В прохладную среду.

– Ты не выносим, Катсуки, – сказал Эйджиро, оставляя своего парня одного в квартире. В этих словах была правда. Бакуго понимал, что его характер не сахар. Но ему казалось, что его половина привыкла уже. Но видимо это не так. Катсуки еще минут двадцать стоял и сверлил дверь взглядом. Может ждал возвращение Киришимы. Думал, что он просто психанул и сейчас вернется. Такое бывало, но не сейчас. Сейчас это было навсегда. Бакуго это понял после того, как он пытался позвонить, а в ответ был автоответчик, а после сообщение, что даже слышать его извинений не хочет. Неужели так сильно накосячил. Понять бы где. Плюнув куда-то, парень направился в неизвестном направлении. На улице было прохладно. А кого это волновало? Он шел и злился на себя, а за что? Никто не знает. Может за то, что злится на себя? В голове какой-то бардак, он не может понять, ему хорошо от этого, или плохо. Вроде как меньше соплей, меньше обязательств, а вроде как он привык к этому. И ему, как это тошно не было, нравилось. Всегда тепло рядом. Всегда поддержка. Из транса вывела знакомая песня, издающаяся из какого-то бара. Джазовая мелодия заманила его в помещение.

<right>Внезапные встречи всегда так волнительны, И, твоя реакция, как всегда: «А стоит ли уж идти?», - И начинаешь жеманничать. Обычный бар, раз зашел, то стоит выпить. Пройдя через все помещение, которое было заполнено людьми, танцующими медляк под ту самую песню. Раздраженный тцык. Все-таки парень жалел о своей потери, а смотря на это, понимал это. Ладно, это не так важно, все пройдет. Сев за барную стойку, на этот высокий стул, ей богу, зачем они такие, а если кто-то мелкий будет, ему взбираться, как на Эверест что ли? Не успел об этом подумать Катсуки, как перед ним уже стоит бокал виски со льдом. Благодарный кивок, глоток, расслабление. Как там говорят. Алкоголь залечивает любые раны? На немного, но на душе стало легче. Бакуго попросил повторить, ему не смогли отказать, это ясное дело. Глоток. Но полностью выпить он не смог, он заметил вполне знакомую рожу, круглую такую, хомячью. «Лишь бы не пристала» –пронеслось в голове у него, но видимо он накаркал. – О, это же Бакуго, – из тех пухлых губ все же издали звуки в его сторону. И вот чего ей в одиночестве не сиделось спокойно. Но блондин решил игнорировать, он ничего не слышит кроме музыки. – И не пытайся меня игнорировать, я вообще-то все понимаю, – она наиграно надулась, а по интонации было слышно, что уже немного пьяная. – И чего тебе надо от меня, круглолицая? – тот допил оставшийся напиток в бокале и нервно поставил его на стойку. Да поставил так, что лёд вылетел. –Пить одной скучно. – Так позови кого-нибудь. У тебя же там много всяких подружек. Отвечать Урарака ничего не стала, а только потащила парня на танцпол. В ней было достаточно для храбрости и смерти она сейчас не боялась. Песня сменилась на более танцевальную, недовольный Бакуго стоял и смотрел на девушку, которая махала своими руками перед его лицом. Они были близко друг к другу, поэтому Очако слышала каждое недовольно «тц». От чего ей было даже немного весело. <right>

Почему сердце открыто для печали? Почему я вижу своё прошлое? Как начать всё с начала? Мне стало страшно, я обхватил себя руками. Песня снова сменилась на балладу, её слова вбились в голову. Очако смотрела на Катсуки, Бакуго на Урараку. Искра, буря, безумие. – Чего с Деку разошлись? – ему было глубоко начхать на все эти сопли, но нужно было прервать это молчание. Оно его пугало. Она отвела взгляд в сторону. – Он обо вообще не думает, я есть у него, меня нет. Мне кажется, что даже имя мое забыл, – Очако отводит взгляд и немного дуется. В голове у Катсуки что-то стукнуло, и вряд ли это был алкоголь. Его то почти не было. Всего 200 грамм. Он схватил её подбородок и поднес лицо к себе и сразу же впихнул свой язык в чужой рот. Девушка не отпихивала, она посчитала что так надо и дала парню обследовать свой рот. Вот в ней было достаточно алкоголя чтоб не смущаться и позволить всё это. Когда воздуха перестало хватать, Бакуго перестал хозяйничать в чужом рту. Схватив её за руку, потащил деффку на выход. Здесь ему уже было тесно, душно, жарко, некомфортно. В квартире они оба, как с цепи сорвались, они уже не знали, чем дышать, их поцелуи были страстные, они хватали воздух в небольших перерывах. Но его совсем не хватало. Наконец-то они добрались до кровати. Расстояние было небольшое, но пара преодолевала его долго. Кинув Очако на кровать, Бакуго залез следом, поцелуи перешли на шею, оставляя бордовые следы, и как ей ходить с ними. Стыдно ведь будет. Но об этом она подумает потом. Сейчас она думает о том, как бы побыстрей избавиться от лишней одежды. Пока партнер занимался шеей, девушка расстёгивала пуговицы на рубашке, которую она уже ненавидела. Наконец-то она это смогла, она стянула с него эту ненавистную вещь. Следом за рубашкой полетела и футболка Очако. И её бюстгальтер. Чего церемониться. Губы сразу, не теряя времени, принялся за эти пухлые формы, за футболкой они не казались такими. Она вся не казалась такой, ну, сексуальной. Стоны уже издавались из уст и Катсуки это нравилось. Но вот Очако была возбуждена до предела, она терлась о чужой пах. Отстранившись от груди, парень задрал юбку и стянул колготки с трусиками, они полетели тоже в неизвестном направлении. Катсуки потянулся к тумбочке, открыв верхний ящик, достал квадратик с презервативом. Возиться с ремнем долго не пришлось. Впервые так быстро он расстегнулся. Боксеры стянулись вместе с джинсами. Сорвав зубами край упаковки, натянул защиту на член. Очако в это время уже сама хотела сесть, она это и сделала, почти. Когда во внутрь начали проникать, Урарака помогла это сделать быстрее. Хоть и ожидала, все равно вцепилась в его плечи, оставив следы. Бакуго же вцепился в талию и сжимает её до синяков. Тихое рычание и стон заполнили комнату. На утро Очако не хотелось все помнить до каждой детали. Но она не напилась на столько, чтоб не помнить. Блондинистая голова была отвернута, как и тело этой башки, был обзор на спину, где была целая картина. Хотя, на её теле тоже была картина маслом. Хорошо, что сейчас зима, и можно носить вещи, которые все это скроют. Стыд то какой. Вот так вот. Бакуго повернулася лицом к покрасневшей от стыда девушке. Открыл глаза, закрыл, потом снова открыл. –Так это не мой извращенный сон,– почти прорычал тот, – я-то думал, что слишком реалистичный и приятный. Та лишь продолжала сверлить своими возмущенным взглядом, будто он один виноват. – Ебать, ты меня пометить решила? – он видел только плечи, но чувствовал неприятное щипание на спине. – Сам не лучше! У меня то вся шея синяя.