финал моей сказки будет из оригинальной версии, а не из счастливой экранизации Дисней. Парень тем временем делал свой выбор и каждый раз удивлял меня им. У нас было неоднозначное прошлое, разумно ли проводить вместе настоящее? Это может себе позволить только уверенный в собственных силах человек. Что ж, мне стоило соответствовать, ведь, очевидно, Мамору живет дальше. Мы договорились забыть и он это сделал. Своей лёгкостью он придавал решительности и мне. А Хотару как только получила положительный ответ, повела парня эксплуатировать в гребле на лодке. По всей видимости, она сразу знала чего хочет от Мамору, когда задавала свой вопрос. Ведь ей нравилось плавать по тихой глади озера и кормить рыб, но работала с веслами, как правило, лишь Харука. О чём девочка не преминула поведать Мамору. — Мама говорит, что только папы управляют лодкой. И мы катаемся только с Харукой-папой, но теперь у нас есть ты. Я чуть отстала, чтобы Мамору не видел моего раскрасневшегося лица. Сердце же от стыда перестало работать вовсе и заболело, нехотя возобновляя ход, осознав, что подводит и себя, и меня. «Не забыть поговорить с Хотару о месте Мамору в нашей жизни». — Мысленно записала я, но по парню неловкости не заметила. Может, ему как любому настоящему мужчине было приятно чувствовать себя нужным, спасти двух девчонок, делая то, что лишь в его силах. Парень несколько ободрился, они с Хотару нашли общий язык. Он подал нам руку при посадке на лодку и отплыл к середине озера. Мы остановились, девочка перешла к корме и принялась сыпать корм рыбам. Мы с Мамору остались друг напротив друга в носовой части судна, спокойная тишина и свежий воздух наполняли лёгкие кислородом, а голову мыслями. Я решила дать ответ на вопрос, который не успела. — Мамору, по поводу той девушки… Оливии, — припомнила я имя. — Доверяй своим чувствам. — Я смотрела на него серьёзно. — Знаю, совет звучит банально. Вот только люди забыли что значит слушать свои инстинкты. Сейчас говорят «у меня пошли мурашки от его взгляда, у меня замирает сердце, когда я с ним, у меня потеют ладони» и так далее, продолжая список симптомов выброса адреналина. Реакция тела сильная, но интерпретируется не верно. Теперь так описывают любовь в романах и слепо за неё принимают припадки нервной системы, которая вопит, что человек перед нами представляет угрозу, он опасен и нужно бежать со всех ног прочь. Как в дикой природе. Заяц не анализирует почему у него выпрыгивает из груди сердце, не влюблён ли он в лису? Он спасается. Человеческие сигналы работают точно также, только социализация имела свои последствия и когда подсознательное видит гораздо больше информации, сознательное предпочитает отмахиваться. Тогда люди вступают в деструктивные отношения и дорого за них платят. Ведь если нам встречается хороший человек, с ним спокойно, не начинает лихорадить, люди говорят теперь — это не любовь. Я ничего не чувствую. А фильмы продолжают подпитывать нездоровые отношения своими приёмами в картинах вроде замедленной съемки, где в поле зрения только он или она — опасный хищник, а всё остальное размывается. Но это не придумано каким-то гением, это свойство нашего зрения — фокусироваться на опасности, замыливать не значительные детали, чтобы чётче наблюдать за угрозой, лучше её видеть, слышать и спастись. Мой долгий ликбез я веду к тому, что даже люди способны различать добро от зла не говоря уже о нас. Тебе просто нужно больше верить своему телу, своим ощущениям, прислушайся и ты никогда не ошибёшься. Должна сказать, что Харука и Мичиру тоже встретили несколько подозрительных личностей, мы будем за ними присматривать. Я вспомнила как меня саму бросало в дрожь рядом с Мамору и как я намеренно игнорировала собственное тело. Я знала, что дело не в самом парне, он