Февраль 2005 год
— Амура! Меня ни для кого нет! — пробормотала Кира, скрываясь за дверьми своего кабинета. — Хорошо, Кира Юрьевна! — проговорила в спину начальницы Буйо. — Что это с ней? — так, чтобы услышала подруга, громко прошептала Шура, — даже не поздоровалась! — Молчи! — махнула та рукой, — сегодня вся жёлтая пресса пестрит фотографиями Жданова, соревнуясь друг с другом в красочности и скандальности. — Да ты что! — задохнулась от любопытства Кривенцова, — откуда знаешь? — Видела мельком на Машкином столе. Федька принёс. В обеденный перерыв рассмотрим! — А может… — Не может! — не дав договорить, сказала, как отрезала Амура, — вряд ли у Андрея Павловича будет хорошее настроение. Так что сиди и работай от греха подальше. Кинув на стол купленную в киоске газету, Кира подошла к зеркалу. Невидящим взглядом уставилась на своё отражение. В голове было пусто, на сердце — больно, на языке вертелся вопрос, не раз задаваемый за последние два года: «За что он так со мной?». Действуя словно на автомате, она медленно размотала шарф, сняла пальто, убрала одежду в шкаф. Затем уселась в кресло, и какое-то время методично постукивала пальцами по титульной полосе газеты, анонсирующей статью: «Окончательный разрыв или очередной загул». «Этого стоило ожидать, — признала Кира, листая газету в поисках нужной страницы, — мы вроде как в очередной раз расстались». Она уже и не помнила, по какому поводу неделю назад закатила Андрею скандал. Её бурное словоизлияние подогревало и то, что в этот раз он ей не перечил, выслушал всё молча. Когда Кирин словесный поток иссяк, он произнёс: «С меня хватит! Я ухожу, окончательно и бесповоротно!». И действительно ушёл, с силой хлопнув на прощанье дверью. Статья у Киры интереса не вызвала. Ничего нового, кроме названия загородного клуба, где Жданов и Ко отпраздновали День всех влюблённых, там не сообщалось. А вот на фотографии действительно стоило взглянуть. На первом снимке Андрей красовался в полный рост, с растрёпанными мокрыми волосами, стекающими по груди каплями воды и обмотанном вокруг бёдер полотенце. На следующем он был запечатлен страстно целующим сидящую на его коленях к нему лицом длинноволосую обнаженную блондинку. На заднем плане этого же снимка угадывался друг и соратник Малиновский. На последнем — обнаженная пара (Жданов, держащий за руку всё ту же блондинку) у раскрытой двери апартаментов, заснятые со спины. «Боже! Как же он хорош!» — промелькнула шальная мысль. Сколько Кира помнила, Андрей всегда был окружен женщинами. Их притягивало к нему его дьявольское обаяние. И до сих пор красивые, длинноногие, сексуально раскрепощённые, ищущие удовольствия «слетаются» к нему, словно пчёлы на мёд. Вот и она, одна из них, давно подпавшая под его обаяние, но так и не ставшая единственной. Кира даже не предполагала, что Андрей способен в неё влюбиться. Знали они друг друга с детства. Приходилось часто общаться, так как родители дружили. Да и совместный бизнес сближал. Но… она себя недооценила. Андрей действительно в неё влюбился. Его влюблённость была сродни процессу опьянения. Обжигающий, горящий взгляд. Безумные романтические поступки: признание в любви на асфальте, ночная поездка в Питер во время белых ночей лишь для того, чтобы загадать одно единственное желание и извести мешок мелочи на Чижика-пыжика… И фантастический секс. Всё было великолепно, но так же недолговечно, как и с предыдущими его партнёршами. Конечно, Кира уловила состояние «отрезвления». Но, несмотря на горечь и обиду, отпустить Андрея так и не смогла. Устраивала ему истерики, но прощала раз за разом, и принимала обратно. Умная, целеустремлённая, донельзя избалованная (последний ребёнок в семье со значительной разницей в возрасте со старшими братом и сестрой) и потому эгоистичная, Кира привыкла добиваться