***
Когда он заехал в родительский дом, там вовсю шли приготовления к свадьбе. По дому сновали люди, украшая его, мать обсуждала с организаторами, какие блюда нужно будет подавать на банкете, а отца, как и брата он не увидел среди всех этих людей. Честно, он не хотел во всём этом участвовать, даже несмотря на гнев отца, но он не мог так поступить с братом, который очень ждал его поддержки, он ведь его любимый младший брат. — Чанёль! — его окликнул женский голос, и он увидел как по ступенькам двухэтажного дома к нему с улыбкой сбежала невеста брата. — Хёна, — он выдавил улыбку, а сердце сжалось от нежности. Как и было каждый раз, когда он видел её. Она влетела в его объятия и быстро чмокнула в губы. — Ты что делаешь? — Чанёль отступил от неё на шаг и быстро огляделся, но благо в коридоре в этот момент никого не было. — Я соскучилась по тебе, ты давно не заезжал. Он криво улыбнулся, снимая очки. Конечно не заезжал, просто не хотел видеть, как она выйдет замуж за его брата. В груди жалобно заныло сердце, душевная боль причиняла почти физическую. — А где хён? — На работе. Никак не может прерваться, а ведь у него свадьба уже через неделю! — Хёна скривила губы и, взяв его за руку, потянула с собой наверх. — Но да ладно. Я хочу, чтобы ты оценил мой свадебный подарок для Минхо, — тихо сказала она, обернувшись, и подмигнула. Чанёль сглотнул, он не мог сопротивляться ей, никогда не мог, поэтому послушно последовал за ней, рассматривая сзади её хрупкую фигурку. Если бы он только смог забыть все свои чувства к ней. Вот уже через неделю она станет женой его брата, а он всё так же сдаётся своим слабостям, желая её. Хёна привела его в свою комнату и посадила на кровать. Поправочка: кровать её и Минхо. Если бы только Минхо знал, как он виноват перед ним, он бы его возненавидел. — Я скоро, — подмигнула она и вышла в прилегающую к комнате ванную. Чанёль огляделся и остановился взглядом на фотографии, где его брат и Хёна счастливо улыбались, обнимая друг друга. Ему стало дурно, внутренности скрутило в узел, и если ещё недавно он хотел есть, то сейчас его аппетит безвозвратно пропал. Всё же ему не стоило приезжать, тем более он должен был уехать, когда узнал, что Минхо нет. Он совсем выжил из ума, раз продолжает рвать себе сердце и предавать брата? Однако когда он решился уйти, дверь ванной открылась, и оттуда выплыла Хёна в красивом белом кружевном белье. Она ослепительно улыбнулась и покружилась, а потом остановилась, качнув бёдрами. Сердце заныло ещё сильней, а челюсть едва не отвисла в восхищении. Она выглядела очень сексуально. — Ну как? — определённо зная себе цену, спросила она, в её глазах он видел чертят. — Ты и сама знаешь. — Я бы хотела услышать это от тебя. — Хёна! Зачем ты?.. — Я же сказала, что соскучилась, — она подошла ближе и обняла его, а его сердце буквально остановилось, когда она прижалась к нему своим худеньким телом. Он почти неосознанно сжал её в своих руках. Он любил Хёну. Ещё до того, как она бросила его ради брата, они встречались, и ему казалось, что им хорошо вместе. А потом она призналась, что хочет быть с Минхо, и он почувствовал жгучую боль. Он и так не был дружен с семьёй, а после этого он не хотел видеться с ними ещё больше. Почти год он смог избегать общения с семьёй, потому что Хёна прочно поселилась в их доме, пока однажды не объявили о её помолвке с братом. Чанёль тогда не знал, как реагировать, и приехал в родительский домой, чувствуя, что буквально умирает от жгучей боли. Тогда между ними и случилась первая вспышка страсти. Он не знал, что двигало Хёной, которая стала поддерживать их роман, но он знал, что им двигали не остывшие чувства. Он хотел её вернуть, не понимая, что уже слишком поздно. Это ведь