лучше всех, но он был занят. А чувства к таким людям не менее разрушительны и само собой опасны. Мне следовало бежать, а я осталась и получила по заслугам. Было бы куда проще, если и он бежал от меня, но он подошёл, остался с нами и чем дольше это длилось, тем больше мне хотелось получить свою порция сладкого горя. А затем прийти за добавкой. Вот он обмолвился, что в субботу выступает с докладом на медицинском форуме и зависимые от его глаз мысли принялись упрашивать пойти туда, послушать, увидеть снова. Ведь медицина теперь наша стезя, нужно там быть для саморазвития. Даже не стараясь, я бы нашла тысячу причин быть где угодно, если там окажется Мамору.Мамору
Чем дольше я слушал Сецуну, тем больше складывалось впечатление, что она лукавит и наш разговор идет отнюдь не про Оливию. Она сказала куда больше, чем требовалось для того чтобы донести простую мысль — доверяй своей интуиции, она не подводит. Вместо этого Сецуна размышляла о любви, вернее о повсеместном бытовом представлении этого понятия. Я взглянул на нее прищурившись, мысленно соглашаясь с тем, что страсть не имеет ничего общего с глубоким трепетным чувством, поэтому я и не дал ходу охватившему меня безумию. Тем не менее это не исключало того, что рядом с Сецуной мне было приятно просто проводить время. И если мои руки вспотели, так это от гребли, а не из-за одержимости, и совсем не потому что я неотрывно смотрел на острые колени в плотных колготках, выглядывающие из-под строгой юбки. Я отпустил весла, предварительно убедившись, что они надежно закреплены. Предосторожность была излишней, но привычка — вторая натура. Опустил руки на сиденье и исподлобья посмотрел на Сецуну. У меня сложилось впечатление, что она считает выброс адреналина, сопровождающий влюбленность, чем-то дурным и будь её воля она велела бы это запретить. Волны слегка качали лодку, с глухим стуком ударяя по бортовой обшивке. «Нет, ничего удивительного в том, что она так считает, ведь счастливой любви у Сецуны не было», — размышлял я про себя. Мой личный опыт подсказывал, что в начале отношений всегда лихорадит и это нормально, ведь ты как правило, еще не знаешь, что испытывает к тебе другой человек. Только после того, как вам удастся узнать друг друга лучше, а влюбленность сумеет вырасти в любовь, более глубокое и прочное чувство, тогда по-настоящему возможно обрести спокойствие. Почему-то я был уверен, что именно так должны обстоять дела, хотя мои отношения с Усаги были далеки от гармоничных несмотря на то, что мы вместе уже три года. У меня даже промелькнула мысль, что раньше мы тоже не подходили друг другу. Я спас Усаги ценой своей жизни, но она не просила меня об этом и обнулила мою жертву, покончив с собой. Любовь подтолкнула нас к трагедии в которой пострадали не мы одни. Выжил бы наш прежний мир, если бы я внял предостережениям своего организма и искал союза с девушкой рядом с которой мое сердце бьется ровно? Ей вполне могла оказаться даже Берилл. А был бы я счастлив? Вопрос, на который никогда не найдется ответа. Зато теперь моя новая жизнь с прежней возлюбленной отчего-то не была настолько безоблачной, какой представлялась мне раньше. Тогда есть ли гарантии что, связав себя с кем-то к кому ты ничего не испытываешь с самого начала, итог не получится таким же? Со временем любые чувства притупляются. Я попытался сосредоточиться на завершающих предложениях монолога Сецуны и выдать что-то более-менее разумное. — Ты, конечно же, права, люди часто неверно трактуют сигналы своего тела. Именно потому что существует некая вероятность ошибки я все же сомневаюсь в Оливии. Сообщи мне сразу же, если ваши подозрения подтвердятся, хорошо? Я снова взялся за весла, но не сдержался и проговорил. — Адреналиновый всплеск — это же нормально в начале отношений… Что если теперь Сецуна постарается найти парня, к которому ничего не будет испытывать? Я потеряю её навсегда, ведь найти такого кандидата вероятно не составит особых проблем.Сецуна