своего. Она не обольщалась на свой счет. Сколько юных, красивых, получивших европейское образование, с более женственными формами дочерей бизнесменов вращалось в светской тусовке — не сосчитать. Но, у неё были свои козыри, и до недавнего времени она ими умело пользовалась: поддержка Ждановых старших, общий бизнес, стремление «понять и простить». В минуты отчаяния появлялась крамольная мысль: «Зачем ты цепляешься за Андрея, отпусти его!». Но, Кира находила уйму причин, чтобы не делать этого. Определяющей, конечно же, была любовь. Она любила его по-настоящему, какой-то болезненной любовью, понимая, что безответно. Последние два года он возвращался к ней — Кире после всех своих загулов, давая понять, что она играет одну из главных ролей в его жизни. Статус к тому же! Да и Жданов — это Жданов! Божественный, брутальный, бесподобный! Он способен украсить собой любую женщину. Ей завидовали, оборачивались вслед, признавая: «Какая красивая пара!». Было и ещё одно обстоятельство, о котором никто кроме неё и Никиты Минаева не знал. Андрей тогда на все выходные скрылся в неизвестном направлении с Натальей Лариной. Злость на него переросла в стремление ответить той же монетой, пуститься во все тяжкие. Но, то ли никто из присутствующих в баре мужчин её не впечатлил, то ли выпила не так много, чтобы оказаться в объятиях незнакомца, Кира передумала. Садиться за руль в таком состоянии было опасно. Стоя у входа в увеселительное заведение, она пыталась вызвать такси, но свободных машин в данное время не было. Вот тогда, в компании друзей и появился Никита. Просто пройти мимо Воропаевой он не мог — любил её долгие годы ненавязчиво и невзаимно. Узнав о её проблеме, предложил довезти до дома на её же машине. Кира потом так и не вспомнила, как оказалась в квартире Минаева. Пришла в себя она от ужасающей своей откровенностью мысли: «Жданов это делает не так! Слишком много суетливых движений!». И это в самый интимный момент, когда их с Никитой тела слились в одно целое! Хмель выветрился, оставив чувство неудовлетворённости и разочарования. Она быстро собралась и уехала сразу же, как только Минаев заснул. На утро сама ему позвонила. «Прости! Это было ошибкой!» — сообщила Кира и отключила телефон. Обсуждать было нечего. Из этой ситуации она сделала поспешный вывод — только Андрей может доставить ей удовольствие. С ним же ей постоянно хотелось заниматься сексом. Достав телефон, Кира ненадолго задумалась. Необходимо было действовать, причём безотлагательно. Иначе она рискует никогда не стать Ждановой. Андрей в последнее время изменился. Она чувствовала это и понимала — однажды он может к ней не вернуться. — Саш! Нам нужно встретиться, немедленно! — нервно проговорила Кира, услышав в трубке голос брата. — Это из-за скандальных фото Жданова, — понимающе отозвался тот. — И да, и нет! — Очередная прихоть? — Можно сказать и так! Скоро обеденный перерыв! Куда мне подъехать? — настойчиво произнесла она, не оставляя Александру выхода. — Подъезжай к Ришелье! — безнадёжно вздохнул он, — всё равно ведь не отстанешь! Опустившись на подставленный метрдотелем стул, Кира сделала заказ: белое вино, мильфей с куриным филе и крепом под соусом «Бешамель», на десерт — шоколадный фондан с шариком ванильного мороженого. Александр подошел минут через десять. Бросив официанту: «Всё как всегда и Сан-Пеллегрино немедленно!», он поцеловал сестру в щёку и уселся напротив. — Хочешь, я набью ему морду? Кира округлила глаза и в шутливом ужасе приложила ладонь к губам. Затем улыбнулась и отрицательно покачала головой, начисто отвергая столь жестокое предложение. — Я замуж за него хочу! От неожиданности Воропаев поперхнулся минералкой и надсадно, еле сдерживаясь, закашлял. — Ты в своём уме? — несколько раздраженно произнёс он, — и это я слышу от