она ушла от него, а он никак не мог отпустить. Ему было стыдно перед братом, семьёй, но он никак не мог выбросить её из головы, хотя и понимал насколько это подло по отношению к Минхо. Она постоянно мелькала перед ним и мешала ему спокойно жить. Но и возвращаться к нему не хотела, потому что любила Минхо, да и он был куда более выгодным и надёжным вариантом. А увлечения гонками и побег Чанёля из весьма обеспеченного дома за собственной жизнью Хёна не понимала и не поддерживала. Если бы она только влюбилась в другого человека, так бы хоть Чанёлю не было стыдно перед семьёй и самим собой, ведь он и так слишком сильно подвёл семью, пойдя по собственному опасному пути и оставив семейный бизнес брату и сестре. — А ты скучал по мне? — тихо спросила она. Он провёл руками по её точеной талии и понял, что тонет в ней.***
Вернувшись домой уже ближе к пяти вечера, Чанёль заметил на столике сотовый незнакомца и, отсоединив от зарядки, включил его. Бросив на кровать телефон, он ушёл в душ, чувствуя себя довольно-таки мерзко. Пока он ехал домой, ему позвонил брат и спросил, не злится ли на него Хёна, что он не смог сегодня к ним приехать. Ох, если бы он только знал, насколько она не злилась!.. Выйдя из душа, погружённый в свои мысли, Чанёль едва не подпрыгнул от неожиданности, услышав незнакомую мелодию в своей квартире. Как оказалось, это подавал признаки жизни телефон его ночного знакомого. Дойдя до кровати, он поднял сотовый и ответил на звонок. Всё-таки он ждал, что хозяин телефона решит его забрать обратно, а он собирался его вернуть, потому что зачем он ему? Да и Чанёль не был уверен, что хочет продолжать их знакомство, они из слишком разных миров, хотя и блондинчик весьма интересная личность. Но он давно не ребёнок, чтобы наблюдать за понравившейся ему зверушкой, да и тот парень не питомец, а сам Чанёль слишком погряз во всём том, что с ним происходило. — Наконец-то я смог до тебя дозвониться! — раздраженно сказали с той стороны трубки. — Ты кто? — вполне логично спросил он. — Хозяин агрегата, что ты держишь в руке! — недовольно рявкнули, а потом послышался измученный вздох и шорох. Из трубки Чанёль услышал чужой разговор, отдалённый звук музыки и кряхтенье собеседника. — Что ты делаешь? — спросил он, вновь услышав странный шорох и женский смех в отдалении. — Прячусь, как идиот, в кустах, — прошептал Бэкхён, видимо, чтобы его не заметили. — В светлом костюме от прада, на котором наверняка останутся пятна от травы, но, знаешь, мне всё равно. Костюм, конечно, жалко, но я так устал от всего этого вот тут. В его голосе сквозила печаль, от чего сердце свободолюбивого Чанёля дрогнуло. Да, этот парень в некотором роде раздражал, но было в нём и что-то притягательное, иначе бы он легко выбросил его из головы. А он не мог. Ведь тогда бы он ещё вчера бросил его, что ему стоило? Чанёль не был хорошим парнем, а как может быть хорошим человек, который путается с невестой брата, он мог быть достаточно жестоким, мог спокойно бросить Бэкхёна в той забегаловке, забыв о нём, и совесть бы его не грызла, потому что она подохла в канаве ещё несколько лет назад, когда он понял, что никому не нужен, даже Хёне, которая поначалу казалась смыслом его жизни. И это открытие сделало его абсолютно свободным. — Почему ты тогда не уйдёшь оттуда? — Не могу. Я тут как бы один из «главных героев» представления. Ну знаешь, ключевой персонаж пьесы. Если я уйду, всё рухнет, как же делать представление, когда главного героя нет в кадре? Чанёль ничего не понимал, да и весь разговор был странным, потому что Бэкхён всё ещё не потребовал вернуть его сотовый, а говорил о чём-то другом. У него появилось ощущение, что Бэкхён позвонил, чтобы просто поболтать, а не потребовать