Пускаясь в размышления о чём-то интересующем меня, я могла увлечься и захватить немного лишней информации совсем того не замечая. А ещё забывая, как непросто людям донести друг до друга мысли. Слова имеют слишком много интерпретаций, всё было бы гораздо проще, существуй универсальный язык, такой как химическая формула или двоичный код. Их понимают одинаково и совершенно чётко в любой точке земного шара. — Ты, конечно же, права, — начал он, но в интонации я уловила сноску «не во всём». Правда сразу парень не решился открыто поспорить. Я не была против, живая дискуссия, всегда могла зацепить меня интересной темой, конструктивными спорами и обсуждением вопросов, которые в ходе обмена знаниями позволяли заглянуть дальше, нежели ты видел прежде. Мамору же словно испугался, хотя хотел бы того же, я это видела по его лицу, обдумывающему множество мыслей. Интересно, он боялся, что мы поссоримся? Или что наши отношения испортятся, если он скажет о чем думает? Чего-то он точно опасался, а я нет. Я была уверена, что могу открыто говорить с Мамору о чём угодно и пусть существует вероятность быть неправильно понятой, отношения всегда будут состоять на какую-то часть из несогласия, главное то, как ты принимаешь их в другом человеке и принимаешь ли. — Я сообщу, — кивнула в ответ на просьбу держать Мамору в курсе подозрительных знакомых. — Быть может, я слишком сложно пыталась донести, что наши ощущения сверхъестественны, а потому имеют большую точность и надёжность. Особенно твои, как ты и подчеркнул. Харука и Мичиру не ощутили зла тоже, хотя виделись несколько раз. В твоём распоряжении были месяцы и за это время ты уже связал бы её со злом, будь она врагом. Я бы сказала, что вероятность твоей ошибки не выше нуля целых одной сотой процента. — Я улыбнулась, надеясь, что прибегая к цифрам, моя мысль звучала точнее. — Что-то ещё? — Попробовала я подтолкнуть к откровенности и оказалась права. — Адреналиновый всплеск — это же нормально в начале отношений… — Неуверенно добавил парень, что заставило улыбнуться шире. Мне хотелось, чтобы он не пугался говорить со мной и от моей реакции зависело какой опыт выражения мнения Мамору получит. Я почувствовала как сердце ускорилось, ведь чем значимее для человека ситуация, тем больший стресс он испытывает. И в этом был мой ответ ему. — Я не хотела звучать слишком категорично. Конечно, для каждой ситуации есть свои особенности, причины и мотивы. Скажем, нормально тревожиться идя на первое свидание с кем-то очень важным для тебя. И чем важнее, тем тревожнее. Степень этого зависит также от личных особенностей. Я же говорила о реакциях, которые не покидают человека даже при длительном общении. Когда пройдены первичные сомнения и страхи, когда казалось бы, у вас отношения, а тело всё равно на нервах, с трудом засыпает рядом с объектом тревоги, теряет вес и так далее. Но здоровые отношения куда больше о спокойствии и спустя время адреналина быть и близко не должно. Только другие гормоны. — Я улыбнулась. — Вот сейчас будет момент категоричности. — Я склонила голову на бок. — По-моему мнению, тело всегда говорит по правильному пути мы идём или нет. Надеюсь я тебя не слишком утомляю своими размышлениями. На этом Мамору согласился, оказывается мы думали одинаково, и если бы всё не уточнили, то я осталась не верно понятой, а он во внутреннем разногласии со мной. Теперь наоборот мы стали ближе, ощущая единение взглядов и возможность говорить без страха. Мы продолжили в кафе, обсуждая физику, медицину, школьную программу и кажется были счастливы. Каждая минута проходила с удовольствием