тебя после недвусмысленных публикаций в прессе! — Да! Я люблю его, как ты этого не поймёшь?! — начала закипать от негодования Кира. — Но он не любит тебя! — продолжал гнуть своё Александр. — Ты прав, не любит! — более спокойно произнесла она, — он вообще никого кроме родителей и «Зималетто» не любит! Может ему и не дано! Но жениться-то ему всё равно придётся! Так почему бы не на мне? — И ты готова всю жизнь вытаскивать его из чужой постели? Да над тобой все смеяться будут! — Не будут! После свадьбы он станет более осторожен. Да и желание шляться по бабам постепенно поутихнет. Так что наш предполагаемый брак ещё может стать счастливым! — Не лучше ли выйти замуж за любящего тебя человека и всю жизнь купаться в его любви? — Купаться в любви… — засмеялась Кира и в её смехе чувствовались едва сдерживаемые истерические нотки, — и, лёжа под ним думать, что он делает не так! А ещё торопить время, чтобы побыстрее закончилась эта его любовь! — Не может быть… — недоверчиво пробормотал Александр. — Может! — цинично усмехнулась Кира. Когда молчание слишком затянулось, он спросил: — Что я должен сделать? — В разговоре с Павлом намекнуть, что не прочь занять пост президента «Зималетто» и имеешь для этого не меньше оснований, чем Андрей! И обмолвиться: «Если бы «Зималетто» стало семейным бизнесом — тогда другое дело!». Ведь Павел честолюбив, он захочет видеть своего отпрыска во главе любимой компании, Андрей же амбициозен — спит и видит себя президентом. — Ты думаешь, это сработает? — усомнился Александр. — Даже не сомневаюсь! — повеселела Кира, — Павел дожмёт сынка, вот увидишь! — Потом только не жалуйся! — Не буду! Андрей Поговорив с Кирой, Андрей кинул телефон на приборную панель автомобиля. То, что происходило на дороге, иначе как игрой на нервах назвать было нельзя. Машины в пробке не двигались, а еле-еле ползли. Но сегодня его это не раздражало. Было о чём подумать. Последнее время он ощущал себя пешкой в чужой игре. Его просто припёрли к стенке, и сопротивляться было не то, чтобы бесполезно, а не имело смысла. «Какая-то пара-тройка фотографий кардинально изменила мою жизнь, — невесело усмехнулся он, — ну почему из десятка мужчин, находившихся в клубе, объектом внимания выбрали именно меня? А ведь среди нас были и женатики, пусть и находящиеся на стадии развода!». Первый раз Андрей задался этим вопросом чуть более двух месяцев назад, когда взял в руки одну из газетёнок, активно обсуждающих светские сплетни.Февраль 2005 год
Ворвавшись в кабинет, который делил с Романом, Андрей бросил на стол тому газету и, торопливо подойдя к шкафчику, в котором хранилась бутылка виски, плеснул немного в бокал. — Ты продолжаешь праздновать, — с любопытством уставился на друга Малиновский, — или новый повод появился? — Появился… — недовольно пробормотал Андрей и, махнув рукой на газету, опрокинул в себя содержимое бокала. — Ого! — присвистнул Роман, — впечатляюще! Только я не понял — ты то, что нервничаешь? Выглядишь как Аполлон! Вполне себе симпатичные тылы! — Хватит хохмить! — Я бы понял, если бы фото было в полный рост, да ещё и вид спереди! Был бы повод волноваться! Сейчас бы отбоя не было от дам, штурмующих «Зималетто», а так… — Да пошёл ты! — начал злиться Андрей. — Куда? — невинно поинтересовался Роман. — В пешее эротическое путешествие! — Только с тобой, мой друг! — закусив нижнюю губу, кинул тот на Жданова пылкий взгляд, после чего рассмеялись оба. — Вот ты мне скажи! Почему именно я? Ведь нас в компании было достаточно много! — Но, только ты состоишь в более-менее постоянных отношениях. Матвей с Лёней не в счёт. Один накануне получил документы о разводе, другой — подал на развод. — Мы с Кирой тоже расстались! — Надолго ли? Да и никто об этом не знает! Ладно, не переживай! Всё устаканится! Первый раз, что