Love is never wrong

Нами любит мандарины. Нами любит дождь. Но большего всего на свете Нами любила блондинов. Не всех конечно, лишь одного. Самого-самого по ее мнению, а чего конкретно самого, не знала даже она сама, может и знала, да слов не хватало в достаточной мере все описать так, чтобы понравилось. Нами знакома с ним давно, практически с самого детства. Он всегда приносил ей шоколадных конфет, в форме сердечек, старался всячески угодить и всегда был на подхвате. От него все время пахло парным молоком и вареной сгущенкой, когда он плакал то размазывал слезы по всему лицу, делал он это редко, только когда его обижали старшие братья. В такие времена Нами видела его в своем саду, сидящим под мандариновыми деревьями. Вся сгорбленная фигура выглядела несчастной, неброский костюмчик рваным, совсем непохожим на его обычный опрятный вид. Нами звала его к себе в дом, где мама Бельмере зашивала одежду, Ноджико заваривала горячий чай с корицей и капала туда ложку густого меда. Глаза Санджи, смотрящего на поколотую в нескольких местах чашку с весьма облезлым рисунком, горели ярче огня, он сильнее кутался в выданную шаль и равномерно засыпал в кресле под бубнеж телевизора. Что было совсем уж странно мальчика никто не искал, Бельмере бы уже к тому времени подняла весь город, подключив все старые связи. Нами привыкла к нему, как привыкают к вкусному кофе определенной марки. Задирала вздорный носик при его виде потому что все девочки должны так делать, снисходительно относилась к доставке портфеля, показывала язык при обиде. А ему как-будто было все нипочем. Продолжал приносить на переменах вкусные конфеты, не боялся заступаться перед обидчиками, после чего Нами сама лично обрабатывала тому разбитую губу и разодранную при падении коленку. Были другие лучшие друзья, практически ставшие второй семьей, были веселые дни рождения, сумбурные встречи, долгие прогулки. Было все и всего было мало. Санджи быстро повзрослел. От того уже не пахло молоком, зато пахло терпким сигаретным дымом и специями. Он носил костюмы, умел завязывать галстук, был галантен и обходителен. А Нами научилась лихо отплясывать ламбаду под гитарный мотив. По-прежнему чертовски сильно любила мандарины и подвязывала ярко рыжие волосы голубой ленточкой. Такой же голубой, как бескрайнее небо без единого облака. Она по-прежнему чертовски сильно любила такого же голубоглазого блондина. На одной из постоянных встреч что-то сразу же пошло не так. Поздно вечером, когда все уже стали расходиться, Зоро по старой привычке провожал Робин, а Санджи Нами. Она зябко повела плечами в тщетной попытке согреться и ей на плечи упал черный пиджак. Санджи лукаво улыбался, курил, не отрываясь смотрел на Нами и поцеловал. Невесомо и ласково, конечно же, неповторимо нежно. Так умел только он. И что-то сразу взорвалось где-то в глубине души, сердце отбивало бешеный ритм, Нами резко выдохнула. Той ночью она так и не смогла заснуть. Санджи встречал ее на следующее утро возле дома, держа в руках небольшой букет желтых ромашек. Проводил до института, незаметно сунув в сумку те самые конфеты. Нами на прощанье помахала ему рукой, крепко обняв. Вечером он дежурил возле ворот. В компании друзей все чаще и чаще смотрел на нее, не обращая внимания на подколы Зоро, чем вводил того в ступор, а Робин едва слышно хихикала в ладошку. Они любили обниматься и держаться за руки, гуляя по парку. Любили пить чай с корицей, а вечерами смотрели фильмы в квартире Санджи. По утрам он готовил незабываемый завтрак, который был уже готов к пробуждению Нами. Она выходила из спальни в его большой рубашке, с аппетитом уплетала еду. Одного Нами никогда не сможет забыть. Того самого маленького мальчика, под мандариновыми деревьями, в которого так безвозвратно влюбилась.