и лёгкостью. Я ощущала себя будто в кругу одной семьи и похоже смотрелись мы со стороны именно так. Я сжалась, когда официантка спросила будут ли «Ваша жена и дочка то же самое». — Нет-нет, — возразил он быстро, а через томную паузу, в которую Мамору посмотрел на меня пристально, добавил: — Они выберут сами, — тогда моё сердце болезненно сдавилось, напоминая чего у меня никогда не будет: семьи с ним, таких восхитительных дней, детей. Перед глазами пробежали кадры воображаемой жизни, я помрачнела и опустила глаза. Возник единственный раз, когда печаль овладела мной и я позволила воспоминаниям заполнить сознание, ощутила жар поцелуев, его прикосновения и боль обещания запечатать чувства. «Я должна сдержать слово». — Случайный момент, когда моя защита чуть было не разлетелась вдребезги, настиг совершенно неожиданно. Сколько ещё таких испытаний могло возникнуть? Я посмотрела на часы сразу как Хотару доела десерт. — Боюсь, нам пора. — Поднялась я, ведь после неловкого комментария, я стала скованнее, и ждала подходящей возможности сбежать. Они оба растерянно на меня посмотрели, я положила на стол нашу часть за ужин. — Большое спасибо за компанию, — я постаралась сгладить острый угол мягкой, но грустной улыбкой и мы с девочкой вышли на улицу. По пути домой она неожиданно спросила нравится ли мне Мамору. — Да, конечно, — ответила я. — Тогда почему вы не вместе? — Застала Хотару врасплох и я тяжело вздохнула. — Всё слишком сложно, — Я не могла подобрать слов, а может, меня душил стыд из-за эгоизма, что я себе позволила. Ведь если произнести вслух, попытаться описать то, что между нам с Мамору, я задохнусь от отвращения и жалости к себе. — Не понимаю, ты ведь ему тоже нравишься, что может быть проще? — Что ты сказала? — Я резко обернулась к Хотару. — Почему ты так думаешь? — Просто видела как он смотрит на тебя. Так все смотрят, когда любят кого-то. — На глазах у меня навернулись слёзы, но я не позволила им пролиться. — Ещё так могут смотреть друзья, они ведь тоже друг друга очень любят. — Я поправила девочке чёлку, а она глубоко задумалась. Дома я нашла брошюру молодёжного медицинского форума на столике. Я думала о том, чтобы пойти туда, но теперь… — Там будет Мамору выступать. — Возникла Хотару в своей пижамке за спиной. — Ты пойдешь? Вы ведь друзья, а они поддерживают друг друга. Я широко ей улыбнулась. — Хитрое замечание, но я не думаю, что ему необходима моя поддержка. — Он будет рад тебя видеть. — С такой уверенностью заявила Хотару, будто с мыслями Мамору у неё прямая связь. — Иди уже спать. — Я поцеловала девочку и пообещала, что подумаю.Мамору
Сецуна пообещала держать меня в курсе, если что-то пойдет не так. Но заметила, что я едва ли ошибаюсь на счет Оливии. В мою голову закралось подозрение, будто я неверно трактовал её слова, рассчитывая отыскать в них скрытый подтекст для себя. И мои опасения подтвердились, когда Сецуна взялась разъяснять собственные размышления. Выяснилось, что мы придерживаемся одинаковых взглядов. Однако пока Сецуна объясняла, что имела в виду, я кое-что уяснил для себя. Я ревновал. Ревновал к правам, которыми она обладала, будучи абсолютно свободной женщиной. Ревновал к гипотетическим мужчинам, с которыми она могла бы общаться. Хотя я сам оставался в отношениях, но как последний эгоист не желал, чтобы Сецуна тоже с кем-нибудь встречалась. Я понял, что меня устраивает её одиночество, оно дарит мне покой. Мне было стыдно, и я почувствовал, как кровь резко прилила к лицу, а ведь я почти никогда не краснел. Тем временем Сецуна закончила говорить и ожидала моего ответа. — Нет, конечно, не утомляешь. Наши взгляды схожи, я неправильно тебя понял, — заверил я девушку, попросил Хотару вернуться на свое место и снова взялся за весла. Только как я не