вернуть его вещь. — Забрал бы меня отсюда кто-нибудь… — пробормотал Бэкхён, это были мысли вслух, а не просьба, но Чанёль решил, что и этого достаточно. — А ты где? — У Ву в компании на приёме. Все вышли в сад после грандиозной презентации, на которой я скакал перед толпой, как цирковая мартышка, а на меня все пялились и хлопали. Я устал от этих постных лиц и фальшивых улыбок, когда в лицо улыбаются, а за спиной поливают грязью. Но я не могу всё это закончить, потому что сам часть этой фальши. В его голосе звучало столько отчаяния, что впору было пожалеть. Наверно, этого блондин и ждал, рассказывая всё это человеку, которого по сути и не знает. Но кто же не знал компанию Ву? А если Бэкхён там, он явно из очень богатой семьи. — Тогда я заберу тебя оттуда, — неожиданно сказал Чанёль, сам не зная, зачем в это впутывается. — Ты серьёзно? — удивился Бэкхён, и его голос оживился. — Я бы на это посмотрел. — Думаешь, я вру? — Честно говоря, да. — Тогда увидимся позже.***
Бэкхён чертыхнулся, когда байкер сбросил его вызов, а потом вновь перестал отвечать на звонки. Он весь день пытался ему дозвониться, забрав у Лухана сотовый, но тот не отвечал, а женщина механическим голосом оповещала, что телефон выключен или вне зоны действия сети. Лухан же с хитрой улыбочкой вручил ему сотовый, взяв с него слово, что при следующей встрече обязательно познакомит его с этим байкером. Бэкхёну-то всё равно, он помолвлен, а Лухан был свободен и уж слишком ему понравился байкер, он вообще балдел от всего запретного. Хотя, конечно, Бэкхён не мог не признать, что тот парень был хорош собой. Но, несмотря на влечение Лухана, это всё равно будет лишь на время, пока и ему не придётся жениться. Честно говоря, Бэкхён не понимал почему, но ему вовсе не хотелось знакомить его с байкером. На банкете он стоял на сцене вместе с Крисом, с которым был помолвлен, и давил на лице лыбу под вспышки фотоаппаратов и аплодисменты публики, когда они торжественно объявили об их помолвке и о слиянии компаний Ву и Бён. Назад пути не было. На самом деле ещё неделю назад Бэкхён был бы абсолютно рад стоять перед всеми этими людьми лишь потому, что тем, за кого он собирался выйти замуж, был Крис или, если говорить о его настоящем имени, Ву Ифань. Он как идиот был влюблён в него до кончиков пальцев, пока его сердце не разбилось на тысячу осколков. Крис ему изменил, и как оказалось, это было уже не раз. Глаза открылись, пелена спала, и он наконец понял, что Крису-то он сам никогда и не был нужен. Он помеха, которую ему создали родители, но с которой необходимо мириться. Однако Крис не собирался жертвовать своей жизнью, женившись на нём. Бэкхён не был единственным в его постели, и он не занял места в его сердце. А когда Бэкхён закатил истерику, потому что не мог скрывать то, что знает об измене, Крис запросто выкинул его на трассе ночью. Но сегодня Бэкхёну приходилось стоять на сцене и делать вид, что их свадьба не только удачная сделка двух семей, а большая повесть о нежных чувствах, чтобы в глазах общества ни его, ни Криса семьи не выглядели алчными бизнесменами, каковыми являлись на самом деле. Сердце разрывалось на куски и больше всего хотелось заплакать, закричать, а не выдавливать из себя улыбку публике. Крис тоже улыбался, и его лицо было очень красивым, он умел расположить к себе, в его игру легко можно поверить. И то, с какой показной нежностью он смотрел, причиняло почти физическую боль. Будь Бэкхён хоть чуточку умнее, он бы давно понял, что ничего для него не значит. Но он не был… А потому теперь Бэкхён трусливо прятался в кустах от гостей, он устал постоянно чувствовать боль, бродить с Крисом под руку, получать поздравления от гостей и улыбаться в камеры журналистам, чтобы