Некомфортные люди

Научитесь работать с некомфортными людьми, потому что они, как правило, самые талантливые. (C) ТАТ о фигуристах

Пауля не любят все. То есть не испытывают отрицательных эмоций буквально, но ощущают рядом с ним дискомфорт, потому что паулевской огромной любви и бешеной энергии хватает уже за пять минут, а симпатия и позитив его неиссякаемы. И в определённый момент чаши переполняются, и хочется уже пойти опустошить их в четырёх стенах одиночества. Рихард свои чаши смело пил с самого знакомства с этим парнем. Он пил и пьянел от них сильнее, чем от шнапса, портвейна и водки вместе. Рихард думает, что не умеет в любовь, поэтому все, чем он так или иначе обменивается с Ландерсом - это колкости, рабочие вопросы, иногда присыпанные шутками, но чаще это смотрится со стороны как часть борьбы за лидерство, за место в группе, хотя конкретно в их коллективе это было бы нарушением всех внутренних правил. Слово «ревность» даже в исключительно профессиональном ключе Круспе себе запретил. Рихард знает, что его это просто сломает рано или поздно. *** Рихард, в общем-то, тоже не любимец всей группы. Для Пауля Рих всегда был как паззл: когда ты хочешь красивую картину, а деталей так много, они все разные, но в то же время их цветовая гамма одна. Пауль словно собирает всю жизнь со дня их знакомства «Чёрный квадрат» из 10 000 деталей. День за днём он кропотливо и молча подбирает полутона и оттенки, а потом психует и кидает так и не собранный паззл в коробку. Иногда Пауль думает, что подобные паззлы - удел Тилля, ему они наверняка удаются, и это почему-то причиняет боль. Он пытался миллион раз понять, что делает не так. Почему в его жизни появилось нечто такое, что проникает в каждую клетку, что приблизилось уже на такое невозможное для него расстояние, что от этого не то что сложно дышать, даже думать больно. Он пытается - и опускает руки, когда видит глухую стену с той стороны. Борьба с внутренними демонами превращается в настоящее самоистязание на этапе, когда Рихарда долго нет рядом. На самом деле Рихарда никогда нет рядом достаточно долго уже минимум лет десять, вполне себе немаленький такой кусочек от пирога жизни. Пауль решает, что ему недодали сладкого. *** В записи альбома, как правило, не отдыхает никто - все пашут на износ или на вынос тела и мозга. Сил хватает только на то, чтобы сносно работать в студии, не сраться по бытовым и прочим пустякам, даже иногда с сотней компромиссов, но без крупного членовредительства. *** «Пауль, ты вообще улавливаешь ритм? Пауль, выведи басы. Пауль, мы либо работаем как пара....» - О, а я-то думал, мы огромная машина по производству музыки для Рихарда Круспе! Этакая шоколадная фабрика, штампующая тебе золотые билеты! Неужели что-то иное?? - Пауль, впервые не может промолчать на такие глупые подъёбки, но последняя фраза взрывает его, пепелит. Рихард даже не откладывает гитару. Он отходит к стене и закуривает. - Ох, у тебя накопилось наконец что-то, что хочется сказать мне? - он почти спокоен. - Золотых билетов не хватает? - Мне не хватает сладкого, билеты мне не нужны, - Пауль подходит вплотную, озвучивает заветное и смотрит в почти чёрные глаза Круспе. Рихард капитулирует из-за каких-то шоколадок. *** Горячая, пылающая кожа и пот, льющийся по спине, и скользкий, не менее горячий язык, который облизывает его везде. Руки Пауля словно всюду, словно он дал согласие. Но что же тогда он отдаёт? Рихард и правда провалился в некий лимб на время, утолил чью-то жажду, но не насытился сам. Второй круг почти взаимен, боль глушит восторг, поэтому на слова никого не хватает. На третьем Рихард засыпает в непонятных чувствах и ужасной усталости. Пауль засыпает сытым. Утро не кажется обоим тем, чем должно было стать. Рихарду душно и жарко под чужим телом. По дороге в душ он оглядывается на кровать - и почти оседает на пол. Они ведь даже не пили. Пауль встаёт часом позже. В пустой, ожидаемо, комнате. Он понимает, что на этот раз выкинул паззл в окно. Собрал полностью и выкинул. *** Перед лайвом в Барселоне у Пауля ломаются или садятся, черт бы побрал эти современные гаджеты, которые выдают за что-то вечное, часы. Он заглядывает к Рихарду только потому, что тот ближе всех к его гримерке и всегда точен во времени. - Сколько сейчас, не подскажешь? Мои часы..., - болезненным и жарким поцелуем стирает все. - Что ты хотел? - получасом спустя. - Неужели действительно время узнать пришёл? Так есть же ещё телефон. Пауль с удивлением, достойным хорошей роли, достаёт из кармана джинсов телефон. Он не знает, готов ли доиграть сегодняшний концерт, но он постарается доиграть его так, как хотел всегда.