старался убедить себя в том, что фразы Сецуны не имели никакого неоднозначного значения, а воображение снова дорисовывало то чего нет. «Тело всегда говорит по правильному пути мы идём или нет» — так Ева соблазнила Адама. И я бы хотел уподобиться ему, внять словам своей Евы и позволить инстинктам одержать верх над разумом. Но только крепче сжал весла и сосредоточился на гребле. Мы втроем еще побродили в парке, обсуждая общие интересы, которых у нас набралось немало. Сецуна была приятной собеседницей и разбиралась в таких вопросах, где даже я мало что смыслил. А когда Хотару проголодалась мы решили заглянуть в уютное семейное кафе. Не удивительно, что нас приняли за родственников. Первой неконтролируемой реакцией стало отрицание, но я посмотрел на Сецуну и решил, что нет смысла разубеждать официантку в том, что в кафе я пришел не с женой и дочерью. «Они выберут сами», — ответил я, отдавая разносчице меню. Не знаю где я оплошал, но физически ощутил возникшую после этого между нами напряженность. Когда Хотару начала есть десерт, Сецуна открыла сумку и стала в ней старательно копошиться. Стоило девочке опустить ложку на пустую тарелку, как Сецуна выложила на стол деньги и торопливо раскланялась, поблагодарив меня за компанию. Я ошарашено буравил глазами чашку с дымящимся крепким кофе, когда услышал громкий шепоток за спиной. — Ушли? Странно… — Видимо в разводе. — Воскресный папа? Я резко встал и потребовал счёт. Ко мне быстро засеменила официантка и жалостливо глядя, протянула небольшую кожаную книжечку, в которую я вложил деньги. «Всего хорошего!» — процедил я сквозь зубы и вышел. «Воскресный папа?! Никогда! Никогда не брошу свою жену и дочь!» — негодовал я, широко шагая по улице. «Но это значит, что я навсегда буду связан с Усаги» — мой шаг замедлился. Еще недавно я не сомневался в том, что люблю её, но рождество с Сецуной перевернуло все с ног на голову и теперь мне больше не кажется, что мы с Усаги хорошая пара. Связывать себя узами брака осознавая это - верх глупости… Но что я могу? Хуже всего было то, что вечером я должен был встретиться с Усаги, мы давно планировали совместный поход в кино. Она очень хотела посмотреть «Темного феникса» и хоть я был абсолютно равнодушен к фильмам по комиксам, согласился составить ей компанию. В конце концов, кино про супергероев было лучше, чем романтические фентези мелодрамы про вампиров и оборотней, которые были для меня настоящим испытанием на прочность. Билеты у нас уже были куплены заранее, поэтому пока мы ждали я взял для Усаги карамельный попкорн, а себе не взял ничего, никогда не понимал, как можно впихнуть в себя за один присест столько воздушной кукурузы. Когда открыли двери, нас пропустили в зал и мы, отыскав нужные места, удобно расположились на креслах. Усаги радостно тараторила, предвосхищая желанное зрелище, а я старался подавить зевоту, заранее предчувствуя очередную банальную историю. Так и оказалось, фильм про Джину Грей оказался настолько увлекательным, что в какой-то момент я даже сумел задремать. Меня разбудил громкий шум, пронзительный визг и плач Усаги. Кого-то убили — сообразил я. Умение Усаги тонко чувствовать и пропускать через себя чужие страдания всегда меня восхищало. Она выросла, но осталась большим ребенком, который без устали всему на свети удивлялся. Иногда мне самому хотелось взглянуть на мир её глазами, но я был другим. Пусть повышенная эмоциональность Усаги и не раздражала меня сильно, но все-таки представляла угрозу для наших отношений, ведь мне было непросто догадываться чего она от меня ждет или на что обижается. После того как фильм закончился, мы пешком побрели к её дому и Усаги с горящими глазами делилась своими яркими впечатлениями от просмотра. — Как ты думаешь, Мамо-чан, Феникс еще