ли! — Не первый! — признал Андрей и опустил голову на скрещенные на столе руки. Доводы Романа заставили его задуматься, но не убедили. Этим же вечером Андрей выслушал гневный монолог матери, в очередной раз пообещал не давать повода для сплетен и, едва положив трубку, вздохнул с облегчением. Кира, как ни странно, не пришла, разборок ему не устроила. «Значит — сделал поспешный вывод Андрей, — поняла — пора прекращать мотать нервы друг другу (мне — ревностью и стремлением контролировать каждый шаг, ей — безразличием и изменами)». Убедившись, что диск с произведениями Моцарта находится внутри музыкального центра, Андрей взял пульт и, найдя в плейлисте концерт для фортепьяно с оркестром № 23, нажал на пуск. Светлая, чистая и необычайно искренняя музыка великого композитора помогала ему расслабиться, снять напряжение, восстановить душевное равновесие. Вот и сейчас, откинувшись на спинку дивана, Андрей прикрыл глаза и отдался во власть плавно текущим мыслям. Он чувствовал — с ним что-то происходит: глубокое, внутреннее, потаённое. Вот только что — объяснить не мог. Продолжал по инерции жить так, как привык, только радости и удовлетворения от этого уже не испытывал. Ему стали надоедать шумные сборища, девицы, ничем существенным кроме имён друг от друга не отличающиеся, разговоры о «постельных подвигах»… Он устал… Ему всё больше хотелось тепла, разговора «по душам»… но ни Кира, ни Роман дать ему этого не могли. Хотелось любви — настоящей, искренней, бескорыстной! Именно любви, чтобы на всю жизнь… и детей! Недавно в торговом центре Андрей обратил внимание на маленького мальчика лет трёх. Как он бежал к отцу, как заливался задорным смехом, когда тот подбрасывал его в воздух, как крепко обнимал того за шею и, смешно сложив губы, целовал в щёку. Что-то шевельнулось в его душе, и это что-то было чертовски приятным. Андрей резко сел и с силой тряхнул головой. «Жданов! Что происходит? — спросил он у себя вслух, — какая любовь? Какие дети? Не иначе — кризис среднего возраста!». Всю неделю Кира Андрея не тревожила. Сплетни поутихли. Даже женсовет стал меньше времени проводить в курилке. «А жизнь-то налаживается!» — думал Жданов, подходя к автомобилю. В это время в кармане у него запиликал мобильный. Достав телефон, он уже хотел поинтересоваться у Малиновского, какова их «культурная программа» (был вечер пятницы), но звонил ему отец. — Приезжай на ужин! Надо поговорить! Жду! — как-то слишком официально проговорил тот, после чего в трубке послышались гудки. Недоумевая, что ещё могло случиться, Андрей, заняв водительское сиденье, тронул машину с места. — Он выразил желание занять пост президента компании! Сам понимаешь, у него есть все основания для этого! — меряя шагами гостиную, Павел Олегович рассказывал о своём разговоре с Александром, — волевым решением сделать тебя президентом я не могу. Придётся собирать совет и голосовать. Мне видится следующий расклад. За него — Кристина, Кира, Ветров, за тебя — я, мать, Малиновский. Как проголосуют Урядов и Милко — одному Богу известно! Предположим, ты станешь президентом. Он может забрать свои акции из компании и не он один! — Что ты предлагаешь? — потерянно произнёс Андрей, зная наверняка, куда клонит отец. — Тебе надо помириться с Кирой. Более того — жениться на ней. «Зималетто» станет семейным предприятием, ты займёшь кресло президента и сможешь претворить в жизнь все свои планы. — Я подумаю! — пообещал Андрей. Компания была единственной постоянной любовью Андрея. Всю субботу и воскресенье он обдумывал сложившуюся ситуацию, но выхода не видел. «Если Сашка станет президентом — компания неминуемо развалится, — пришёл он к неутешительному выводу, — она так же развалиться при изъятии акций!». «Что ж, — невесело усмехнулся Андрей, — нет выхода — мобилизуй дух мужества!».