новости получились отличными. Его бледно серый костюм, испачкался о траву, в которой он сидел и пытался поговорить с байкером. Тот был для него словно глоток свежего воздуха… Вообще он позвонил, чтобы договориться о том, где отдать ему плату за вчерашнюю помощь и вернуть свой телефон, но почему-то не сказал про это ни слова. А потом байкер пообещал забрать его отсюда! Бэкхён тихо захихикал. Он не верил, что тот приедет. Серьёзно, как в это можно поверить? К тому же его всё равно никто сюда не пустит. Да и зачем ему вновь помогать? Надеется, что его оплата возрастёт? Но сердце ускорило ритм, когда он допустил мысль, что тот и правда за ним приедет, и он сбежит с этого жуткого вечера. Он прижал руки к щекам, которые горели, а телефон лежал перед ним на траве. Лухану повезло, что у него были вечерние пары, и ему не пришлось идти на этот чёртов приём. А Бэкхён никак не мог его пропустить, разве что ногу сломал бы и не смог ходить. Хотя… его бы тогда прикатили на инвалидном кресле! Через какое-то время он подумал, что пора бы вернуться к гостям, слишком уж долго он якобы находится в уборной, это могло вызвать лишние вопросы и нежелательное внимание — журналистам только дай повод. Как вдруг дисплей сотового ожил и пыхнул надписью «Бэкхёни-хен». — Я приехал, Золушка готова покинуть бал? — спросил насмешливый голос байкера из динамика, как только он принял звонок. Бэкхён округлил глаза и невольно огляделся, но он всё ещё продолжал прятаться в кустах, а выход был совершенно в другой стороне. — Ты и правда приехал? — опешил Бэкхён, сказав это чуть громче, чем можно было и притих, потому что его укрытие могли обнаружить. — Ты думал, я шучу? — Ты псих… — Ага, и сомнительная личность, — усмехнулся Чанёль. — Ещё какая… я попробую отсюда сбежать, поэтому не уезжай без меня, — быстро сказал Бэкхён, не успев подумать, потому что побоялся, что тот уедет, ведь он снова не смог держать язык за зубами. Он сунул сотовый Лухана в карман, а на лице невольно расплылась улыбка, байкер действительно приехал, чтобы забрать его. Неужели ему было не всё равно? Или, может, ему привиделся этот разговор? Он задумался, как же ему сбежать, по-быстрому протиснувшись сквозь гостей и не наткнувшись на Криса или родственников? А потом вспомнил про журналистов. Те действительно могли раздуть скандал, если он вдруг исчезнет с приёма. Как можно незаметней выбравшись из кустов, Бэкхён схватил фужер с шампанским и махом осушил половину, а потом, смочив пальцы в жидкости, побрызгал на себя. Конечно, это тоже будет выглядеть не очень в газетах, но уж лучше он притворится, что слегка перебрал, чем останется на этом празднике фальши. Поставив стакан обратно, он резко развернулся и буквально врезался в Криса. — Вот ты где, — сказал он сквозь зубы и грубо схватил его за локоть, из-за чего стало ясно, что он раздражен. Бэкхён удержал себя от вскрика, потому что чужие пальцы больно впились в руку. Да и пора было начинать концерт. Бэкхён закусил губу и, вывернувшись, повис на его руке, словно ноги не держали. — Ифань, — протянул он, пьяно растягивая буквы и с удовольствием замечая, как тот скривился от собственного имени, — как ты мог так со мной поступить? Я ведь считал Наын своей подругой, а ты… — тот заткнул его рот рукой, и Бэкхён сделал вид, что сжевал слова, потому что всё же об этом никто не должен был узнать, и продолжил концерт, оторвав его руку от своих губ. — Но ты женишься на мне, и ничего не сможешь с этим поделать. Я почти счастлив… Услышав пьяные возгласы Бэкхёна, вокруг них стали собираться люди, а журналисты заинтересовано протиснулись вперёд, и тогда Бэкхён поддался слабости, позволил Крису якобы заткнуть его поцелуем, но придя в себя, ему хотелось укусить его