появится? — спросила она, снова припоминая «плохую» концовку. — Наверняка, — успокаивающе произнес я, — если это будет коммерчески выгодно. — Ты такой зануда! — доверительно сообщила Усаги, но с нежностью прижалась к моей руке. — Только я все-равно тебя люблю. — Да уж, ты удивительная, — грустно усмехнулся я, переваривая её слова и отчего-то ощущая себя последней сволочью. — А ты знаешь, Мина будет косплеить Феникса… Я ей так завидую…ууух! — плаксивым детским голоском простонала Усаги. — Ну, почему бы тебе не попроситься в её команду? — я пожал плечами, не видя здесь особой проблемы: Минако была хорошей подругой Усы, так почему бы им не косплеить вместе? — Но я же тоже хочу быть Джиной Грей, — топнула ножкой Усаги. — А если Мина Феникс, разве тебе нельзя? — удивился я. — Нет, мы же подруги! Или ты хочешь, чтобы мы поругались из-за того, кто побольше похож на Джину? — возмутилась моя девушка. — К тому же тогда мы не сможем быть в одной команде, — вздохнула она спустя секунду. — Послушай, Мамо-чан, а ты не хочешь косплеить вместе со мной? Например, я буду Фениксом, а ты Циклопом, тогда Мина уверена уступит мне роль. — Чего???!!! — я запнулся на ровном месте. «Я? Косплеить? Нет, ты сейчас серьезно?» — мысленно чертыхался я, но взял себя в руки и ответил максимально мягко: — Ну, какой из меня косплеер, Усако?! — Самый лучший! Ты такой красивый и высокий… Мое лицо перекосилось. Я стал судорожно вспоминать кто такой Циклоп и как вообще он выглядит. — По-моему я не очень подхожу под типаж Циклопа, — робко выдавил я свой протест. — Ничего страшного. В очках любой будет похож. — Но я выше… И кроме того, разве они с Джиной не ровесники? Усаги задумалась, а я выдохнул с облегчением, кажется моя взяла! Воспользовавшись этой заминкой, я решился на хитрость. — Я совсем не нужен тебе там, ты отлично справишься и без меня. Если Мина не согласится просто возьми другого персонажа… Например, как на счет Чудо-Женщины? Мне она очень нравится. — Мамору, — строго проговорила Усаги и зло сверкнула на меня глазами, — она брюнетка! Тут я завис и непонимающе заморгал. Какую роль в данном вопросе играет цвет волос, если она все равно будет в парике? — К тому же она из другой вселенной… — Хочешь сказать, это не Мстители? — на всякий случай решил уточнить я и зря. — Феникс это Икс-мены, Мамо-чан, — простонала Усаги. — Извини, все время их путаю, — смутился я. — Но ведь они разные, — Уса обиженно дула губы. — Разве? — изумился я, потому что как ни старался особых отличий между ними не видел. Повисла неловкая пауза и я спинным мозгом чувствовал, что завоевать прощение смогу только если соглашусь косплеить вместе с ней. Я, конечно, ничего не имею против косплея. Мне нравится смотреть на красивых девушек в ярких нарядах, но мне нравится смотреть, а не участвовать! Я не могу представить себя на полном серьезе одним из них. Не могу представить, чтобы я искал материал для костюма и где-то его шил… Усаги видимо подумала о том же самом потому что в тишине прозвучало: — Все вопросы с костюмом мы возьмем на себя. Я только сниму с тебя мерки. Час от часу не легче, зная Усаги, едва ли все будет так просто. — Ну, или сам себя измерь и просто напиши мне свои размеры, — сообразила находчивая Усаги. Я понимал, что мне не отвертеться. Но мне было лень отвлекаться даже ради таких мелочей. Свое свободное время я мечтал потратить на другие вещи, например, купить абонемент в тренажерный зал. Я давно хотел, но все никак не получалось. Учеба и работа отбирала почти все силы, а еще нужно было ходить на свидания с Усаги почаще, иначе она обижалась. С другой стороны, почему бы не согласиться только один раз? Так я смогу не расстроить Усаги, к тому же получу новый необычный опыт, ведь говорят полезно иногда покидать зону комфорта — уговаривал я самого себя. — Там нужно будет выступать? — спросил я уже почти готовый сдаться. — Не обязательно, — Усаги отрицательно помотала головой. — Можем просто погулять на фестивале и сделать красивые фото. «Не дай бог кто-то из однокурсников увидит меня таким» — пронеслось в моей голове. — Можешь ссылку на меня не делать? — Мамо-чан, — пискнула Усаги и её губы задрожали, — почему ты такой? — Какой такой? — изумился я. — Грубый. Тебе плевать на мои чувства? Вот тебе на! Да я только и делаю, что думаю о её чувствах. — Это обидно, Усако! — возмутился я. — Мне тоже! Ты как будто не хочешь косплеить со мной, — она озвучила очевидное и я наконец-то осознал собственную ошибку. Вместо того чтобы сразу же четко и ясно обозначит свою позицию, я юлил, опасаясь, что мой прямой отрицательный ответ огорчит Усаги, но самое страшное — так я поступал зачастую. У меня нет проблем с тем, чтобы сказать «нет», но не рядом с Усаги. Я слишком сильно её жалею, слишком боюсь причинить боль и что в итоге? Недовольство копиться, пока однажды я уже не в силах с ним справится и тогда оно обрушивается на ни в чем неповинную девушку, как стремительная лавина. Компромисс с самим собой — всегда гол в собственные ворота. — У тебя никогда не возникало ощущения, что мы не подходим друг другу, — обронил я, не задумываясь над тем, как Усаги отнесется к подобному заявлению. Я так устал от споров и недопонимания, что ничего не испытывал, кроме безразличия. — О чем ты говоришь, Мамору? — в голосе Усаги отчетливо различался испуг. — У нас же будет Чибиуса… В будущем мы счастливы. Я молчал. — Если не хочешь косплеить со мной — не надо, я не хочу тебя заставлять, — обронила она печально. — Спасибо, — проговорил я тихо, заметив, что мы уже почти подошли к дому Усаги. — Ты ведь понимаешь, дело не в том, что я не хочу делать это с тобой… Я просто не хочу этим заниматься. Усаги кивнула и мне хотелось верить, что она не просто сделала вид, что согласна. — Но я с гордостью и восхищением буду смотреть на тебя, — улыбнулся я. — Извини меня, — повинилась Усаги, мы остановились, и я прижал её к себе. Всегда удивляла её способность с какой-то особенной легкостью просить прощения. Мне подобные слова давались тяжело, приходилось их буквально вытягивать клещами. — Это ты меня прости, надо было сразу сказать, что я не хочу косплеить. Но я не хотел тебя огорчать… — Знаешь, Мамо-чан, меня пригласили в Дисней, — проговорила она, глядя сквозь меня. — В парк аттракционов? Здорово! — наигранно бодро ответил я, потому что лицо Усаги особой радости не выражало. — А кто пригласил? — поинтересовался я, в попытке исправить недавний провал. — Мой одноклассник. — Ясно. Когда пойдете? — спросил я без тени ревности. — Завтра. А у тебя какие планы? — Завтра состоится молодежный медицинский форум, помнишь, я тебе как-то рассказывал? — Угу, — кивнула Усаги. Я ласково поцеловал её в макушку. — Желаю тебе хорошенько повеселиться, Усако! — И тебе хорошо повеселиться, Мамо-чан, т.е. я хотела сказать, — она покраснела, а я наклонился и быстро её поцеловал. — Я понял. Не злись на меня. — Угу. Ты тоже. Мы расстались у калитки её дома, я развернулся и пошел обратно. В душе осел неприятный осадок, я самому себе казался двуличным. Мне было так легко и спокойно рядом с Сецуной, но так непросто рядом с Усаги. Однако с одной меня не связывало ничего, а с другой уже виденное общее будущее. Я надеялся, что гармония между нами достижима, ведь Усаги такая хорошая девушка. Только я не питал иллюзий на счет себя. Знаю бытует мнение, что противоположности притягиваются, конечно, оно верно, однако никто не говорил о том, как долго эти противоположности могут существовать вместе. В конце концов, люди не магниты, чтобы к ним был применим закон магнитных полюсов.