за губу, а потом устроить такую взбучку, что он бы позавидовал участи приборной панели своей машины. Разорвав смазанный поцелуй, Крис показательно погладил Бэкхёна по щеке пальцами и улыбнулся гостям и журналистам: — Бэкхён слишком возбуждён идеей нашей помолвки, что слегка перебрал, думаю, нам с ним лучше поехать домой. Бэкхён продолжал висеть не его руке, довольно улыбаясь, и это была самая настоящая улыбка. Ему нравилось видеть раздражение на лице Криса, которое тот старательно пытался скрыть, чтобы удержать имидж на публике. Крис направился с ним в зал, где они почти беспрепятственно прошли сквозь толпу и вышли из здания на подземную стоянку. Там Бэкхён перестал играть пьяного и, оторвавшись от него, быстро оглядел подземку. Крис наконец заметил, что его провели, и Бён вовсе не пьян, как разыгрывал перед публикой. — И что это был за спектакль? — он вновь схватил его за локоть и развернул к себе, не дав возможности найти байкера. — Тебе-то какая разница? — язвительно отозвался Бэкхён, дерзко посмотрев ему в глаза и попытался вырвать руку. — Отцепись! — Не играй со мной, Бэкхён, — сказал он, схватив пальцами его за подбородок. Конечно, он был намного сильнее и крупнее Бэкхёна, так что ничего против него он не мог сделать, и это злило. Как он мог любить такого ужасного человека? И почему всё ещё чувствует боль, хотя и понимает, что не должен скучать по нему. — Эта помолвка многое значит для компании. В частности для твоей семьи. Ты же не хочешь ничего испортить? — Ты уже сам всё давно испортил! — воскликнул Бэкхён, но вышло не так внушительно, как хотелось, потому что тот сжимал его челюсть. — А ты думал, что я люблю тебя? — хохотнул Крис, выгнув бровь. — Раньше ты не казался мне таким наивным, Бэкхён. — Ты тоже раньше не казался мне таким отвратительным, Крис, — передразнил его Бэкхён и пискнул от боли, потому что он сильнее сжал пальцы. И тут в челюсть Криса врезался кулак, а Бэкхён, обретя свободу, едва удержался на ногах, потому что тот от неожиданности разжал пальцы, чтобы затормозить падение на асфальт. Бэкхён шокировано повернулся и увидел рядом с собой Чанёля. Он притянул его к себе за талию и с вызовом во взгляде смотрел на Криса, который сидел на асфальте. — Не смей его больше никогда трогать, иначе одним ударом дело не закончится, — рявкнул байкер, а Бэкхён почувствовал, как сердце в груди ёкнуло. Его раньше никто так не защищал. Честно говоря, со стороны всё выглядело наверняка очень забавно: Крис безумно красивый в дорогом тёмном костюме держится за челюсть и с яростью смотрит на них, Бэкхён с растерянным выражением лица стоит в помятом светлом костюме с пятнами от травы на коленях и Чанёль в драных джинсах, черной майке и такой же чёрной ветровке с заклёпками, как самый настоящий бандит, вызывающе смотрит на Криса. Принц повержен разбойником, а принцесса в общем-то не против. Крис непонимающе перевёл взгляд с байкера на Бэкхёна, а он не мог вымолвить ни слова и только хлопал глазами. А что он мог сказать? Рассказать Чанёлю, что он в общем-то помолвлен с человеком, кого тот только что ударил? А ещё он всё ещё его любит, хотя и пытается доказать своему сердцу обратное. Ха-ха, ну уж нет. Чанёль потянул его за собой к байку, и Бэкхён послушно последовал за ним, желая как можно быстрее сбежать от Криса, который злился с каждой минутой всё больше. Он ловко уселся сзади и надел шлем, который скрыл его лицо, а в шуме мотора был заглушен звук его имени. — Бэкхён! — выкрикнул Крис им вслед. Бэкхён в дорогом деловом костюме прижимался к выглядящему, как бандит, байкеру и не мог скрыть улыбку, чувствуя аромат одеколона, который ощущал всю ночь от его кожанки. Он снова ему помог. Кажется, ему начинал нравиться этот мужлан.